— Помнишь, Ромул рассказывал, как с помощью энергии можно залечивать любые раны, и знаешь, я попробовала и у меня неплохо получилось. Теперь у меня есть новый друг по имени Дакарэй, — поделилась я.
— Получилось тогда, получится и сейчас. Давай, питайся, — ободрила меня Вилана.
Я зачерпнула немного Виланкиной энергии и, смешав со своей направила ее в переломанную правую руку.
— Ой, взяла, как украла! — возмутилась сестра. — А ну черпай, как следует!
Я черпанула еще немного.
— Нет, ты что так и будешь щипать, как не родная, — произнесла моя зануда. — Не возьмешь сама нормально — я поспособствую!
Нет, точно, зануда!
Я потянула хорошую порцию, а эта ненормальная как в меня прыснет! От избытка такой мощи мое тело забилось в судорогах так, то нить его соединяющая завибрировала.
— Сумасшедшая! — завопила я. — Ты что делаешь? Ты же не то, что ходить, говорить не сможешь! Небось, на меня всю свою энергию потратила!
— А вот и смогу! — заорала Виланка. Я сейчас знаешь, как прибавила! Могу заряжаться от чего угодно! Потом и тебя научу.
Мое несчастное тело корежило в судорогах, что вызвало переполох у моих мужчин.
— Ладно, милая, думаю мне пора, а то, боюсь, опять побьюсь. Вон как колбасит. Это процесс заживления начался. Спасибо тебе. Скоро увидимся.
Я вынырнула из астрала и сполна прочувствовала все прелести излечения. Клацаньем моих зубов, небось, всю живность в округе распугала.
Мои перепуганные парни держали тело с двух сторон. Вскоре меня отпустило и я, переводя дыхание, тяжело вздохнула. Да, выдала я, однако! Но, о, чудо! У меня почти ничего не болело. Нет, конечно, синяки остались, и, наверное, завтра они будут просто ужасающе страшными, но, главное все кости срослись, и разорванная кожа почти затянулась запекшейся корочкой крови.
Малыш посмотрел на меня испуганными глазенками и снова разревелся.
— Ну вот, Сафира, умеешь ты малышей развлечь! — укоризненно произнес отец. — Тише, мой маленький, тише. Все будет хорошо.
На вид мальцу было не больше пяти лет. Интересно, как он попал на этот утес и где его родители.
— Как тебя зовут, малыш? — спросила я мальчика.
— Зула, — размазывая слезы по лицу, ответил он.
— А где твои папа и мама? — продолжила я.
— Они дома. А мы с братом пошли паучье гнездо смотреть. А потом устали. А потом, Рона говорит, давай костер разведем и хлеб, что с собой прихватили, на ветке пожарим. Я говорю, давай. А он как зажжет! И все вокруг вспыхнуло. И палка моя тоже, чуть рука не загорелась! Я стал ей махать, чтоб огонь загасить, и упал. Потом покатился и повис над обрывом, — со вздохом закончил Зула.
— А где же твой брат? — спросила я.
— А он домой побежал, взрослых звать, — проговорил Зула и снова заревел.
— Ты чего плачешь? — спросил отец.
— Боюсь, — тихо сказал мальчик. — Дома влетит. Мама, у нас знаете какая? Строгая!
— А отец? — смеясь, спросила я.
— И отец строгий. Только мама все равно, сильнее ругает. И всыпать может.
— Ясно, — произнесла я, погладив мальчонку по вихрастой голове, — может, пронесет.
Не пронесло.
— Зула! — послышался взволнованный голос. — Где ты, негодник? Ух, я тебе сейчас всыплю!
Мальчишка испуганно вжал голову в тоненькие плечики и всхлипнул.
Быстро спускаясь по тропе, размахивая руками, показалась женщина, тянувшая за руку мальчика лет десяти — одиннадцати. За ней широким, размашистым шагом шел мужчина.
Увидев Зулу, цеплявшегося за руку моего отца, женщина выпустила старшего мальчика и рванула в нашу сторону. Зула взвизгнул и спрятался за отцовскую спину, а я рванула женщине наперерез.
— Не смей! — заорала я.
Мамочка посмотрела на меня ошалевшими глазами.
— Ах ты, демон! — запричитала она. — Я же думала, что ты убился, что тело твое сейчас воронье уж дерет. А ты...
— Так, мамаша, быстро успокойтесь, — строго произнесла я. — Ваш мальчик итак натерпелся, а тут еще вы со своими воплями. Нельзя же так. Нужно любить своих детей, а не запугивать их до смерти!
Женщина захлопала глазами, не зная, что мне ответить. А позади нее послышались хлопки. Это мужик, что пришел с ними, хлопал в ладоши.
— Ай да молодец, уж не знаю, кто ты! — обратился он ко мне. — Видишь, Анита, и на тебя управа нашлась.
— Да я, да я... — хватала ртом воздух женщина. И, тут она разревелась.
— Я же испугалась за тебя, сынок!
Она прижала к себе хрупкое тело сынишки и долго качала его в своих объятиях.
Я внимательно осмотрела пришельцев. Мужчина, лет тридцати. Черноволосый и кареглазый с крупным, но совершенно не портящим его носом, с жестко очерченным ртом и пронзительным взглядом. Тело поджарое, но не худое, а скорее иссушенное и мускулистое. Все движения скупы и немного ленивы. Вообще, он напоминал мне кошку: ласковую и смертельно опасную одновременно.
А что женщина? На вид немного моложе мужчины, но, скорей всего его ровесница. Курчавые черные волосы заплетены в две тугие косы и уложены вокруг головы. Красивые миндалевидные глаза слегка припухли от слез, хотя это не умаляет их достоинства. Фигурка женщины тонка и изящна, но, скорей всего, это обманчивое впечатление. От женщины так и веет силой. Той силой, которая присуща всем Одаренным. Интересно бы посмотреть на ее ауру.
Тем временем, мужчина подошел к нам и низко поклонился.
— Спасибо за помощь и спасение нашего сына, — проговорил он. — Могу я узнать ваши имена?
Меня зовут Беркут, — поклонившись, сказал отец. — Я глава клана Беркутов. Это — моя дочь Сафира. Именно она спасла вашего сына. А парня зовут Дакарэй. Он сын клана Заклинателей Ветра.
— Я Данай, — представился мужчина. Это — моя жена, Анита, мой старший сын Рона. Ну, а с этим летуном вы уже знакомы, так, Зула?
Все мы дети клана Танцующих Клинков. Могу я узнать, что вы делаете в Клинковых горах? Вы уж извините, но для послушников, вы несколько староваты, — сказал Данай, многозначительно посмотрев на отца.
— Вы правы, Данай, мы здесь по делу. Мне нужно встретиться с главой вашего клана, — сказал отец.
— Клинок не сможет принять вас, друзья — сдержанно ответил мужчина. — Он смертельно болен. Но, вы будете гостями моего дома и если я смогу вам чем-нибудь помочь, буду рад.
Мы быстро собрали свои пожитки и двинулись в путь вслед за Данаем и его семьей. По пути Анита, державшая за руку Зулу, спросила меня, как мне удалось спасти мальца, рухнувшего с такой высоты. Ну, я все рассказала. Она странно посмотрела на меня и удивилась, как это я не переломала себе ничего. Руки, например.
— Переломала, — ответила я.
— А как же ты тащишь в руках свою поклажу? — усомнилась она.
— Срастила, — ответила я.
— Как это, срастила? — не поняла Анита. — За такое короткое время?
— Ага.
— Такого не бывает, — возразила девушка.
— А вот и бывает. Об астрале, слышала? — смутилась я.
— Научишь?
— Ну, для этого нудно быть Одаренным, — еще больше смутилась я.
Получалось, что я вроде как зазнаюсь. Кичусь своим Даром.
— У меня тоже есть Дар. Я неплохой целитель, — ответила Анита. — Но, к сожалению, это не может нам помочь.
— А по какому делу вы отправились к Клинкам? — спросил Данай моего отца.
— Про Призраков Тьмы, слышали? — в ответ спросил отец.
— Да, но они в наши горы не суются, — проговорил Данай. — У нас другая напасть от этих демонов — Смерть Темных.
— Смерть Темных? Что это такое?
— Зараза какая-то, — мрачно проговорил Данай. Не знаю, с каких времен она появилась, но, говорят очень давно. Вроде, со времен последней войны. По какой-то причине Темные не совались в эти горы. Зато люди, что жили в селениях у подножия, замечательно чувствовали себя в роли бойцов с силами врага. И устраивали засады и нападения. А, отступая, скрывались в этих горах.
Тогда, демоны наслали на людей какой-то мор. Человек сначала чувствовал слабость, потом начинал гореть. И в буквальном смысле тоже. Кожа покрывалась каким-то серым налетом, словно пеплом. Сантиметр за сантиметром, пока больной весь не становился абсолютно, пепельно-серым.
Люди умирали целыми семьями. И, это было страшно, потому, что никто не мог спастись. Никто не знал, как излечиться от этой напасти.
Но с тех пор, как та, далекая война закончилась, не было случаев Смерти Темных, но сейчас...
За разговором я не заметила, как мы поднялись на небольшое плато.
— Друзья, — обратился к нам Данай. — Наш клан свято хранит свои секреты. И, один из них — расположение нашего селения. Поэтому, прошу вас надеть это.
Он протянул нам три платка, которые вытащил из кармана куртки (интересно, он специально их там таскает?) и предложить завязать глаза. Потом нас взяли под руки и куда-то повели. Шли мы так недолго. Потом я почувствовала, как мое лицо обдало мельчайшими брызгами, и услышала шум падающей воды.
Прошло еще немного времени, и мои ноги ступили на что-то мягкое и пружинистое.
— Можно снять платки, — сказала Анита. — Мы дома.
Никогда в жизни я не видела такого странного места. Мы очутились на огромных размеров поляне, окруженной высокими скалами в два ряда. Дальние — выполняли роль защиты от посторонних, а в тех, что находились на самой поляне оказались дома, в которых жили члены клана.
Посреди поляны стояла еще одна скала, окруженная какими-то строениями и нагромождением камней. Интересно, но, все это безобразие совершенно не портило общей картины. Все было настолько натурально, настолько гармонично, настолько вписывалось в окружающий пейзаж, что могло показаться, что это всего лишь скалы, ничем не отличающиеся от остальных.
Но, что поражало больше всего, так это обилие зелени. Особенно, если учесть окружающие нас почти голые камни. Воздух был потрясающий, а аромат цветущих кустарников навевал сладкие думы о доме. Ну и о тех, кто в этом доме живет. И, ждет тебя в спальне... Ох!
— Прошу в наш дом, — прервала мои размышления Анита.
Мы подошли к одной из скал и вошли внутрь. После яркого солнца мне показалось, что в комнате очень темно, но, вскоре глаза привыкли, и я с интересом стала осматриваться.
Комната представляла собой большое круглое помещение с несколькими ответвлениями — комнатами. На полу и стенах были ковры изумительной работы. Из мебели я увидела большой круглый стол со стульями, несколько полок, диван и четыре кресла. Вся мебель была изготовлена из кованого железа и какого-то темного дерева и украшена обилием подушечек разных форм и размеров из ткани, повторяющей узор ковров.
— Пожалуйста, прошу к столу, — пригласила Анита. — Данай предложит мужчинам выпить немного вина, а я помогу Сафире обработать порезы.
Я вышла за девушкой из гостиной и отправилась в один из боковых проходов. Мы оказались... в настоящей ванной комнате! По середине стояла выдолбленная в полу купель, правда без воды, еще был каменный же стол с большим тазом и кувшином с водой.
— Снимай рубашку, я обмою раны, — предложила Анита.
Я сняла рубашку и услышала позади себя сдавленный вздох. Да, видимо синяк на спине несколько больше, чем мне казалось.
— Боже мой, Сафира, у тебя там сплошное месиво. Неужели, залечивая руки, ты не могла подлатать и спину? — спросила Анита.
— Да, как-то не до того было, видишь ли, — огрызнулась я. Мне главное было кости срастить, а синяки сами пройдут.
— Хорошо, сейчас я промою раны, может быть неприятно — предупредила Анита, добавляя в воду какую-то ароматную жидкость.
Щипало. Но, больше меня расстроила драная рубашка, не подлежащая восстановлению. Ее мне мама сшила, почти перед самым походом. Мамочка...
Омыв все порезы и царапины, Анита смазала их мазью Ромула, что я достала из своей сумки и предложила свежую рубашку. Покончив с переодеванием, мы вышли в общую комнату, где за столом нас ждали наши мужчины.
Данай с мальчиками расстарались. На столе стояли блюда с несколькими сортами сыра, вяленое мясо, зелень и свежие овощи и фрукты. В кубках плескалось темное ароматное вино.
Я сделала малюсенький глоточек и замычала от удовольствия. Я хорошо помнила этот вкус. Именно это вино мы пили на нашей с Виланкой свадьбе. Это редкое и дорогое вино под названием Шепот гор.
— Боже, как вкусно, — проурчала я. — Мои поздравления виноделу. Это просто чудо!
— Это вино делал мой отец, Сафира, — вздохнув, проговорил Данай. И, к сожалению, Клинок больше никогда не сможет повторить этого чуда.
— Какой клинок? — не поняла я.
— Мой отец. Он клинок нашего клана. Это имя и звание того, кто стоит во главе Танцующих Клинков. Именно поэтому, вы не сможете встретиться с ним. Он уже начал покрываться пеплом.
Клинок... покрываться пеплом... Что-то навязчивое крутилось у меня на языке, что-то очень важное... Вдруг я словно прозрела!
Танцующие Смерть, возможно, этот танец спляшут,
Но, только, если Смерть не спляшет этот танец им.
Успеешь вытащить Клинок из пепла —
Тебе достанется он цел и невредим.
А я-то все думала-гадала какой меч-клинок я должна вытащить из огня-пепла?! А это Клинок — глава клана, и не огонь вовсе, а пепел, мор, болезнь! Только... что там говорится об "успеешь"?
— Данай, — взволнованно проговорила я, — мне бы хотелось осмотреть твоего отца. Возможно, я смогу ему помочь.
— Но как? Мы чего только не делали! Ты видела наше селение? Люди почти не выходят из своих домов, боясь заразиться. А наши больные находятся далеко, и мы не можем их навещать!
— Данай, — давай попробуем, — вступилась за меня Анита, — она умеет делать то, что не делал прежде не один наш целитель. Мы должны отвезти ее в лечебницу.
Сборы были короткими. Оставив Зулу на попечение его старшего брата, мы снова отправились в путь. Лечебница находилась за пределами селения, высоко в горах. Путь был неблизкий и добрались мы, когда солнце уже начинало садиться.
Как и все дома в этом клане, лечебница была обустроена внутри скалы, и состояла из нескольких ярусов, к которым вела выдолбленная в камне винтовая лестница.
Данай рассказал, что до мора, это было место, где жили отшельники, монахи и те, кто давал различные обеты или готовился к прохождению испытаний. А с тех пор, как люди стали болеть, покрываясь пеплом — это стало местом, куда отводили больных. Место, где они, в конце концов, умирали.
Ухаживали за больными бывшие воины, те, что дали обет, не ропща заботиться о ближнем. Поэтому, несчастные не были брошенными и покинутыми. Но, посещение родственников не приветствовалось. Прежде всего, самими несчастными. Боялись заражения близких.
Мы поднялись по винтовой лестнице в покои, где находился умирающий Клинок. Круглая комната, освещенная приглушенным светом небольшого окна, поражала своим необычным убранством. Казалось, в этом мире нет ничего, кроме камня: каменный столик с лавкой, каменные же полки, выдолбленные прямо в стене, каменный постамент у окна, гордо именуемый кроватью. На застеленном зеленым сукном, тюфяке, лежал мужчина.
