— Да, атомщик, тебя так просто не убьёшь! — криво ухмыльнулся Линкен, выпустив его и отцепив от него Айрона. Остальные сарматы, чуть более сдержанные, отошли сами, и Гедимин наконец перевёл дух. Фюльбер не обманул — все были живы, никто не получил серьёзных ран, и Линкен, не заработавший ни одного нового шрама, ухмылялся ещё шире, чем после расправы над локхидцами.
— Что у вас тут было? — спросил Гедимин. — Как идёт работа?
— Новое задание от "Вестингауза", — ответил Константин, кивнув на верстак с кипой запакованных чертежей. — Это твоя часть. Прошлый день в основном был потрачен на обсуждения "локхидского бунта". Линкен ждал тебя, чтобы продолжить их. А я предлагаю заняться наконец делом.
— Хорошая идея, — кивнул Гедимин. — Линкен, ты знаешь о крейсере?
Взрывник ухмыльнулся.
— Я помню о нём каждую секунду, атомщик. Ну да, я не думал, что там так быстро проснутся. Видимо, наши мартышки подняли слишком много шума. Не говори ничего. Я и так всё знаю. Может, затея и была идиотской. Но мне она понравилась. Когда восстание начнётся всерьёз, я пойду за тобой. Да все пойдут!
Гедимин посмотрел ему в глаза — радужка сармата побелела, заискрилась и разлилась от края до края век, и это было чем угодно, только не признаком ясности ума.
— А я пойду в хранилище, — буркнул ремонтник, отводя взгляд. — Надо проверить облучатель.
— Не забудь инструменты, — Иджес кивнул на вещи, сложенные на верстак и прикрытые белым скирлином.
...Несколько часов тишину в лаборатории нарушали только обрывистые замечания по рабочим вопросам и просьбы что-нибудь подать или убрать на место, но ближе к обеду терпение сарматов истекло, и, когда Линкен поднялся на верхний ярус и пригнал оттуда робота-уборщика, нагруженного контейнерами с едой, разговор снова зашёл о недавних событиях.
— Наверное, Фюльберу пришлось из кожи вылезти, чтобы замять это дело, — сказал Хольгер, сделав большой глоток Би-плазмы. Сармату не терпелось вернуться к беседе, и он едва не подавился питательной жижей.
— Странно, что "Локхид" стерпел, — задумчиво сказал Константин. — Избиение охранников, разрушенные экзоскелеты, повреждённые конструкции... Определённо, информация должна была просочиться на материк. Интересно, что об этом думают федералы...
Он достал смарт и развернул голографический экран так, чтобы всем сарматам была видна открытая страница. Первая же ссылка на сайте новостей заставила Гедимина вздрогнуть.
"Восстания не было: федеральная служба безопасности опровергла сообщения о подавленном восстании сарматов на урановых рудниках Канады", — гласил заголовок. Последующие три повторяли те же слова в разных сочетаниях. Константин, удивлённо хмыкнув, развернул одну из ссылок.
— "Сообщения, распространившиеся на неофициальных сайтах новостей и форумах штатов, о восстании, поднятом сарматами в одном из шахтёрских поселений, не имеют ничего общего с действительностью, — сообщил источник в Комитете контроля..." А, вот: "Недоразумение, возникшее между сарматами и службой охраны корпорации "Локхид", было успешно разрешено без единого выстрела, — утверждает глава службы безопасности международной ядерной корпорации "Вестингауз". Также сообщается о его личном участии в переговорах по мирному урегулированию конфликта. Напоминаем, что предприятия корпорации "Вестингауз", построенные на Канадских территориях, успешно функционируют..." Значит, сам Мартинес тоже засветился. Насколько я его знаю, ему это не было приятно.
— Константин, поищи сообщения на форумах, — попросил Хольгер. — Интересно, что именно просочилось наружу.
— Если опровергать взялись даже федералы, навряд ли мы что-нибудь найдём, — недоверчиво покачал головой северянин. Через несколько секунд поиска он удивлённо мигнул — "Тёплый Север" не подвёл и сохранил "недостоверные" страницы со всеми комментариями.
— Ты смотри! — Линкен, присвистнув, ткнул пальцем в экран. Фотография вышла не вполне чёткой — возможно, снимали на бегу или из-за укрытия — но всех участников легко было узнать. "Рузвельт" стоял перед расступившимися сарматами с арматурой в руках и держал в высоко поднятой "клешне" ещё одного eateske. Тот свисал вниз головой, и руки безвольно болтались. На этом снимке был виден только его левый бок, но Гедимин заметил оплавленную ткань комбинезона на груди — дымящийся след неоткалиброванного станнера. На следующей фотографии сармата развернули к камере лицом, и ремонтник, хотя сам там висел и прекрасно знал, что рана не смертельна, всё же поёжился. Поднятый за ноги сармат с закатившимися глазами и дымящейся раной на груди выглядел мёртвым полностью и окончательно. Двое оглушённых среди толпы бунтовщиков (Гедимин опознал Линкена и Бьорка) не были так похожи на мертвецов — станнер не оставил следа на комбинезонах, и лежали они, как живые, хоть и не вполне владеющие своими телами.
— И тебя подстрелили? — ремонтник посмотрел на взрывника. Тот махнул рукой.
— Нас с Бьорком сняли следом за тобой. Когда Фюльбер "убил" тебя и поднял тело... Глупо, но мы все застыли, никто не мог шевельнуться. Я был полностью уверен, что ты мёртв.
— Почему он начал с меня? Не понимаю, — пробормотал Гедимин, переводя взгляд на краткие подписи под фотографиями. Тот, кто сделал репортаж из Ураниума, плохо знал язык или очень торопился — и сажал по две ошибки на слово, зато заснять успел многое — и развороченные экзоскелеты, и жалкую кучку охранников на краю ямы (некоторые успели в неё спрыгнуть), и бойцов "Вестингауза", сгоняющих сарматов к карцеру.
— "Вожак повстанцев был застрелен, вот его труп", — прочитал вслух Линкен. Гедимин фыркнул.
— Я не был вашим вожаком. Эта макака ничего не поняла.
— Это очень умная и внимательная макака, — Иджес хлопнул сармата по плечу. — И всё она поняла. Хорошие снимки. Можно их скачать?
Гедимин недовольно сощурился, но механик только ухмыльнулся и потянулся за кабелем к смарту.
— Ого! А ты по-прежнему привлекаешь самок, — хмыкнул Линкен, тыкая пальцем в комментарии. — Вот эта жалеет, что тебя убили.
— Да ну вас всех! — Гедимин поднялся на ноги и, скомкав контейнер из-под Би-плазмы, швырнул его роботу-уборщику. — Повезло, что Фюльбер нас прикрыл. Сейчас тут был бы кратер, и никакие самки нас не пожалели бы.
"Вожак повстанцев," — думал он десятью минутами позже, пытаясь вникнуть в чертежи центрифуг. Задание "Вестингауза" не просто нравилось ему — он чувствовал себя польщённым, но мысли расползались в стороны, и собрать их не получалось. "Я взялся помочь Линкену, чтобы его не убили на месте. Какой из меня, в ядерный могильник, вожак?! Вот нелепые мартышки..."
Несколько секунд спустя он вздрогнул и вцепился в смарт, неловкой рукой тыкая в клавиши. "Герберт! Он наверняка всё это читал. И форумы, и опровержения. И я до сих пор ничего ему не написал... Гедимин, ты идиот!"
"Коллега, вы живы?" — стояло в заголовке самого последнего из трёх писем, отправленных Гедимину и так и не прочитанных.
"С тех пор, как мисс Уотерс написала мне о восстании в Ураниуме, мне не удаётся ни связаться с вами, ни навести справки у вашего руководства. Кажется, что все слухи о происшедшем тщательно замалчиваются, а сообщения — удаляются отовсюду, куда они просочились. Я видел фотографии; я помню, как вы выглядите. Коллега Рохас предполагает, что рана "вожака" была нанесена неоткалиброванным станнером большой мощности — но даже в этом случае шансы раненого на выживание очень малы, поскольку такой разряд неминуемо вызовет остановку сердца. Неприятно думать, что вы могли погибнуть. Если вы получите это письмо, пожалуйста, отзовитесь. Всё ещё уповающий на удачу, Г.Конар".
"Уотерс?" — Гедимин растерянно хмыкнул. Самку-мать сармата-полукровки он вспомнил далеко не сразу — и очень удивился. "Ей-то чего надо? И адрес запомнила..."
"Прошу прощения за долгое молчание," — напечатал он в форме ответа. "Пришлось провести три дня в карцере без средств связи. Я жив..."
20 мая 45 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Завтра в 06-00, ГВГК" — короткое сообщение пришло на смарт Гедимина, и по гудку рации и хмыканию Константина он понял, что адресатом был не только он.
— Чего-чего? — Айрон заглянул в экран и озадаченно посмотрел на ремонтника.
— Главный вход главного корпуса, — отозвался тот. — Завтра приступаем к плановому останову. А плана я до сих пор не видел.
— Да нет, план на месте, — пробормотал Константин, нажимая клавиши. — Тут ещё вложение. Видимо, тебе его не прислали. Сейчас распечатаю.
Командир "научников" был хмур и сосредоточен, и его глаза периодически темнели. Себя Гедимин со стороны не видел, но волнение временами одолевало и его. Это был первый плановый останов реактора за всё время существования "Полярной Звезды"... и за всю жизнь Гедимина.
— Читай, — командир протянул ему лист, покрытый мелкими строчками. — Интересно, что главным специалистом назначен ты, а я на подхвате. Насколько помню, раньше ты реакторы не останавливал.
— У меня мало опыта, — отозвался Гедимин, недоверчиво глядя на верхние строки. "Так и есть. Останов провожу я. Зачем Фюльбер это сделал?"
— Именно об этом я и говорю, — недовольно сощурился Константин. — Чем руководствуется Мартинес? При всех твоих теоретических познаниях и неплохой интуиции — оператор АЭС из тебя такой же, как из меня — адмирал космофлота.
Гедимин поймал испуганный взгляд из угла и огляделся по сторонам. Все сарматы, которые до этого разговора занимались своими делами, оставили их, замолчали и уставились на "атомщиков".
— Мартинес разбирается в инженерах, — пробормотал Иджес. — Ты же знаешь, как и что делать, верно? Ничего там не взорвётся?
— Это плановая операция. Взрываться нечему, — буркнул Гедимин, вместе с распечаткой пересаживаясь к верстаку. Константин сел за телекомп и углубился в текст. Ремонтник смерил его долгим задумчивым взглядом. "Если что, поможет или отвернётся?.."
Сегодня станция работала в обычном режиме, но вокруг главного корпуса уже собирались дополнительные отряды охраны, расставлялись ограждения из жёлтых лент, а на территории мелькали незнакомые пассажирские глайдеры. Иджес, в обед выбравшийся из ангара за едой, даже увидел рядом с одним из них Фюльбера в тяжёлом экзоскелете, но сунуться к нему с вопросами не решился.
— Завтра с утра мы здесь одни, — сказал он, уже в третий раз за полчаса обеденного перерыва поднимаясь с места и проходя от стены к стене. — Гедимин, что ты там читаешь?
Инструкции по обращению с реакторами были отпечатаны в мозгу ремонтника прочнее, чем опознавательное клеймо на лобной кости, повторять их не было необходимости — но отвлечься было надо, и сармат, ненадолго заглянув на сайт Лос-Аламоса, открыл почту в надежде на новые письма. Одно сообщение пришло от Крониона — мутант забрался куда-то вглубь Африканских территорий, и Гедимин не был уверен, что эта местность населена сарматами или хоть как-то к ним относится. Из кратких обмолвок следовало, что он там не один, и что их группа занята вирусологией; в подробности мутант не вдавался. "Тоже учёный," — одобрительно хмыкнул Гедимин, дочитав до конца.
"Доброго дня, коллега! Держу за вас скрещенные пальцы," — Герберт Конар вышел на связь точно в ожидаемое время; последнее время он был осторожен в высказываниях, и цензура не задерживала письма "на перевалочной базе на Амальтее". "Опыт подсказывает мне, что чем больше вы доверитесь автоматике, и чем меньше будете вмешиваться лично, тем быстрее и проще всё пройдёт. Тем не менее — понимаю ваше беспокойство и жду отчёта. Мне всегда нравилась ваша увлечённость."
"Останов — мелочь. Вот запуск..." — Гедимин снова вспомнил инструкции, с трудом отвлёкся от них и вернулся к письму.
"Некоторые люди за пределами Канадских территорий тоже проявляют увлечённость. Жаль, что им не удалось направить её в мирное русло. В лаборатории радиобиологов случилось очень неприятное происшествие; боюсь, нанесённый ущерб не покроют никакие штрафы. Вы помните коллегу Штибера и его "бессмертных" крыс? Опыты с ирренцием и его влиянием на грызунов продолжались до последнего дня. Штибер получил десять поколений крыс с частичным иммунитетом к омикрон-излучению — и даже к сверхмалым дозам ирренция, причём с каждым поколением эта устойчивость возрастала. Он как раз заканчивал четвёртую статью и ждал разрешения на опыты с собаками, когда охрана утратила бдительность. Разумеется, студенты... посторонних в Лос-Аламосе немного, а постоянный персонал проверяют на отсутствие психических отклонений. Эти люди называют себя защитниками живой природы; хотел бы я знать, при чём тут крысы коллеги Штибера, — но они, по мнению "защитников", как раз в защите нуждались. Ночью эти полоумные пробрались в виварий и открыли клетки. Уйти им, конечно, не удалось — все трое сейчас под арестом, ждут суда — но тысяча семьсот сорок девять крыс разбежались по всему зданию. Откуда я знаю точное число? Коллега Штибер повторил его раз десять, пока лаборанты и сочувствующие ловили грызунов. Я порывался принять участие, но до кота-крысолова мне очень далеко. На сегодняшний день шесть сотен однозначно мертвы, четыреста тридцать три возвращены в виварий, остальных постепенно будут находить в канализации, вентиляции и на задворках Лос-Аламоса, Спрингера и Альбукерке. Практически уверен, что ни одно из животных не выживет. Расстроены мы все, в особенности коллега Штибер и его лаборанты. Восстанавливать утраченный материал придётся минимум полгода."
— Вот безмозглые мартышки! — Иджес, читающий письмо через плечо Гедимина, выразительно щёлкнул языком. — А чего они этим добиться-то хотели? Ты понял?
Сармат пожал плечами.
— Традиции макак... — пробормотал он, пролистывая страницу. — Никогда не понимал их.
"Штибер настаивает на оповещении жителей — так можно будет спасти хотя бы часть крыс. Этих животных легко узнать — они в полтора раза крупнее диких сородичей, и их шерсть тёмно-бурая. Люди могли бы выявлять их и — по крайней мере — не соприкасаться с ними. В их костях могут сохраняться следы ирренция; эти животные опасны и в живом, и в мёртвом виде, и плохо то, что они приучены к людям, не боятся их и вполне могут стянуться к жилым домам — в поисках еды или общения.
Безопасники против официального оповещения — считают, что это вызовет панику, а время, как считает Штибер, уже утеряно. Скорее всего, животные погибнут там, где мы даже не сможем найти их останки. Маловероятно, что кто-то из них пересечёт Атлантис и доберётся до Атабаски, но всё же — если обнаружите такое животное, поместите его в контейнер и сообщите мне."
Гедимин, Айрон и Иджес переглянулись.
— Не видел я здесь таких крыс, — сказал механик. — Вообще никаких крыс не видел. Зверьё нас избегает. А вот интересно... крысы от ирренция растут. Если я съем ирренций, я стану больше тебя, Гедимин? А если накормить Айрона?
Константин, по своей привычке подошедший неслышно и вставший за спиной Гедимина, устало вздохнул.
— Так и знал, что этим кончится. Стоит отвернуться — и опасный радиоактивный реагент уже тянут в рот. Атомщик, займи свою банду хоть каким-нибудь делом! Мне надо готовиться к работе с реактором.
