Но когда кровать отодвинули, оказалось, что пол под ней не стронут. Прекрасный паркет лежал в первоначальной неприкосновенности. Пол все-таки вскрыли, но останков естественно не нашли. Куда Сикст мог спрятать тела, оставалось загадкой. Целыми днями мы ходили по дверцу, осматривая возможные места захоронения, но все было тщетно.
По вечерам, уставшие, мы собирались в столовой и повар дяди, специально вызванный из Либерии, потчевал нас вкуснейшими блюдами. В один из таких вечеров, герцог ди Вази, отец Анри, откашлявшись, попросил внимания.
— Дорогие дети! Мы с его величеством Патриком решили, наконец, прояснить сложившуюся ситуацию. Все вы для нас дороги и нами любимы. Но нам хотелось бы узнать, что вы думаете о брачных союзах и выполнении своих обязательств перед нами и нашими домами.
Вилана сверкнула глазами.
— Отец, год еще не прошел.
— Да, Вилана, ты права. Но насколько я понимаю, предпочтения несколько изменились. И я вижу в твоей косе обручальный семейный оберег народа Степных Беркутов.
Дастан, подошел к Вилане и положил руки ей на плечи.
— Ваше величество, вы правы. Я подарил Вилане семейный оберег моей матери, который вплетается при обручении. Я не спросил ее согласия и не просил руки Виланы у вас, ее отца. И я не знаю, что она думает по этому поводу. Ведь в связи с последними событиями мы так и не поговорили об этом.
Дастан глубоко вздохнул и, встав на одно колено, заглянул Вилане в глаза.
— Вилана, дочь Лианы, согласна ли ты стать хозяйкой моего дома, Хранительницей домашнего очага и матерью моих детей?
Вилана хмыкнула.
— Ой, ну наконец-то! А я думала, что мне состариться придется в невестах. Разумеется, я согласна.
— Ваше величество, в связи с согласием вашей дочери, прошу дать благословение на наш союз.
Дядя радостно улыбнулся.
— Даю-даю. Наконец-то решилась судьба одной из моих девочек.
Отец Анри нахмурился.
— Анри, ну что же ты?!
— А что я? Моя невеста рядом со мной. Сафира?
Я просто протянула руки Анри, давая свое согласие.
— Вот и чудненько! Предлагаю это отметить. — Старый граф светился как начищенная сбруя. — Детишек пристроили, теперь можно и вздохнуть спокойно.
Все радостно рассмеялись.
Нам принесли вино. Сдобрив наши помолвки полными бокалами, и скрепив поцелуями, мы пригласили отца Стария. Нам всем хотелось, чтобы церемонию провел именно он.
Отец Старий с радостью согласился. Осталось лишь назначить место и дату. По поводу места разразились нешуточные споры. Отец Анри предлагал церемонию провести в его родовом замке. Дядя же настаивал на своем дворце. Потом предложили проводить церемонии Виланы с Дастаном в Либерии, а нашу с Анри у ди Вази. Мы отказались на отрез и, не задумываясь, объявили о намерении венчаться в Лорине, во дворце родителей.
Молчание после этого стояло такое, что можно бы услышать дыхание за противоположном конце стола. Потом дядя, нахмурившись, сказал, что если ди Вази не против, то и он, пожалуй, согласится. На этом и порешили.
Теперь стоило оговорить дату проведения церемонии. Чтобы мало-мальски отстроить город и привести в приличное состояние дворец потребовался бы год, но мы были не намерены столько ждать, поэтому решили ограничиться тремя месяцами.
Меня волновала еще одна вещь, вернее мучило осознание вины. Внимательная Вилана сразу уловила, что меня что-то тревожит.
— Сафира, что-то не так? О чем ты грустишь? — спросила сестра.
— Мои родители. Для отца мы ведь отправились якобы за овцами, а для мамы, чтобы выяснить все о тебе... Что я им скажу? Как покажусь на глаза?!
Отец Анри подошел и крепко обнял меня.
— Не волнуйся, дочка. Я обещаю, что улажу все вопросы с твоими родителями. Пусть тебя это не волнует.
Спустя два дня дядя и герцог разъехались по своим, да и нашим общим делам, а мы остались в отстраиваемом городе. Анри постоянно пропадал на строительных площадках и казармах. Дастан спелся с учителем Ромулом. Они отворили секретные лаборатории Седрика и пропадали там целыми днями. После успеха в создании взрывающихся шаров, эти двое решили продолжить работу над созданием оружия для обороны города в случае нападения каких-нибудь врагов. Дастан не обладал нужными знаниями, но схватывал все новое на лету. А его дар собирающего, позволял находить нужные формулы и пропорции, что вызывало восторг Ромула. Частенько к ним присоединялся Анри, и тогда грохот и взрывы смеха сотрясали не только стены лаборатории, но и весь дворец.
Для нас с Виланой тоже было много работы. Мы не прекращали поисков родительских останков. И, вот однажды, исследуя стену, окружающую дворец, мы обнаружили на высоте поднятой руки следы чужеродного камня. Вооружившись маленькими молоточками и другим инструментом, позаимствованным у ремесленников, мы аккуратно откололи кусок стены. Буквально выпав к ногам, он открыл нашим взорам два черепа, помещенных в небольшую полость.
На нас пустыми глазницами смотрел наши родители. Некоторое время мы просто, молча, стояли, не в силах произнести ни слова. Потом обнявшись, плакали. Я погладила сестру по голове.
— Вилана, мы должны достать их, — тихо сказала я.
Мы вытащили одну за другой обе головы. Кости были туго обтянуты кожей и отличались длиной волос.
— Вилана, это мама. А это отец. Расстели на земле наши платки.
Сестра сняла с шеи платок, который мы надевали на лицо, когда долбили стену, и расстелила его на земле. Потом сняла мой. Я осторожно положила на середину одного голову отца, а на другого матери.
Завернув страшные находки мы, с трепетом прижав их к груди, отправились во дворец. У входа нас встретил отец Старий.
— Вы нашли их, так ведь? — спросил он.
— Да, но откуда вы знаете? — голос Виланы дрожал, выдавая ее боль и растерянность.
— Иногда слепцу дано видеть больше чем зрячему. Так они с вами?
— Да, отче.
— Положите их на этот столик.
Мы поставили страшные свертки, и отошли на шаг.
— Идите, отдохните. Я позабочусь обо всем.
Поблагодарив старого монаха, мы с сестрой велели принести горячей воды для омовения и поднялись в спальню Виланы. Помывшись и переодевшись, нам захотелось поговорить с нашими парнями. Искать их не пришлось — мы столкнулись с ребятами в коридоре. Оказывается, отец Старий уже разыскал их и все рассказал. Предложив собраться в библиотеке, он просил позвать и нас с Виланой.
Когда мы вошли, отец Старий сидел и беседовал с Ромулом. Я усмехнулась. Слепцы, видящие дальше зрячих. Казалось, они так давно знают друг друга, что им не нужно договаривать начатую одним фразу. Другой будто знал ее окончание. Монах повернул голову в нашу сторону.
— Мы ждем вас, проходите.
Мы расселись на свободных креслах. Я оглядывалась в поисках наших находок и Анри, заметив мое волнение, взял меня за руку. Его душевное тепло тут же согрело, и я успокоилась. Обернувшись на Вилану, я увидела такую же картину. Хм, сестра...
Монах прокашлялся и сказал:
— Принцессы, сегодня вы нашли страшную находку. Головы ваших родителей. И, насколько я знаю, вы не продвинулись в поисках тел.
— Да, это странно. Ведь его величество Патрик говорил, что по полученным сведениям тела замурованы в спальне, под ложем, — сказала я.
Анри успокаивающе похлопал меня по руке.
Отец Старий продолжил:
— Кто из вас помнит пророчество, которое я некогда оставил правителю Либерии?
Дастан прокашлялся.
-Как в небе ярким светом засияют звезды,
Мир обретет четыре сущности иных.
Лишь тот, кто видит, слышит, скажет и отыщет
Занять престол достойны средь других.
И, недра, отворив, главы сложив с телами
Добудут, что искали души их.
— Отлично, юноша! У вас хорошая память. И, что вы думаете обо всем этом?
Анри посмотрел на учителя, а потом на монаха.
— Нам уже задавали этот вопрос, и тогда мы так и не смогли на него ответить. Что изменилось?
— О, многое, мои юные друзья. Тогда вы еще не были парами. Тогда вы не задумывались о восстановлении Лорина. И, вспомните строчку о престоле:
Лишь тот, кто видит, слышит, скажет и отыщет
Занять престол достойны средь других.
В тексте говорится, что вы должны занять престол. И, причем, все четверо.
Анри недоуменно посмотрел на монаха.
— Какой престол? Лорин это не государство
— Пока, — хитро улыбнувшись, сказал монах.
— Что вы имеете в виду?
— Вскоре, Лорин станет самым могущественным государством, а ваши дети и внуки будут мудрыми и достойными правителями. Но на престоле всегда должны быть два короля и две королевы. Ведь то, что, в конце концов, вы отыщите, не способен нести один человек. Это бремя предназначено четверым.
— Вы говорите о тех камнях? — спросил Дастан.
— Именно.
— Подождите. — Вилана встала и прошлась по комнате. — Значит, тела родителей мы сможем найти только после восшествия на престол? А что с тем, что ищут наши души?
И, недра, отворив, главы сложив с телами
Добудут, что искали души их?
— А чего жаждут ваши души? — спросил слепой монах.
Я вздохнула.
— Мудрости. Я так виновата перед родителями! Что я им скажу? Как вымолю прощение за своеволие и обман? Поэтому и жажду мудрости сейчас и в дальнейшем, чтоб не причинять своими действиями боль другим. И, чтоб своей мудростью я могла поделиться с народом и с друзьями. А ты, Вилана?
— А я жажду счастья, — не задумываясь, ответила сестра. — И, чтоб этого счастья было столько, чтобы я могла делиться им со всеми, кто меня окружает. Дастан?
— Знаний. Я хочу знать, как устроен мир и из чего состоит вон тот горшок, например. Хочу прочитать все книги и выучить все языки. Хочу, чтоб мои знания помогали нам жить и процветать. А чего жаждешь ты, Анри? — спросил Дастан друга.
— Я? Я хочу безопасности. Не хочу повторения трагедии родителей наших девчонок. Хочу быть защитником для моей защитницы -Сафиры, и для всех вас, разумеется. Хочу, чтоб в нашей жизни не было больше крови и смертей. Чтоб наш Лорин процветал и даровал его жителям только мир и покой.
Мы долго молчали, потрясенно глядя друг на друга. Молчание нарушил отец Старий.
— Вот и подтвердилась последняя часть пророчества, та, что осталась не на бумаге, а лишь в моем сердце:
И станет властвовать здесь
Мудрость, Счастье, Знанье и Отвага.
Прошло три месяца. Город разросся, похорошел и готовился к свадьбе и коронации. Самым лучшим свадебным подарком был приезд месяц назад расторопной служанки Виланы. Девушка быстро взяла все приготовления в свои цепкие ручонки и командовала нами как хотела. Нанимала поваров, портних, ремесленников и прочих, кто занимался приготовлением дворца к церемонии. Нас изводили многочисленными примерками.
Я почти не видела Анри и Дастана, так как они тоже были страшно заняты, и возможность пообщаться выпадала только за завтраком и иногда за ужином. Скучая по Анри, я однажды пробралась в его спальню с намерением подкараулить. Проснувшись среди ночи в его постели, я увидела моего жениха сидящего в одежде у кровати и мирно спящего. Бедный, у него даже не было сил раздеться и добраться до постели. Надо хоть перед свадьбой устроить выходной. А то чувствую, накроется наша брачная ночь.
Наконец, наступил знаменательный день. Завтра, в присутствии жителей Лорина нас обвенчают и возведут на престол. Мы с Виланой очень волновались. А еще тревожило отсутствие всех наших родных. Хотя, Ромул изготовивший амулеты для общения, говорил, что связался с дядей и отцом Анри и сказал, что они уже на подходе.
Элиза расстаралась и заказала роскошный обед. Мы сидели за столом, ломившимся от всевозможных яств. Ну, кто столько съест?
Вдруг двери в столовую распахнулись, и мы увидели всех тех, кого так давно ждали. Я вскочила со стула и бросилась в объятия мамы.
— Мам, что же это? Почему не сообщили. Я просто извелась вся, — смеясь, говорила я.
— Ишь, извелась она. Пропажа наша.
Отец выдернул меня из материнских объятий и стиснул так, что у меня перехватило дыхание.
— Ой, пап, раздавишь. Папочка, милый прости меня. И ты мама прости. Так вышло. Я не хотела вас расстраивать, — смущенно сказала я.
Отец с улыбкой посмотрел на меня.
— Сафира, Сафира! Ты всегда была моим самым своевольным ребенком. Наверное, за это я тебя больше всех и любил.
— Отец, а как вы сюда добрались?
— Как, как! Да как все люди добираются. Мы, как герцог и его величество к нам приехали и все растолковали, сразу к тебе засобирались, — сказал отец.
— Ага, слушай ты его больше. — Мама ласково посмотрела на мужа. — Он сначала орал, как сумасшедший, потом отошел, стал приданое готовить. А как самим такой табун перегнать? Пришлось пол народа с собой брать. Вон и все братья твои стоят. Ждут своей очереди. Ладно, пойдем, познакомимся с твоей сестрой.
Взяв под руки родителей, мы подошли к сияющей Вилане. Папа долго и потрясенно рассматривал со всех сторон сестру.
— Хороша! Дочь, так может, ты тоже косицы уже расплетешь, а?
— И не дождешься!
Вилана радостно засмеялась и расцеловала моего отца в обе щеки.
— Можно, па?
Отец обескуражено уставился на Виланку.
— Ну, я ведь теперь и ваша дочь тоже? — ничуть не смутившись, сказала проказница.
Мама погладила сестренку по голове.
— Ну конечно, милая. Отец, кажется, мы разжились еще одной дочкой.
— И то, правда!
Мы еще долго переходили от одного гостя к другому, обнимаясь и радуясь встрече. Пока гневный голос Элизы не напомнил об остывающем обеде.
Утро следующего дня было просто сумасшедшим. Виланка босиком в ночной сорочке прискакала ко мне в спальню и забралась в кровать. Мы смеялись и дурачились как дети, пока нашу сестринскую идиллию не разрушила Элиза. Фурия принесла "несносным принцесскам" легкий завтрак и пошла, набирать в ванну горячей воды.
Помывшись, мы завернутые в большие банные полотенца сидели у зеркала, а Элиза колдовала над нашими волосами и лицами. Мы все время хихикали и подначивали друг друга.
Через час принесли платья. Примерки примерками, но конечный результат меня просто потряс. Абсолютно одинаковые, но мое нежного голубого, а у Виланы розового цвета, платья сверкали, расшитые драгоценными камнями и жемчугом.
Я не дала расплести косички, но волшебные руки Элизы сотворили с прической просто чудо. Часть волос она оставила свободно струиться по спине, а остальные красиво выложила в виде каких-то валиков и шишечек. Вышло очень красиво. Вилане она повторила мою прическу, с той лишь разницей, что ее волосы свободно струились не собранные во множество косичек. Весь этот шедевр был украшен крошечными цветами из драгоценных камней — подарок отца.
Спустя пару часов сплошного мучения, мы стояли перед огромным зеркалом потрясенно разглядывали друг друга. Еще никогда я не выглядела так... необычно. Еще никогда мы не были так похожи. За время скитаний Вилана основательно загорела и теперь мы не отличались даже цветом кожи.
