Для начала, разрешите представить моего помощника и доброго друга, учителя Андрэ Коле.
Дяденька галантно поклонился и немного картавя, проговорил:
— Несказанно рад встречи с вами, принцесса Вилана. Очень много наслышан о вас и о вашей семье. Для меня большая честь быть лично знакомым с одним из членов легендарной четверки.
Я поклонилась в ответ, исподтишка, рассматривая учителя. Презабавный человечек. Небольшого роста, с маленькими пухлыми ручками, добродушным круглым лицом. Светло-голубые, словно ледышки глаза немного уравновешивали впечатление простоватости, а ярко рыжие волосы, наводили на какие-то неприятные ассоциации. Или воспоминания...
— Ваши волосы... — невольно вырвалось у меня.
— Да, госпожа Вилана, вы совершенно правы и чрезвычайно наблюдательны. Я, действительно выходец из древнего рода Зольбахов, чем совершенно не горжусь, а напротив, стараюсь не афишировать, сей факт. И, я, знаю о событиях не столь давних, о ваших страданиях, причиненных одним из моих дальних родственников и о вашей отваге. Надеюсь, сей факт не помешает нам стать добрыми друзьями.
Он снова галантно поклонился, а я протянула ему обе руки, и произнесла: — Ну, что вы, я чрезвычайно рада нашему знакомству, учитель Коле.
— О, зовите меня просто Андрэ. Для друзей никаких церемоний!
— Ну, что ж, а теперь, быть может, приступим к обсуждению наших дел, друзья? — напомнил о себе Максвелл.
Он на минуту прикрыл глаза, словно хотел сосредоточиться на чем-то важном, как дверь в комнату распахнулась, и в нее вошли пятеро крупных парней, четверо и которых несли удобные кресла, а пятый — небольшой столик. За ними шла пожилая милая женщина с подносом в руках.
Кресла и столик поставили возле окна. Поднос, на котором оказались напитки и печенье водрузили на стол, и вскоре мы снова остались одни.
Мы расселись вокруг стола, и господин Максвелл начал:
— Друзья, мы собрались, чтобы обсудить последние события и наше участие в предстоящем сражении. Пока вы, моя дорогая, отдыхали, ваш сводный брат, поведал нам, что происходило с вами в последнее время, и какие ужасы творятся за пределами нашего города. Затем, я связался с моим другом Ромулом, от которого, кстати, давненько не было никаких вестей. Не хочу вас расстраивать, друзья мои, но у них там тоже очень жарко. Ромул передавал вам привет, и просил поторопиться на помощь вашему мужу, который находится уже на подходах к Рубежу.
Итак, нам необходимо просмотреть около тысячи студентов и отобрать из них самых сильных, большая часть из которых пойдет с вами в Рубеж, а другая отправится на подмогу Ромулу, защищать Лорин с Камнями Силы.
Предлагаю разделиться. Я свяжусь с сильными горожанами и моими бывшими студентами, вы, Андрэ — возьмете на себя студентов Северной башни. Западная башня достается вам, Виллана. А работать вы будете с вашим знакомцем Виктором. Это тот талантливый молодой преподаватель, что провожал вас сюда. Его друг Александр будет работать с Никонорой. Это Южная башня. Восточная достанется сестрам Руне и Раис. Остается два крыла — Синее — за старшими преподавателями Оттисом и Колем, а Зеленая — за Шелли и Стеном. И, пожалуй, пусть возьмут еще юного Митрофана. Уж больно талантлив паренек.
— Погоди, Максвелл, — вмешался Андрэ. — Ты собираешься отправить в Зеленое крыло студентов? Да еще и Митрофана? Он же еще совсем дитя!
— Ну, Шелли и Стен уже выпускники, и их проходные баллы превышают выпускные баллы некоторых из наших преподавателей, а что касается паренька, тут я с тобой тоже не соглашусь. Вспомни, кто в прошлом году целые сутки сдерживал разлив Бешенки близ деревушки? А ведь ему тогда едва исполнилось девять. А восстановил поля после засухи у наших соседей, когда мы отправили мальца на каникулы? А нашел причину гибели целого леса по одному лишь листку?
— Да, в этом ты прав, — нехотя согласился Андрэ.
— Так, подождите, а я? — Возмутился Шава. — А я что буду делать?
— Как что? — похлопал брата по плечу Максвелл. — А ты будешь формировать войско.
— А, ну, ладно, -важно согласился Шава.
Я не удержалась, и треснула парню подзатыльник. — Полководец!
Все весело рассмеялись.
Мы перекусили и принялись за работу. За мной зашел Александр и какими-то чудными переходами провел меня в Большой зал Западной башни.
От Александра я узнала, что каждая из башен отличается своей направленностью в обучении. Например, та, что досталась нам, работает с эмоциями. Здесь растят и воспитывают эмпатов, людей, умеющих чувствовать и работать с эмоциями других разумных существ. Будь то люди, животные, птицы, и, даже растения.
Я была очень удивлена, но Александр объяснил, что тот человек, который чувствует эмоциональное состояние другого человека, и умеет им управлять является достаточно сильным противником. Или союзником. Смотря, в какой ситуации. Например, если у человека случилось горе, он может от него и не оправиться. Будет ходить, молчать, а, может даже улыбаться, не показывая виду. А потом, в один день умереть. Не выдержит организм такой нагрузки. Окружающие могут и не понять почему.
Эмпат же почувствует это сразу. Почувствует и поможет. Можно даже ничего не говорить. Просто находиться рядом.
А можно и убить человека. Тоже молча. Просто, ты почувствуешь такой ужас и тоску, что жизнь станет невозможна.
Чудно!
— А другие башни, они что, тоже особые? — спросила я потрясенно.
— Да, например, в Северной башне воспитывают Разрушителей.
— Это еще кто такие? Они, что же все рушат? — удивилась я.
— Именно, что все! На этот факультет очень серьезный отбор, но и ответственность велика. Ведь разрушить можно камень, мост, дом, а можно и живое существо. Прямо изнутри.
Я поежилась от ужаса.
— Ну, а еще, что есть?
— Ну, есть Целители и Созидатели. А еще Стихийники. Это два крыла. Голубое крыло — стихия погоды. Зеленое — стихия земли, природы.
— Ух, ты, как интересно!
Мы вошли в огромное помещение под названием Большой зал. В нем студенты факультета собирались на торжественные собрания, посвящения и прочие мероприятия.
Было решено собрать для начала всех старост потоков и пояснить им суть дела. Они должны будут организовать студентов в возрасте от семнадцати лет для прохождения отбора, разумеется, на добровольной основе.
Через час в зал вошли первые десять студентов. К столу, за котором мы с Александром сидели, подошла худенькая девушка лет двадцати и представилась: — Лиза. Я хотела бы быть первой.
— Как всегда, — улыбнулся Александр. — Ну, что ж, приступим. — Гнев.
И, тут, я это почувствовала. Я и не знала, что способна на такие яркие чувства. Такой злости я не испытывала даже тогда, когда наемники Зольбаха волокли на корабль изувеченного Дастана чуть больше года назад.
— Отлично, а теперь, страх.
Мгновение, и я покрылась липким потом. Весь ужас мира, казалось, поселился в моем сердце. На глаза навернулись предательские слезы.
— Достаточно. Принята. Следующий.
Я еще не до конца оправилась от "милой девочки Лизы", как к нашему столу подошел паренек, чем-то напомнивший мне моего отца.
— Что-нибудь, свое, коронное. Только не переусердствуй, — предостерег Александр.
— Да, учитель.
Парнишка ласково посмотрел в мои глаза, и тут меня затопила такая нежность, словно ближе этого человека никого не было в целом мире. Мне хотелось заботиться о нем, жалеть и поддерживать в случае необходимости. Я любила его. Любила, как мать любит свое единственное и долгожданное дитя.
— Достаточно, принят.
За ними последовало еще восемь человек. Четверых отсеяли — не прошли по возрасту, остальных приняли в команду.
Потом вошла следующая десятка. Потом, еще одна. Я вымоталась настолько, что не могла уже ни о чем думать. Только закрыться в малюсенькой темной комнатке и прореветься, как следует.
— Хорошо, перерыв, — устало сказал Александр. — Как же я устал!
— Ты устал? — возмутилась я. — Это я, кажется, была объектом для опытов.
— Ха, — усмехнулся Александр, — ты что же, действительно думаешь, что ребята работали в полную силу? Да ты бы с ума сошла на третьем студенте! Я же тебе щиты ставил, чтобы не все эмоции достались.
— О! — потрясенно произнесла я. — Извини, и, спасибо.
— Да не за что, отдохни.
Я прикрыла глаза, и, вдруг, вылетела в астрал. Меня, словно выдернули из тела.
— Вилана, что же ты творишь, демоны тебя задери!
— Точно! Я чуть с ума не сошел!
— И я!
— А я сошел! От беспокойства за тебя!
Все наши были в сборе, и набросились на меня, словно я сделала что-то плохое. Или сделала?
— Ребята, вы что? Ну, что я такого сделала? — возмутилась я.
— Вилана, что тебя так напугало? И, разозлило? Ты так кричала, что было слышно на весь астрал!
— Ну...
Я рассказала друзьям, чем занималась последние пару часов.
— И о чем ты только думала? Подвергать себя таким испытаниям, да еще перед тяжелой дорогой, — возмутился Ромул. Я тебя, что не научил закрываться?
— Ой! — пробормотала я, — у меня это как-то из головы вылетело.
— Вылетело у нее! — не унимался старый учитель. — Ну, так пусть влетит обратно! И, не позорь мои седины.
— Простите, этого больше не повторится.
Я вернулась, и открыла глаза. Странно, но ни усталости, ни печали я не чувствовала. Просто деловой настрой на работу.
— Я отдохнула и готова продолжить, — сказала я Александру.
— Хорошо, теперь принимающим буду я. Ты сможешь меня прикрыть?
— Не знаю, я попробую.
Вошла очередная десятка.
— Это сильные ребята, — предостерег Александр. Будь наготове.
Он сказал парню с жидкими усиками, чтоб тот работал на него и приоткрылся. Я же — наоборот, вспомнив все, чему учил меня Ромул — раскинула щит.
— Парень напряженно пялился на Александра, а тот так же напряженно смотрел на студента, готовый принять боль или что-то в этом роде.
Студент аж взмок от напряжения!
— Ничего не понимаю, Марк, подключись!
К столу подошел еще один студент, потом еще один.
— Вилана, ну-ка погоди, — попросил Александр.
Я убрала щит, и Александр тут же скривился, словно от боли.
— Ого! — удивился он. И, чего это ты себе такой щит поставить не могла?
Работали до глубокой ночи. Вымотанные в конец, мы отобрали двести десять человек. Сто восемьдесят из них пойдут с нами в Рубеж, а остальные в Лорин.
Наша часть работы была выполнена, можно было подумать и об отдыхе. Кое-как мы доплелись до моей комнаты и я, поблагодарив провожавшего меня Александра, буквально доползла до кровати и, не раздеваясь, завалилась спать. Голова ныла от пережитых эмоций, а бедный организм никак не могло отпустить от щита, который я удерживала на протяжении нескольких часов.
Пробуждение было тяжелым, впрочем, как всегда в последнее время. Но, едва я подумала о том, как чудесно было бы сейчас принять горячую ванну и сменить одежду, как мое желание, чудесным образом осуществилось.
— Вставай, замухрышка, ванна готова!
Как же я люблю этого парня!
— О, я уже бегу!
Я вскочила с кровати и открыла Шаве дверь.
— А где моя ванна? — спросила я, потирая сонные глаза.
— В соседней комнате, соня. И, чистое белье тоже. Иди, мойся, а я потом тебя заплету.
— Обожаю, тебя!
Спустя час, чистая и причесанная, я, сидела в кабинете ректора в компании тех, кто отбирал студентов из других факультетов. Мы обменялись информацией, посовещались, планируя завтрашнее выступления и, решив, передать все дела в руки нашего главнокомандующего, вышли на площадку перед зданием университета, посмотреть на наших будущих воинов.
Для многих ребят война была как некое приключение, и никто не хотел его пропустить. Они возбужденно балагурили, смеялись и поздравляли друг друга. Я смотрела на них с сожалением и печалью: они не знали, на что шли.
— Вот бы им показать, через что мы прошли, — возмутилась я. — Небось, прыти-то поубавилось!
— Ну, это можно, — серьезно произнес Максвелл. — Если вы мне, конечно, настолько доверяете.
Я не поняла о чем он, но, все же сказала, что полностью доверяю.
— Хорошо, тогда вспомните самые страшные эпизоды из вашего путешествия.
Перед глазами у меня пронеслись последние события: отрубленная голова, прыгающая к моим ногам по палубе корабля, горы трупов и целые курганы из отрубленных голов, ужас мирных жителей, пылающие города и повсюду смерть, смерть, смерть...
Я открыла глаза и огляделась. Кого-то тошнило, выворачивая на изнанку, кто-то рыдал навзрыд в объятиях друзей или закрыв лицо руками. А кто-то более стойкий просто стоял в оцепенении с белым лицом и искусанными в кровь губами.
— Вот что такое война, — глухо произнес Максвелл, понурив голову. — Спасибо тебе Вилана, что позволила заглянуть в твою боль.
Теперь вы знаете, дети, что это вовсе не интересное приключение и не увеселительная прогулка. Вы отправляетесь на смерть. И, возможно, многие из вас не вернутся живыми. Поэтому, мы не берем с собой совсем юных студентов. Поэтому, я еще раз спрашиваю вас, добровольно ли и осознанно вы идете на эту войну? Если вы сомневаетесь в своих силах, никто не осудит вас. Но, если, вы, все же решитесь, будьте готовы умереть друг за друга и за тех, кто выживет и продолжит борьбу.
Все потрясенно молчали. Потом вперед вышел студент с длинными каштановыми волосами. Его руки сильно дрожали, а на глазах были слезы.
— Мы готовы идти. И, не отговаривайте нас, ректор Максвелл.
Затем, он помолчал, и добавил:
— В этой войне погибли мои друзья. Вся семья: малыши, их родители, тети, дяди, племянники, дедушки-бабушки... Все!
— Все хорошо, мой мальчик, все будет хорошо, — сказал Максвелл, обнимая парня. Ты отплатишь им за все!
А, теперь, слово предоставляется господину Шаве Беркуту, нашему главнокомандующему.
Ну, мой сводный братец тут же распушил хвост и важно произнес:
— Значит так, выходим на рассвете. С собой берем две смены белья, одеяло, еды на пару-тройку дней, и то, что сможет помочь вам и вашим товарищам в случае ранения. Вопросы есть? Нет? Значит все, расходимся, собираемся и отдыхаем. Завтра пойдем в быстром темпе. Мне не нужны вялые курицы.
Эх, хорошо сказал, демон задери! — подумалось мне. Ну, что ж, последую и я его совету.
Весь день я посвятила общению с Максвеллом (кстати, он оказался интересным собеседником и хорошим учителем), более близкому знакомству с преподавателями факультетов и посетила знаменитую университетскую библиотеку.
Вечером я помылась, встретилась в астрале с ребятами и легла пораньше спать. Завтра мы выдвигаемся в Рубеж. Скоро, очень скоро я увижу своего любимого. Своего Дастана.
АНРИ
Все страшно промерзли и устали, но предостережение проводника звучало однозначно. Надвигалась буря, и отряд должен как можно быстрее добраться до Восточного плато.
Гойские горы встретили неласково. После жарких и засушливых Ростширских пустошей с обжигающим солнцем и жуткими тварями, парни сначала обрадовались благословенной прохладе и радующей глаз зелени. Но, чем дальше они подходили к горам, тем прохладнее становилось. Первые холода встретили ребят на Туманном перевале.
