— Я... вспоминаю то, как меня тогда... не пустили на Илос. — едва слышно сказала младшая Т'Сони. — Наверное, нормандовцы были правы. Я была тогда глупа, тупа и слишком молода. То, что я успела сейчас здесь увидеть... Показывает, что вы сделали очень много для того, чтобы возродиться. И... хорошо, что о вас так мало знают другие. Не все бы поняли... Не все. — повторила азари, смущённо потупившись. — Простите, Таэла. Я... я теперь понимаю, что слишком мало знала о протеанах...
— Вы просто имели о нас слишком общее представление, какое только и можно было составить только по немногочисленным изученным вами остаткам нашей материальной культуры. — ответила Таэла. — Другие ваши соплеменницы не имели и такого представления о нас, а большинство, совершенно закономерно, не желали иметь вообще никакого представления. — Таэла помедлила. — Нам, прибывшим сюда через столько лет... тоже пришлось узнать о самих себе много... разного. К огромному сожалению мы, разумные органики, не всегда понимаем ограниченность и фрагментарность нашего восприятия окружающей действительности. — протеанка несколько десятков секунд держала паузу, собираясь с мыслями. — Вечером я за вами заеду. — Таэла кивнула, поворачиваясь и направляясь к выходу из балка. Она чувствовала, как Лиара провожает её взглядом.
В назначенное время, когда на Илос стали опускаться сумерки, у балка остановился колёсный транспортёр. Все три азари уже ждали машину у входа в балок, так что погрузка в салон не заняла много времени. Одежда скромных расцветок понравилась протеанке — она поняла, что гостьи знают, в какое место едут и оделись потому соответствующе. Убедившись, что азари поднялись на борт и разместились, Таэла разрешила водителю транспортёра — молодому протеанину — включить двигатели.
Азари-матриархи выбрали для себя места на заднем диване, Лиара сидела с краю, не сводя взгляда с вида, открывавшегося за стеклом небольшого окна. В салоне царило молчание. Путь к въезду в подземные части Архивов занял около часа и всё это время азари смогли увидеть и почти нетронутую природу Илоса, и места, где уже прочно присутствовала протеанская цивилизация. Конечно, всё чужеродное было прекрасно замаскировано, протеане намеренно не стремились, чтобы сверху планета выглядела обжитой разумными существами.
Легко пристукнув колёсами, транспортёр перевалился через невысокий порожек одних из основных ворот Архивов. Потянулся коридор — узкий с боков и очень высокий. Отверстий, в которых некогда вставлены были саркофаги, почти не осталось — голые ровные стены теперь тянулись по обе стороны проезда, но все три азари помнили о том, что когда-то, по галактическим меркам совсем недавно, эти стены были усеяны саркофагами, внутри которых находились живые спящие протеане.
Таэла видела, как напряглась Лиара, увидев первые тщательно заделанные отверстия, как она побледнела, осознав, что любое такое отверстие — место последнего упокоения разумного органика, принадлежавшего к древней расе.
Транспортёр пошёл медленнее — хоть дорогу и восстановили, убрав выбоины и заровняв "ступени", ездить быстро в таких коридорах протеане не стремились.
— Этот коридор... — тихо сказала Лиара. — Тот самый?
— Да. Явик мне... многое рассказал, да я многое и сама видела. Тяжело было... Работали мы, конечно, сутками, чтобы... похоронить всех, кого убил ВИ. Торопились... но воздали всем погибшим, всем не сдавшимся, всё, что полагается, все почести. Хочу верить, что наши боги... довольны тем, что мы исправили, насколько смогли, конечно, нашу оплошность, немного уменьшили нашу вину... Мы... мы воевали столетиями, но не сумели победить... Потому что были слабы... оказались слабы внутренне. — тихо уточнила Таэла. — Всё, что находится здесь, было одной из самых охраняемых тайн Протеанской Цивилизации. Я сама почти ничего не знала. Наверное, так было сделано нашими руководителями специально — каждый из допущенных к тайне знал только часть тайны, но не знал, у кого из наших соплеменников находится иная часть тайны... Мы пытались сохранить немногое, что у нас было... И проиграли, преданные не ИИ, а ВИ. Виртуальным интеллектом, прошедшим усиленное программирование, прошедшим сотни проверок. — с горечью произнесла Таэла. — Я вела многочасовой допрос этого ВИ. Это меня опустошило... тогда... — она несколько секунд молчала, собираясь с силами. — Явик... хотел просто уничтожить этот ВИ, но... я ему не дала это сделать. Надо было понять, почему это произошло. — протеанка взглянула на экраны забортной обстановки. — Этот ВИ стоял здесь. — она жестом приказала водителю остановить транспортёр. — Можем... посмотреть это место.
— Мы все хотим увидеть его. — тихо сказала Бенезия. Этита только молча кивнула, соглашаясь со сказанным. Лиара вслух не сказала ничего, но, стараясь не шуметь, уже нащупывала в полутьме рукоятку открытия тяжёлой створки крышки люка машины.
Оказавшись вне бронекорпуса, Советник огляделась. Таэла подала ей протеанский экспедиционный фонарь, молча показала, где включать как регулировать силу и дальность луча.
— Кругом были... саркофаги? — тихо спросила Лиара. Луч фонаря скользил по стенам, уходившим на несколько десятков метров ввысь. Фары и прожектора транспортёра едва теплились — протеанам не нужна была иллюминация, тем более — в Архивах, ставших кладбищем соплеменников.
Протеанка только кивнула, взглядом указав на проём:
— Это — там. Лифт. Опустит на двадцать метров под защитную плиту. Ниже — камера основных блоков ВИ. Там хранилась оцифрованная личность, предавшая нашу расу. Я допрашивала ВИ здесь несколько суток. Сейчас на месте аватара только постамент, но мы поставили там проекционную установку, так что при желании можете увидеть всё так, как мы это увидели в самом начале. Частично — увидеть и нашу работу по расследованию...
Лиара не стала оглядываться на родителей, хотя чувствовала — в эти минуты ей бы не помешала их поддержка и помощь. Она с тоской оглядывалась вокруг, шаря лучом фонаря по стенам и по плиткам пола.
Наконец она собралась с духом и сделала первые, не очень уверенные шаги к проёму, за которым был неширокий коридор, ведущий к дверям большого грузового лифта. Механизм сработал — протеане отладили здешнюю технику, заставили её работать нормально. Створки разошлись с лёгким скрежетом. Азари и протеанка вошли в кабину. Таэла коснулась сенсора и кабина медленно пошла вниз, не дожидаясь закрытия дверей.
— Мы знаем, вы готовите проект... на случай провала. — шёпотом сказала Таэла. Лиара молча кивнула, понимая, что скрыть его от Старшей Расы было бы невозможно. — Хорошо, что вы и это предусмотрели. Мы вот... кроме маяков... ничего не смогли сделать. Может, просто не верили, что это... потребуется. — Таэла смотрела на медленно проплывающие снизу вверх в прорезях кабины каменные стенки шахты лифта. — А может — просто были слишком легкомысленны. Это... тяжело. Явик видел материалы, найденные моими коллегами здесь. О том, как создавалась та запись Предупреждения. И мы... не смогли многое предусмотреть. Первой легендой нашей расы стала Цитадель — и на ней, превращённой в гигантский ретранслятор, погибло всё верховное руководство — и военное, и гражданское — нашей расы. Второй легендой нашей расы, мало кому, к счастью, известной полностью, стал Илос — и мы, выжившие протеане, застаём планету, которая была в мирное время средоточием огромных городов и зелёных зон — горящей, чадящей и полумёртвой.
Кабина остановилась вовремя — Таэла сделала рукой знак, привлекая внимание спутниц и азари направились по мосту к той площадке над колонной, уходившей вниз на почти полсотни метров.
— Здесь, в этой колонне? — спросила тихо Лиара, притушив фонарь до минимума.
— Да. — подтвердила протеанка. — В этой колонне были скрыты блоки, содержавшие оцифрованную личность и блоки, отвечавшие за интерфейс виртуального интеллекта. — Таэла знала, что аналогичная конструкция была и в храме Атаме на Тессии, понимала, что Лиара легко выстроила схему соответствия, что, конечно, не доставило молодой азари радости и успокоения — слишком тяжелы были раны, полученные ею в том храме, содержавшем ВИ протеанского происхождения.
Они остановились на площадке, Лиара шагнула к постаменту интерфейса ВИ, но замерла перед ним, не решаясь активировать. Понявшая состояние гостьи Таэла подошла к молодой азари вплотную:
— Лиара. Будет лучше, если вы сейчас не будете активировать запись. — голос протеанки прозвучал в сознании Советника. — Потом, позже, вы сможете сделать это... наедине. Если захотите...
— Я уже сейчас многое очень остро чувствую и понимаю, Таэла. — тихо ответила Лиара. — Потому сразу скажу — сейчас я не буду включать эту запись. И без неё это место... способно говорить о многом. Об очень многом. Страшное место. — она помолчала. — Я понимаю Явика... Сама бы выжгла биотикой... этот постамент. — она повернулась на месте кругом, вернулась к стоявшим поотдаль матриархам. — Я... многое поняла. И благодарна вам, Таэла, за то, что вы привели меня и моих родителей сюда, на это место.
Таэла не стала что-либо говорить или кивать. Она понимала, что Лиара ощутила — Шепард был здесь. Был. И протеанка была уверена — Лиара точно и полно знает, каково было капитану стоять здесь, на этой площадке.
Несколько минут — и лифт поднимает азари и протеанку наверх. Оказавшись в салоне транспортёра, Лиара едва слышно вздыхает, устраиваясь в кресле. Водитель включил двигатели и машина двинулась по коридору Архивов дальше.
Магистральный "ход" остался слева, а справа появилось ответвление. Транспортёр скользнул в него, несколько минут — и он остановился перед входом в Мемориал.
Сохраняя полное молчание и стремясь ничем не нарушить тишину этого святого места, азари покинули транспортёр и остановились на пороге огромного зала, увенчанного полусферой гигантского купола. Таэла, склонив голову, первая ступила на дорожку, уходившую к центру зала. И азари, шагнувшие и пошедшие следом за главой колонии, увидели, как по мере их приближения к центру, стены зала светлеют, проявляя ровные ряды крышек, на которых угадывались, а затем стали легко читаться протеанские письмена.
Зал был пуст и тих. Звенящая тишина, казалось, отделила пространство этого зала от всех коридоров, без сомнения, пробитых в окружающей зал породе, от транспортёра, стоявшего где-то в отдалении, едва мерцавшего полупритушенными фарами, от пожаров, бушевавших где-то наверху. Да, Архивы были запрятаны глубоко в недра Илоса. И — не только Архивы.
Взгляд Лиары скользил по стенам зала. Советник уже понимала, что здесь нет особо выделенных захоронений знатных протеан. Благодаря Явику, его информации, переданной с помощью прямой перекачки, Лиара легко переводила протеанские письмена на галакслингву и на свой родной язык. Сколько же всего подарили, дали, предоставили ей протеане. Поверили они в неё. И такое доверие Лиара не могла предать никоим образом. Здесь, в этом зале, нашли упокоение погибшие воины и гражданские, мужчины-протеане и женщины-протеанки, их дети и даже внуки.
Стоя в необычайно тихом зале, ставшем местом последнего упокоения протеан, умерщвленных сошедшим с ума ВИ, Таэла вспоминала о том, что ей рассказал Явик, о том, как она сама впервые увидела Архивы Илоса, превращённые в место коллективного упокоения её соплеменников, как изумилась, поразилась и испугалась огромного количества саркофагов. Да, она была готова в любой момент отступить в саркофаг, чтобы там, за бронёй, переждать опасный период, коих в протеанской истории было предостаточно. Но быть уничтоженной пошедшим в разнос виртуальным интеллектом... было страшно.
Она понимала, что и Явик догадывался — на Илосе вряд ли кто из протеан остался в живых. А когда увидела с высоты орбиты пылающую планету... Ей стало не по себе. Жнецы, победив, были готовы стереть Илос в пыль. Что же их заставило уйти от планеты? На этот вопрос Таэла не знала точного ответа и сейчас, спустя долгие декады после первой высадки, после того, как она на транспортёре и пешком проехала и прошагала километры по коридорам подземных Протеанских Архивов, шаря по стенкам и потолкам лучом мощного фонаря и складывая для самой себя многозначную картину, да что там картину — мозаику того, что составляло одну из самых охраняемых тайн протеанской цивилизации.
Хранители... Одна из первых рас, попавших под уничтожающий огонь полумашин. Почти единственная раса, которую не уничтожили, а поработили Жнецы. Возможно, они знали о подвиге протеан, проникших на Цитадель больше, чем сказали тогда, но и того, что сказали, хватило. И они правильно поняли — Монумент Ретранслятора — конечный пункт пути с Илоса. Может быть, они не знали, где начало этого пути, но уж точно не считали Монумент Ретранслятора только памятником — мёртвым куском пластобетона и стали. Этот монумент стал памятником протеанам, сумевшим остановить, отсрочить очередное прибытие Жнецов. Отказавшимся от любых мыслей о возвращении на Илос — установка могла перебрасывать грузы только в одном направлении. Протеанам, избежавшим участи умерщвлённых коллег и соплеменников, оставшихся на Илосе, вверивших свои жизни ВИ, который... пошёл в разнос. Протеанам, погибшим на Цитадели от голода, жажды, истощения. Они не дали Жнецам себя обнаружить. Вероятнее всего, их мало кто видел из разумных органиков. И мало кто мог сказать, как именно они погибли. Возможно, они погибли в бою. Возможно.
Тогда, ещё до вторжения Жнецов, протеане приходили, почти пришли к мысли о необходимости создания кораблей, которые способны были бы быстро преодолевать огромные расстояния. Ретрансляторы... многих протеан не удовлетворяли, как, наверное, не удовлетворяли и ВИ. Не успели. Жнецы пришли раньше. И у протеан не оказалось достаточно много космических кораблей, способных обходиться без этих катапульт, преодолевать гигантские расстояния между скоплениями и туманностями.
А когда вторглись Жнецы, Илос подвергся удару масс-выжигателей, а затем — удару Уничтожителя Планет. Страшное оружие, максимум из того, что тогда могли вообразить себе протеане, оказавшиеся перед необходимостью сотни лет противостоять полумашинам.
И даже после такого удара Илос сохранил многое, чем располагал в мирное время. Здесь до вторжения было множество протеанских городов, здесь строились протеанские башни, соединяемые аэрошоссе, здесь строились подземные укрытия и предприятия. Далеко не всё удалось разрушить Жнецам, даже применившим своё самое страшное и разрушительное оружие.
Взгляд Таэлы остановился на трёхметровой статуе иннусанонца, стоявшей у входа в Мемориал. Единственной статуе, которую протеане решили поставить здесь, когда закончили хоронить погибших соплеменников. Классический образ. Конечно, собирательный, вряд ли в эпоху расцвета иннусанонской цивилизации предки протеан выглядели именно так до мельчайших деталей. Образ погибающих иннусанонцев был включён протеанами в запись предупреждения о скором нашествии Жнецов. Документальная запись, она совершенно не выглядела постановочной. Таэла сама искренне сомневалась в том, что эту запись можно счесть простой постановкой, проще говоря — неправдой, ложью. Такое сыграть — невозможно.
