Парень переминался с ноги на ногу, явно желая о чем-то спросить. Заметив это, Жюстен удивленно оглядел послушника. Обычно, Мартин не был так робок.
— Ты хотел о чем-то спросить меня, сынок? — наконец, спросил аббат.
Мартин покраснел как маков цвет и смутился еще больше.
— Ну же, Мартин, не робей. Если ты мне не скажешь, я ничего и не узнаю. Так о чем ты хотел поговорить?
— Я хотел просить вас рекомендовать меня братьям — защитникам. Хочу стать одним из них, чтобы быть на страже нашего аббатства.
Аббат удивленно поднял брови.
— Но Мартин, от кого ты собрался защищать наше аббатство?
— От врагов, отче. Вот уж месяц как мне снятся странные сны. Будто все в огне, под стенами аббатства полыхают костры, а сама обитель в осаде. А тут сведения о Призраках Тьмы. Я знаю, быть войне, поэтому и прошу замолвить за меня словечко. Я прекрасно знаю, что не очень-то гожусь быть воином, но ведаю и другое: мне суждено сыграть какую-то важную роль в этой войне. И не спрашивайте, откуда мне это ведомо. Просто я знаю и все. Это как уметь дышать. Ты просто знаешь как, и дышишь.
Для Мартина это была слишком длинная и проникновенная речь. Он, то краснел, то кровь отливала от его щек. Но сказано это было залпом, на одном дыхании, будто парень понимал: если остановится, то уже не закончит того, о чем решился поведать старому аббату.
Жюстен молча, разглядывал парня. Да, жизнь полна сюрпризов. Кто бы мог подумать, что за внешностью скромного послушника, увлекающегося книгам и травами скрывается личность Одаренного с пылким сердцем воина. И как это он просмотрел его у себя подносом. А что у мальчика талант Одаренного, аббат уже не сомневался. Ведь сны парень стал видеть за месяц до набата. А значит, они, скорей всего пророческие. Только вот стоит ли становиться ему воином? Слишком хлипок и неловок. Хотя...
Жюстен вспомнил Саймона десять лет назад, когда его, четырнадцатилетнего нескладного паренька привез в аббатство отец во исполнения долга чести. Сейчас же парень считается одним из лучших воинов ордена.
Ладно, придется над этим подумать. Жюстен уже собирался сообщить об этом Мартину, как в дверь снова постучали, и в комнату вошел Саймон.
Лицо и руки брата были в саже, а одежда в пыли. Аббат налил в чашку чудесного чая и протянул ее Саймону.
— Выпей и отдышись немного. Ты как загнанная лошадь.
— Есть с чего, господин аббат. У меня плохие вести, — немного отдышавшись, произнес Саймон.
— Тогда рассказывай.
— На Рубеж снова напали. Есть жертвы. Я оставил в селении братьев на случай повторного нападения. А сам прибыл, чтобы решить одну очень серьезную проблему.
Пока Саймон рассказывал о нападении и о трагедии, разыгравшейся в селении, Мартин слушал с выражением возрастающего ужаса на юном красивом лице.
Когда воин закончил, послушник со стоном опустился на пол и закрыл лицо руками.
— Мартин, возьми себя в руки. Мы все сочувствуем горю наших друзей, но сейчас не время предаваться слезам и страданиям.
Саймон строго посмотрел на юного послушника.
— Ты не понимаешь, брат! Я все это видел. Я знаю, зачем им дети и куда их повели, — дрожащим от волнения голосом произнес послушник.
— О чем ты?
— Их всех принесут в жертву на древнем капище в междумирье. И боль этих безгрешных созданий призовет Призракам сильного союзника — бога Темного мира. Он создаст новых Темных воинов и отправит их в наш мир сеять смерть и разрушения.
— А две девочки-близняшки... Ты знаешь что-нибудь о них?
— Да. Знания, которые они несут, помогут разрушить Рубеж и армия Тьмы заполонит сначала наш благословенный край, а затем и весь мир, — тихо добавил Мартин.
— Неутешительную картину ты нарисовал, послушник. Теперь скажи что-нибудь хорошее, пока я не свернул тебе шею.
— Я знаю, где находится вход в междумирье и как туда попасть. Я смогу найти похищенных детей и тех двух девочек. Я знаю, как предотвратить трагедию.
Саймон посмотрел долгим взглядом на аббата Жюстена, пока тот не кивнул головой в сторону Мартина.
— Саймон, представляю тебе нового члена братства защитников Святого Отрока.
— Да будет так, господин аббат. Мартин, найди брата Георгия. Пусть он подберет тебе соответствующую одежду. Мы выступаем через час.
На душе аббата Жюстена было неспокойно. После того, как юный Мартин отправился переодеваться для первого в его жизни похода, аббат подробно расспросил Саймона обо всем, что он узнал в селении.
Ужас мерзкими паучьими лапками уверенно заползал в душу старика. Оставшись один, он подошел к книжным стеллажам во всю стену, уставленными особыми книгами с наставлениями Святого Отрока и пророчествами и, выбрав одну, в тисненом переплете из кожи золотой газели, открыл.
Найдя нужную страницу, несколько раз, сначала бегло, а затем медленно и внимательно прочел. Что ж, пришло время оповестить всех Смотрящих.
Аббат отложил книгу и протянул руку к хрустальной сфере, стоящей на дальнем конце его письменного стола. Шар был подарком его дорогого друга Ромула. Много лет назад он изготовил четыре копии таких шаров с применением пыльцы всех видов камней Отрока. Сферы помогали сосредоточению при выходе в астрал и для полного погружения в его реальность. Они как бы пронизывали и питали особой, космической энергией. И если раньше выходы забирали такое количество энергии и жизненной силы, что потом приходилось целый день отдыхать и усиленно питаться, то теперь все происходило легко и без энергопотерь.
Жюстен возложил руки на сферу и, закрыв глаза, сосредоточился на вызове Смотрящих. Собрать всех вместе удалось не сразу. Сказывалась разница во времени и удаленность друг от друга. Но уже через полчаса все четверо были в сборе. Для таких вот сборищ сознанием Максвелла, самого старшего и опытного из них, в астрале была создана некая комната, где все участники как бы парили, уютно устроившись на невесомых подстилках-облаках. Это было похоже на картинки из детских сказок о небожителях, но Жюстен по-своему любил это место.
Они давненько не собирались все вместе и были рады обществу друг друга. Поприветствовав всех членов маленького собрания, Жюстен тепло коснулся сознания Ромула, старого друга, был рад Максвеллу, мудрому старцу, который разменял сто двадцатый год жизни, но находился в отличной форме и с некоторой завистью заглянул в энергичный разум Роя, самого молодого из них. Он стал Смотрящим всего пять лет тому назад, в тридцать с небольшим, но его молодость лишь помогала ему в его изысканиях и работе.
— Я рад видеть всех вас в добром здравии, друзья. Знаю, что у вас, Максвелл сейчас глубокая ночь, а вы, Рой находились на собственном бракосочетании, но вести, которые я вам принес, требуют немедленного вмешательства, как с нашей стороны, так и со стороны правителей, которым мы номинально служим.
— Что случилось, друг мой?
Максвелл никогда не видел Жюстена в таком сметенном состоянии. Золотистая в обычном состоянии аура аббата, сейчас, буквально пылала и клубилась оранжевыми всполохами.
— Беда. Мы были готовы и знали, что это должно случиться, что зло рано или поздно совершит новую попытку захватить наш мир. Об этом говорится в писании и пророчествах Отрока. И вот, время настало...
Рой переместился поближе к аббату.
— Вы уверены, Жюстен?
— Абсолютно. На Рубеж напали и увели всех детей для кровавой жертвы. Они собираются заручиться поддержкой Темного бога. И еще, нахождение Камня может быть раскрыто.
Рой сделал отрицающий жест.
— Но это невозможно. Я давно знаю господина Ройхана. Он никогда не выдаст Камень.
— Он нет. Но вот девочки...
Аббат поведал о беде, случившейся с семьей Ройхана о похищении близняшек.
Максвелл, очень любивший детей и понимавший, что поставлено на карту подвел неутешительный вывод:
— Если мы не спасем детей и не найдем девочек, быть беде. Ваши предложения, друзья.
Жюстен взял слово первым.
— Я отправлю на поиски детей своего лучшего брата-защитника во главе небольшого поискового отряда. С ними пойдет новый член воинского братства, Мартин. Это весьма необычный юноша. Нам подбросили его еще младенцем, и парень вырос у меня на глазах. И только сейчас раскрылась его принадлежность к Одаренным.
Он видит вещие сны и, похоже, знает, где искать похищенных детей. Присмотритесь к нему, Рой. Мне кажется это по вашей части.
— Хорошо, Жюстен, я обязательно посмотрю парня. В свою очередь предоставлю отряд из трехсот человек для обороны рубежа. Это хорошо обученные Одаренные. Мы выдвигаемся завтра утром и через две недели будем под Рубежом. Продержитесь?
— Думаю, да.
Максвелл обвел всех взглядом своих мудрых глаз. Печаль и боль читалась в его взгляде. Являясь вот уже семьдесят лет бессменным ректором единственного университета для Одаренных, профессор понимал, как много потерь понесет мир в предстоящей войне. И будут это, прежде всего именно Одаренные. Ведь эта небольшая плата за талант, которым наделил Создатель своих детей. И только они смогут противостоять Призракам Тьмы.
— Я отберу лучших и самых опытных ребят, а так же подниму весь резерв.
Теперь все взоры устремились на человека в темных очках, Ромула.
— Ну что ж, у меня тоже есть что предложить. Я не хотел говорить раньше времени, но, похоже, оно пришло. Я собрал четверку. Ту самую.
Заговорили все разом.
— Тише, тише, а то мой мозг взорвется от такого обилия эмоций. Спрашивайте по очереди, я отвечу на ваши вопросы.
— Ты уверен, то это именно они? — спросил Максвелл.
— Да. Два парня и две девушки, кстати, близняшки. Все с невероятно высокой степенью одаренности. Быстро учатся, схватывают все буквально на лету. Именно они будут править новым миром.
— А они знают о том кто они? — спросил Рой.
— Да. Они знают пророчество. Но не знают, через что им предстоит пройти. Я бы не хотел именно сейчас вводить их в игру, оставив козырь в рукаве. Но если потребуется, мы будем готовы выступить. Как думаешь, Жюстен?
Аббат задумчиво посмотрел на своего друга.
— Думаю, пока нет необходимости. У меня возникла одна идея, но мне потребуется ваша помощь.
— Чем мы можем тебе помочь, говори.
— Я хочу попытаться настроиться на разрывы рубежа. Прощупать остаточный след. Вдруг удастся отыскать девочек и заблокировать их память.
Рой радостно потер руки в предвкушении приключения. Мальчишка.
— А может, я пойду следопытом?
— Нет, Рой, думаю, будет лучше, если это сделаю я. Все-таки я знаю этих детей и местность. Мне гораздо легче будет найти лазейку. Но вы питайте меня. И вытащите уж, в случае чего.
Жюстен обвел всех взглядом, остановившись надолго на Ромуле, словно пытаясь еще что-то сказать. Затем тряхнул головой.
— Эх, была — не была. Я готов, поехали.
Присутствующие словно растворившись в воздухе, слились в одно мощное энергетическое поле. Оно было нестабильно и то принимало форму эллипса, то вытягивалось в длинную тонкую трубку, то становилось мягкой пушистой тучкой. Потом на мгновение, остановившись и зависнув где-то в середине пространства гордо именуемое Максвеллом Зал для Собраний, ринулось тонкой струйкой в сторону мерцающего вдалеке темно-красного света.
В миру, здесь располагалось селение Рубеж. И если ранее это место имело стабильную жемчужно-серую ауру, лишь в местах запечатанного рубежа с прочерченными алыми линиями, то теперь на месте селения не было ни одного светлого места. Все вокруг было окутало словно туманом цвета артериальной крови. Разобрать что-то было не возможно.
Сгусток общей энергии долго кружил над этим кровавым месивом, пока из общего потока не отделилось сознание Жюстена. Он ринулся вниз к одному ему заметному черному следу над разломом рубежа и вскоре пропал из виду. Остальные же беспомощно кружились, не имея возможности проделать тот же путь.
Через некоторое время они почувствовали успокаивающие импульсы Жюстена, который протянул словно гигантский канат частичку себя, и приготовились в любой момент вытянуть его из разлома.
Жюстен был спокоен. Ему удалось проникнуть в разлом, напав на след пропавших ребятишек. След ужаса и страха.
Если бы не поддержка товарищей, ему вряд ли удалось продвинуться так глубоко, ведь спуск в разлом забирал слишком много сил. Поэтому, чтобы подстраховаться, Жюстен сотворил из своей энергии подобие пуповины, по которой в случае необходимости можно будет черпать энергию друзей.
Аббат никогда не был в параллельном измерении. Путешествие по астралу было делом привычным, но вот выход в другие миры...
Здесь было все также как в мире Жюстена и в тоже время совершенно иначе.
Прежде всего, невозможно было определить какое сейчас время суток. Все вокруг было серым. Абсолютно все: и окружающие скалы и трава и деревья. Словно в этом мире пропали все краски, оставив лишь оттенки серого.
На этом сером фоне показался знакомый след детского ужаса. Вел он в ближайшую пещеру.
Невесомым бесплотным духом, Жюстен поспешил за следом. Влетая в пещеру, аббат послал друзьям импульс спокойствия и зачерпнул немного дополнительной энергии.
Пещера состояла из различных тоннелей и переходов. Вскоре показался тусклый, серый же свет и Жюстен вылетел в настоящий подземный город. Он состоял из шести ярусов-улиц, вдоль которых прямо в скальной породе были вырублены каменные жилища. Были они примитивны, хотя и не лишены некоторого очарования. Эх, вот бы осмотреться и исследовать здесь все как следует. Ведь он первый и возможно единственный смертный, кому удалось проникнуть в мир Призраков.
Интересно, а где же все жители? Город казался пустым, хотя не заброшенным. Может, они все сейчас заняты нападением на Рубеж? От этой мысли поле Жюстена завибрировало, что вызвало на том конце пуповины панику его друзей. Успокоившись, аббат попытался сосредоточиться на импульсах спокойствия и уверенности и когда все пришли в себя решил вернуться к выходу из пещеры и продолжить поиски.
Вдруг раздались страшные крики. Детские крики. Заметавшись по городу, Жюстен стал искать его источник и наткнулся на узкий проход в самом нижнем ярусе. Пролетев по тоннелю, аббат оказался еще в одной пещере. И то, что он в ней увидел, заставило его в страхе метнуться за ближайший уступ.
Посередине зала стоял огромный алтарь с возвышающейся над ним статуей. Каменный истукан изображал человека. Мужчина с длинными прямыми волосами в воинских доспехах был невероятно красив, если бы не выражение надменной злобы на его лице и не кучка маленьких человеческих черепов у его ног.
Дети, принесенные ранее в жертву. О, Создатель, сколько же их!
Ребята из Рубежа стояли небольшой кучкой у алтаря. Пока целые и невредимые, но изрядно напуганные. Окружали их фигуры Призраков.
Никто и никогда не видел в Верхнем мире призраков без савана. Он как тончайшая ткань из тумана охватывал все тело и двигался в унисон движениям твари. Видны были только глаза. Абсолютно черные без зрачков, они были подобно обсидиану.
