Анализатор, выпавший из жёлоба, свалился в "пакет", свёрнутый из защитного поля. Только после этого Гедимин взял его в руки и очень осторожно через щель в коконе проверил дозиметром. Контакт с омикрон-излучением был кратковременным — оно оставило след, но незначительный, и сармат рассчитывал, что вскоре анализатор "остынет" — отправлять прибор в ящик с радиоактивными отходами ему совсем не хотелось.
"Что он обнаружил?" — Гедимин встряхнул кокон так, чтобы зацепить клавиши. "Воспроизведение..."
Прибор выдал пару строк непонятных символов. За ними шли вопросительные знаки вперемешку со знакомыми обозначениями — анализатор нашёл окись чего-то неопознанного, предположительно — трансуранового элемента, ещё одну окись чего-то, в чём заподозрил серебро, но выдал атомную массу — и у серебра она была в разы меньше; нижней строкой упоминался химически инертный элемент, принятый анализатором за включения золота, — но атомная масса снова выдала вещество, от золота отстоящее довольно далеко. Гедимин едва заметно усмехнулся.
"Не подвёл," — он снова проверил анализатор на остаточное излучение и, убедившись, что опасности нет, вынул его из защитного поля. "Нашёл все три. Ирренций, "тяжёлое золото" и "тяжёлое серебро"... Надо написать Герберту. Ему будет интересно."
В этот раз Гедимин не спешил всё бросить и уйти — он тщательно убрал все свои следы из хранилища, лаборатории и записей с видеокамер. Пропущенный день должен был выглядеть подозрительно — но здесь уже можно было сделать вид, что не понимаешь, о чём речь, и при чём тут ты. Когда, заметя следы, Гедимин вышел на верхний ярус, до полуночи оставалось чуть меньше часа, и сармат вспомнил, что ему ещё предстоит выбираться наружу.
Работа на станции не останавливалась ни на минуту, и на ярко освещённой площадке было некуда спрятаться, — как и днём, тут ездили по обычным маршрутам грузовые глайдеры, проходили по своим делам сарматы, и охранники "Вестингауза" патрулировали широкие проезды и пустое пространство вдоль стены. Прикинув расстояние между её гребнем и ближайшим зданием, Гедимин досадливо сощурился, — прыгнуть можно было, но остаться при этом незамеченным — уже нельзя. "Ладно, с земли, когда патруль пройдёт," — решил он и остановился за углом, дожидаясь, пока застрявшие у стены охранники докурят и двинутся дальше.
... — Стоять!
На бросок через стену Гедимину не хватило одной секунды. Теперь ему оставалось только отдёрнуть руку и развернуться лицом к источнику слепящего света — яркий луч упёрся в спину, рядом грохотали стальные "копыта" — экзоскелетчики, не успевшие заметить сармата первыми, теперь сбегались со всех сторон.
— Имя? — не дожидаясь ответа, охранник направил в лицо Гедимину считыватель.
— Он из первой смены! — крикнул один "бабуин" другому. — Эй, ты, теск! Что ты тут делаешь, а?
— Работаю. Задержался для отладки, — отозвался сармат, щурясь на свет в глаза. "Глупо нарвался. Опять карцер," — мелькнуло в голове.
— Отладка? — охранник, стоявший ближе всех, крепко взял его за плечо, другой подтолкнул в спину соплом станнера. — Иди-иди. Всё выясним.
— Гедимин Кет, ремонтная бригада, — вслух зачитывал один из "броненосцев" то, что выдали ему считыватель и база данных станции. — Открытый допуск — первая рабочая смена. Закрытый допуск — главный корпус, кроме особых случаев.
— Ага! — тот, кто шёл за Гедимином, снова ткнул его станнером под лопатку. — Нарушение распорядка, вот что. Посидит до утра. Кто у них командир?
— Погоди, тут странное, — экзоскелетчик высвободил руку из-под брони и надавил пальцем на экран смарта. — Квалификация — инженер... Непосредственное подчинение: служба безопасности комплекса "Полярная Звезда". Обращаться к мистеру Мартинесу... Эй! Этот теск из компании Мартинеса. Чёрт!
До центрального поста охраны оставалось недалеко, но все "броненосцы", как по команде, остановились и переглянулись. Тот, кто держал Гедимина, слегка ослабил хватку, но тут же опомнился и крепче сдавил его плечо.
— Ну и что? У них своя работа, у нас своя. Отдадим его утренней смене, пусть сами с Мартинесом разбираются.
— Ага, а он потом с нами разберётся, — хмыкнул другой охранник. — Надо звонить ему, вот что.
— Иди! — Гедимина снова толкнули в спину. Двое экзоскелетчиков повели его к посту охраны. Остальные за ними не пошли — так и стояли у входа, и Гедимин ещё несколько секунд слышал обрывки их разговора, но так ничего и не понял. Потом за ним закрылась дверь здания, а ещё через минуту его затолкали в уже знакомую комнату с матрасом на полу и защитным полем, растянутым поперёк дверного проёма.
— Сиди тихо, понял? — буркнул охранник, ткнув станнером в окошко на двери, и куда-то ушёл — сармат слышал его удаляющиеся шаги. "Вся обшивка лязгает," — недовольно сощурился он, прислушиваясь к металлическому грохоту. "Где их ремонтники?!"
Он опустился на матрас, с удивлением ощупал карманы, — его даже не обыскали, только забрали наплечный "арктус" и ремонтную перчатку — то, что было оставлено на виду. "Это вернут," — без особого беспокойства подумал сармат. "Это инструменты. Не мне, так Константину."
Вспоминать о командире было не очень приятно — Гедимин уже понимал, что утро будет "весёлым", и что начнётся оно именно с Константина, входящего в карцер или ждущего за турникетом. "Что делал — не узнает, но докапываться будет," — сармат еле слышно фыркнул и вытянулся на матрасе во весь рост. "Но эксперимент был интересный. Тяжёлое серебро и тяжёлое золото... Это пригодится, когда будем выделять их. Процент маленький, но постепенно накопится. Если бы найти ещё несколько старых образцов, настоящую горную породу..."
Он восстановил в памяти то, что Конар писал о "портале на орбите Сатурна", корабле, провалившемся в другую галактику на восемнадцать часов, и планете, о которой никто не знал ничего, кроме названия — "Иррьен". Сармат почти не сомневался, что один-два крейсера и эскадра десантных кораблей уже прочесали окрестности Энцелада во всех направлениях — и если они и нашли что-то кроме вакуума и пыли из колец Сатурна, то Гедимин об этом узнает в самую последнюю очередь.
Как следует обдумать, при каких условиях могли бы образоваться ирренциевые кристаллы, сармату не дали. Через десять минут в коридоре снова загрохотало, и дверная створка отъехала в сторону, пропуская торопливого охранника в лёгком экзоскелете. В коридоре за его спиной остановился "Рузвельт".
— Гедимин Кет, на выход! — крикнул "Маршалл", не подходя к сармату близко. Тот, удивлённо мигнув, поднялся с матраса, провёл ладонью по глазам и вышел в коридор.
— Добрый вечер, мсьё инженер, — послышалось из-под брони "Рузвельта". — Что мне всегда нравилось в вас, так это ваше рвение к работе. Но вы задержались тут слишком надолго. Пора отдохнуть.
Гедимин кивнул, смущённо разглядывая броню на "ногах" "Рузвельта" и радуясь, что лица сарматов менее выразительны, чем человеческие, — насколько он помнил, люди в таких ситуациях багровели, как кожа перегревшегося венерианца.
— С вашего позволения, мсьё, — "Рузвельт" слегка приподнял "руку", и охранник поспешно отошёл в сторону, освободив проход. Фюльбер и Гедимин в молчании миновали турникет и вышли из здания.
— У вас проблемы на новой работе, мсьё инженер? — вполголоса спросил "менеджер по персоналу". Гедимин мигнул.
— Ваше руководство настаивает на крайней важности того, что вы делаете, — продолжал Фюльбер. — Боюсь, оно не позволит отозвать вас на ремонтную базу.
— Мне нравится работа, — буркнул сармат. — Я не уйду оттуда. Мне не нравится командир.
— Мне трудно оспаривать решения вашего руководства, — сказал человек. — Ещё труднее — вмешиваться в отношения между существами другой культуры. Могу только дать вам совет, мсьё Гедимин. Впредь будьте более осторожны, когда нарушаете установленные правила.
На посту у ворот их не спросили ни о чём. "Рузвельт" вышел первым и остановился на обочине. Дорога была пуста.
— Вам придётся возвращаться пешком, мсьё Гедимин, — сказал Фюльбер. — Я полагаю, это входило в ваши планы. Соблюдайте осторожность. От вас и так очень много беспокойства.
Сармат сошёл с дороги через десяток метров — ему не нравилось быть одинокой мишенью на пустом шоссе под светом двух рядов фонарей, пусть даже никто не собирался в него стрелять. Путаясь в подлеске и стараясь не слишком шуметь, он потратил четверть часа, чтобы выйти к баракам "Вестингауза" — и ещё пять минут, чтобы вытряхнуть отовсюду растительные остатки. "Неупорядоченная структура," — сердито сощурился он, обернувшись к лесу. "Не знаю, почему макакам нравится на это смотреть."
Он рассчитывал, что все "научники" уже спят, и совсем не ожидал, что наткнётся в вестибюле на Хольгера. Химик, увидев его, облегчённо вздохнул и шагнул навстречу.
— Где ты был? Я уже всё обошёл. Никто тебя не видел.
— Уйди, — буркнул ремонтник, не замедляя шаг. Хольгер подался в сторону, но тут же крепко схватил его за плечо и заставил остановиться.
— Ты в порядке? Спина не болит?
Гедимин хотел оттолкнуть его, но встретил встревоженный взгляд и осёкся.
— Тебе что? — спросил он.
— Я заходил в госпиталь, спрашивал медиков, — Хольгер понизил голос. — Было бы неплохо тебе зайти к ним, Гедимин.
Ремонтник мигнул.
— Мне есть чем заняться, — он осторожно отцепил руку химика от своего плеча и шагнул в дверной проём. — Иди спать.
Он не слышал шагов за спиной — похоже, Хольгер так и стоял в коридоре, пока за Гедимином не закрылась дверь. Сармат тяжело опустился на матрас и потянулся за смартом — переписка с Конаром сейчас была важнее всего. "Там уже всё без меня знают," — с досадой подумал он, отослав письмо. "Даже, возможно, опробовали вариант с нептунием. А я так и буду настраивать станки и ремонтировать печи."
31 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Гедимин, ты псих, — покачал головой Кенен, заглянув в список на листе еженедельника, и тут же подался назад, к открытому проходу в вестибюль. — Нептуний? Плутоний? РИТЭГ? Нейтронная пушка? Я половину этих слов не знаю. Ты точно не перепутал? Это список вещей, которые тебе нужны, или кусок какого-то из твоих планов по созданию ядерной бомбы?
Ремонтник молча сузил глаза и слегка сдвинулся в сторону — теперь Кенен мог метнуться к выходу, но достаточно было протянуть руку, чтобы перехватить его. Учётчик криво ухмыльнулся и протянул листок Гедимину.
— Не возьмусь. Даже ради нашей с тобой дружбы. Да ради гейзеров Энцелада! Меня расстреляют на месте, если я куда-нибудь с этим сунусь. Это не болты и не гайки! Это ядерные материалы, и ты сам лучше меня знаешь, как за ними следят. Они не валяются под ногами...
— Раньше это тебе не мешало, — заметил Гедимин. — Ладно. Материалы ты достать не можешь. А оборудование?
Кенен мотнул головой и сунул листок ремонтнику в карман.
— У меня нет знакомых в Лос-Аламосе и Канске. Я не понимаю половины слов, но такие вещи лежат где-то там. Спроси у своего Конара. Скорее он тебе поможет, чем я.
— Герберт — учёный, а не вор и не контрабандист, — сердито сощурился Гедимин. — Так ты возьмёшься?
— Нет, и это моё последнее слово, — учётчик, заметив, что проход перекрыт, вжался в стену и сунул руку в карман. — Ни за новый глайдер.
В одной из соседних комнат тяжело вздохнули. Дверь приоткрылась, и наружу высунулся Линкен.
— Атомщик, тебе помочь?
Кенена передёрнуло, и он скользнул вдоль стены, одним прыжком добрался до вестибюля и бросился вверх по лестнице, едва не сбив с ног спускающегося филка. Линкен хмыкнул.
— Всегда можно подождать и поймать. Он тебе нужен?
— Нет, — Гедимин скомкал список и засунул его на самое дно кармана, под ненужные детали и их обломки. "Не вышло. Надо что-то придумать..."
...Прокатный стан уже был разобран, фрилолитейную печь решили не трогать — её конструкция не содержала в себе ничего нового, а Хольгер утверждал, что она пригодится для будущих опытов. Гедимин и Иджес запаковывали детали в ветошь и фрил, Айрон подавал им коробки. Константин разглядывал остывшие листы фэнрила, ещё не извлечённые из форм, и раздражённо отмахивался от Линкена.
— Один лист. Я сам рассчитаю, где какие точки, — взрывник стоял рядом со смартом в руке; Гедимин не смотрел на экран — и без того было понятно, что там картинка с ядерным взрывом. — Работы на день. Почему нет-то?!
— Линкен, ты утомил, — вздохнул Хольгер, убирая со стола ненужные колбы. — Станки уже разобраны. Нужна картинка — распечатай да наклей.
Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Линкен всё равно не мог этого увидеть — ремонтник сидел к нему спиной, заворачивая в скирлин очередную деталь.
— А зачем Ведомству наш станок? — тихо спросил у него Иджес. — Это же несложное устройство. Что, сами не сделают?
Гедимин пожал плечами.
— Распоряжение Ведомства. Дай сюда ленту.
Кто-то сзади прикоснулся к его плечу.
— Эй, атомщик, — вполголоса окликнул его Линкен. — Собери станок, а? Ненадолго, только сделать одну вещь.
— Иди к Константину, — ответил Гедимин, не оборачиваясь. — Он здесь командир.
Линкен протяжно вздохнул.
— Командир, говоришь...
...В разобранном виде прокатный стан занимал немного места — один сармат мог нести его в руках, не роняя по дороге детали. Гедимин завернул его в брезент и скрепил края — теперь "мешок" можно было закинуть через плечо. Сармат представил себе, как патрульный Нгылека несёт за плечом брезентовый куль, и едва заметно усмехнулся.
— Вот этот, — за спиной ремонтника Хольгер и Константин выбирали, какой из образцов фэнрила передать Ведомству. Готовых листов было три, все — с найденными в сети пейзажами, медленно изменяющимися с течением времени, — странные мохнатые деревья среди песчаных холмов, тростник и осока на берегу озера, хвойный лес, освещённый солнцем. Линкен смотрел на них, тихо фыркал и потирал шрам на затылке.
— Обезьяньи радости, — еле слышно проворчал он. — Нет бы сделать лисковую степь на берегу Ацидалии...
— Так искал бы картинки, когда надо было, а не совал всем под нос свой взрыв! — фыркнул на него Иджес.
Константин на секунду отвлёкся от образцов, повернулся к Гедимину, посмотрел на упакованный станок и кивнул.
— Готово? Теперь иди и сядь. Хватит смотреть на дверь!
Гедимин изумлённо мигнул — на дверь он не смотрел и тем более — не разглядывал её так пристально, чтобы это вызвало подозрения.
— Может, ты мне глаза заклеишь? — недобро сощурился он, отходя к верстаку. Северянин опустил руку на рукоять станнера, прикреплённого к поясу, на виду у всех.
— Вёл бы ты себя как разумное существо...
— Мы так никогда не выберем, — раздражённо вздохнул Хольгер. — Я предлагаю лес.
На стене загорелся красный светодиод. Звуковой сигнал не сработал, и Гедимин запоздало вспомнил, что среди перерезанных проводов внутри стены был, кажется, один лишний. Константин резко выдохнул сквозь зубы, но говорить ничего не стал, только жестом отогнал сарматов от двери. Через тридцать секунд на пороге появился Нгылек. Двое патрульных шли за ним, и Гедимин, увидев их снаряжение, заинтересованно мигнул. "Скоро придут в экзоскелетах," — подумал он, разглядывая лёгкую броню. На этот раз сарматы не прятали её под мешковатыми комбинезонами, все пластины и щитки были выставлены напоказ, как и усиленные станнеры в кобурах. "Пехотное снаряжение отряда зачистки," — определил ремонтник. "А расцветка "мирная". Макаки, наверное, не приглядываются."
