— Навряд ли, — тихо ответил Константин. — Он весь в реакторе...
"Лучше бы я был в реакторе," — угрюмо думал Гедимин, возвращаясь в отсек. "Теперь и от Хольгера ничего не узнаешь. Иджес давно молчит обо всём, кроме подлодок. Линкен... Лаборанты... Скоро придётся общаться с сигма-излучателем. Кажется, он меня ещё не боится."
08 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Кажется, мы в тупике, коллега Гедимин. Завязли на всех фронтах. Порадоваться можно разве что за коллегу Штибера. Я упоминал когда-то, что он подал запрос на эксперименты на шимпанзе. Ему отказали, но дали разрешение на работу с квазимозгом. Довольно интересный объект, — если вы не биолог, навряд ли вы с ним сталкивались. Здесь так называют клонированную культуру мозговых клеток — комок связанных нейронов с разветвлёнными аксонами, автономную нервную систему на подпитке. Работать с ними разрешают только в очень особых случаях — можно сказать, по большим праздникам; был даже разговор о том, чтобы приравнять квазимозг к разумному существу — биологам повезло, что решение тогда так и не приняли. С одной стороны, это просто клеточная культура, с другой — у неё даже отмечали зачатки интеллекта... Но, так или иначе, Штиберу дали разрешение, и он облучает "подопытных" сигма-квантами. И уже зафиксировал что-то, похожее на ваши описания. Сигма-излучение действительно вызывает сигналы в аксонах..."
Гедимин досадливо сощурился и ударил кулаком в стену, — эта поверхность была достаточно прочной, чтобы выдержать вспышку досады. "Если даже комок нейронов это чувствует... У него-то явно не эа-мутация! Надо было сразу исследовать все эффекты, а не вести себя как идиот..."
"Коллега Штибер только затрудняется с классификацией сигналов," — продолжал Конар. "Область совершенно не моя, но — речь о том, что они очень разнородны. Квазимозг — довольно универсальная штука, навряд ли дело в индивидуальной реакции, — но каждый объект воспринимает сигналы по-своему. Индивидуальность у квазимозга — то, о чём лучше не писать в отчётах, иначе опыты запретят, и уже навсегда, но... Штибер явно склоняется к такому мнению. Я бы скорее предположил индивидуальность у потока сигма-квантов."
— Гедимин!
Сармат вздрогнул, — Хольгер подошёл к нему неслышно. За последнюю неделю они едва ли обменялись десятком слов — химик аккуратно обходил ремонтника стороной. Теперь он стоял рядом, держал в руках сигма-сканер (второй был прикреплён к поясу) и смотрел Гедимину в глаза. Тот озадаченно мигнул.
— Что?
— Посмотри показания, — Хольгер положил перед ним анализатор — одну из недавних записей, открытую примерно посередине. — Как ты это объяснишь?
Стандартная запись — анализ вакуума, образовавшегося на пересечении двух потоков омикрон-квантов — занимала два десятка экранов против обычной короткой строки, — Хольгер настроил сканер так, чтобы сканирующие лучи дробились на узкие пучки, и информация от каждого из них записывалась отдельно. Сотни лучей принесли одинаковые данные — ничего, кроме вакуума, в проверяемом кубическом пикометре не было; но вот единственная запись, на которую указывал Хольгер...
— Сбой в дальности измерения, — буркнул Гедимин. — Из множества пучков один не был откалибро... Что?! Металлический водород?!
Он, изумлённо мигая, перечитал данные в "ошибочной" строке. В точности сканера сомневаться не приходилось — газообразный водород с металлическим он не путал.
Хольгер весело хмыкнул.
— Интересно, как нужно сбиться в дальности, чтобы найти в атмосфере Земли металлический водород? А второй раз замеры делал Линкен. Вот, посмотри, что он нашёл.
Гедимин перевёл взгляд на экран второго сигма-сканера, — точно такие же два десятка экранов вакуума... и десяток строк — показания единственного пучка, наткнувшегося на что-то материальное. Сармат перечитал их, попытался представить, что за смесь получается в итоге, и поднял ошалелый взгляд на Хольгера.
— Что это за рассол, где он так перегрелся, и где в пределах земной атмосферы такое давление?
Хольгер расплылся в довольной ухмылке и положил включённые сканеры рядом.
— Мы с Линкеном наткнулись на это за микросекунду до выброса элементарных частиц. Обычный взрыв-на-пересечении, ты видел это десятки раз... А вот чтобы увидеть это — понадобилось дробить сканирующий поток. Я сам не ожидал, что мы два раза попадём в цель. Видимо, точно определили размер прокола. Не более пикометра — но какой эффект!
Гедимин встряхнул головой и недовольно сощурился.
— Давай яснее. Перед тем, как был выброс частиц, вы наткнулись на нечто материальное?
— Причём — разное, — ухмыльнулся Хольгер. — Или рассол под давлением, или металлический водород, — это определённо не одна и та же планета. Признаться, я рассчитывал найти что-нибудь неопределяемое, вроде ещё одного ирренция, но...
Он развёл руками.
— Может быть, в другой раз повезёт.
— Планета? Но если не было сбоя в настройке дальности... — Гедимин вздрогнул и пристально посмотрел на Хольгера. — Ты хочешь сказать, что вы пробили... дыру в вакууме?!
Сармат странно шевельнул руками — он как будто хотел обнять ремонтника, но в последний момент передумал и только улыбнулся.
— Это не вакуум порождает частицы. Вы с Константином не там копали. Омикрон-лучи прожигают пространство. Это микропроколы... куда-то туда, где нет недостатка в материи. Надеюсь, там, откуда она изымается, ещё никто не пострадал. Не то ждать нам крейсера на орбите.
— Микропроколы... — повторил Гедимин и глупо ухмыльнулся. "Или завтра проверка на эа-мутацию выявит, что Хольгер болен... или это настоящее открытие. Но сколько же бреда порождает этот ирренций... Почему у него не может быть нормальных свойств?!"
— Помнишь, как обнаружили ирренций? — спросил Хольгер. — Все эти странности с показаниями навигатора...
Гедимин мигнул.
— Ты говоришь, этот корабль в самом деле был... в какой-то пространственной дыре? И эти твои проколы ведут туда же? Уран и торий...
Он облокотился на стол и уронил голову на руки. Хольгер за спиной встревоженно охнул и схватил его за плечо.
— Гедимин, ты чего?
"Пока держи свои мысли при себе," — Гедимин медленно выпрямился и разжал кулаки. "Опять его спугнёшь — будешь последним идиотом!"
— В следующее воскресенье вы собираетесь повторять опыт? — спросил он. — Я с вами. Информацию со сканеров снял? Я их проверю перед вылетом. И возьму свой. Проведём три замера.
Хольгер изумлённо замигал.
— Так ты будешь... А как же твой реактор?
— Будет работать, — пожал плечами Гедимин. — За пару часов не соскучится.
Он криво усмехнулся, но Хольгер остался серьёзным и на его усмешку не ответил.
— Я рад, что ты будешь с нами, — сказал он. — А то мне не по себе от таких опытов... и таких результатов.
"А уж как мне не по себе..." — Гедимин отвёл взгляд и посмотрел на смарт — устройство так и лежало на столе, экран погас, но выключить его сармат забыл.
— В Лос-Аламосе нашли индивидуальность у сигма-квантов, — сказал он. — Или ирренций всем выжигает мозги, или... что-то всерьёз меняется.
10 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На мониторе привычно возрастал показатель интенсивности излучения — сигма-излучатель снова на что-то реагировал. Гедимин, отметив, что тут ничего не поменялось, снова вернулся к наблюдениям за температурой. Тридцать три килограмма генераторного плутония нагревались весьма ощутимо, ирренций тоже не способствовал охлаждению, — газовый охладитель, несмотря на включение в него баллона с жидким азотом, справлялся на пределе мощности.
"Не расплавится," — подумал Гедимин, посмотрев на показатели термодатчиков. "Реагировать там нечему и не с чем. Единственное — угроза деформации..."
Датчики, отслеживающие, не "поплыли" ли тонкостенные стержни-цилиндры, показывали, что пока опасности нет. Запуск можно было считать завершённым, и Гедимин, ещё пять минут пронаблюдав за монитором, поднялся с места и потянулся, разминая затёкшие мышцы. "И незачем было цепенеть за пультом," — в очередной раз напомнил он себе. "Теперь не сводило бы конечности."
Реактор стоял у дальней стены, окружённый матовым защитным полем поверх кожуха из свинцового рилкара. Защита весила немного, но сооружать более громоздкую смысла не было — если что и могло прорваться сквозь свинцовый рилкар, ни сталь, ни бетон, ни десять метров борированной воды от этого не спасли бы.
"Настоящий реактор. Мой собственный," — сармат осторожно положил руку на механизм управления. Простейшее механическое устройство и электромагнит для своевременного сброса плутониевых стержней, — возможно, следовало подключить их к щиту управления, довести до ума автоматику и не лезть в ирренций голыми руками... "Надо подумать. Когда стержней тут будет две-три сотни..." — Гедимин представил себе ручную разгрузку сооружения размером с канский реактор и недовольно сощурился. "Рано или поздно соберу. До тех пор — продумать охлаждение."
Что-то тёплое, тонкое, похожее на случайно нагревшийся провод, прикоснулось к его ладони, и сармат отдёрнул руку. Никакие провода из реактора не торчали. "Сигма?" — сармат посмотрел на излучатель. Разумеется, он не направлял поток на механизмы управления, — это не имело никакого смысла. "Сигма из реактора," — тут же понял он. "Что, и это меня... признало?"
Он, прищурившись, посмотрел на установку. На матовом защитном поле не было красных отблесков, но "сигма" где-то просачивалась, и Гедимин этому уже не удивлялся. Он вспомнил, как гладил топливные сборки на заводе и проводил ладонью по внешней обшивке реактора на "Полярной Звезде". "М-да... А мне иногда казалось, что они тёплые," — он еле слышно хмыкнул. "Хорошо, что Хольгера тут нет. И остальным не видно."
Он обошёл излучатель и, встав вплотную к реактору, осторожно обнял его. "Чем он хуже сборки..." — мелькнуло в голове, но додумать мысль сармат не успел — что-то, похожее на тёплые, почти горячие щупальца, обхватило его руки и грудь. Кажется, им не хватило длины, — они дотянулись только до рёбер и замерли там, едва заметно пульсируя. Гедимин метнулся в сторону, к двери, прижимая ладонь к груди и опасаясь нащупать расплавленный скирлин и пузыри свежих ожогов. Реактор, прикрытый защитным полем, стоял на месте, и ничего лишнего из него не торчало. Ощущение тепла на руках и груди ушло мгновенно, едва сармат разжал руки, и никаких следов на теле не оставило. Гедимин провёл ладонью по телу, даже расстегнул куртку, — ничего, никаких изменений. "Лучевые ожоги редко проявляются сразу же," — напомнил он себе. "Хотя... В этот раз их, наверное, не будет."
Он посмотрел на реактор и криво усмехнулся. "Может, ему действительно дать имя?"
15 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Опыты на квазимозге запрещены, материалы засекречены. Вас может выручить Северный Союз, а вот на коллегу Штибера жалко смотреть. Быть остановленным в дюйме от открытия..."
Гедимин спрятал смарт и вышел в коридор. Линкен и Хольгер уже были там — ждали его с миниглайдами, прихваченными с работы; химик скрывал волнение, взрывник криво ухмылялся и сверкал глазами.
— Атомщик! — он протянул Гедимину летающую платформу. — Вижу, берёшься за ум. Сколько там лет мы ничего не взрывали?..
— Когда тебе для взрывов нужна была компания? — Гедимин хмыкнул. "И правда, я давно не был на полигоне. Интересно, что Линкен с Хольгером от него оставили..."
Пятачок посреди леса так и не зарос не то что деревьями, но даже и травой, — постоянные взрывы сдули всю почву вместе с песком, обнажив гранитную подложку. В ней кое-где виднелись проплавленные вмятины со скомканными, неровными краями. Местами поверхность напоминала застывший лавовый поток. Гедимин посмотрел на Хольгера, тот смущённо хмыкнул.
— Не всегда получается правильно поставить поле...
Гедимина передёрнуло.
— Сказать не мог?
— Тихо! — Линкен опустил тяжёлую ладонь ему на плечо. — Ты из реактора не вылезал. Кто бы решился тебя отвлекать?! Давай лучше к делу. Чей сканер первый?
Гедимин глубоко вдохнул и огляделся, выбирая удобную воронку.
— Все три, — сказал он. — Для всех трёх взрывов. Потом сверимся. Хольгер, с тебя настройка. Сырьё давай сюда. Поле я поставлю сам.
...Большую часть звуковой волны рассеяли защитные экраны, но грохот был слышен даже в "бункере", где залегли трое сарматов. Гедимин не смотрел вверх — он и так знал, что там происходит, и когда встал, убедился, что был прав, — из многослойной защиты уцелели только два купола, прикрывающих "бункер".
— Учись, — Линкен хлопнул Хольгера по спине и радостно оскалился. — А с тобой так и ждёшь сканера на башку!
Химик отмахнулся и быстро, почти бегом, направился к воронке, доставая на ходу контейнер с меей.
— Куда ему столько тербия? — вполголоса спросил Гедимин. — На моей памяти образцы были меньше.
Анализаторы, установленные вокруг воронки, разбросало по скале; ремонтник проверил целостность корпусов — трещин не было, все приборы соскользнули по "подушке" из защитного поля и на камень упали уже на излёте. В показаниях почти всё было привычным, не считая разбиения на тонкие сканирующие пучки; Гедимин быстро пролистнул неинтересные ему экраны и остановился на ключевых строках.
— Ионизированный азот, кислород, немного углерода. Что у тебя?
— То же самое, — ответил Линкен. — И количество одно и то же. Ну, в таком объёме и за такое время меняться-то нечему...
— Ткнули куда-то в туманность, — предположил Гедимин. — Подумал бы на атмосферу, но степень ионизации не та.
"Во что только ни поверишь," — криво усмехнулся он, повернувшись к Линкену боком. "Живое излучение. Микропроколы в пространстве. А ведь Константину за всё это отчитываться..."
— Ещё два захода! — крикнул, обернувшись, Хольгер. — Ну что, Гедимин? Всё ещё "сбой в настройках"?..
...Из-за леса вылетела тройка дронов, сделала над полигоном круг, ненадолго задержалась над свежими воронками — видимо, матовая плёнка защитного поля слишком ярко выделялась на серо-красной скале — и скрылась за деревьями. Гедимин вылез из укрытия между поваленными деревьями и снова достал сканер.
— Петарды им в сопла! — скривился Линкен вслед улетающим дронам. — Ну что там, атомщик?
— Мы снова попали в металлический водород, — отозвался Гедимин. — Та же планета?
— Нет, не может быть, — помотал головой Хольгер, выползая из-под сосновой кроны и вынимая из-за шиворота пригоршню иголок. — Тот опыт я ставил на двести метров северо-западнее. Мало ли в нормальной галактике планет-гигантов...
— Думаешь, точки там привязаны к точкам тут? Я вот не уверен, — Гедимин достал ежедневник и попытался набросать карту, но по пяти точкам она строилась плохо.
— А если снова взорвать на старом месте? — Линкен посмотрел на небо — не возвращаются ли дроны? — и махнул рукой в сторону воронок. — Можно снова попасть в ту же точку... на той стороне?
— Пробовать надо, — отозвался Гедимин. Он с сомнением смотрел на карту. "Сигма-излучение плохо влияет на мозг," — думал он. "Ещё ничего непонятно про эти микропроколы, а мы уже чуть ли не маршруты прокладываем. Другая галактика... Чушь какая-то."
