Хотя, почему далеко? Ведь теперь я смогу перечитать эту книгу когда угодно и сколько угодно. От этой мысли, настроение мое улучшилось, и я радостно улыбнулась.
Так началась моя страсть к книгам, впрочем, как и у всех в нашем сумасшедшем семействе. Мы собрали большую библиотеку, покупая книги и пополняя уже имеющийся фонд.
Помимо чтения, я училась и другим вещам. Например, концентрации внимания. Ромул говорил, что мой дар заговаривать лошадей, должен распространяться и на людей. Если я научусь правильно его использовать, то смогу заставить человека выполнять то, что мне необходимо.
Сколько я не пыталась у меня ничего не выходило. Я тренировалась и на старом учителе и на Анри и на Виланке. Ну, никак не хотели подчиняться они моим командам.
Но, однажды случилось нечто, что позволило мне понять всю суть моих возможностей. Мальчик из народа Беркута, объезжая молодого жеребца, упал с лошади и сильно разбился. Когда его принесли во дворец, он все время стонал, пытаясь прижать к груди окровавленную руку. Кость, порвав кожу и ткань рубахи, словно сломанные ветки сухого дерева, выглядывала наружу.
Мы в ужасе уставились на покалеченного ребенка. Ромул же, приказав уложить мальчика на стол, подозвал меня.
— Сафира, необходимо вставить кость на место, и ты должна ему помочь.
— Как? Я сделаю все, что скажите, учитель.
— Прикажи ему спать.
Я посмотрела на Ромула долгим взглядом. У меня не выходило этого раньше, почему же должно получиться сейчас?
Ребенок снова застонал. Громко. Я передернула плечами. Не могу выносить детских страданий.
— Ну же, девочка, ты ведь видишь как ему больно. Сосредоточься и сделай, как я тебя учил.
Учитель был очень настойчив.
Я глубоко вздохнула и пристально посмотрела мальчику в глаза. Сначала меня отвлекали страдания ребенка, но вскоре на место сумбура в голове пришла уверенность и спокойствие. Я проникла в сознание малыша, увидела всю боль и весь его страх. А главное желание, чтобы все это поскорей закончилось, и боль ушла.
Я и не заметила, как мальчик уснул. Просто он как-то обмяк и замолчал. Потом закрыл глаза и засопел.
— Я не сомневался в тебе, дорогая. Ты сделала все как надо. А теперь пропусти лекаря, он вправит нашему страдальцу кость и зафиксирует руку.
Итак, на сегодняшнем ужине я была героем дня. Все поздравляли меня с первым серьезным успехом, шутили по поводу и без. Анри сказал, что очень гордится мной, но согласен выполнять все мои прихоти и без моих штучек. Дастан смешил нас своими шутками. Он откалывал какой-нибудь номер, вроде подбрасывания ложки и серьезным видом спрашивал, зачем я его заставила это сделать. Все смеялись, хотя знали, что это всего лишь шутка моего неугомонного братца. Потом Виланка предложила хорошенько взгреть мерзавца, если он не угомонится, и мы, приняв предложение, единодушно с визгами и воплями гоняли несчастного по дому.
В общем, как я говорила, это был настоящий праздник.
Я продолжала ежедневно совершенствовать новые возможности, а старый учитель переключил свое основное внимание на Анри.
Мой муж оказался потрясающим учеником. Схватывая все на лету, он быстро научился проникать в наше сознание и подслушивать мысли. Частенько мы работали в паре. Ромул спрашивал Анри, о чем я думаю, а меня просил заблокировать сознания путем простейших приказов. Например, о том, что Анри не хочет читать мои мысли.
Иногда мы откровенно дурачились, и я посылала любимому непристойные картинки о том, чем мы займемся ночью в нашей спальне. Анри охал от неожиданности и грозился меня отшлепать по мягкому месту. На что я отвечала: — О, да, любимый, сделай это со мной!
Не менее интересными были занятия и у Виланы. Мы прятали по дому различные вещи, а сестренка должна была их увидеть.
Учитель научил концентрировать ее внимание на энергетических потоках любой вещи и правильно улавливать их. Так, она могла, закрыв глаза с точностью описать место, где находится спрятанная вещица. Сложнее оказалось с энергетическими потоками живых существ, особенно людей. На энергетику человека влияло многое: настроение, состояние здоровья, возраст... Спустя три месяца напряженных занятий, Вилана научилась видеть сложную ауру любого существа.
Аналогичные занятия были и с Дастаном. Он, как Собирающий, учился по одному ему видимым признакам связывать оборванные энергетические нити и распутывать клубок неизвестностей. Он не обладал способностью Виланы видеть ауру и энергетические потоки, но обладал особой чувствительностью. Проявлялась она в покалывании в кончиках пальцев, кожных ощущениях. Он чувствовал всем организмом, в каком направлении нужно двигаться. В паре с Виланой они в два счета находили все, что мы прятали с Анри.
Иногда мы конечно мухлевали. Анри подслушивал и подсматривал, о чем думают наши "противники", а я сбивала их с дороги, приказывая им идти не по тому пути. В общем, с каждым днем занятия становились все интересней, а задания все сложней. Мы менялись парами, или "бились" один против троих.
Ромул внимательно наблюдал за нашими успехами и нагружал нас все сильней и сильней.
Однажды, он собрал нас в огромной библиотеке.
— Ваши величества, я собрал вас, чтобы подвести первый итог нашим занятиям.
— Старик, почему так официально? — Дастан жизнерадостно улыбнулся и похлопал нашего учителя по плечу.
Ромул улыбнулся, но тут, же лицо его приняло серьезный вид.
— Ребята, вы должны понимать, какая сила в ваших руках. Каждый из вас обладает врожденными способностями, увеличенными после продолжительных тренировок. Вместе уже сейчас вы представляете серьезную силу, способную противостоять вашим врагам.
Никогда, даже в шутку не используйте ее друг против друга. И не только, потому, что это плохо и неэтично, а потому, что после ритуала замыкания силы, откат от ваших действий прочувствуют все.
Я посмотрела на Ромула. Он был сосредоточен и серьезен как никогда.
— О чем ты говоришь? Какой ритуал, какой откат? Ты раньше ни о чем таком не говорил, — спросила я.
Учитель прошелся по комнате, тщательно подбирая слова.
— В нашем ученом сообществе существует пять ступеней посвящения.
Первая — ступень Одаренного. Это когда человек рождается с определенным энергетическим потенциалом. Как вы четверо. Зачастую, человек не поднимается выше первой ступень, проживая жизнь простого, хоть и необычного смертного. Они могут стать целителями, дознавателями, заговаривать животных и иногда людей. Но не более.
Но если им посчастливится найти в себе стремление к познанию, откроется путь ко второй ступени. Познав себя, научившись пользоваться своим даром, Одаренный становится Познающим.
Но лишь найдя Учителя, того, кто владеет четвертой ступенью, Познающий сможет подняться до третьей ступени.
Сейчас, все вы прошли две ступени, пройдя путь от Одаренного до Познающего. И познав ваши возможности, научились ими пользоваться и сопротивляться иным проявлениям силы. Но это только начало обучения. Учиться вам придется много и напряженно. Теперь вы зоветесь Учениками, то есть переходите на третью ступень. И чтобы подняться до четвертой ступени вам предстоит научиться владеть не только проявлением своей силы, но и познать силу и мощь энергетических камней.
Ваш стакан знаний постепенно наполняется, и вы сможете делиться ими, сможете став Учителем взять Ученика. И лишь обучив десять Учеников, Учитель поднимется на пятую ступень в звании Магистра.
Мы потрясенно молчали, потом Анри спросил: — Учитель, значит, вы обладаете четвертой ступенью? Или пятой?
Старик строго "посмотрел" на нас своими незрячими глазами, прикрытыми волшебными стеклами.
— Есть еще одни носители знаний. Они прошли все ступени посвящения, и мудрость, открытая им, делает их ответственными за судьбу этого мира. Они присматривают за Одаренными, направляя их силу в нужное русло, не давая злу воспользоваться знаниями и этой особенной силой.
Мы зовемся Смотрящими.
Анри с Дастаном мыслили в одном направлении, поэтому спросили одновременно:
— А сколько всего Смотрящих?
— Нас всегда пятеро. Причем личность пятого, как правило, открывается, только в самых серьезных и экстренных ситуациях. Ведь он Наблюдатель. Смотрящий за Смотрящими.
— Светлые небеса! Как все сложно! А кто смотрит за Наблюдателем?
— Только Боги.
Я задумчиво посмотрела на Ромула. Такого мягкого, милого и как оказалось такого незнакомого.
— Значит вы, Ромул один из Смотрящих? И за чем вы присматриваете? Вернее за кем? За нами?
— Да, моя дорогая, я присматриваю, прежде всего, за вами. Приход вашей четверки мы давно ждали, и мне выпала честь заняться вашим обучением. Но кроме вас в моем ведении находится одна четвертая нашего мира, так как наш мир условно поделен Смотрящими на четыре части. Я присматриваю за своей территорией. А это без малого три маленьких и два больших государства. А теперь прибавилось и еще одно, пока очень крошечное, состоящее из одного города. Но как я уже говорил вам, за ним большое будущее.
— А как же вы общаетесь с другими Смотрящими? Через артефакты? — спросила Вилана.
— О, нет, моя дорогая, для нас не составляет труда выходить в астрал. Кстати, вскоре мы займемся изучением и этого интересного аспекта.
Не стоит говорить, как все мы были потрясены новыми сведениями. Я смотрела на Дастана и думала, как разительно изменилась наша жизнь. Жизнь простой девчонки и молодого парня из кочевого племени. Еще совсем недавно я мчалась по степи на своем Призраке, и казалось, что счастливее меня нет никого на всем белом свете. Ничего другого мне не надо. Был бы только быстрый конь да верный друг. И, думаю, мысли моего сводного брата не слишком отличались от моих собственных. А теперь?
Мы оба семейные люди. И, шутка сказать, я — даже иногда платье надеваю. А сколько книг я прочла! Аж целых тринадцать! А какие выкрутасы под руководством Ромула устраиваю!
А теперь еще и наше будущее грозит перерасти в какое-то невероятное пророчество...
Странно все это.
Я думаю, все члены нашей компании думали примерно так же, потому, что вид у всех был несколько пришибленный. Уловив наше настроение, старый учитель предложил нам прогуляться и обдумать все услышанное. Сам же отправился в лабораторию, проследить, как продвигается процесс создания очередного артефакта.
Мы вышли во двор, и пошли по дорожке, ведущей в сад. Со времени нашего прибытия в Лорин, сад, как весь город разительно изменился. Он словно ожил, проснулся после зимней спячки. Деревья раскинули свои пышные кроны, небольшие ротонды и беседки утопали в ярких благоухающих цветах, а журчание ручейков и фонтанов соперничало с пением невероятных птиц.
Подойдя к раскидистому кусту, мы спугнули стайку бабочек. Они словно яркие цветочные лепестки парили в воздухе, садясь нам на головы и плечи. Во всем этом была такая невероятная красота, что мое сердце сладко сжалось от осознания того, что я каким-то непостижимым образом стала причастной к этому чуду.
Словно почувствовав мое состояние, Анри взял меня за руку и легонько сжал ее в своих надежных и крепких руках. От окружающей меня красоты и нежности что-то засвербело в носу, и мои глаза наполнились слезами. Как же я счастлива!
Я не могла толком объяснить, отчего плачу. То ли от избытка чувств, связанных с окружавшей меня красотой и присутствием любимых людей, то ли от страха, что однажды могу это все потерять.
О, боже! Что за мысли, с чего это вдруг мне что-то терять. Но предательская мысль накрепко засела в голову и начала запускать свои мерзкие щупальца. Предчувствие какой-то надвигающейся беды было таким осязаемым, что казалось, можно было потрогать ее, подержать в руках.
У себя за спиной я услышала тихий, порывистый вздох. Мы с Анри обернулись и увидели побледневшую Вилану. Она стояла с темными от ужаса глазами, прижимая руки к груди.
Дастан тут же обнял жену.
— Милая, что с тобой?
Я знала, что с сестрой.
— Вилана, ты тоже это почувствовала, да?
Анри строго посмотрел на нас.
— О чем это вы, девочки?
Я перевела взгляд на Анри, а затем на Дастана.
— Мне кажется, мы с Виланой почувствовали приближение чего-то, — взволнованно пробормотала я.
— Чего?
— Не знаю. Какой-то беды что ли. Или опасности. Или потери. Не знаю, как точнее это выразить. Но предчувствие дурное, да сестра?
Вилана немного успокоилась.
— Да, именно так. Сафира все правильно описала. Мы словно заглянули в страшный сон. Его никак не вспомнить, но знаем точно, что он страшный, просто ужасный.
Дастан пожал плечами.
— А вы ничего не накручиваете себе девочки. Разговор с Ромулом о судьбах мира и всякое такое...
Я сердито посмотрела на брата.
— Ага, на пару. Мы что похожи на малохольных истеричек? Нет, тут что-то другое. Надо спросить у Ромула, — предложила я.
Прогулявшись еще немного, мы вернулись во дворец с намерением допросить нашего учителя с пристрастием на предмет того, с чего бы это вдруг у нас с Виланкой на пару разыгралась параноя.
В покоях Ромула мы не нашли. Обследовав библиотеку и излюбленную старым учителем малую гостиную, мы отправились в святую святых — его личную лабораторию. Приоткрыв немного дверь, мы действительно обнаружили там нашего учителя. Стукнув пару раз ради приличия наша дружная компания тихонько прошмыгнула в небольшой кабинет.
Увидев застывшего перед стеклянным шаром Ромула, мы невольно остановились. Происходило что-то странное. Казалось, учитель не только потерял зрение, но и лишился слуха. Положив руки-протезы на прозрачный шар, Ромул застыл словно изваяние. Тем временем, в самом шаре стало что-то происходить. Внутри появился белый плотный туман, то скручивающийся в тугие спирали, то вытягивающийся в вертикальные копья.
Едва я отвлеклась на секунду, оторвав взгляд от занятного зрелища, как услышала громкий вздох Виланы. Посмотрев в сторону сестры, и увидев ее встревоженной лицо, я снова заглянула в стеклянную сферу.
Белый туман сгустился еще больше и приобрел кровавый оттенок. Зрелище уже не выглядело забавным и завораживающим. Скорее оно пугало и отталкивало.
Затем раздался крик Ромула. Стеклянная сфера выпала из его рук и ударившись о каменный пол, разбилась на множество мелких осколков.
Старый учитель сгорбился. Его тело била мелкая дрожь, а прерывистое дыхание говорило о подступавших рыданиях.
Анри подскочил к Ромулу и, удерживая в своих сильных руках, довел старика до небольшого диванчика у стены. Бережно опустив учителя, он жестом указал Дастану на графин с легким вином.
Сделав несколько больших глотков, Ромул заговорил.
— Когда вы ушли, я почувствовал приближение беды. Потом меня вызвал один из Смотрящих. Я был в астрале и видел все, что хотел передать мне мой друг. А потом случилось это.
