Дастан молча, кивнул головой, подавив зевок. Вдруг, он почувствовал колебания материи, и поверхность зеркала покрылась рябью, словно в воду кинули камень.
— Приветствую тебя, юный послушник.
В зеркале отразилось лицо улыбающегося старика.
— Надеюсь, у тебя не случилось ничего плохого за это время?
Мартин почтительно склонил голову.
— И я приветствую вас, господин Максвелл. У нас все по-прежнему. Хотя, есть одна очень хорошая новость. Прибыл принц Дастан с отрядом в двадцать человек. Еще две с половиной тысячи на подходе.
Мы встретили отряд Дастана и провели тайным ходом за стены аббатства, окруженного плотным кольцом Призраков. Но я не думаю, что нам удастся этим, же путем доставить хотя бы первые пять сотен. Это слишком рискованно.
— А что говорит ваша разведка? — спросил старик.
В дверь решительно постучали, и в комнату вошел Саймон.
— А вот и разведка. Брат Саймон, господин Максвелл интересуется новостями.
Саймон подошел к столу и встал за Мартином.
— Приветствую вас, господин Максвелл. Новости таковы. Темные стягивают свою армию под стены аббатства. Для них это отличное место закрепиться в нашем мире и начать свое движение. Опять-таки, именно аббатство находится на одной параллели с Рубежом и основными разрывами.
К сожалению, точно я сказать не могу, но мне кажется, что разрывы увеличились, потому, что численность демонов возросла. Мы воинами, посланными королем Патриком, из последних сил удерживаем Рубеж, охраняя Камень и жителей-защитников. Но силы не равны.
Очень часто Призраки приходят уже воплощенные, то есть в постоянном физическом теле, хоть и не всегда удерживают форму. А это значит, что Призрак убил как минимум одного человека. Мы стараемся не допустить смерти людей нейтральной полосы, но все же они происходят.
Максвелл задумчиво помолчал, потом спросил:
— Если смерти в вашей вотчине не так значительны, чтоб воплотить большое количество Призраков, откуда они появляются?
Пришла очередь Дастана. Он встал рядом с Саймоном и склонил голову перед Максвеллом. Потом подняв глаза на брата-защитника, словно спрашивая разрешения всмешаться в его разговор, сказал:
— Думаю, они сначала проникают через разрывы в разных местах мира, а потом, воплотившись через убийства, переправляются сюда при помощи порталов. Я видел это однажды.
Максвелл на мгновение задумался, прикрыв глаза.
— Скажите, Дастан, а вы можете отследить приблизительные места открываемых порталов?
— Думаю, да. Они должны быть очень близко к стенам аббатства, ведь, во-первых, должен быть якорь, который прикрепит их к нужному месту, а во-вторых, они должны точно знать координаты самого места. А раз Темные не появились до сих пор в аббатстве, но прочно обосновались под его стенами, значит этот якорь как раз там.
Мне же необходимо будет найти и отследить источник излучения энергетических потоков якоря, а затем его уничтожить.
Саймон радостно потер руки.
— Чудненько, когда приступаем?
— Вся сложность в том, что якорь может быть не один и даже не два, — пояснил Дастан. — Или же вообще — это не материальная вещь, а один из Темных.
— Так, что же делать? Как-то же можно найти этот злополучный якорь?
Дастан оглянулся на Саймона. Когда-то, совсем недавно и он был таким. Человеком, которому необходимо действовать. Быстро, без промедлений, во что бы то ни стало. Странно, как меняется человек.
— Саймон, мне надо подумать.
— Ну, так думайте, господин прынц! А то глядишь, проснемся поутру, а на нашей кухне уже Темные орудуют, — зло проговорил Саймон.
Дастан хмыкнул и снова обратился к Максвеллу:
— Господин Максвелл, мне хотелось бы встретиться с моими друзьями в астрале. И, разумеется с Наставником. Не могли бы вы посодействовать. Часика через три скажем. А пока мне нужно обдумать все и хорошенько отдохнуть. Иначе я вряд ли буду способен помочь аббатству с таким низким потенциалом.
— Вы правы, мой мальчик. Я и сам вижу, вы чрезвычайно ослаблены. Ваша аура еле светится. Поспите, а я оповещу всех о предстоящей встрече. Постараюсь собрать всех.
Дастан с трудом подавил зевок.
— Большое спасибо.
По зеркалу пошли волны, и блестящая отражающая поверхность известила о том, что сеанс прервался.
Мартин поднялся и направился к выходу.
— Пойдем, Саймон. Пусть господин Дастан выспится, не будем ему мешать. Боюсь, что скоро ему предстоят долгие, бессонные ночи.
САФИРА
Нас собралось несколько сотен. Восемьдесят отважных воинов из народа Мгумбы, около сотни из соседнего селения. По сотне из двух поселков по пути и сорок рослых дев-воительниц из странного местечка на границе пустыни. Девушки казалось, были на одно лицо. Темнокожие, с раскосыми глазами цвета гречишного меда, они завораживали своей грацией. Их немногословность и уверенные движения сразу расположили к себе отца. Он почувствовал в них настоящих воинов. И не ошибся.
По пути мы дважды отбивали нападения Призраков в сером.
Воины степи оказались отважными и неистовыми, наверное, как и все кочевые степняки. Но девы поразили даже меня. Глядя на них можно было подумать, что они исполняют какой-то хорошо отрепетированный общий танец. Каждая повторяла движения своих подруг, но все вместе получалось не только слажено, но и чрезвычайно эффективно.
Я попыталась проникнуть в сознание Мгубы и подсмотреть, что же происходит с его потенциалом, когда он вызывает или заклинает ветер. Сначала ничего не выходило, но потом я с удивлением обнаружила что-то, вроде вихря, воронки на ментальном уровне старика.
Потом Мгумба укоризненно посмотрел на меня и сказал, что не все можно объяснить с человеческой точки зрения. Чтобы понять, как все происходит, не обязательно подглядывать и пытаться украдкой подсмотреть чудо. Можно просто спросить.
Мне было ужасно стыдно. Но более удивляло то, что старик почувствовал, что я пыталась прощупать его.
Я смущенно извинилась и сказала, что это не из любопытства и не из злого умысла. Просто я учусь, и мне интересно все новое и не изведанное.
Мгумба усмехнулся и сказал:
— Твоя любознательность похвальна, дитя, и я не сержусь на тебя. Но ты должна знать, что иногда вера дает гораздо больше, чем самое мудрое учение.
— Вера? Во что? Или в кого? — не поняла я.
— В мудрого и в справедливого Создателя, в его детей, отмеченных особой милостью. Таких, как твоя мать, да и ты сама. В высшую справедливость....
— В справедливость? О чем ты говоришь, старик? Нет, я конечно почитаю и богов, и нашего Создателя, но... Почему он допускает весь этот ужас? В чем провинились старики и дети, чьи головы сейчас служат постаментом деревянному истукану, именуемому Темным богом?! — гневно спросила я.
— Что ж, твои вопросы и негодования уместны и справедливы. Но ты должна знать, что в мире всегда есть место для белого и черного, для дня и ночи, для добра и зла.
Нашему миру повезло: нами правит светлый, добрый бог. Он стоит на страже нашего мира, не давая его темному брату разрушить его хрупкую суть. С самого сотворения мира идет война за его владение. Из раза в раз побеждает Светлый бог. Из раза в раз Темный брат его пытается сломать, уничтожить все живое. И иногда, в этой войне гибнут невинные люди.
Но мы должны верить в нашего бога, должны поддерживать его добрыми помыслами и славить его в наших молитвах. Лишь отдавая часть себя, часть своей энергии и силы, мы укрепляем его, делая сильнее.
Поэтому, заклиная ветер, прежде всего, мы отдаем частичку себя, своей души, своей силы, своей веры в него. Мы открываемся нашему богу, посвящая ему свои жизни. Взамен же, черпаем силы для общения с ветром. Мы слышим и чувствуем его — создание бога. И сила ветра покоряется нам.
Теперь ты понимаешь, почему важна вера? В следующий раз присмотрись, как меняется ментальная суть во время молитвы-призыва.
Я ехала и молчала. Мысли, словно пчелиный рой копошились в моей голове, и чтобы разобраться в них и разложить все по полочкам, потребовалось бы какое-то время. Вот Дастан или Анри, наверное, быстро бы сделали правильные выводы. Я же принимала все слишком эмоционально, поэтому слова о помощи богу восприняла буквально.
На привале, перед сном, я обратилась к Нему. Слова сами складывались в молитву, и я не заметила, как мои глаза наполнились слезами.
— Ты говоришь, сердцем, дитя, — похвалил Мгумба. — Позволь присоединиться.
Мы сидели напротив друг друга, взявшись за руки и закрыв глаза. Каждый говорил про себя. Каждый молил о своем. Но, странное дело, я чувствовала, что наша молитва слилась в единое целое, словно, мы пели одну песню.
— Очень хорошо, Сафира! А теперь, смотри! — старый вождь говорил, не размыкая губ, как будто мы находились в астрале.
Воздух вокруг нас двоих стал плотнее, из песка юлой закружились крошечные воронки. Штук пять-шесть.
— Прикажи им вытянуться в сторону, — проговорил Мгумба.
Мысленно, я повторила приказ. И, о чудо! Все воронки вытянулись в струнки, словно кто-то дернул их за невидимые ниточки.
— Вот так это и происходит. Ну, не чудо ли?
Я в изумлении ахнула, и песок медленно опал маленькими кучками.
— Ты хорошая ученица, Сафира, — похвалил меня старый вождь. — Пусть это учение поможет тебе в твоей борьбе.
ЛОРИН
Дождь лил как из ведра. Мир словно оплакивал своих детей, погибших защитников Лорина. А было их много, ох, как много!
Нападения на город начались неделю назад. Первыми пострадали жители Странницы, дальнего от Лорина селения, расположенного у вновь осушенных болот.
Многие жители были переселены за высокие стены Лорина, но осталось несколько семей, что пожалели бросить роскошный урожай созревающего риса и пряных трав.
Люди, жившие в мире и достатке, никак не могли поверить в то, что эта война коснется и их. Утреннее нападение расставило все по своим местам. А чудом уцелевший паренек лет пятнадцати, добравшийся до столицы, долго не мог прийти в себя от пережитого страха. Позже он рассказал, как внезапно появились странные и жестокие воины, как срубали бегущих в ужасе жителей прямо на скаку. Как уничтожив всех, исчезли так же внезапно, как и появились.
Одно за другим пали Луга и Соловейчики. И вот, настал черед Лорина. Утро седьмого дня ознаменовалось страшным пожаром под внешними стенами города. Забив тревогу, жители вызвали Марека, начальника стражи.
Приказав ни в коем случае не открывать ворота, он собрал всех самых сильных мужчин нижнего города. Подняв на высокие городские стены чаны с водой, мужчины попытались залить огонь.
Безуспешно. Пожар полыхал не утихая. Тогда было решено доложить во дворец, наместнику, господину Рубину Беркуту.
— Ворота ни в коем случае не открывать! — прокричал, вбежавший в зал заседаний господин Ромул. — Они только этого и дожидаются. Откроем — беды не оберешься! Темные не смогут пробраться за стены города. Их охраняют энергетические камни и пыльца, добавленная при закладке этих стен.
Разрушить их можно мощным взрывом, ворота тараном. Но проникнуть портально в город, к счастью невозможно. Да и разрывов здесь не будет. Опять-таки особая сила камней.
Поэтому враг будет пытаться выманить нас из города или сделать все возможное, чтобы мы открыли ворота.
— Но как же быть с пожаром, не тушить, что ли? — раздраженно спросил господин Марек.
— Нет, голубчик, тушить, обязательно тушить. Мы не знаем, что за огонь пылает под нашими стенами. И с какой начинкой! — вздохнул господин Ромул.
— О чем вы?
— О том, что это может быть горючее масло, выделяющее вредные, отравляющие пары. А может быть жидкая взрывчатка. Такая горит какое-то время. Пока не выгорит все масло, а потом рванет и разнесет все к темным демонам! — пояснил ученый.
— Так как же мы будем тушить? У вас есть идеи, господин Ромул, — спросил наместник.
— Да, идеи у меня есть.
Через десять минут сорок крепких парней во главе с Акыном Беркутом установили по всему периметру стен огромные баки с водой. В них насыпали какое-то вещество, принесенное из личных лабораторий господина Ромула, и вода тотчас запузырилась, становясь крепкой пеной. Этой-то пеной и тушили огонь, скидывая ее на очаги обычными лопатами.
Понемногу огонь стал опадать и гаснуть. Со стен раздались радостные крики горожан. И, вот, когда почти все пламя было потушено, у Северных ворот раздался чудовищный взрыв. Едва дым развеялся, люди увидели их.
Странные фигуры в серых плащах казалось из ниоткуда возникали в разломе стены. Послышались первые крики ужаса.
Один за другим падали сраженные жители Лорина. Акын скомандовал атаку и бросился на помощь. Спуститься с высокой городской стены было недолгим делом, особенно если тебя подгоняют крики умирающих товарищей.
Как степной ветер, ворвался молодой беркут в самую гущу боя. Издав боевой клич, воин выхватил свой верный клинок и отдался эйфории боя.
Услышав призыв, на помощь брату поспешил Рубин. Повсюду слышались яростные крики и звон мечей. Танцы смерти, исполняемые беркутами, отличались грациозностью и изяществом.
Вот, он, словно парит в воздухе, выслеживая добычу. Мгновение, и беркут молнией кидается на своего врага. Удар, удар, плавный уход в сторону. Снова удар, и беркут скользит за спину своего противника. Легкое и стремительное прикосновение и голова призрака катится по темной от крови земле.
Первая атака отбита. После эйфории боя накатила усталость. Как много погибших и раненых! Да, не готовы оказались жители Лорина к такому!
— Прохлаждаться, и отдыхать будем потом! — устало вздохнул Рубин. — Сейчас необходимо быстро залатать разрушенные ворота, пока неприятель не напал вновь. До наступления ночи чтоб все стояло на месте.
— Акын, ты как? — спросил он перемазанного в черной крови демона, брата. — Не ранен?
— Нет, братишка, я в норме. Рустама жаль. Ему первому досталось. И парни с дворцовой охраны — вон в той стороне лежат. Да и жителей много полегло.
— Так... ты остаешься восстанавливать ворота. И, смотри, чтоб эти демоны еще раз внезапно не напали, выстави надежную охрану, — распорядился Рубин.
— Хорошо, брат, сделаю, — хлопнув по плечу наместника, ответил Акын.
Парень быстро собрал плотников и каменщиков и, раздав распоряжения, приступил к досмотру охраны. Выбрав четырех беркутов, Акын поставил их у самого разлома, наказав, при малейшей опасности бить тревогу.
Затем расставил дозорных на стенах, и только потом присоединился к Ромулу, внимательно рассматривающему трупы павших врагов.
Злосчастный участок стены латали еще четыре раза. Четыре раза за два дня. Нападения происходили с завидной периодичностью, что говорило о настойчивости Призраков и стремлении во что бы то ни стало прорваться в город.
Защитники вымотались, отражая безжалостные атаки. Число убитых и раненых стремительно росло. Погода стояла сырая и дождливая, что с оной стороны было на руку защитникам Лорина, так как не давало разбушеваться адскому огню Темных, но с другой стороны отражать город в постоянной сырости было тоскливо, и основательно подрывало боевой дух жителей Лорина.
