Раздумав умирать, следовало придумать, как жить дальше. А жить пленницей не хотелось. Хотелось вернуться домой и еще найти отцовский тайник в Лорине. Значит, будем думать о побеге.
Замок снова загремел и в открытую дверь вошел отец Старий.
— О, я вижу вам уже гораздо лучше. Вы даже смогли встать самостоятельно, поприветствовал меня монах.
— Да, спасибо, только голова опять болит и кружится.
— Ну, это мы сейчас поправим. Только смотрите, не перегружайте сейчас мозг. Вам нужно побольше лежать и не думать о плохом.
Ага, как же, не думать о плохом. Если все вокруг плохо.
— Я постараюсь. А сейчас, помогите мне, пожалуйста, дойти обратно до постели, — попросила я нового друга.
Отец Старий подошел ко мне и, протянув руку, уверенно повел к кровати. Иногда я забываю, что он слепой. Например, сейчас он шел уверенней, чем я зрячая.
Бережно меня, уложив, Старий погладил мою многострадальную голову. Боль тут же отступила.
— О, спасибо, хорошо-то как! Отец Старий, я спросить вас хотела, вы выходите когда-нибудь из этого замка?
— Конечно, я здесь не пленник. Иногда я посещаю соседний монастырь, молюсь, учу смирению послушников, а заодно пополняю запасы лечебных трав из монастырского сада, — улыбнувшись, ответил мне монах.
— Отец Старий, я не вправе подвергать вас опасности, но не могли бы вы передать весточку для моего отца. Он наверное места себе не находит от страха за меня и неизвестности, — спросила я с мольбой в голосе.
— Я сделаю все, что в моих силах, дитя. Ты же наберись терпения и надежды. Помощь близка, нужно только верить. Создатель не оставит тебя. Ведь от четверых одаренных зависит судьба мира. А ты одна из этой четверки. Помолись вместе со мной. Увидишь, тебе станет легче.
Мы закрыли глаза и сложили молитвенно руки. Отец Старий, слегка растягивая слоги, произносил молитву.
— Отец Создатель! Не оставь нас в милости своей. Даруй нам мудрость и храбрость в войне против врагов твоих. Даруй нам терпение и решимость. Даруй нам надежду во спасение. Мы, дети твои, уповаем на тебя в молитвах своих. Да исполнится воля твоя. Да будет так.
— Да будет так, — прошептала я.
Я открыла глаза. Мое лицо стало мокрым от слез. Отец Старий улыбнулся.
— Ты молилась от всего сердца. Создатель услышал тебя. Все будет хорошо, верь мне.
Мне стало легче и как-то спокойнее.
— Я верю вам, отец Старий, — улыбнувшись, ответила я,
На следующий день я чувствовала себя гораздо лучше. Головная боль прошла полностью, меня почти не тошнило, только когда я пыталась резко встать или повернуться слегка начинала кружиться голова. Что ж, не будем делать резких движений.
После завтрака зашел отец Старий, сказал, что идет в обитель и обязательно выполнит мою просьбу. Сказал, чтобы я больше лежала, и, главное ни в коем случае не показывала никому, в том числе Рике, что мне стало гораздо лучше. Пусть герцог думает, что мне все так же худо. Сказал, что как только вернется в замок, сразу придет меня проведать.
Потом пришла Рика, робко поухаживала за мной, а через час после этого заявился герцог. Он, грубо взяв меня за подбородок, заглянул в глаза, повернул голову туда-сюда, и когда я стала стонать, оставил, наконец, в покое. Он пытался что-то мне говорить, о чем-то спрашивать, но я прикинулась совсем больной, и отвернулась к стене.
День тянулся мучительно долго. Я прислушивалась к звукам за дверью, ожидая, что вот-вот загремит замок и на пороге двери покажется такой милый и добрый отец Старий. Я ждала своего единственного друга в этом кошмарном замке и думала, а смогла ли я остаться собой, не отчаяться и не ожесточиться, если б мое лицо перестало быть красивым, если б мне вот так же отрезали нос, или я бы ослепла. Смогла ли я помогать людям, творить добро и верить. Еще я очень боялась, что из-за меня монах может пострадать. Ведь его могут поймать, когда он будет передавать мою весточку. А если об этом узнает Зольбах, страшно подумать, что он сделает с моим другом. И все же зная обо всех опасностях, добряк не отказал мне в помощи. Все-таки отец Старий святой человек.
Вдруг дверь открылась, и в комнату вошел человек в сутане с надвинутым на глаза капюшоном. Дождавшись, когда за вошедшим захлопнется дверь, я вскочила с кровати и бросилась ему на шею.
— Отец Старий! Наконец-то, я вся извелась, я так боялась за вас. Как все прошло? — выпалила я скороговоркой.
Я крепко обняла своего друга. Плача и осыпая поцелуями его руки и лицо, я сорвала с головы капюшон. Глаза Стария изумленно расширились, когда вместе с капюшоном головы что-то слетело и со звоном покатилось по каменному полу.
САФИРА
Пробираясь к замку, мы поглядывали друг на друга. Я посмеивалась над этими братьями-близнецами, забывая, что и сама выгляжу так же нелепо.
Замок появился как-то неожиданно. Мы вышли из леса на огромную зеленую поляну с такими же огромными деревьями. На самом ее краю стояло старое строение из серого камня. Высоченная круглая башня, стоявшая рядом с основным домом, была похожа на гигантский палец, указывающий в небо. С одной стороны она глядела в бездонную пропасть. Вокруг замка шел глубокий ров, перейти через который можно было только по мосту. На самом мосту тоже находились два небольших строения с воротами. Значит, чтобы добраться до замка, нужно было пройти два поста с охраной.
Весь облик замка производил странное впечатление. Я никак не могла понять какое. С одной стороны замок пугал и был ужасен, а с другой стороны завораживал.
Вдруг, ворота ближнего к нам поста открылись, и мы увидели, неспеша шагающего человечка в сутане с надвинутым на лицо капюшоном. Спрятавшись за раскидистым деревом, мы наблюдали, как он прошествовал мимо нас в сторону монастыря. План созрел мгновенно. Близнец (я не знала, кто это был), подскочил к монаху и, схватив его за плечи, заглянул в глаза. Тот хотел, что-то сказать, но не успел, личина тут, же отбежала в нашу сторону.
Мы с изумлением уставились на белесые глаза. Так, монах оказался слепым и безносым. Запоминающаяся внешность, и наверняка знакомая многим в этом замке. Что ж, это нам на руку. Подождав, когда монах скроется из виду, мы посидели еще немного и, выработав план действий, побрели к замку.
Под личиной безносого монаха оказался Дастан. Он сказал, что, раз монах свободно вышел из замка, скорей всего мы сможем так же свободно и войти.
Идя к первому посту, я немного нервничала. Анри сжал мне плечо, и я сразу как-то успокоилась. Первым шел безносый Дастан. Подойдя к воротам, он хотел уже их открыть, но тут нам на встречу вышел совсем молоденький солдат.
— Быстро вы, отче. А кто это с вами? А, Серафим и Закарий? Давненько не виделись.
Солдат открыл перед нами ворота, и мы беспрепятственно пройдя сквозь караульную, ступили на каменный мост. Облегченно вздохнув, мы направились ко второму посту. Нас встретил еще один солдат, и добродушно поклонившись Дастану, пропустил дальше. Что ж, пока все идет хорошо. Теперь бы еще проникнуть в замок. Оказалось, что и с этим проблем не возникло. Мы пересекли широкий двор и вошли в здание замка. Но, что дальше? Куда теперь?
Анри остановился и сказал, что нужно осмотреться. Скорей всего принцессу держат в башне. Она самая неприступная, да и сбежать из нее невозможно — стоит у самой пропасти. Туда мы и направились. Осматривая этаж за этажом, почти никого не встретили. Башня была нежилая, и, наверное, использовалась нечасто. В ней было пыльно и пустынно. Но на последнем этаже у одной из дверей, мы увидели охрану. Наверное, это то, что мы искали. Подойдя к комнате, Дастан слегка одернул капюшон, не снимая его полностью, и улыбнулся охраннику. Им оказался огромный вояка со шрамом через все лицо. Поклонившись Дастану, он открыл дверь, пропуская его. Перед нами дверь захлопнулась.
— Только отец Старий. Больше никто. Ждите.
ВИЛАНА
Секунду назад передо мной стоял отец Старий, сейчас же я с ужасом разглядывала незнакомца. Невысокая плотная фигурка монаха вытянулась и раздалась в плечах. Незрячие, затянутые белесой пленкой глаза, приобрели красивую миндалевидную форму и насыщенный цвет крепкого чая. Черные, словно нарисованные брови, удивленно ползли вверх. Волосы незнакомца были заплетены во множество тонких косичек и собраны в высокий хвост.
Очнувшись, я сделала шаг назад. Парень протянул ко мне руку, пытаясь схватить. Я присела, уклоняясь от его руки, и поднимаясь, с размаху ударила кулаком в челюсть. Незнакомец, попытался уклониться, но видимо не ожидал от меня такой прыти, и все-таки получил неплохой удар. Мой учитель, конюх Иваний мог бы мной гордиться.
Монах усмехнулся, потер ушибленное место и поднял вверх руки.
— Вилана, не стоит калечить своего спасителя. Если вы меня вырубите, куда денете бесчувственное тело?
— В окно выкину, — быстро нашлась я с ответом.
Незнакомец расхохотался.
— Кто вы, и где отец Старий? Почему вы были в его личине? — с вызовом спросила я.
— Меня зовут Дастан. Я с вашим женихом и вашей сестрой по просьбе вашего же батюшки отправился на ваши поиски. Чтобы проникнуть в замок, нам потребовалось надеть личины монахов. Я не знаю, кто этот Старий, но видимо, личность примечательная, — усмехнувшись ответил парень.
— Он мой друг. Что вы сделали с ним?
— Ничего, он направился в сторону монастыря. По пути я снял с него личину. Нам очень повезло.
Ваш жених и сестра остались за дверью. Их не впустил охранник. Мы искали вас и не были уверены, что вы за этой дверью. У Анри есть портал, так, что мы можем переправить вас домой, к отцу, — улыбаясь, проговорил парень.
Отцу. А как же тот отец, другой, который лежит неупокоенный, вместе с мамой, из-за которого я оказалась в этом замке? Как быть с теми сведениями, которые я получила от Зольбаха. Нет, как бы я не хотела вернуться домой, надо срочно попасть в Лорин. Надо опередить Зольбаха. Неизвестно, на что он пойдет, чтобы добраться до заветных камней. А что тогда будет и подумать страшно. Такая власть в руках у психа!
— Простите, я не запомнила ваше имя...
— Дастан.
— Дастан, мне нужно срочно убраться из этого места.
— Да, ну? А зачем мы, по-вашему, здесь?
— И, еще мне нужно поговорить с...
Я замолчала. Слово "сестра" было каким-то чужим, непривычным. Я разволновалась и замолчала, протянув руку к моему сердечку, но вспомнив, что его нет на прежнем месте, стала теребить ворот платья.
— С Анри? — спросил мой новый знакомый.
— Нет, хотя и с ним, конечно тоже, но сейчас мне бы хотелось увидеть...
— Сафиру?
— Сафиру? Ее так зовут?
Сафира, Сафира, какое необычное имя. Вспомнив ее внешность, увиденную в зеркале, я подумала, что оно ей очень подходит.
Парень пристально рассматривал меня.
— Вы знаете, что очень похожи? Причем не только внешне. У вас одни движения, взгляд, наклон головы? И она тоже хочет поскорей вас увидеть и тоже волнуется, — усмехнулся Дастан.
Я вздохнула. Поправила растрепанные волосы и мятое платье. Тоже мне, расфуфыренная фуфырка.
— Что будем делать? — спросила я.
— Да ничего. Накину капюшон, выйду, тресну красавцу за дверью по башке и впущу остальных, — мило улыбаясь, сказал Дастан.
— Звучит просто.
Я улыбнулась в ответ. Мне нравился этот парень. Простой и решительный. Не то, что щеголи, что вьются вечно вокруг меня.
— Ну, давай, — сказала я.
Потом зачем-то подошла и быстро чмокнула парня в щеку. Ох, какие мы застенчивые. Вон, покраснел как.
Быстро накинув капюшон, мой скромный спаситель, стукнул кулаком в дверь. Послышался скрежет замка и дверь распахнулась. Дастан вышел, оставив меня одну. За закрытой дверью что-то происходило, я слышала приглушенные звуки. Через пару мгновений, показавшихся мне вечностью, дверь снова открылась, и в комнату вошел Дастан и два молоденьких монаха, тащивших бесчувственное тело охранника. Тело посадили на пол, облокотив его к стене. Дастан снова открыл дверь и, вытащив с обратной стороны ключ, вставил его в замочную скважину и закрыл дверь изнутри.
Я стояла и с замиранием сердца рассматривала незнакомцев. Кто из них?
Монахи скинули капюшоны и сняли с головы тоненькие обручи. Личины тут же "стекли" и увидела Анри и ее. Почему-то девушка схватилась за руку Анри, словно боясь подойти ко мне. Хорошенькая, нет, очень красивая. Той необыкновенной экзотической красотой, какую я не раз видела на картинках в книгах о кочующих народах. Необыкновенного цвета кожа, собранные в высокий тугой хвост волосы. И косички. Много-много тоненьких косичек, таких, как у Дастана.
Глаза девушки напряженно рассматривали меня. Сестра. Я всхлипнула и бросилась к ней. Мы вцепились друг в друга, словно боялись, что какая-то злая сила снова разлучит нас. Крепко мы сжимали друг друга в объятьях, твердя наши имена.
— Вилана...
— Сафира...
— Девочки, вы же придушите друг друга! — Анри рассмеялся, глядя на нас.
Немного смутившись, мы, наконец, оторвались друг от друга. Держась за руки, мы смотрели в такие родные глаза. Мы смеялись и плакали. Я взяла в руки ее косички, рассматривая, а она, словно в зеркале, повторив мое движение, держала, а пальцах мою прядь волос.
Потом, будто что-то вспомнив, Сафира расстегнула куртку, и я увидела два сердечка. Розовое и темно-голубое, почти синее. Сняв мое, розовое, Сафира одела его мне через голову. И опять, словно в зеркальном отражении, мы взяли в руки наши кулоны, поглаживая их большим пальцем. И, наконец, рассмеялись.
— Я знала, что ты меня отыщешь. Мне так много надо тебе рассказать, Сафира. Столько всего нам нужно сделать. Но, прежде, необходимо убраться из этого проклятого замка, — немного успокоившись, сказала я.
Сафира ласково погладила меня по голове.
— Да, дядя совсем извелся. Он очень любит и переживает за тебя. Ничего, скоро вы обнимитесь, и у нас всех будет возможность поговорить.
— Нет, сестренка, мы не можем сейчас вернуться, — быстро возразила я.
— Не можем? — спросила Сафира.
— Анри, ты знаешь, почему Зольбах меня похитил? — обратилась я к герцогу.
— Ну, да. Он хотел обменять тебя на Лорин, — пожав плечами, ответил Анри.
— А ты знаешь почему?
— Догадываюсь. Он надеется отыскать там сокровища ваших родителей. Ваше наследие.
— Верно. А ты знаешь, что это за наследие? О каких сокровищах идет речь? — не унималась я.
— Ну, думаю, это драгоценные камни.
— Да, но они настолько драгоценные, что не должны попасть в руки Зольбаха.
— Подожди, что значит "настолько драгоценные"? — удивленно спросил Анри.
— Что ты знаешь о силовых и энергетических потоках, об изготовлении артефактов? — спросила я.
— Да, знаю кое-что.
— Что именно?
— В их изготовлении используется специальная пыльца, способная воздействовать и изменять тонкие миры и преобразовывать пространство, — словно понаписанному пробубнил Анри.
— Да, а ты знаешь, откуда берется эта пыльца? — продолжила я свой допрос.
