Гедимин мигнул — что-то с "менеджером по персоналу" было не так, и это настораживало.
— Патрульные в машинном зале дежурят без наушников, — сказал он. — Половина, вероятно, без респираторов. Им вообще ничего не объясняли?
Из экзоскелета донёсся вздох.
— Я отвечаю за подготовку своего персонала, мсьё инженер. Ребята в пехотной броне странных цветов ко мне отношения не имеют. Моё дело — порадоваться, что это не технический персонал.
— Теперь на "Полярной Звезде" вообще не останется людей? Тебя тоже выгоняют? — спросил сармат. — Это глупо.
В экзоскелете невесело хмыкнули. Гедимину стало не по себе — раньше Фюльбер был куда более сдержанным в проявлении эмоций. "Что-то с ним не то..." — думал сармат.
— Выгоняют? Хорошее слово, мсьё инженер. Да, Рождество — и день Святого Сильвестра — я наконец проведу дома. Так же, как и вся охрана "Полярной Звезды". Навряд ли я смогу зайти к вам попрощаться, так что — было приятно с вами работать.
— С тобой тоже, — склонил голову Гедимин. — Это приказ "Вестингауза"?
— Нет, мсьё инженер. Это решение на высшем уровне, — ответил Фюльбер. — И отмене оно не подлежит. Мсьё Маркус Хойд считает, что люди недостойны доверия. Совет безопасности — что наше пребывание здесь провоцирует вас на мятежи. В чём-то они правы, не так ли?
Гедимин смутился.
— Мы никогда не трогали твою охрану, — пробормотал он и тут же вспомнил прошлогоднюю "утечку".
— Разумеется, мсьё инженер. Разумеется, — отозвался Фюльбер. — Вы и ваши друзья обходились мне дорого, но работать с вами, тем не менее, было приятно. Постарайтесь не убить себя после моего отъезда. Сомневаюсь, что мсьё Арбогаст будет так о вас заботиться.
Рация снова загудела. "Ты где?" — спрашивал Константин. "Бьорк уже волнуется."
— Идите, мсьё Гедимин, — "клешня" экзоскелета ввела код, и первая пара дверных створок пришла в движение. — У вас много своей работы. А я вернусь к своей. До конца года ещё восемь месяцев.
"Не нравится мне это всё," — думал Гедимин, возвращаясь в реакторный зал. "Обучить патрульных проще, чем операторов. Почему это не было сделано?"
04 мая 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Пассажирский глайдер, уже подъезжавший к платформе перед заводом "Вестингауза", внезапно остановился и зажёг над дверями красные светодиоды — посадка задерживалась. Транспорт, идущий за ним, встал поодаль от платформ, потом затормозили глайдеры на соседней полосе. Дорогу к северу от завода спешно перекрывали жёлтыми лентами. Гедимин слышал гул открывающихся ворот и пронзительные гудки незнакомой, слишком высокой тональности, — они буквально впивались в уши.
— Это ещё что?! — Линкен повернулся к северным воротам и ошалело мигнул. На оцепленную охраной дорогу, пронзительно гудя и мигая красными огнями, выползал массивный гусеничный глайдер с бронированным коробом на борту. Под его весом машину, казалось, вдавливало в дорожное полотно. На тёмной ребристой броне желтели "трилистники". Когда он поравнялся с платформой, на которой стоял Гедимин, сармат почувствовал слабую вибрацию — земля дрожала под гусеницами, и дрожь передавалась опорам платформ.
Глайдер выбрался на шоссе и медленно пополз на север. Патрульные с флажками шли по бокам от него, предупреждая об опасности, — хотя предупреждать было некого, ни один транспорт не мог выехать на перекрытую дорогу. Следом шли двое сарматов и внимательно осматривали шоссе — участки, по которым только что проехал глайдер — иногда подсвечивая их фонариками.
— Сколько весит эта штука? Выглядит так, будто платформа готова треснуть! — Иджес с опаской смотрел вслед глайдеру.
— Сам контейнер — девяносто восемь тонн, — отозвался Гедимин. — Это наш глайдер. Поехал за отработанным топливом.
"Будет ждать у корпуса, пока мы не приедем," — думал он, недовольно щурясь. "Собирались же пригнать их ночью! Теперь жди два часа у перекрытой дороги..."
Станция была в километре от завода, но глайдер не торопился, а второй — такой же медлительный — ещё даже не выполз из-за ограждения. Близкорасположенной "Полярной Звезде" выделили только два контейнеровоза — остальные, вывезенные на материк на борту барка, сейчас работали где-то в Южном Атлантисе.
— Теперь кого ждём? — Линкен огляделся по сторонам. — Атомщик, они там без тебя лишнего не вывезут?
— Без нас работа не начнётся, — сказал Константин; его не занимали контейнеровозы, и он общался с компанией северян, но на недовольный голос Линкена подошёл. — А ты куда торопишься? Гедимин сказал тебе, сколько этот глайдер весит. На полной скорости он в землю уйдёт до гранитной подложки.
Второй глайдер наконец показался из-за ограждения и двинулся к шоссе. Линкен мигнул.
— Два стотонника? В один ваше топливо не влезет? Говорили вроде, что у вас на отправку тонн тридцать...
— Да, немного, — согласился Константин. — Шесть заходов... За три дня справимся.
— Если всё пройдёт гладко, — буркнул Гедимин.
Линкен перестал разглядывать контейнеровоз и повернулся к сарматам.
— Стотонный транспорт — чтобы отвезти пять тонн отходов?! Чего вы туда напихали, атомщики?
— Биологическая защита, Лиск, — Константин нетерпеливо смотрел на пассажирский глайдер, иногда оглядываясь на пост посреди дороги, и разъяснения давать явно не хотел. — Легче не получится.
— Можно было бы поставить "арктусы" вместо бетона и стали, — сказал Гедимин, вспоминая устройство контейнеров. — Степень защиты та же, вес гораздо меньше. Я бы к следующей выгрузке доработал их. Но не знаю, с кем об этом говорить. Фюльбер уезжает...
Константин вздрогнул и пристально посмотрел на Гедимина.
— Ты не всерьёз, надеюсь? Ничего не трогай!
— Почему? — удивился сармат. — "Арктусы" надёжны.
— Тебя не удивляет, что до сих пор никто не поставил "сивертсен" на контейнеровозы? А их изобрели не вчера, — напомнил Константин. — Такими вещами занимается Комитет по ядерному урегулированию. А там не любят новшеств.
— Но теперь-то завод наш, — сказал Гедимин. — При чём тут Комитет?
Константин вздохнул.
— Это означает только одно — мы будем общаться с Комитетом без посредников из "Вирма" или "Вестингауза". Мы всё ещё соблюдаем законы Атлантиса, помнишь? Хотя — с кем я говорю?! Когда это Гедимин Кет оглядывался на законы?!
..."Стотонный контейнер для пяти тонн содержимого," — Гедимин тяжело вздохнул — чем дальше он прокручивал эту мысль в голове, тем нелепее она казалась. "Технологии полуторавековой давности. И это у людей, у которых есть изобретатели. У нас тоже так будет? Одни и те же устройства без доработок на несколько веков?"
Со станции он добирался на попутном глайдере и сейчас, стоя на платформе у завода, думал, заходить в барак или в рабочем комбинезоне идти к озеру.
— Гедимин! — Хольгер, выглянув из-за ворот завода, помахал ему. — Куда-то едешь?
— Шёл в барак, — сармат спустился с платформы и остановился рядом с химиком.
— Я сидел в информатории, но... — Хольгер покачал головой. — Нужно ещё знать, что искать. А я пока не понимаю. У тебя ещё остался тот диск, присланный Конаром? С его конспектами из Лос-Аламоса?
Гедимин мигнул.
— Диск есть, — он притронулся к нагрудному карману. — Зачем тебе? Что-то не так с излучателями?
Гедимину сегодня было не до полигона, но это был первый день, когда погода наладилась, — первое воскресенье, когда Линкен и Хольгер собирались взрывать вакуум и добывать редкоземельные металлы. "Что-то пошло не так?" — Гедимин встревоженно посмотрел на Хольгера, убедился, что все его пальцы на месте, а ожогов не прибавилось, и немного успокоился. "По крайней мере, никто не взорвался..."
— Нет, всё хорошо — сегодня получили немного диспрозия, — ответил Хольгер. — Тебе он точно не нужен для реактора?
— Нет. По крайней мере, для этого — не нужен, — ответил Гедимин, протягивая сармату диск. — Зачем тебе конспекты?
— Хочу кое в чём разобраться, — Хольгер бережно спрятал вещицу в карман. — Я расскажу... потом, когда сам буду уверен.
Гедимин посмотрел ему в глаза — химик не выглядел встревоженным или напуганным, но что-то сильно озадачило его. "Теперь Хольгер не спрашивает меня и не делится идеями," — подумал он, и эта мысль неприятно кольнула его. "А ведь там что-то по моей части, раз ему понадобились конспекты..."
— Спрашивай, если не разберёшься, — буркнул он. — Я не буду лезть.
31 мая 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Последняя проверка на станции отняла у Гедимина три утренних часа; когда он спустился в "красный отсек" научного центра, Хольгер уже был там и ждал его у монитора. Стоило двери приоткрыться, он вскинулся и развернулся к Гедимину.
— Есть всплеск!
Сармат молча кивнул. То, что экранированный излучатель как-то реагирует на него, ему до сих пор казалось очень странным, — но всплески происходили каждый раз, и он к ним уже привык.
— Таких сильных я раньше не видел, — сказал Хольгер, кивая на монитор. — Посмотри, как растёт интенсивность!
Гедимин посмотрел и пожал плечами.
— Обычное значение... для периодов, когда я здесь, — последние слова дались ему с трудом — звучали они по-прежнему бредово. — С точностью до сотых долей.
— Ты не видел, каким оно было без тебя, — Хольгер развернул график на экране своего смарта и показал его Гедимину. — Последний раз оно выходило на твоё "обычное значение" в день запуска. На следующий же день интенсивность упала и больше не повышалась.
Ремонтник мигнул, оглянулся на установку (внешне она не изменилась) и снова перевёл взгляд на Хольгера.
— Выработку проверял?
— Семь процентов ровно, — ответил тот. — Снижение налицо.
Сармат досадливо сощурился.
— Меньше, чем могло бы быть, — пробормотал он, вспомнив, что уменьшил количество ирренция вдвое. — Ладно, этого можно было ожидать.
— Не думаю, — качнул головой Хольгер. — Это не из-за того, что ирренция меньше. Дело в сигма-излучении. Интенсивность упала. Если бы ты остался тут, она была бы прежней. Как и выработка.
Гедимин мигнул, подозрительно посмотрел на него — химик не был расположен шутить, напротив, его глаза даже слегка потемнели.
— Оно реагирует на тебя, — сказал Хольгер. — Мне кажется, оно... было расстроено твоим отсутствием.
— Ты в себе? — Гедимин, сузив глаза, шагнул к нему; он хотел взять химика за плечи и крепко встряхнуть, но удержался. — Это кусок ирренция, окружённый защитным полем! И это поток квантов в направляющей воронке! Что из этого может расстроиться?!
— Ты можешь верить или нет, — Хольгер встретил его взгляд, не дрогнув. — Мне самому трудно об этом думать. Но — что бы это ни было — ему не хватало тебя. Я повторил бы тот же опыт в июне, ничего не меняя. Посмотрел бы, будет ли разница.
— Там увидим, — буркнул Гедимин, нехотя отступая к монитору. Ему по-прежнему хотелось крепко встряхнуть Хольгера, но это не имело ни малейшего смысла. "Не хватало..." — он покосился на установку, чувствуя странное смущение, — как будто он в самом деле забыл тут что-то живое и разумное, что могло бы по нему соскучиться. "Вот ведь бред..." — он стиснул зубы и заставил себя думать о деле.
— Я начну разборку, — сказал он. — Готовь разделитель. Амосу скажи, что после обеда он будет мне нужен.
"Реактор из трёх стержней," — он посмотрел на установку, прикидывая размеры нового кожуха, параметры системы охлаждения и устройство платформы и опор. "Массивный, но узкий. Проверить жёсткость."
..."Генераторный плутоний — 33 кг; Окись ирренция — 540 г".
Сделав короткую запись в листке учёта, Гедимин подошёл к верстаку за инструментами. Перед тем, как зайти в хранилище за материалами, он оставил их в "чистой" зоне, — возможно, сигма-излучение действовало только на нервную систему разумных существ, но в последнее время Гедимина не оставляла мысль, что он мог не заметить или не понять ещё что-то о сигма-квантах... Рисковать отлаженным оборудованием не хотелось.
В записях на листке большой необходимости не было — расход всех материалов заносился в смарты "научников" и в общую базу Константина; почему-то Ведомство было против автоматического переноса данных, и командир собирал их у сарматов и вручную заводил в телекомп. Гедимин хотел проверить, занёс ли он последние данные, но Константин был занят, и не учётом плутония, — рядом с ним за телекомпом сидел Хольгер, а на экране была выстроена какая-то странная сетка.
— Вот эта сферическая область, — командир обвёл красным внутреннюю часть объёмной сетки. — Область максимума.
— Приблизь, — попросил Хольгер, выводя на экран ещё одну сетку. Когда они наложились друг на друга, а Гедимин рассмотрел обозначения по краям схемы, он удивлённо мигнул, — сарматы изучали область пересечения омикрон-лучей, а дополнительная сетка оказалась сигма-потоком, разбитым на микропотоки — множество пучков толщиной в микрон.
— Девять кубических миллиметров. Довольно большая область, — Константин в задумчивости потёр подбородок и выделил красным несколько ячеек сетки. — Я бы начал с этих областей. У тебя минимальный поток — один микрон?
— Надо дробить, — отозвался Хольгер. — Речь о проколах размером в считанные пикометры. В принципе, конструкция сканера это позволяет, но... трудно будет прицелиться в такую мишень.
— Очевидным было бы искать эти проколы по центрам ячеек, — сказал Константин. — Но я начал бы с краевых областей.
— Плохо, что времени на проверки очень мало, — вздохнул Хольгер. — За микросекунду еле-еле просматривается одна ячейка. Слишком обширные области для поиска таких маленьких объектов.
— Не хочешь рассказать Гедимину? В интуиции ему не откажешь, — Константин снова посмотрел на сетку и пожал плечами. — При таких скромных данных трудно что-то рассчитать. А вот удачно ткнуть пальцем... Это он умеет.
"Хольгер изучает пересечение лучей? И что-то явно нашёл..." — Гедимин сделал шаг к сарматам. "Не понимаю, почему он сразу..."
— Гедимину? — Хольгер еле слышно хмыкнул. — Он меня убьёт. Будто мало было моих прошлых наблюдений...
— Ну он же поверил в конце концов, — пожал плечами Константин.
— Как же, — криво ухмыльнулся химик. — Сегодня я снова о них заговорил. Думал, он меня ударит. А ведь у него были все доказательства... Нет, Гедимину тут ничего показывать нельзя.
"Ударит?!" — Гедимин втянул в себя воздух, двинулся было к сармату, но остановился. "Has-s-su..." — выдохнул он, медленно и неслышно отступая к верстаку. Сейчас он даже смотреть на Хольгера не мог — взгляд тянуло к полу, веки жгло, и оставалось только порадоваться, что сарматы не краснеют. "Надо же было до такого дойти..." — он еле слышно скрипнул зубами. "Запугать Хольгера... Гедимин, ты идиот!"
Он едва не выронил ремонтную перчатку, когда брал её с верстака; сарматы у телекомпа обернулись на стук.
— Я отчитался за расход, — буркнул Гедимин, не оборачиваясь. — Пойду в "красный отсек".
— Он слышал? — шёпотом спросили за его спиной, когда он уже выходил за дверь. — Я не заметил, когда он вошёл...
