В сорок второй комнате горел свет. Гедимин заглянул туда и увидел рабочего с забинтованной ногой. Повязка была невелика — прикрывала только культю, оставшуюся от раздробленного пальца, и петлёй обхватывала пятку.
— Ходить можешь? — спросил Гедимин. Шахтёр отмахнулся.
— Завтра с вами не поеду — свободный день, — сказал он и сам удивлённо мигнул вместе с ремонтником. — Уже не болит. Не думай, я тут не сдохну.
— Это хорошо, — кивнул Гедимин и повернулся к своей двери. Там тоже горел свет, кто-то стучал по стене, и что-то шебуршалось.
— Лилит, имей совесть! — крикнул Эгион, ещё раз ударив по стене.
— Иду уже, иду, — буркнули из сорок третьей комнаты. Отодвинув в угол маленький, но громоздкий токарный станок, Лилит вышла в коридор, на ходу пряча в карманы какие-то детали. Самая крупная в карман не влезла, и самка несла её в руках, прикрывая ладонями, но Гедимин увидел угол изогнутого металлического листа со странным выступом, похожим на очень маленькую турель.
— Что ты держишь? — спросил он, встав на пути у Лилит. Самка, нахмурившись, шагнула в сторону — Гедимин подался следом. Ему даже не надо было шагать — коридор был слишком узким, чтобы самка могла обойти его.
— Лилит! — Эгион вышел из комнаты и теперь стоял, перекрыв коридор за спиной самки. — Да имей же совесть! Ты брала его инструменты?
— Я всё вернула, — фыркнула самка. — Уйди, теск. Твоего тут ничего нет!
— Я не уйду, пока не увижу, что ты держишь, — сказал Гедимин. — Покажи.
Лилит подалась назад, но наткнулась на Эгиона. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, но занимал проход целиком — деваться было некуда.
— На, пялься, — фыркнула самка, подсунув под нос Гедимину ладонь с маленьким блестящим предметом на ней. Это была "Гарпия"... по крайней мере, очертания истребителя были воспроизведены в точности. Оба бластера, и оба ракетомёта, и дюзы, — и даже зеркальные стёкла кабины. Гедимин протянул палец, чтобы открыть боковой люк, но Лилит отдёрнула руку.
— Ты это сделала? — спросил он, глядя то на "Гарпию", то на самку. — Он летает?
— Ты больной? Нет, разумеется, — Лилит прикрыла истребитель ладонью. — Насмотрелся? Уйди!
— Кому там не угомониться? — в коридор заглянул комендант. Гедимин еле успел прижаться к стене — Лилит промелькнула мимо, едва не сбив его с ног.
— Уже угомонились, — пробурчал Эгион, возвращаясь в свою клетушку.
Гедимин осмотрел станок. Металлическую стружку успели убрать, но патрон ещё был очень тёплым, почти горячим.
— Эй, — ремонтник постучал в стену. — Где ты взяла резец?
— На свалке, где ж ещё, — донеслось из сорок пятой комнаты.
— Кусок фрила? — Гедимин недовольно сощурился. — Расколется — пробьёт до кости.
— Не нравится — найди лучше, — фыркнули за стеной.
— Метеорит вам в дюзы! — послышался раздражённый голос с той стороны коридора. — Отбой!
"Придётся с утра скрутить патрон и взять с собой," — Гедимин покосился на станок и покачал головой. "Пока никому ничего не оторвало."
15 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Первый выход вентиляционной шахты находился совсем близко к базе — в полутора-двух сотнях метров; из-за деревьев можно было разглядеть ярко-красную стену ремонтного ангара. Гедимин прикопал сигнальный маячок на краю туннеля, прижал к груди пневмомолот и соскользнул вниз, на ощупь находя ступеньки. Он ещё не миновал расширение шахты, за которым можно было развернуться и встать на четвереньки, как снизу послышался грохот, шум падающих камней и сердитые возгласы.
Когда Гедимин выбрался в основную шахту, там уже было тихо — всё, что намеревалось рухнуть, рухнуло. Гул бронехода и треск измельчаемой горной породы смолкли, проходчик подался назад, проталкивая в оказавшийся неукреплённым туннель огромный пузырь защитного поля. Гедимин протиснулся между скалой и матовой плёнкой купола и направил луч фонаря в шахту.
Впрочем, там и без него было кому посветить. Все рабочие, не считая Эгиона — он решил не выбираться из-под защитного поля — собрались вокруг тускло освещённого пятачка. Над ним нависали обломки лопнувшей крепи, куски фриловых балок и перекладин валялись вокруг вместе с булыжниками, насыпавшимися из забутовки. Посреди туннеля лежал, слабо подёргиваясь, один из шахтёров, комбинезон на его спине был разорван и вымазан чёрной жижей, левая рука, вывернутая под странным углом, лежала неподвижно, правой он пытался оттолкнуться от пола. Двое стояли рядом, иногда пробовали приподнять его, но он мотал головой и шипел сквозь зубы. Гедимин подошёл поближе, настороженно разглядывая просевшую крепь. Ближняя арка, на четверть разрушенная, держалась на честном слове, и шахтёры, заметив это, отступали всё дальше в укреплённый туннель. Даже те, кто пытался поднять раненого, потихоньку отходили вслед за ними. В первых рядах остался только Эзра Юнь с самым ярким фонарём. Он рассматривал упавшие балки и сердито щурился.
— Это можно подпереть, — сказал он, указав на разрушенный участок крепи. — Ставьте балки на место и скрепляйте винтами. Если поставите ровно, они не вырвутся.
— А если гора ещё просядет? — из темноты на верхнюю часть арки упал второй луч света.
— Гора ни при чём, при чём — кривые руки! — сплюнул Эзра. — Кладите больше досок, и ничего не посыпется!
— Глупо, — Гедимин, оттеснив его, посветил на уцелевшую половину арки. — Всю эту секцию надо заменить.
— Ты? — Эзра повернулся к нему. — Опять самый умный?!
— Надо заменить всю секцию, поставить новую, — медленно и чётко проговорил Гедимин, глядя ему в глаза. — Иначе весь этот участок сегодня или завтра обвалится.
— Разбирать рискованно, — послышалось из туннеля. — Поставим новую под старой, пока пусть держит скалу. Уберите обломки! Эзра, уйди с дороги, пока балкой не пришибло...
Несколько рабочих ушли в темноту и вернулись с новыми дугами, кто-то взял лопату и принялся сгребать камни и отбрасывать на середину туннеля. Свисающие перекладины осторожно надломили и положили рядом. Гедимин отошёл от них и повернулся к раненому — тот сумел сесть и теперь сидел на обломках, держась правой рукой за грудь и судорожно всхлипывая. Левая рука так и свисала безжизненным куском мяса.
— Вставай! — Эзра наклонился над ним. — Я посажу тебя на погрузчик. Сегодня можешь не работать.
От его прикосновения раненый даже не дёрнулся. Он так и покачивался из стороны в сторону. Гедимин направил луч ему в глаза — он даже не мигнул.
— Ему надо к врачу, — ремонтник попытался встретиться взглядом с раненым; тот смотрел прямо перед собой, глаза расширились, зрачки расплылись на всю радужку. — И быстро. Помоги поднять его.
— Чего?! Куда ты собрался?! — Эзра, опомнившись, выпрямился и помахал шокером.
— Врач наверху, в санчасти, — Гедимин сузил глаза. — Некогда. Не хочешь помочь — уйди с дороги.
— Руки убрал! — Эзра выставил шокер вперёд. — К макакам ты его не потащишь. Он в порядке. Это вывих. К вечеру он уйдёт отсюда своими ногами.
— К макакам? — повторил кто-то за спиной Гедимина. Тот оглянулся и увидел, что четверо шахтёров оставили в покое крепь и подошли к нему.
— Им нельзя его показывать, — сказал один из них. — Он испугался удара. От этого не умирают.
— Иди работать! — Эзра, увидев, что он не один, шагнул вперёд и погрозил Гедимину шокером. — Тоже мне, атомщик...
За две недели у него не прибавилось ни внимательности, ни быстроты реакции. Пинок под колено отбросил его на защитный купол, и он сполз по матовой стене и остался сидеть под ней. Гедимин закинул шокер в вентиляционную шахту и подошёл к раненому. Тот уже перестал раскачиваться — только смотрел прямо перед собой и хватал ртом воздух.
— Постой, вдвоём понесём, — один из шахтёров встал рядом. — Он сядет на сплетённые руки, между нами. Ты слышишь нас? Держись здоровой рукой!
Они шли быстро; путь к подъёмнику как будто растянулся за время, проведённое под землёй. Раненый навалился на Гедимина. Его пальцы были холодными и липкими. "Эа-формирование?" — Гедимину стало не по себе. "У него не было крови на руке... Надо быстрее отнести его наверх!"
Подъёмник замер на верхнем ярусе, и двое вышли на свет. Третий тихо застонал, и Гедимин почти обрадовался этому звуку.
— Что?! — охранник, скучающий в коридоре, развернулся к ним и выронил сигарету.
— Найди врача, — приказал Гедимин. — Живо!
Двое в санчасти оцепенели, увидев их — хорошо, что их ступор длился не больше секунды. А ещё секунду спустя раненого пристроили на белый матрас.
— Не кладите его, пусть сидит, — командовал один из медиков, втыкая в запястье eateske иглу. — Датчики!
— Щас-щас, — закивал второй, взрезая одежду на повреждённой спине и руке. Раненый вздрогнул, мотнул головой и растерянно огляделся.
"Глаза," — Гедимин посмотрел на зрачки шахтёра, быстро приобретающие нормальный размер. "Кажется, ему лучше."
— Слышишь меня? — медик заглянул раненому в глаза. — Ага, хорошо. Ещё два кубика, спрей на кожу, и проверим, что с костями. Чем его так?
— Лопнувшей балкой, — ответил eateske, вызвавшийся помогать.
— Рука в порядке, — заметил второй медик, проведя над плечом раненого небольшим, но тяжёлым прибором; человек его едва удерживал. — Лопатка, ключица... и ещё два ребра. Лёгкие не задеты... Вы, двое, хватит тут мусорить! Проваливайте в шахту.
— Что с ним? — спросил Гедимин, кивнув на раненого.
— Несколько переломов. Не помрёт, — буркнул медик. — Идите!
Гедимин вышел на улицу. Под ногами был гладкий фрил — ни пучка травы, чтобы вытереть с комбинезона кровь. "Ему помогут," — он покосился на здание санчасти. "А Эзра... странный."
— В ядро Юпитера такие смены, — пробормотал второй eateske.
— Спасибо за помощь, — повернулся к нему ремонтник и протянул руку. — Я Гедимин Кет.
— Знаю, — буркнул шахтёр, убирая руки за спину. — Тебя все знают. Но ты водишься с макаками. Я... я не думаю, что... я не хочу дружить с тобой. Извини.
...Двое охранников в экзоскелетах перехватили ремонтника на обратном пути от душевой к аэродрому. Следом за ними шёл Эзра.
— Этот? — один из "броненосцев" ткнул стальным "пальцем" в его нагрудный знак и повернулся к бригадиру. — Альфа — один — сорок три? А второй?
— Только этот, — сказал Эзра. — Самовольно покинул забой. Сбил меня с ног и отнял оружие.
— Это я слышал, — буркнул второй охранник, разглядывая экран своего смарта. — В санчасти видели двоих — сорок третьего и семнадцатого из барака "Альфа-один". Ты назвал только этого. Будем опрашивать семнадцатого?
Эзра мигнул.
— Идём к сержанту, — сказал охранник, убирая смарт. — Разберёмся.
...Когда Гедимин вышел из информатория, бродить по свалке было уже некогда — оставалось десять минут до отбоя. Он думал о жёлтой окиси урана — кажется, такой налёт он видел на камнях в руднике. "Какие сложные бывают процессы," — вздохнул про себя ремонтник. "Не думаю, что обогащение урана можно провести в бараке. И на свалке, наверное, тоже не получится."
Что-то изменилось на улице, пока он сидел в информатории. С торца бараки выглядели так же, но зайдя к ним сбоку, Гедимин увидел, что их удлинили вдвое. Два сооружения, поставленных торцами друг к другу, превратились в одно. "Алфавит кончился," — хмыкнул ремонтник, оглядываясь по сторонам. Бараки сдвинули и на восточной стороне улицы. Их двери по-прежнему выходили на неё — не на "Форт" и не на лес за оврагом.
— Раненого привели? — спросил он у коменданта барака, пытаясь вспомнить, какой номер был у того на груди.
— В госпитале, — ответил Гай Марци. — Ему лежать там три дня.
Гедимин заглянул в удлинившийся коридор. "Теперь здесь сто поселенцев," — он прошёл немного дальше, чем обычно, и убедился, что вторую дверь — на западном торце — заделали. "Надо прикинуть, сколько всего жителей в посёлке. Если сюда вывезут хотя бы восемьдесят тысяч... по сто в бараке — восемьсот зданий... обширное поселение."
Устроившись на матрасе, он посмотрел на задвинутое в угол оборудование. Токарный станок, лишённый патрона, уже третий день никто не использовал, и он успел немного запылиться. Гедимин смахнул пыль и перевернулся на другой бок.
Он очнулся через пятнадцать минут от странного лязга на улице. "Охрана," — подумал он, недовольно щурясь. "А я думал, они научились ходить тихо. Давно не слышал их среди ночи."
— Эй, — в правую стену постучали. — Не спишь?
— Нет, — Гедимин приподнялся с матраса.
— Верни патрон на место. Я нашла стальное сверло, — в этот раз Лилит говорила тихо и не фыркала. — И проходной резец. Он надломлен, но ещё годится.
— Покажи, — ремонтник сел и провёл ладонью по глазам.
— Сначала верни патрон, — за стеной фыркнули. — Ты здесь не бываешь до самого отбоя! Зачем тебе станок?!
— Ты суёшь в него всякую дрянь, — сузил глаза Гедимин. — Сломаешь и станок, и себя.
— С тех пор, как убрали охранные посты, — протяжно вздохнули на той стороне коридора, — все галдят и бродят по ночам. В Пирре небось лежали тихо...
Гедимин мигнул.
— Убрали охранные посты? Откуда? — он встал с матраса и выглянул в коридор. Напротив вполголоса помянули размножение макак, и всё затихло. Гедимин, оглядевшись, пошёл к двери. "Это надо проверить," — думал он. "Кажется, я многое пропустил."
Мимо неподвижного коменданта он прошёл так тихо, как только мог, от самой двери оглянулся на него — Гай так и лежал, не открывая глаз. Бесшумно приоткрылась дверь, с освещённой улицы потянуло прохладой. Гедимин осторожно выглянул, посмотрел направо, — у озера, недалеко от насосной станции, горели фонари, и в их свете блестела сине-белая броня. Ремонтник рассмотрел один тяжёлый экзоскелет, двоих патрульных в лёгких "Маршаллах" и несколько теней там, куда свет фонарей не проникал. "Шестеро или семеро, один "Шерман"," — Гедимин очень осторожно прикрыл дверную створку и отодвинул другую, посмотрел налево. В конце улицы, ведущей с юга на север, — "первой стрит", как гласила табличка на каждом бараке, — виднелся участок, освещённый перекрещенными лучами. Там мерцали красные огоньки зажжённых сигарет, и Гедимин, прислушавшись, уловил скрип брони и негромкие голоса. "Второй пост," — он ещё немного высунулся на улицу, удивлённо разглядывая пустое пространство. Больше постов не было, ни один охранник не стоял у бараков и не бродил вдоль них, и два больших патруля не спешили отправиться в дозор.
— Эй! — кто-то больно ткнул Гедимина в спину. — Ты куда лезешь?!
Захлопнув дверь, он обернулся и увидел Гая Марци. Тот сердито смотрел на него, сузив глаза, и поглаживал пальцем широкий браслет часов. За дверью что-то загромыхало — кто-то тяжёлый шёл по улице.
— Пересчитывал патрульных, — сказал Гедимин. — Куда пропали все макаки?
— Как ты мне надоел, — Гай с тяжёлым вздохом опустился на матрас. — На первой стрит два сторожевых поста и один джунг-патрульный. Но к тебе лично я приставил бы два "Шермана".
— Хм... Неплохо, — Гедимин усмехнулся — слова коменданта показались ему лестными. — Почему решили убрать охрану?
