— Сафира, возьми в руки меч и проколи руку клювом, — сказал отец, протягивая мне меч.
Я взяла сокровище из рук отца и проколола острым кончиком раскрытого клюва свое запястье. Кровь брызнула в отверстие и потекла внутрь головки.
Вдруг по всей поверхности меча проявились узоры. Словно кто-то окунул кисть в расплавленное золото и расписал им клинок. Клюв тотчас захлопнулся, и я услышала в голове:
— Анзор.
Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение, а отец сказал:
— Тебе несказанно повезло, дочка. В твои руки попал легендарный меч Отважного. О нем не было слышно уже четыреста лет.
— А кто такой, этот Отважный? — спросила я отца.
— Ну, это не человек, вернее не имя человека. Это скорее звание. И меч этот не простой. Он знает и помнит всех своих прежних владельцев. И теперь им являешься ты и никто иной. Ты дала ему попробовать своей крови, и теперь он признал тебя. Говорят, он дает своему владельцу силу и знания прежних хозяев.
Я вытянула меч на вытянутой руке. Он был словно ее продолжением. Проверила баланс. Идеален. Взмахнула им несколько раз, рассекая воздух. Раздался чистый, хрустальный звук. Я ласково погладила нового друга.
— Ты великолепен.
И уже про себя добавила,— Анзор.
Братья окружили меня, восхищенно цокая языками. А Агиль сказал:
— Хорошо, что ты слушать никого не стала, и не поленилась вытащить его из грязи. Интересно, как он туда попал? Такое легендарное оружие просто так не исчезает и не появляется.
Я задумчиво посмотрела на клинок.
— Думаю, ты прав. Ведь не зря отец Старий сказал мне, чтобы я взяла то, что первое попадется мне при выходе из города. Он, будто знал об этом мече.
Отец хлопнул меня по спине и сказал:
— Ладно, Сафира, убирай своего нового друга, и укладываемся на ночлег. Завтра встаем с первыми лучами в путь. А предстоит он нам долгий и тяжелый.
Мы вернулись в лагерь и расположились у очага. Перед сном я решила попробовать выйти в астрал. Вытащив сферу, закрыла глаза и сосредоточилась. Что ж, если потеряю много энергии как в прошлый раз, у меня впереди вся ночь чтобы набраться сил.
В эфире было тихо и спокойно. Слишком тихо. Сколько я не звала, почему-то никто не откликнулся. Расстроенная, я вернулась в тело, на удивление полная сил и энергии.
Заметив мое расстроенное состояние, отец лег рядом со мной и сказал:
— Не переживай, детка. Прошло слишком мало времени. Все в пути, в дороге. Может, им не до этого. Может, они сейчас заняты чем-то важным и не могут откликнуться на твой призыв. Завтра попробуешь еще.
Я вздохнула.
— Ты прав, папа. Просто скучаю и переживаю за них. Особенно за Вилану. Анри и Дастан воины, а сестра все-таки настоящая принцесса.
— Ну, во-первых, она не одна, да и Шава приставлен тенью. А во-вторых, насколько я помню, именно эта принцесса умудрилась уйти от головорезов Зольбаха и спасти вас всех.
Я улыбнулась.
— Что, правда, то, правда. Ладно, па, давай спать.
Ночью мне снилась битва. Я не видела себя, но помню, что сражалась, причем враги менялись с завидным постоянством. Лица, одежды, оружие, эпохи...
Да, точно, эти люди, были словно из разных эпох. Я жила их жизнью. Я боялась и наслаждалась битвой. Я радовалась победам и страдала, когда погибал кто-то рядом со мной. Наверное, друг. И, я никак не могла остановиться.
Выпад, уход, снова выпад. Разворот. Удар колющий, удар рубящий — победа. И новый противник.
Вдруг что-то пошло не так, что-то особо привлекло мое внимание. Новый противник. Фигура, облаченная в длинный плащ с капюшоном. Серый, летящий, подобно дымке. Подобно туману.
Я наношу удар, и капюшон сваливается с головы, обнажая лицо противника. Прекрасное, но такое бледное, почти белое. Я вижу глаза, лишенные зрачков, абсолютно черные. Я знаю, кто это, я видела уже это существо в страшном видении. Там, в астрале. Это Воин Тьмы. Призрак замахивается мечом. Я кричу и просыпаюсь.
От моего крика отец и братья мгновенно вскочили и схватились за оружие. Я, тяжело дыша, подняла руки и пробормотала:
— Все в порядке, дурной сон приснился.
Браться с осуждением посмотрели на меня и вложили мечи в ножны.
— Как бы то ни било, пора вставать, — сказал отец. — Завтракаем и выдвигаемся.
Я мотнула головой и поплелась к речушке. Холодная вода — это как раз, то, что мне сейчас нужно. Напившись, и умывшись, как следует, я вернулась к братьям и накрытому столу. За завтраком все время угрюмо молчала не в силах отойти от странного сна. Что же это было?
Может видение будущего? Или прошлого. Да, наверное, это сон о прошедших временах, решила я. Ведь у меня было стойкое ощущение, смены эпох.
Но что-то мне никак не давало покоя. Что-то важное упускаю. Тут я бросила взгляд на свой новый меч и меня словно молнией ударило. Точно! Я не видела себя со стороны. Зато видела свои руки. И в них именно этот меч, Анзор.
Так, значит, во сне я была собой и одновременно другими владельцами клинка! Он показал мне историю своих побед и возможно поражений, решила я, вспомнив последний эпизод, так напугавший меня.
— Ты слышишь?
Это Таир пытался достучаться до меня.
— Сестренка, с тобой все в порядке?
— Да, ты что-то сказал? Я задумалась, — очнулась я.
— Я говорю, съешь хоть что-нибудь. Ты ни к чему не притронулась, да выезжаем уже.
Аппетита никакого не было, но Таир был прав: во-первых, нужно хоть что-то закинуть в себя, а во-вторых, отправляться дальше.
Проехав пару часов вместе, мы распрощались с Арсланом. Он свернул на дорогу, ведущую в холодные Сулимские степи, место обитания народа Черных Волков. Говорят, в их жилах течет кровь настоящих черных волков и в случае необходимости они могут оборачиваться ими. Не знаю, не видела. Но вот наши лошади их к себе не подпускают, даже самые смирные. Буд-то боятся. Волки ездят верхом на своих, странных животных. Вроде и лошади и нет. Невысокие, покрытые длинной черной шерстью. И, едят все, даже мясо.
Волки живут хоть обособленно, но народ честный, дружелюбный. Мы бывали с отцом и братьями у них несколько раз. И, две наши девушки стали Волчицами. Хорошо живут. В сытости и уважении.
Мы попрощались с Арсланом, а отец дал ему символ власти Степных Беркутов. Теперь он полноправный представитель нашего народа, наделенный правом говорить от имени Беркута, главы клана.
Вторым, кто покинул нас после полудня, был Агиль, что отправился к Серебряным Куницам. Его путь лежал через Песчанный перевал в Редколесье.
Куницы были знатными охотниками и торговцами. Отец частенько покупал у них пушистые шкурки зверьков, и мама шила из них красивые вещи, ковры и одеяла.
Был один минус. Куницы старались не ввязываться в склоки и разборки между кланами. Никогда не вставали, на чью либо сторону. А если им самим грозила опасность просто уходили в леса, где их невозможно было отыскать.
Сумеет ли Агиль уговорить Куниц встать на тропу войны. Но, не зря же мой брат носит имя Мудрый. Он даже отца всегда умудрялся убедить в своей правоте. Будем надеяться, что получится и с Куницами.
Надев на шею символ власти, врученный отцом, Агиль бросил на нас прощальный взгляд и поскакал в сторону перевала.
Ночевали мы уже втроем. Только расседлали лошадей, я почувствовала призыв. Быстро вытащив сферу, устроилась поудобнее у большого валуна и вышла в астрал. Это был старина Ромул.
Не успела я и рта раскрыть, как учитель просто ошарашил меня неприятным известием, рассказав о нападении на Дастана. Потом сказал, что со всеми остальными все нормально, но в целях безопасности, мы все должны быть крайне осторожными и не выходить в астрал. Пока. Потом, когда Ромул все выяснит, он свяжется с нами сам. И все, контакт прервался.
Затем подошел отец и спросил, что нового. Новость о нападении на сына обеспокоила его, но не настолько, чтобы явно показать это. Не зная отца, я бы решила, что он вообще не переживает. Но видя, как он с нарочитым упорством чистит своего Урагана, я поняла, что весть не на шутку встревожила отца.
Я встала и подошла к нему.
— Па, ты же знаешь Дастана. Он с любыми трудностями справится. А еще, он самый сильный из нас. Недаром, Ромул в Рубеж именно его отправил.
Похлопав меня по плечу, что означало "все хорошо", мы сели ужинать. Перекусив сушеным мясом с сыром и сухарями и запив все это горячим чаем, мы легли спать. Я боялась, что этой ночью меня снова будут мучить кошмары, но к счастью все обошлось и утро встретило меня ласковым солнышком и хорошим настроением.
Настало время попрощаться с Таиром. Едва миновал полдень, мы увидели вдалеке серые шапки Голубых гор. Они словно кольцами были окутаны плотным туманом и иногда казались серыми, а иногда голубыми. Я думаю, это зависело от его плотности. Где-то там, высоко в горах жил народ Парящего Орла. Клан был кочевым и зимой спускался в долины, ища хорошие пастбища для своих многочисленных овец, дающих пушистую теплую шерсть. Конечно, это не те животные, что выведены Ромулом для отца Анри, но все, же их шерсть тоже очень хороша.
Однако летом, люди уходили высоко в горы, на летние пастбища. И брату предстояло, не зная троп отыскать Парящих Орлов.
Передав сыну знак Беркута, мы распрощались и с Таиром.
Стало как-то тоскливо. Как там наши? Как мой любимый, как брат и моя дорогая сестренка? Когда-то я сказала ей, что мы больше не расстанемся никогда, а вот пришлось.
Расстегнув пуговицы, я достала свое голубое сердечко, мамин кулон и зажала его в руке. Виланочка, сестренка, как ты там?
И, как тогда, когда мы только шли в Лорин, я увидела ее. Она улыбалась. Такая красивая!
У меня словно крылья за спиной выросли. Я улыбнулась ей в ответ и образ померк. Ну, что ж, по крайней мере, я знаю, что у нее все хорошо.
Чем дальше отъезжали мы от Лорина, тем скудней становилась земля. Мы въезжали во владения пустыни. Именно там жил народ Заклинателей Ветра. Это высокие поджарые люди с темной, почти черной кожей. Они редко выходили из своей пустыни и редко принимали гостей.
Я никогда не была в таком месте, но однажды видела Заклинателя. Мне тогда было лет десять не больше, когда к нам пожаловал странный черный человек. Он пришел к нам в дом, просить помощи мамы, как заклинающей животных. Говорил, что у них случилась беда, и из всего стада выжило только десять самок и четыре самца. Просил помощи Великой Госпожи.
Отец отпустил маму в сопровождении двух десятков лучших беркутов, среди которых были Рубин и Арслан. Они потом нам такие чудеса рассказывали.
Оказывается, мама не лошадей вовсе выхаживала, а странных существ с очень длинными ногами и горбами на спине. Мы с Шавой и Дастаном слушали, раскрыв рты, и поначалу даже не верили, пока мама не сказала, что это правда. И зовутся эти животные верблюдами. И, они хоть очень капризные, но ласковые и выносливые.
С тех пор, мама там что-то вроде богини возрождения. И, перед отъездом, она дала мне какую-то нелепую вещицу на длинном кожаном шнурке. Вроде как знака признания. Сказала, что он может мне помочь.
Мы вставали, когда еще было темно и ехали, пока солнце не начинало жарить так, будто собирается сделать из нас жаркое. Воду стали экономить, отдавая лишнюю порцию лошадям. Вигоссцы невероятно выносливые и сильные, но все, же им приходилось не сладко.
К счастью, время от времени нам попадались небольшие островки зеленой травы с двумя-тремя деревцами и хрустальными ручейками. Тогда мы останавливались, давали отдых себе и лошадям, заполняли все емкости водой и ехали дальше. А когда приходилось экономить силы и беречь лошадей, то просто шли рядом, ведя их на поводу или держась за седло, чтоб не упасть.
Какой же сегодня день? Я совсем сбилась со счета. А с этой жарой и палящим солнцем голова совсем отказывалась соображать. Хорошо, хоть песок, плотный, словно земля и ноги не вязнут в нем. Хотя временами случается и такое. Так какой сегодня день?
Потянуло паленым. Откуда? Ведь вокруг сплошная пустыня и вот уже несколько дней нам не встречалось ни одного деревца. Наверное, показалось.
Призрак стал нервно раздувать ноздри и подергивать ушами, предупреждая об опасности. Я погладила жеребца и прошептала:
— Тихо, дружок, тихо. Что тебя так испугало? Вокруг один песок...
Вдруг отец вскрикнул и указал рукой на темную точку вдалеке. Мы сели на коней и поспешили, изнывая от плохого предчувствия. Чем ближе подъезжали, тем сильнее росла уверенность, что случилась беда.
Нашим взорам предстала страшная картина: сгоревшие шатры, убитые животные и люди, многие из которых были обезглавлены. И никого. Ни одного живого существа, словно их всех убили призраки. Ну, конечно! Кто же это мог еще быть, как не Призраки Тьмы.
Мы спешились и пошли обследовать разрушенный лагерь. По-видимому, это был караван, остановившийся на отдых в раскидистом уголке зелени, оазисе, как называлось подобное место в книгах. Тогда-то на них и напали эти демоны. А это значит, где-то неподалеку разрыв.
— Сафира, смори!
Отец наклонился над убитым странным животным, как его там, верблюдом и увидел, что под ним шевелится рука, пытаясь ухватиться за траву.
Животное, умирая, упало на шатер и, сломав его, придавила кого-то. И, этот кто-то был еще жив. Мы с отцом осторожно сдвинули труп верблюда и распутали тряпки. О, Создатель! Да это чернокожая женщина. Совсем молоденькая, но с большим животом. И по видимому этот живот сейчас собирается подарить миру кого-то из своих детей.
Женщина охнула и обхватила чрево руками.
— Что стоишь, Сафира! Быстро неси остатки воды и чистые рубахи. Сейчас она рожать будет!
Отец быстро взял все в свои руки.
— Сможешь принять?— деловито спросил он.
Я испуганно замотала головой.
— Не знаю, папа! Наверное нет!
— Ладно, стели под нее сначала кусок от шатра, а потом чистую рубаху. И руки свои как следует, вымой.
Я быстро сделала, что велел отец.
Женщина ни разу не вскрикнула, только с силой вцепилась в мою руку.
— Не бойся, милая. Все будет хорошо, — уговаривала я.
Наверно это были ее первые роды, и она не знала как себя вести, впрочем, как и я.
Тут глаза роженицы расширились и она, сделав глубокий вдох, собралась закричать. Отец тут же накрыл ее рот своей рукой и тихо сказал:
— Не стоит, они могут вернуться, ясно?
Девушка кивнула и тихонечко завыла.
— Сафира, сделай что-нибудь. Она может нас выдать.
Я кивнула головой и, взяв мокрое от слез лицо девушки себе в ладони пристально посмотрела ей в глаза. За какое-то мгновение я узнала все. И что зовут ее Рамина, и что она с караваном возвращалась домой, с праздника в честь Богини Возрождения (это моей матушки, значит), и что внезапно, во время стоянки на них напали неизвестные демоны и все ее соплеменники погибли. Она всхлипнула, и когда живот снова свело судорогой, тихонечко завыла.
Я мысленно успокоила ее, напевая песню, которой обучила меня мама, чтобы снять боль у животных. Вскоре Рамина успокоилась и расслабилась, а спустя четверть часа произвела на свет здоровенького, крепкого карапуза.
