Люк захлопнулся, едва не прищемив "Гарпии" крыло, и тут же "Циклоп" отделился от земли. С трудом устояв на ногах, тридцать пятый огляделся и подтолкнул истребитель к пустому квадрату. Остальные пятеро пилотов уже были в кабинах. Десяток солдат в пятнистых экзоскелетах выстроился вдоль стены. Они хотели бы стоять неподвижно, как обычно, но безымянный видел мелкую дрожь стальных "лап".
Он втиснулся в кресло, привычно проверил ремни и нажал на педаль. Двигатель, по крайней мере, был на месте и топливом не истекал. Тридцать пятый тронул рычаг "сивертсена" — и не услышал ничего. Генератор молчал.
Панель, поддетая острым обломком фрила, тихо заскрежетала — её края были оплавлены и прилипли. Заглянув под неё, безымянный озадаченно мигнул. Он не сразу понял, что за бесформенный комок со свисающими отвсюду каплями и проводками лежит внутри.
Генератор Сивертсена не просто сгорел — он расплавился и спёкся в невнятную массу, в которой поблескивали отдельные кусочки микросхем, контакты и провода со слезшей изоляцией. Безымянный хмыкнул и потыкал в него пальцем. "Выжигатель. У кораблей Севера есть такое оружие. Вот как это выглядит..."
Он отстегнулся и высунулся наружу, подняв остатки генератора за проводок. "Броненосцы" у стены, вздрогнув, направили на него оружие. Безымянный пожал плечами.
— Этот корабль лишён защитного поля, — сказал он. — Не готов к бою. Здесь есть запчасти?
Раздался громкий треск, и остатки генератора брызнули каплями расплавленного фрила во все стороны. Сопла бластеров на "лапах" ближайшего солдата загорелись красным.
— Сядь и заткнись! — рявкнул стрелявший. — Нас нашли!
"Вот оно что..." — тридцать пятый, стряхнув с ноги брызги фрила, захлопнул люк. Панель с треском втиснулась на прежнее место, прикрыв пустующую нишу. "Броненосец" повернулся к другим солдатам, но на что он им жалуется, из кабины было не слышно. Безымянный пожал плечами — происходящее вроде бы имело смысл, но ему он очень не нравился.
Координатор взвизгнул, люки "Циклопа" распахнулись, и тут же нос корабля задрался кверху, — он поспешно поднимался в стратосферу. Выпавшие из него "Гарпии" закувыркались в воздухе, с трудом выправляя полёт. Сквозь стекло кружащейся кабины безымянный увидел скользящие тени — треугольные, сплюснутые с боков и разлапистые. Потом разряд бластера вырвал кусок обшивки под стеклом, вспоров иллюминатор снизу доверху.
Безымянный выпустил две ракеты, вдавил все четыре клавиши в панель, — ждать было нечего. "Гарпия" нырнула, уходя от шквального огня, и перевернулась кверху брюхом — чужая ракета взорвалась над крылом. Координатор, захрипев, отключился. "Гарпию" несло и швыряло, лучи выдирали из обшивки кусок за куском, близкий взрыв вырвал полкрыла. На панели загорелись красным два индикатора — снарядов больше не было. Мимо промчался полосатый чёрно-белый корабль, безымянный, свисая с кресла, выстрелил ему вслед, снова перевернулся и ухватился за рычаги. По броне застучал дождь обломков — кому-то повезло ещё меньше.
Красные и белые полосы на тёмно-синем крыле мелькнули в дыму, тридцать пятый нажал на клавиши, но добился лишь двух красных вспышек на панели — бластеров у "Гарпии" больше не было. Крыша кабины зашипела, оплавляясь по швам и вминаясь внутрь, и безымянный дёрнул за последний полезный рычаг, уводя корабль ещё ниже. Чей-то снаряд разорвался под брюхом, и истребитель закувыркался, роняя куски обшивки.
Хвост чёрного дыма тянулся за "Гарпией". Тридцать пятый не видел его, но запах горящего фрила и топлива просочился и в кабину. Кое-как выровняв полёт, он посмотрел вперёд и увидел обширную красноватую равнину, торчащие из неё выступы различной формы и множество пыльно-серых объектов на горизонте. Горизонт неуклонно приближался — так же, как и земля.
Безымянный отстегнулся. Множество серых объектов быстро превращалось в скопление зданий, рыжее марево над ними — в купол защитного поля, тёмная полоска вокруг — в стену с выступающими из неё стволами зенитных орудий. "Город макак," — поморщился безымянный. "Его тут не хватало..."
Он дёрнул рычаг, но корабль уже не подчинялся никакому управлению. Его тянуло к земле, и именно по выбранной им траектории. Тридцать пятый посмотрел вниз — тень от "Гарпии" отсюда казалась крохотной, и прыжок не обещал ничего хорошего.
Что-то мелькнуло за стеклом, и безымянный, выскользнув из кабины, уцепился за крыло. Второй выстрел был удачнее — нос истребителя, сплющившись, вдавился в хвост. "Гарпия", содрогнувшись, перевернулась через крыло. Тридцать пятый оттолкнулся и прыгнул, раскинув руки в слабой надежде замедлить падение. Красная земля приближалась. Чёрная тень в облаке дыма накрыла его с головой, на мгновение отступила и снова сгустилась. "Гарпия" падала следом.
Ему хватило бы пары секунд, чтобы откатиться в сторону, но он не успел. Страшный удар обрушился на ногу, и кости хрустнули. Тридцать пятый распластался на земле, содрогаясь от боли.
24 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль
Резкая боль отступила быстро; минут пять сбитый лётчик Eatesqa лежал, разглядывая красные и чёрные круги перед глазами, потом рискнул приподняться на локте. Раздробленная нога отозвалась тягучей болью. Она странно отяжелела, будто разбухла, и постоянно ныла — лежал безымянный неподвижно, или шевелился, она очень ему мешала. "Это совсем некстати," — с досадой подумал он, оглянулся через плечо и увидел дымящуюся груду обломков — то, что недавно было "Гарпией". Какой-то её кусок — скорее всего, крыло — лежал на сломанной ноге и мешал её сдвинуть.
Отдышавшись после первой попытки встать, безымянный пошевелил здоровой ногой, упёрся в крыло и попытался поддеть снизу — бесполезно. Разбухшая лодыжка заныла вдвое сильнее. "Так, надо подумать," — тридцать пятый снова лёг на тёплую землю. Думать очень мешал звон в ушах. Он имел какое-то отношение к недавнему прыжку с высоты полёта "Гарпии", но как теперь от него избавиться?..
Видимо, он и заглушил тяжёлые шаги стальных ног и лязг плохо пригнанных друг к другу деталей. Когда безымянный, собравшись с мыслями, ещё раз приподнялся, разряд бластера вспорол почву у его левого локтя, а потом невидимая тяжесть обрушилась на затылок, и тридцать пятый снова распластался на земле, глядя в чёрно-красный туман. Тело мелко содрогалось. "Станнер," — подумал eateske, пытаясь вернуть власть над туловищем — но оно обмякло и только подёргивалось. "Макаки нашли меня. Ну вот..."
— Теск! — густая чёрная тень упала на него; незнакомый голос показался ему тонким, писклявым. — Никогда не видел их живьём... ну, то бишь, отдельно от корабля. Ну и амбал... Док, а может, пристрелить его?
— Джейкоб, не стучи зубами, машина дребезжит, — буркнул второй. — Я тебе пристрелю! Это имущество господина президента, и он его получит целым. Пятьсот койнов на кактусах не растут.
Джейкоб присвистнул и поспешно отступил на шаг от неподвижного тела. "А тень мог бы оставить," — недовольно сощурился тридцать пятый. Теперь, когда нога притихла, он чувствовал, как от солнечных лучей вскипает на спине скирлиновый покров.
— Чур, половина моя, — сказал Джейкоб. — Док, а что за звездолёт? Какое-то ведро с болтами. Нам это нужно?
— Сейчас каждый болт на счету, — проворчал второй. — Хватит молоть языком. Сдирай обшивку, отрезай хвост. Это "Гарпия", у них хорошая броня. А про награду забудь. Ты в этой очереди даже не второй.
— Чего?! — вскинулся Джейкоб.
— Того, — отозвался тот, кого он называл доком. — Люсия снова получила письмо... второй сын, даже останков собрать не смогли. Деньги её не утешат, но дом она поправит. Ты видел эту лачугу? Деньги для Люсии, это решено. Ты работать собираешься?
Отдираемая обшивка заскрежетала, лист за листом падая на землю, потом запахло окалиной и плавленым фрилом, и крыло "Гарпии" вслед за сместившимся центром тяжести корабля ушло в сторону, освободив ногу тридцать пятого. Один из чужаков с невнятным бормотанием оттолкнул "Гарпию" подальше — она загромыхала по сухой земле — и встал рядом с безымянным. Второй, едва не поскользнувшись на обломках, перепрыгнул через них и тоже уставился на пленного. "Убивать не будут," — думал тот без особой радости. "Теперь им что нужно?"
— Мэттью... — писклявый человечек проглотил какие-то слова, прежде чем заговорить снова. — Кости торчат, ты взгляни... Он не сдох ещё?
— Рот закрой и режь броню, — отмахнулся Мэттью; залязгали затворы, броневые пластины разошлись, выпустив его из боевого костюма. От чужого прикосновения нога снова заныла, безымянный вскинулся, но второй выстрел из станнера приковал его к земле.
— Это же не голень, а отбивная, — Джейкоб, не уверенный в мощности станнера, на всякий случай наступил на спину безымянного. — Может, отрезать? Он ведь не сильно подешевеет?
— Если тебе язык отрезать, ты ещё и подорожаешь, — отозвался Мэттью. — Лист брони тащи сюда. Посмотрим...
Боль вспыхнула пару раз и отступила, сменившись странным холодом и онемением. Что-то хлюпало, скрежетало и позвякивало, изредка пахло раскалённым металлом, иногда — спиртом и горелой органикой. Пошевелиться тридцать пятый не мог, и чем дальше, тем скучнее ему становилось. Изредка он, как сквозь плотный кокон, слышал приглушённые голоса:
— Так сойдёт?
— Толсто, ещё подрежь.
— Тут не развернуться...
— Так отдай резак, умелец!
— Может, так оставим?
— Тебе в аду так оставят. Пили!
— А он живой, вообще?
— Дышит.
— Чёрт! Мэттью, у него кровь пахнет железом!
— Что ещё ты успел понюхать?
Боль не возвращалась, хотя раненую ногу теребили так и сяк; если это были пытки, то какие-то странные. "Да ну их," — подумал тридцать пятый и закрыл глаза, отключаясь.
Он очнулся от резкого запаха спирта, нехотя открыл глаза, шевельнулся — и тут же ему в грудь упёрся бластер.
— Рыпаться не советую, — тихо, но чётко проговорил Мэттью. Он стоял рядом и вытирал лицо тридцать пятого скомканным мокрым бинтом.
Безымянный осторожно пошевелил руками — они были связаны за спиной, и, судя по ощущениям, их перетянули обрывками проводов. Тридцать пятый сидел, прислонившись спиной к камню; одна его нога была подвёрнута, вторую он видел, но почти не чувствовал — всё ниже колена онемело. Штанина и голенище сапога были срезаны, забинтованную голень обхватывала жёсткая повязка из прозрачного скирлина. Безымянный пошевелил онемевшими пальцами — ему в грудь снова ткнули бластером. Мэттью был безоружен; Джейкоб стоял рядом, не вылезая из экзоскелета, и его глаза под прозрачным щитком настороженно блестели.
— Тут два "Райдо", если что, — громко сказал он, помахав стальной "рукой". — Тебя по камням размажет.
Мэттью протёр спиртом поцарапанный висок безымянного. Тот только теперь заметил, что координатор исчез. "Зачем мартышкам сломанный передатчик?" — подумал он, недовольно сузив глаза. "Всё равно чинить не умеют..."
— Пей, — человек поднёс к его губам сине-зелёный контейнер. От неожиданности безымянный хлебнул раньше, чем успел задуматься, и удивлённо мигнул — внутри была обычная вода.
— Пей ещё, — Мэттью ждал, не убирая контейнер. — И слушай. Джейкоб стреляет погано, но убежать ты не сможешь всё равно. Я поправил тебе ногу, но работать как следует она будет через неделю. Сейчас ты свалишься на втором шаге. Мы забираем тебя в Нью-Кетцаль. Будешь тихим — вреда тебе не причинят. Понятно?
Безымянный молча рассматривал лицо "мартышки". Хотя воздух вокруг не был разрежённым или отравленным, человек не снимал респиратор, и его тело было обмотано скирлином в три слоя. Тридцать пятый изучающе заглянул ему в глаза, Мэттью замигал и быстро отвёл взгляд.
— Эй, док, осторожно! — заволновался Джейкоб. — Чего он?
— Будем считать, что понятно, — нахмурился Мэттью. — Как тебя зовут, теск?
Безымянный посмотрел мимо него, на обширную красноватую равнину. Ничего, что напоминало бы о цивилизации, в обозримых пределах не было. Также не было источников воды.
— Сигналом координатора, — ответил он, прикрыв глаза. Солнце уже начинало раздражать его.
— Эй! — Джейкоб ещё раз ткнул в грудь безымянного бластером, но Мэттью на него шикнул.
— А друзья? Тоже сигналом?
— У них вообще бывают друзья? — громким шёпотом спросил Джейкоб.
Безымянный вспомнил Хольгера, короткий разговор с ним и крепко сжатую ладонь. "Жив? Нет, скорее всего, расстрелян."
— Тридцать пятый, — сказал он.
— Врёт, — снова встрял Джейкоб. — Их больше.
— Нет, не врёт, — "док" провёл пальцем по клейму. — Так и есть... У него нет имени. Вообще нет.
Спрятав опустевший контейнер, он подошёл к пустому экзоскелету и запрыгнул внутрь. Машина неуклюже заворочалась, залязгали прикреплённые к спине трофеи — дюзы от "Гарпии" и груда кусков обшивки. Одна из "лап" сжалась на плече тридцать пятого и рывком подняла его на ноги.
— Держи! — приказал он Джейкобу, и ещё один захват сжался на втором плече "теска". Он выпрямился. Стоять было неудобно — онемевшая нога подгибалась, голень снова заныла.
— Выше! — оба захвата поднялись, и безымянный обнаружил, что сидит на сцепленных вместе "лапах" — второй паре "рук" экзоскелетов. Джейкоб недовольно засопел.
Безымянный ожидал, что они взлетят, но, похоже, реактивные ранцы на спинах были привешены для вида. Громыхая трофеями и лязгая собственной бронёй (тридцать пятый старался не смотреть на неё — механизмов, сохранившихся так плохо, он пока ещё не видел), "броненосцы" зашагали к городу. Джейкоб, откинув шлем, глядел то на пустыню, то на пленника, и задумчиво сопел.
— Док, а он, что, так и будет безымянным? — спросил он наконец. — Вот чёрт... Надо назвать его как-нибудь. Это же хуже, чем быть собакой! У моей собаки и то есть кличка...
— Я тебе что, поп? Где я возьму имя? — пробурчал Мэттью. — Пусть Райан думает.
— Он придумает... — скривился Джейкоб.
Стена с дугообразными выростами, поддерживающая защитное поле, выглядела не лучше, чем экзоскелеты. Целые куски были вырваны из неё, и припорошенные красной пылью люди сваливали их в груды, пытаясь заделать бреши. Пыль текла и по улицам, не прикрытым от ветра сплошным рядом строений, и по крышам и навесам над ними. Небольшое животное с чёрной шерстью — скорее всего, собака — валялось в яме посреди дороги, катаясь в пыли. Услышав шаги железных ног, она вскочила и залаяла, но тут же заскулила, прижимаясь к земле, и умчалась в переулок. Безымянный рассматривал здания... если их можно было так назвать — с виду они не казались пригодными для какого бы то ни было использования. Множество одноэтажных строений, выстроенных ровными рядами вдоль дороги... под слоем пыли на ней ещё угадывалось покрытие из чешуйчатого фрила, имитация древней мостовой.
Между зданиями был широкий просвет, а за ним — ограда, присыпанная сверху битым стеклом. В воротах, куда свободно могли пройти двое "броненосцев", стоял с бластером наперевес караульный.
— Райан здесь? — спросил, не останавливаясь, Мэттью. Часовой сам отошёл в сторону, приветливо помахав рукой.
