Естественно при дворе были и завистники, и шпионы. Да, слухи о свойствах камней ходили. И, сами камни иногда появлялись и в других местах. Хотя такое количество насколько я знаю, не встречалось больше нигде. А свойства камней до сих пор полностью не изучены. И с уверенностью могу сказать, больше меня о них не знает никто. Разумеется, имеющихся у придворных магов знаний хватает для создания артефактов, но, повторяю, это лишь малая толика знаний. А сами камни ценятся настолько, что за один кристалл, размером с куриное яйцо можно купить целый город.
— И сейчас мой сын прикован к стене каземата из-за этих камней?! — прорычал ди Вази. — Ничто не стоит его жизни, ни одно сокровище мира. Я разнесу стены Лорина по камушку, но верну Анри!
Я возмущенно посмотрела на герцога.
— Кроме вашего сына там еще и моя сестра, и мой... друг. Так что я, пожалуй, поучаствую. Хотя... Думаю нам не стоит торопиться и разносить город. Думаю, лучше в него попасть незаметно.
— Как это? — спросил герцог.
— Ромул, что вы знаете о тоннеле под дворцом? — обратилась я к ученому.
— Что он существует — пожав плечами, ответил он.
— И все?
— Не забывайте, город и дворец строился без меня. Я прибыл гораздо позже, когда все строения уже были возведены. Я знаю, что ваш отец при строительстве создал сеть подземных ходов. Наверняка в одном таком и спрятан тайник. Но, я никогда не был в нем. Более того, когда Седрик порывался мне показать все тайные ходы, я категорически отказался.
— Но почему? — удивилась я.
— Да потому, что это знание слишком опасно. Ведь если опытные маги-дознаватели захотели бы узнать, где находится сокровищница и прочие тайные переходы, они бы узнали это помимо моей воли. Поэтому я и отказался, — пояснил Ромул.
— Что ж, тогда я знаю немного больше, — улыбнувшись, сказала я.
— Вы знаете, как попасть в город тоннелем? Но откуда?
— Я случайно его обнаружила. В нем я ночевала перед тем, как вы меня нашли. Но у меня не было возможности его исследовать. И я не знаю, куда он нас выведет, — сказала я.
Герцог заметно оживился.
— Это ничего. Главное, что вы знаете, как можно попасть незаметно в город. Я отберу самых лучших воинов и велю приготовить все для похода по темным переходам.
Герцог тепло улыбнулся мне и вышел из шатра.
— Простите, ваше высочество... — начал Ромул.
— Пожалуйста, Вилана. Высочество осталось во дворце. Для друзей я Вилана, — настояла я.
— Спасибо. Вилана, а ваша сестра... какая она?
— Сафира? Она... сафира, защитница. Отец не ошибся с именем. Мы конечно очень похожи, и говорят не только внешне. Но она такая сильная и уверенная! А еще она настоящий друг. Знаете, она, не задумываясь, бросилась спасать меня, хотя до этого мы даже не видели друг друга, разве что в Зеркале.
— Простите, если я вас обижу, но...Анри...
— Вы хотите узнать, что связывает нас? — спросила я.
— Да.
— В общем, то ничего. Нас ведь наши папеньки решили вроде как образумить нас и сочетать браком. Выгодная партия и всякое такое. Я очень тепло отношусь к Анри и никогда не забуду, что он бросился меня спасать. Но я знаю, что его сердце принадлежит другой. Да и мое тоже, — смутившись, ответила я.
— Он влюблен в вашу сестру? — усмехнувшись, спросил Ромул.
— Да, так получилось. Да и я, если честно влюблена. В сводного брата Сафиры — Дастана.
— Это многое объясняет, — улыбнулся Ромул.
— Что именно?
— Когда я в последний раз разговаривал с Анри, он был очень взволнован. Сказал, что из-за него умирает самый лучший человек, и он никогда не простит себе, если с ней что-то случится.
— Это когда Сафира прикрыла Анри собой и была ранена отравленным стилетом.
— Да.
— Я думаю, все у нас будет хорошо, главное вытащить ребят из лап этого безумца — Зольбаха, — успокоила я старика.
— Вилана, а как давно вы "видели" Сафиру? — поинтересовался Ромул.
— Ну, когда ночевала в тоннеле, а что?
— Вы не могли бы попробовать еще разок? И возьмите вот это.
Старик распахнул ворот одеяния, и я увидела у него на шее красивый желтый кристалл на цепочке.
— А что это? — спросила я.
— Помните, я рассказывал о Камнях знаний? Это один из них. Он сможет помочь вам кое в чем. Сосредоточьтесь и поговорите с сестрой, — предложил старый ученый.
Я вздохнула и, сосредоточившись, попыталась вызвать образ Сафиры. У меня ничего не получилось. Тогда зажав желтый камень в одной руке, а мой розовый в другой, я позвала, — Сафира...
Перед глазами все поплыло и я "оказалась" в компании моих друзей.
САФИРА
Мы шли и шли. Через несколько минут к нам присоединился еще один отряд. Двое здоровенных солдат волоком тащили Дастана. Он был без сознания.
Через пару часов мы вышли к реке. Я все время пыталась оглянуться и рассмотреть брата, но стоило мне только замедлить шаг, как я тут, же получала тычок в спину. Когда попадали по раненному плечу, мне казалось, что от дикой боли я лишусь сознания.
Выйдя к реке, отряд остановился. Бугаи бросили Дастана на песок и он, не приходя в себя, застонал.
— Осторожней, уроды! — закричала я и подползла к брату.
Да, плохо дело. Выглядел он страшно. Сколько же человек занималось твоим избиением, братишка?
Лицо Дастана было похоже на маску нашего шамана, которую он надевал, чтобы отпугнуть злых духов. Глаз не было видно вообще, кожа на лице была страшного черного цвета. Черты распухли и исказились до неузнаваемости.
Я погладила брата по волосам. Он снова застонал и попытался улыбнуться разбитыми губами.
— Он пришел в себя. Это хорошо.
К нам перебрался Анри.
— Дастан, как ты? — спросила я.
Брат попытался пожать плечами. Но это простое движение вызвало новый приступ боли.
— Ты лежи, не двигайся. Просто кивай или мотай головой, ладно? — предложил Анри.
Дастан кивнул.
— Тебя мутит? — продолжил Анри.
Дастан кивнул.
— Это сотрясение мозга. Ты можешь покашлять?
Дастан кашлянул и снова застонал.
— По-видимому, сломаны ребра. Кровь не отхаркивается. Будем, надеется, что внутренних разрывов и кровотечений нет. Судя по ужасным ранам на ногах и руках, он прикрывался ими как мог. Я прав?
Дастан кивнул.
— Молодец, — похвалил Анри.
К нам подошел Зольбах и пнул меня по ноге, вызвав возмущение Анри. Уж очень интересовало извращенца, где я прячу личину и где находится Вилана. Даже обыскать грозился. Непонятно, правда, что он собирался найти под одеждой, личину или Вилану.
Анри сказал, что личины на мне нет, я просто двойник принцессы, будущей наследнице трона. Вроде как ей положено иметь двойника. А где Вилана мы не знаем. Злющий Зольбах отвернулся и посмотрел в сторону реки. Проследив за его взглядом, я с ужасом увидела приближающееся судно.
Создатель, сбереги мою сестру! Мы опять не вместе, а ведь я обещала, что больше мы никогда не расстанемся. Как же она? Одна в лесу, совершенно неприспособленная к такой жизни. Ей не выжить, не спастись! От этих мыслей у меня навернулись слезы. Прощай, сестренка, я очень тебя люблю!
Нас подняли и повели на судно. Дастан сумел передвигаться самостоятельно. На какой-то миг он остановился и посмотрел в сторону леса. Бедный, тоже, наверное, прощается с Виланой. Потом он на какой-то миг замер и улыбнулся разбитыми губами. Я попыталась проследить за его взглядом, но он тут, же отвернулся и, споткнувшись, заковылял дальше.
Основной отряд с самим Зольбахом отплыл с нами, но десяток остался на берегу прочесать лес в поисках Виланы. Это вызывало серьезную тревогу за жизнь сестры.
Дастан снова впал в забытье. Его знобило. Горячее тело было покрыто крупной испариной. Он все время просил у кого-то прощения разбитыми от побоев губами. Мы с Анри сидели рядом с Дастаном, по очереди отдыхая и приглядывая за другом.
Конечно, Анри тоже хорошо досталось, но он держался молодцом. Даже меня подбадривал. Я все время думала о Вилане. Как она там? Интуитивно взявшись за голубой камень, спрятанный под рубашкой, я буквально заглянула в ее глаза.
Сафира стояла по пояс в воде. Глаза сестры с тревогой рассматривали меня и Анри.
— Дастан?! — в моей голове раздался голос сестры.
Я приподняла куртку Анри, которой был накрыт Дастан. В глазах Виланы читалась боль и облегчение.
Контакт прервался, а я еще долго сидела, уставившись в одну точку.
— Это была она? С ней все в порядке?
Анри наклонился, тихонько поглаживая меня по руке.
— Да. Похоже, с ней все в порядке, — прошептала я.
— Слава Создателю. Надеюсь, она сможет добраться до Лорина и отыскать там моего отца. Без ее помощи нам не выжить. Как думаешь, справится? — спросил Анри.
— Не знаю. Ты видел, каких головорезов Зольбах отправил на ее поиски. Не забывай, она провела всю жизнь во дворце.
Я горестно вздохнула. Одна, против десятка отъявленных негодяев?!
На мою руку легла ладонь очнувшегося Дастана.
— Справится. Верь ей, — пробормотал Дастан.
Нам с трудом удалось понять сказанное непослушными губами, уж больно походили они на праздничные лепешки нашей матушки. Но я поняла и кивнула.
— Конечно, братец.
Путешествие по реке заняло почти целый день. По прибытию нас вытолкали с судна и снова связав, повели к городским руинам.
Моя родина. Город моих родителей. Я была готова к тому, что увижу разрушенные дома и городские стены, ведь дядя рассказывал, что когда сикстийцы заняли город, правитель приказал его уничтожить. Но, если честно я не думала, что увижу такое.
Внешняя городская стена была почти не тронута. Вокруг нее, вернее у ее четырех ворот расположились солдаты Зольбаха. Интересно, как он содержит такую армию?
Пройдя за городскую стену, мы оказались в нижнем городе. Вернее, в руинах нижнего города. Именно в руинах. Я не увидела ни одного уцелевшего дома. Некоторые были разрушены почти до основания. В некоторых сохранились лишь стены.
Проведя через развалины нижнего города, Зольбах подвел нас к внутренней стене. Или вернее, к тому, что от нее осталось. Перед моими глазами развернулась вся трагедия этого города. Вандалы, разрушая стену не пощадили ничего. Тут и там валялась отколотая лепнина, украшавшая стену, куски мозаики из дорогого цветного стекла, статуэтки и барельефы.
Сердце кровью обливалось от этой мертвой красоты, любовно создаваемой человеком, который был моим отцом.
Дома в верхнем городе пострадали намного меньше. Хотя было множество разрушенных усадьб, но иногда встречались и почти нетронутые. По-видимому, дома, в которых жили смотрители города при Сиксте, и те, кто занимались поисками отцовской сокровищницы.
Крутя головой в разные стороны, я не заметила, как мы подошли к высокой белоснежной стене. В этом грязном кошмаре она выглядела как бельмо в глазу. Неуместно белая, будто только что отмытая, стена сияла своим первозданным блеском.
— Это особый сорт мрамора. Он очень прочный и никогда не портится от воздействия природный явлений. Дождь легко смывает копоть, пыль и грязь с таких камней. — Анри видел, что я заинтересованно рассматривала стену.
Шагая вдоль стены, мы подошли к огромным кованым воротам. Они были распахнуты настежь. Ах, как бы я хотела остановиться и рассмотреть поближе, во всех подробностях это застывшее кружево.
Наверное, я слишком долго стояла, потому, что шедший за мной наемник толкнул больно в спину,— Давай, шевелись, сучка!
Я смерила его злобным взглядом и шагнула в ворота.
Мы шли по извилистой дорожке, окруженной кустарником и деревьями. Никогда я не видела такого обилия зелени и красок. Даже в садах дяди не было такой красоты. Папин сад. Им он покорил мамино сердце. Интересно, почему он остался нетронутым? И кто за ним ухаживал все эти годы. Ведь сад не выглядит заброшенным.
Дорожка вывела нас к дворцу. Он величественно стоял на большой зеленой поляне, прекрасный в своей первозданной белизне.
Тот же мрамор, догадалась я. Вот бы осмотреть тут все хорошенько.
Увы, через парадный вход нас не повели. Обогнув здание с торца, мы вошли в неприметную дверцу. Это была достаточно большая, светлая комната с окнами и двумя внутренними дверьми на противоположной от входа стене. Наемник открыл одну из них и, запалив факел, вошел внутрь.
Мы последовали за ним, оказавшись на узкой лестнице ведущей куда-то вниз. Шли долго. Спуск закончился коридором с четырьмя дверями. В одну из них нас и впихнули. Небольшое затхлое помещение встретило нас сыростью и прохладой. Интересно, что здесь было раньше. Может, тюремная камера. Во дворце отца? Нет, не может быть. По рассказам дяди, он был человеком мягким и не стал бы тюрьму делать в собственном же доме. Тогда что? Хранилище? Или может просто пустующие комнаты. Так, на всякий случай.
Пока я размышляла, нас подвели к одной из стен и толкнули на пол. Больно ударившись, я зашипела. Бедный Дастан, упав, снова потерял сознание.
Анри попытался удобнее примостить друга, но со связанными руками это получалось с трудом.
В комнату вошел Зольбах.
— Посидите пока тут и подумайте о том, как себя вести на завтрашней беседе со мной. Это касается всех, особенно вас, ди Вази. Я подготовлю дарственную на этот город, а вы ее завтра подпишите. И, чтоб без всяких там фокусов, а не то ваши друзья сильно об этом пожалеют. Да и ваша невеста тоже.
— Вам не поймать ее, — прошипел Анри.
— Не думаю, что у принцессы есть шанс одной выбраться из леса, если по пятам у нее шагает мой лучший десяток, — рассмеявшись, сказал мерзавец.
— Света факела вам хватит на пару часов. Потом посидите в темноте, подумаете о перипетиях жизни. Завтра за вами придут.
Дверь за Зольбахом закрылась, и мы остались одни. Анри сидел, облокотившись о стену и широко расставив ноги. Посадив перед собой Дастана, он осторожно пристроил друга себе на грудь. Брат до сих пор не пришел в себя и тихонько постанывал.
Я тоже подобралась поближе к Анри. Наши руки оставались связанными, а мне так хотелось, чтобы Анри обнял меня.
Словно услышав мои мысли, Анри внимательно посмотрел на меня.
— Сафира, послушай, что я тебе сейчас скажу. И, обещай, что выполнишь мо просьбу.
— О чем ты?
— Зольбаху нужен только я, вернее моя подпись. Завтра я собираюсь подписать дарственную в обмен на ваши жизни. Меня-то он вряд ли отпустит, слишком много я знаю, да и наша семья не последняя в нашем государстве.
Но я очень тебя прошу, бери Дастана и уходи. Где-то под городскими стенами должен быть мой отец. Расскажи где я, где меня держат. Может статься, что вместе вам удастся вытащить меня живым из этой передряги, — сказал Анри.
— Ты что же предлагаешь бросить тебя одного? Ни за что. К тому же Дастан не сможет самостоятельно передвигаться еще какое-то время, — возмутилась я.
— Главное выйти за ворота.
— Нет.
— Сафира, прошу...
Я смотрела в широко распахнутые синие глаза, которые при тусклом свете одинокого факела казались совсем черными, и думала только об одном: как я хочу все вернуть и снова оказаться в его власти под сводами зеленого леса. Как бесцельно мы тратим чудесные мгновения, отпущенные нам богами. И вместо того, чтобы открыто признавать свои чувства создаем вокруг себя нелепые условности.
