— Думаю, это невозможно. Наш город не принимает путников. Вы же можете остановиться в соседнем селении. Оно находится неподалеку, немного севернее и находится под нашей защитой. Там безопасно, и вы сможете, как следует отдохнуть, прежде чем продолжите свой путь, госпожа.
— Спасибо за предложение, — ответила я, но мне нужно попасть в город.
— Боюсь, мне придется вас разочаровать. Наш город временно закрыт для посетителей, — возразил мой собеседник.
Я вздохнула.
— А вы не могли бы передать ректору университета, господину Максвеллу, что его разыскивает госпожа Вилана из Лорина. Он ждет моего приезда, и думаю, будет рад видеть меня.
Мужчины переглянулись, и второй, закрыв глаза и прижав руки к вискам, напряженно застыл без движения. Я почувствовала легкое движение воздуха и когда попыталась мысленно потянуться к незнакомцу, он тут же открыл глаза и, улыбнувшись, сказал:
— Вы правы, госпожа Вилана. Господин ректор будет рад принять вас. Вы и ваши друзья можете пройти в Ольшин. Разрешите мы проводим вас.
Наши спутники встали по обе стороны нашего отряда и мы, внезапно почувствовав легкость и уверенность в своих действиях, спокойно вошли через распахнутые ворота, ведущие в город.
— Простите, могу ли я узнать ваши имена, — обратилась я к нашим провожатым.
— О, — произнес один из наших спутников, — простите, нас за невежливость, госпожа Вилана. Мое имя Виктор, а моего товарища зовут Александр. Мы младшие преподаватели нашего университета.
Я постаралась вспомнить все, что рассказывал нам Ромул о системе преподавания и перехода на последующую ступень Ученик-Учитель. Интересно, младшие преподаватели — это Магистры, или же эта система не распространяется на преподавателей университета. Ведь студентов должно быть достаточно много. Немного поразмыслив, я решила спросить об этом своих провожатых.
Виктор, молодой мужчина, лет около двадцати пяти-тридцати, что определить более точно было проблематично из-за усов и академической бородки, внимательно посмотрел на меня красивыми карими глазами. Кстати, глаза эти лучились такой добротой и пониманием, что хотелось все время смотреть в них, не отводя взгляда. Это приносило такое успокоение, что даже клонило в сон. Причем, я заметила, что такой эффект Виктор производит не только на меня одну. Парни, меня окружавшие, старались приблизиться к нам теснее, что ли. Интересно, это что, личная харизма или какой-то трюк с нашим сознанием.
— Виктор, прекрати свои эксперименты! — Александр строго одернул своего коллегу.
Виктор смущенно улыбнулся и отвел взгляд в сторону.
— Ты прав, Александр, это нехорошо. Но, мне просто не терпится опробовать новый артефакт.
— Какой артефакт? — спросила я.
— О, это моя разработка, мой вклад, так сказать в борьбу с теми ужасами, что испытали, и, к сожалению, еще испытают жители нашего мира.
Дело в том, что я разработал и создал такую вещицу, которая позволить ее обладателю помогать восстанавливать душевное равновесие, боль утраты от потери близких людей, да и просто не позволит сойти с ума от пережитых ужасов войны.
На эту мысль меня натолкнули первые жертвы Призраков Тьмы. Те, что остались в живых, по счастью или по несчастью. Это как посмотреть. Люди не могли спать, просыпаясь с воплями ужаса, а некоторые даже сходили с ума, или же так глубоко уходили в себя, что ни на что не реагировали и умирали от обезвоживания и истощения.
— А можно на него посмотреть, — попросила я Виктора.
— Конечно, я не делаю из этого тайны. Но, предупреждаю, чтобы иметь возможность пользоваться этим артефактом, необходимо иметь Дар и определенные способности, которые, кстати, доступны не всем Одаренным, — важно сказал Виктор, покосившись на Александра.
— Ну да, — сказал Александр, — закатив глаза, — наш Виктор, несомненно, обладает ярко выраженным Даром. Даром хвастовства.
Все весело засмеялись. И, кстати, Виктор смеялся громче всех, что прибавило симпатии по отношению к этому человеку. Здорово, когда люди умеют смеяться над своими слабостями, а не обижаются по пустякам.
— Вот, смотрите, — сказал Виктор, протягивая тонкую серебристую бляшку с прозрачным желтым камнем посередине. Это он самый.
Я взяла в руки странный предмет и вдруг почувствовала такой прилив чего-то такого... Не знаю, как правильно это описать... Это — как первый поцелуй любимого. Ты словно плывешь по волнам блаженства, твое сердце замирает в восторге и бьется так, словно боится упустить что-то важное, а тело наливается легкостью и странной тяжестью одновременно. Это состояние... безмерного ликования, что ли!
Я ахнула от избытка чувств и желания обнять весь мир, сказать всем присутствующим самые нежные и добрые слова. Я смотрела на окружавших меня людей и испытывала к каждому такие чувства, которые, наверное, мать испытывает к своим детям — желание, во что бы то ни стало защитить их, помочь им, успокоить, дать самое лучшее.
Я чувствовала, как мамино сердечко на моей груди нагрелось, словно давая мне дополнительную силу и возможности. А от меня исходили такие волны Силы, что воздух вокруг завибрировал и стал густым, словно туман.
Люди сгрудились вокруг меня, протягивая руки. Каждый хотел дотронуться, прикоснуться. Каждый искал защиты и покоя в моих объятьях.
Первым до меня добрался Шава. Он накрыл мою руку, державшую странный предмет, и я словно очнулась от этого наваждения.
— Ух, ты! — сказала я.
— Ух, ты! — эхом повторил Виктор.
Александр как-то совсем по-мальчишески влепил подзатыльник Виктору и сказал:
— Дар особый! Вот тебе и Дар!
Все засмеялись, а я смущенно вернула Виктору его артефакт.
— Это и, правда, сильная вещь, поздравляю вас, Виктор!
Парень внимательно посмотрел на меня, и, взяв протянутый медальон, проговорил:
— А, знаете, Вилана, такого действия я от него не ожидал. Мне бы очень хотелось подробненько изучить этот феномен, если вы не возражаете, конечно.
— Она возражает, и еще как! — вступился Шава.
— Между прочим, она без отдыха уже несколько дней. И, без еды полноценной. Так, что, давайте сначала сестренку покормим немного и дадим отдохнуть. А потом уж и видно будет.
— О, простите моего невоспитанного друга, — улыбнулся Александр. Ректор ждет вас. А после встречи вам предложат комнаты для отдыха и горячую еду. Кстати сегодня на кухне верховодит матушка Фаина. Она великая хозяйка, хотя бывает, крепка на слово и подзатыльник. Мы знавали ее еще, будучи студентами университета. Не раз были схвачены и выпороты за поедание взбитых сливок с кухонного котла.
— Да, было времечко! — мечтательно улыбнулся Виктор.
Мне определенно нравились эти парни. И, похоже, моим спутникам тоже. Мы шли по широкой дороге из плоских камней, плотно подогнанных друг к другу, и казалось, нет никакой войны, и беды, что навалились на наш мир — просто страшная сказка, что рассказывают мамаши своим непослушным чадам. Не ходите-де поздно за стену, а то набросятся Темные демоны и не станет больше тебя, неслуха!
Через минут сорок наша развеселая компания подошла к зданию знаменитого Ольшинского университета. Это было огромное величественное строение с множеством эркеров, башенок, переходов, лестниц и мостов. Рядом с ним мы выглядели крошечными букашками, случайно забредшими в человеческий дом.
Вдруг огромная, и казалось, невероятно тяжелая дверь легко распахнулась, и перед нами предстал презабавный старик. Одет он был в длинное платье из темно-бардового бархата с оторочкой понизу и рукавам, золотыми узорами. Абсолютно седую голову украшала небольшая шапочка в тон платью. А на шее, на толстой цепочке, болталась лупа.
Старик погладил аккуратную седую бородку и, расставив руки в сторону, торжественно произнес:
— Рад видеть вас, друзья мои в добром здравии! Вы, юная прелестница, по-видимому, Вилана, одна из Четверки, и ученица моего дорогого друга Ромула. Безмерно рад вам, дитя мое.
Что же мы стоим на пороге, пойдемте скорее, мне так много нужно у вас спросить!
Старик подхватил меня под руку и повел внутрь здания. Тут же откуда-то появились люди. Все вокруг наполнилось гомоном и суетой. Оглянувшись, я увидела, как Шава, бросив одному из наших парней поводья, быстрым шагом устремился за мной.
Мы шли неторопливо по длинному коридору, устланному мягким цветастым ковром и от этого наши шаги звучали приглушенно и как-то уютно. Вообще, вся обстановка напоминала не учебное заведение, а очень старый, вернее старинный замок. Ну, только в лучшем смысле этого слова. Было так покойно и уютно, что говорить совершенно не хотелось.
Как я говорила, пол украшал прелестный ковер темно-зеленого цвета с бардовыми и золотистыми узорами. Стены из плотно подогнанных розовато-белых камней украшали многочисленные светильники, картины и портреты в рамках из темного дерева.
— Это работы наших студентов, — проговорил старик. И картины, и портреты. Я думаю, у вас будет достаточно времени рассмотреть их. А сейчас, я предлагаю пройти в мой кабинет. Там, для вас уже накрыт стол. Вы, наверное, страшно проголодались? Да, и я, если честно тоже.
В моем возрасте часто забываешь проделывать те, вещи, которые считаешь не столь важными. А для меня это еда и сон. Особенно в нынешнее время, — усмехнувшись, сказал Максвелл.
Мы подошли к стене, украшенной мозаикой. На ней был изображен красивый юноша с корзиной, полной драгоценных камней. Он держал ее в одной руке, а другой бросал камни вокруг себя.
— Это Святой Отрок — наш покровитель, — пояснил господин Максвелл. Видите, он одаривает мир Камнями Силы.
— Точно! — воскликнула я, — протягивая руку к изображению. Оно было шероховатым и теплым на ощупь. Я отдернула руку и сжала ее в кулак.
— Какое странное чувство, — удивилась я.— Буд-то мурашки по ладони побежали.
— Все верно, — усмехнулся Максвелл. Ведь вся эта мозаика состоит из этих самых Камней. Камней Силы. А теперь, — прошу!
Старик положил свою руку на изображение, а именно, на плечо Отрока, и стена легко отъехала в сторону, открыв перед нами просторное помещение.
— Прошу вас, друзья мои, входите! — пригласил нас господин Максвелл.
Я зачем-то взяла Шаву за руку, и мы нерешительно переступили порог комнаты.
— Ого! — Шава потрясенно оглядывался по сторонам.
Кабинет ректора был просторным и очень светлым, несмотря на огромное количество книг, расставленных и разложенных по высоким полкам из золотистого дуба и массивному столу.
В комнату из огромного окна лился чудесный, слегка приглушенный свет. И от этого было так уютно и покойно, что у меня засвербело в носу, а на глаза навернулись слезы. Я неуверенно шмыгнула носом.
— Вы чем-то расстроены, дитя? — ласково спросил Максвелл.
Я смутилась. Ну, в самом деле, как дитятко малое, разревелась тут!
— Да нет, все в порядке. Простите меня, я не хотела вас огорчать созерцанием ревущей девицы,— вздохнула я. — Просто устала, наверное. А еще, знаете, у вас так здорово, и такая замечательная библиотека, и, мне все это напомнило о доме. И о тех, кто мне дорог. Знаете, мы с сестрой и нашими мужьями очень любим нашу библиотеку и проводим там вместе много чудесных часов.
У меня снова навернулись предательские слезы.
— О, спасибо, что оценили мою коллекцию книг. Хотя, если честно, я ее лишь дополнил, хотя, большую и половину. А до меня ее собирали мои предшественники. Эти книги — личная коллекция ректората.
Но у нас есть еще одна библиотека. Огромнейшая, поверьте мне. Эта библиотека принадлежит нашему университету, но пользоваться ее книгами может любой житель нашего города. Она открыта для всех желающих.
— Правда? — удивилась я. — Это очень здорово. Когда весь этот кошмар закончится, я предложу ребятам начать собирать открытую городскую библиотеку и в нашем Лорине. Для всех, кто любит читать и получать новые знания.
— Что ж, похвально, моя дорогая. А наш университет, в моем лице сделает первый взнос.
— Здорово! И, заранее спасибо! — улыбнулась я, наконец.
— Я, конечно, тронут вашими планами, и всякое такое... но может мы все же поедим, а то эти волшебные запахи заставляют мой бедный голодный животик безумно рычать — потирая ладони, проговорил Шава.
И, только тут я заметила, как сильно я проголодалась, и, какие волшебные запахи доносятся из-за роскошной занавески, перегораживающей комнату.
После сытного обеда, состоящего из салата из свежих овощей, наваристого супа, мяса, запеченного с грибами и сыром, а также чая с вкуснейшим пирогом (представляете, я все это съела!), меня, естественно, потянуло в сон. Сдерживая зевоту, я упрямо пыталась сосредоточиться на разговоре, но в какой-то момент, когда Шава стал рассказывать Максвеллу о нашем путешествии, задремала.
Помню сквозь сон, как меня подняли заботливые руки и куда-то понесли.
Мне снился дом. Все было как прежде. Мы с Сафирой бежали по саду, громко смеясь, а мягкая зеленая трава ласково щекотала наши босые ноги. День был теплый и солнечный. Один из тех чудесных деньков, когда совершенно не хочется заходить в дом и заниматься чем-то важным.
За нами бежали ребята, пытаясь нас догнать, и "зацеловать до смерти". Мы же с сестрой, подзадоривали их, отпуская какие-то забавные шуточки. Всем было очень весело.
Я обернулась на Дастана, глядя, как он протягивает ко мне руки, пытаясь поймать меня, и.....натолкнулась на что-то. Обернувшись, подняла голову и обмерла. Надо мной возвышалась фигура в темном плаще с капюшоном. Я не видела лица, но знала, кто это. Ужас сковал меня на столько, что я не могла пошевелиться. Фигура медленно подняла руги и стала стягивать капюшон. Я же закричала и проснулась.
Я долго лежала, глядя в потолок, пытаясь отойти от увиденного во сне кошмара, пока не услышала негромкий стук. Нехотя, я обернула голову на звук.
— Вставай, соня! — послышался голос Шавы.
Я облегченно потянулась.
— Входи, Шава, рада тебя видеть. Я что же, вчера заснула прямо на обеде с господином Максвеллом? — зевая, спросила я. Какое позорище! Надо непременно принести свои извинения.
— Ничего не надо, моя дорогая! — послышался голос старика. — Вы позволите, нам войти?
— Да, прошу вас!
В комнате вдруг чудесным образом стало светло, и я смогла в подробностях рассмотреть окружающую меня обстановку: старомодная тяжелая кровать под балдахином, потрясающей красоты резные прикроватные тумбочки, туалетный столик платяной шкаф, да ажурная ширма.
Пока я осматривалась, в комнату вошли Шава, Максвелл и еще один дядечка.
— Надеюсь, вы хорошо отдохнули, моя дорогая, — улыбаясь, спросил Максвелл. — Сегодня нам предстоит много дел.
— О, да, благодарю вас, — смутившись, сказала я, и примите все же мои извинения. Мне немного неловко.
— Признаться, после хорошего обеда и я люблю вздремнуть немного — поглаживая свою ухоженную бородку, проговорил старик. — А если, учесть через что вам случилось пройти в последнее время, да и долгий путь, не мудрено, что вы так утомились, дорогая. Ну, а теперь, когда вы отдохнули и набрались сил, давайте приступим к нашим неотложным делам.
