В комнату кто-то вошел, я слышала шаги, но глаза ленились открываться. Этот кто-то присел на кровать рядом со мной и осторожно провел кончиками пальцев по моему лицу. М-м... как приятно, такая неожиданная ласка. Я замурлыкала и потерлась щекой о гладившую меня руку. Нет, не буду открывать глаза. Еще немного понежусь. Нет, открою, посмотрю. Меня в упор рассматривали знакомые синие глаза. Немного смутившись, Анри произнес, — Ты такая красивая. Прости, что разбудил тебя.
— Я не спала, — ответила я, смутившись.
Поднявшись и сев рядом с Анри, я откинула назад косички, поправила одежду, потом сделала еще что-то, в общем, изобразила бурную деятельность, стараясь скрыть свое смущение.
В комнату вошли Дастан и Патрик. Дядя выглядел взволнованным и озабоченным.
Мы встали на середину комнаты. Анри протянул нам темное облачение и венцы.
— Недалеко от замка Зольбаха, в соседнем селении стоит монастырь. Мы подойдем поближе к обители, подсмотрим внешность монахов и под их обличиями проникнем в замок, — инструктировал нас Анри.
Мы надели облачение. Венцы взяли в руки. Вот и настал момент прощания. Дядя крепко обнял меня и долго не отпускал, будто боясь, что я навсегда исчезну.
— Сафира, береги себя. После стольких лет разлуки, я не могу потерять тебя снова. Возвращайся побыстрей, и верни домой Вилану. Он поцеловал меня в лоб, осенив, божественным знамением.
— Дастан, Анри. Вы достойные мужья для моих девочек. Молю вас, сберегите их, да хранит вас Создатель.
— Пора, — скомандовал герцог.
Анри повернул камень на перстне, и он засветился кровавым светом. Вверх ударил сильный световой луч. Анри направил кольцо в стену и, закрыв глаза, сосредоточился. С удивлением мы увидели, что стена сначала окрасилась в красный цвет, а потом, словно начала таять. Посередине оказалось большое окно с зеленой поляной на другой его стороне.
— Будет очень холодно. Ничего не бойтесь, ведите себя спокойно. Просто шагните.
Анри подошел к окну и, посмотрев на меня, шагнул в окно. И, исчез. Я была следующей. После последнего дядиного поцелуя я подошла к порталу и глубоко вдохнув, шагнула вперед. Кожу обожгло холодом, словно я окунулась в прорубь с ледяной водой. Было темно, и я совсем потеряла ориентацию. Потом вдруг меня окутал яркий свет, и я очутилась на зеленой летней поляне.
Меня колотило, и Анри тут же подскочил ко мне и, обняв, крепко прижал к себе, растирая замерзшую спину. Через мгновение появился клацающий зубами Дастан. Махнув ему рукой, Анри пригласил присоединиться к нашей оргии. Прижавшись, друг к другу мы быстро согрелись.
Вдруг за кустами послышались голоса. Пригнувшись, мы увидели двоих монахов. По-видимому, они уединились в кустах, чтобы справить малую нужду, и теперь собирались продолжить свой путь. Выскочив, мы тут же нацепили на себя венцы отвода глаз и уставились в опешивших монахов. От страха один них тут же грохнулся в обморок, а другой, осенив себя божественным знамением, закрыл глаза и завел молитву. Очень кстати.
Взглянув друг на друга через мгновение, мы прыснули от смеха. Да, я взяла личину обморочного монаха, ну а мои спутники оказались молящимися близнецами.
Развернувшись и не дав служителям церкви опомниться и прийти в себя, мы устремились к замку.
ВИЛАНА
Замок со скрипом и скрежетом провернулся и дверь распахнулась. На пороге кто-то был, но кто именно в полумраке разглядеть было невозможно. "Кто-то" долго стоял, рассматривая меня через порог камеры.
Рика снова задрожала и съежилась, стараясь занимать как можно меньше места в пространстве. Было видно, что ей очень страшно. Отец же Старий, напротив, выглядел спокойно и уверенно. Он повернул голову в сторону открытой двери, словно пытаясь рассмотреть своими слепыми глазами того, кто стоял в тени.
— Принцесса Вилана, позвольте представить вам этого застенчивого господина. Перед вами герцог Диц ди Зольбах, собственной персоной. Ну, что же вы, герцог, проходите, не стесняйтесь, — спокойно проговорил отец Старий.
— Вместе с носом нужно было тебе вырвать и язык, монах, — злобно прошипел незнакомец.
— Да, но тогда я не смог бы замаливать ваши грехи и заговаривать ваши раны и болезни, — ответил монах.
— Ты прав, монах. К тому же имя мое не тайна. Я пришел, чтобы поговорить с вами, принцесса.
В камеру вошел герцог, и сразу стало очень тесно. Огромного роста, он казалось, занимал все свободное пространство камеры. Глядя на меня сверху вниз, герцог внимательно старался рассмотреть мое лицо в скудном свете одинокого факела.
— Как вы себя чувствуете, принцесса? — спросил герцог.
— Вашими усилиями, сносно,— зло ответила я.
— Если вы дадите слово, что не попытаетесь сбежать, я поселю вас в комнате получше, чем эта каморка. Ну, так как?
Я пыталась рассмотреть лицо моего тюремщика, но лежа на полу это было все равно, что пытаться рассмотреть звезду в небе. К тому же у меня снова заболела голова. Непроизвольно я застонала и опустила голову. Отец Старий положил руку мне на лоб.
— Побойтесь Создателя, герцог. В ее состоянии даже до двери доползти невозможно, не то, что куда-то бежать.
— Ладно, вас сейчас перенесут в комнату. Позже я навещу вас, принцесса, — ответил мой мучитель.
Герцог вышел. Дверь за ним закрылась на замок, а спустя некоторое время снова послышался металлический лязг и в камеру вошли двое охранников с носилками.
Немилосердно закинув меня, как мешок картошки, изверги потащили тело по темному коридору. Меня снова затошнило. В голове, словно работали кузнецы, наяривая своими молоточками.
Мы стали подниматься по лестнице. На одном из поворотов, охранники приложили меня головой об угол, и я опять потеряла сознание.
Очнулась от того, что кто-то хотел не то утопить меня не то напоить. Я закашлялась. Стоп, опять? Это же все уже было.
— Рика?
— Я здесь, госпожа, — послышался робкий голосок.
Я сдернула с головы мокрую тряпку.
— Где я нахожусь?
— Господин велел перенести вас сюда. Приказал за вами присматривать. Как вы себя чувствуете?
— Лучше. А где отец Старий?
— Он ушел. Сказал, что позже зайдет. Вы хотите что-нибудь? Может пить?
Я, усмехнувшись, потрогала мокрое платье. Нет уж, спасибо.
— Есть?
— Нет.
— Тогда я пойду. Господин сказал, что как только вы проснетесь, я должна буду сообщить ему.
Девочка встала, и, подойдя к двери, постучала. Загремел замок, и дверь открылась, выпуская Рику.
Я попыталась осмотреться. Небольшая темная комната вмещала в себя кровать, на которой я сейчас лежала, очаг, стол, два кресла и шкаф. Подробности рассмотреть не удалось, так как окна были плотно зашторены. Ну, что ж не тюремная камера, это уже что-то.
Дверь снова открылась, и в комнату вошел герцог. Подойдя широкими шагами к окну, он раздвинул шторы, впустив солнечный свет и новый приступ головной боли.
Зато удалось получше рассмотреть его.
Если б не выражение надменного садизма на лице, оно могло бы показаться достаточно красивым. Крупные черты лица, красивые, но холодные как ледышки синие глаза, ямочка на подбородке. Особенно примечательными были волосы. Немного коротковатые на мой вкус, они лежали красивыми красными волнами. Такого цвета я никогда и не у кого не видела. Даже не рыжий, а именно красный.
Весь он напоминал образ какого-то языческого бога. Жестокого и прекрасного.
— Ну что, налюбовались, принцесса? У вас есть возможность любоваться мной всю оставшуюся жизнь. Хотите, возьму вас в жены? Правда вы немного не в моем вкусе, мелковата, но ничего, хорошее питание, совокупи с постелью, может все исправить, — насмехаясь, проговорил герцог.
Я фыркнула. Он уже не казался мне красивым. Урод!
— Нет, спасибо! Лучше объясните, по какому праву вы меня похитили, и удерживаете. Что вам нужно от меня? — с вызовом проговорила я.
— Не обольщайтесь на свой счет, принцесса. Лично от вас мне ничего не нужно. А вот от вашего жениха хотелось бы кое-что получить.
— Да, и что же? И, причем тут я?
— Не так давно, за особые заслуги ваш жених получил город. Он мне нужен. Я собираюсь обменять вас на эту недвижимость. Целую и невредимую принцессу на полуразрушенный, заброшенный город. Думаю, сделка состоится.
— И что это за город, позвольте узнать. И, если он разрушен, зачем он вам? Решили расширить свои варварские владения?
Герцог злобно сощурил глазки.
— Не вашего ума дело, зачем он мне понадобился. Нужен, и все. А название — это не секрет. Раньше город носил название Лорин.
Мое сердце бешено забилось. Лорин, город моих родителей, мое наследие. Один раз уже оскверненный и растерзанный, он не должен достаться этому мерзавцу.
Я постаралась выглядеть милой, поэтому, проворковала,— Но, герцог, у вас нет необходимости во владениях. Зачем же вам понадобились руины. Насколько я знаю, там уцелел только дворец и несколько усадеб. Сам город не представляет никакой ценности. Драгоценная жила давно иссякла, на город наступают болота, того и гляди скоро поглотят и город и сам дворец.
— Я же сказал, не вашего ума дело. Хотя, почему бы не сказать? Бывший владелец, я имею не нашего правителя, а этого неудачника, Седрика, открыл секрет некоторых камней, которые добывались в его рудниках. Камни эти уникальны. Они могут преломлять пространство и время. Пыль из этих драгоценных камней используется при изготовлении артефактов, способных открывать порталы перемещения, ее добавляют при изготовлении видящих зеркал, да и многого другого. Область применения очень обширна. Говорят, у Седрика был тайник с этими камнями, и наш правитель перевернул весь дворец в его поисках, но тщетно.
Потом поговаривали о том, что перед своей смертью болван Седрик уничтожил все драгоценные запасы. Но, не так давно в мои руки попал документ, с помощью которого я надеюсь найти клад. Наш покойный правитель в наказание за некоторую мою неумеренность отказался подарить или даже продать мне город, зато подарил его этому выскочке, вашему жениху. Что ж, теперь вы знаете, что опасаться меня вам нечего. Нужно просто дождаться, когда прибудет ди Вази и обменяет вас на город.
Но, сразу хочу вас предупредить, говоря о вашей безопасности, я имел в виду, прежде всего ваше разумное поведение. Вы не сможете выйти из этой комнаты, она будет запираться и тщательно охраняться. И не смотрите так в сторону окна. Да, на нем нет решеток, но вы все равно не сможете выбраться, если, конечно у вас за спиной не растут крылья.
Рассмеявшись своей шутке, герцог развернулся и стремительно вышел. Дверь за ним закрылась, и я тут же услышала грохот замков и запоров.
Закрыв глаза, попыталась привести мысли и состояние духа в порядок. В голове немного прояснилось, прекратилась тошнота. Вздохнув поглубже, я решила попытаться встать. Спустив ноги на холодный пол, я посидела так некоторое время, а затем, набравшись мужества, потихоньку поднялась. Пришлось ухватиться руками за прикроватный столбик, так как все в комнате тут же поплыло. Постояв так немного и дождавшись, когда все вокруг перестанет двигаться, я решила сделать первый шаг. Получилось. Еще. И еще один.
Потихоньку я доковыляла до окна. Вцепившись в подоконник, постояла и, открыв раму с немытым стеклом, вдохнула полной грудью чистый прозрачный воздух. Потом оперевшись о высокий подоконник выглянула наружу. И, тут же в ужасе отпрянула обратно. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Подо мной была пропасть.
Вот почему воздух показался мне таки свежим и прозрачным. Замок находился на вершине скалы, а под окном моей комнаты-тюрьмы разверзлась глубокая пропасть. Ощущение было такое, будто кто-то просто срезал кусок камня, на котором находился замок. Постояв немного, я снова выглянула в окно. Первый страх прошел, и я с любопытством разглядывала пейзаж. Он был под стать своему хозяину: красивый и ужасный одновременно. Я была уверена, что и сам замок производил подобное впечатление.
Итак, что мы имеем. Я — дочь принца Седрика и принцессы Лианы, которые владели городом Лорин. Папа Седрик был воином, строителем и ученым. Он разгадал тайну добываемых в Лорине драгоценных камней, дающих власть и могущество его обладателю, так как с их помощью можно изготавливать ценные артефакты. Предположительно из-за этого, на город напали сикстийцы, убив моих родителей и практически уничтожив город. По воле небес мне удалось избежать смерти, так же, как оказалось, и моей сестре — близняшке. Причем меня буквально выловил из воды родной дядя, горячо любящий маму, и воспитал как родную дочь. Я же считала его родным отцом до недавнего времени. Отец Патрик сосватал меня за герцога Анри ди Вази, подданного короля Сикстии и нового владельца Лорина. Знал ли папочка Патрик о свойстве камней? Думаю, да.
Так, что еще? А, при помощи артефакта, открывающего портал, прямо из моей собственной спальни, меня похитил герцог Диз ди Зольбах, известный своим садизмом. Бедный папочка, он, наверное, с ума сходит от страха и беспокойства за меня. А, еще, перед похищением, я в видящем зеркале, подаренном на мое двадцатилетие, видела девушку как две капли воды похожую на меня. На ее шее я увидела такое же сердечко, как и у меня. Отец рассказывал, что отец, ну тот, который Седрик, изготовил их два. И оба носила, мама не снимая. Наверное, при нашем рождении она их разделила и надела на своих детей. Волей судьбы, мы выжили и выросли в разных народах. Но ее, же волей, нам суждено было увидеть друг друга в видящем зеркале. На что это было похоже? Не знаю, но мне кажется, я смотрела в свои глаза и слушала стук своего сердца. Нет, не потому, что мы похожи, как отражение. Просто я почувствовала, что она — это я, а я — это она. Не знаю, как это объяснить, но я точно знала в тот момент, что мы встретимся, найдем друг друга. Поэтому, когда я увидела в зеркале вместо знакомого лица отражение мужчины за моей спиной, перед тем, как получить удар по голове и потерять сознание, сорвала с себя мамин кулон. Для тебя, сестренка. Я очень надеюсь, ты отыщешь меня. Ведь я бы так и сделала.
И вот я, в замке над пропастью, стою и размышляю над странностями моей судьбы. Пойдет ли Анри на сделку с этим демоном? Ведь мы едва знакомы. А если пойдет, что будет с Лорином? Что будет, если отцовский тайник найдется? Если Зольбах обретет такое могущество, что ни одна армия мира не сможет ему противостоять, и я буду в этом косвенно виновата? Что, если меня не вытащат из этой дыры, если я никогда больше не увижу отца, если мне придется сгинуть в этом кошмаре?!
Я облокотилась на подоконник и заплакала. А может броситься вниз, на камни. Прекратить и эту головную боль, и нравственные мучения. А что, упаду разобьюсь, быстро ведь. А вдруг больно? Да и потом, буду валяться там страшненькая такая, в платье, ободранном, с растрепанными волосами. Нет, лучше постараюсь утопиться, когда тазик с водой для умывания принесут. Ой, нет, я видела раз утопленников — ужас! О, повешусь. Хотя, нет, у повешенных язык вываливается, и еще они мочатся под себя, позорище такое!
