— Она справится, Джон. — словно прочитав мысли собеседника тихо сказал протеанин. Сколько раз уже так было — Шепард начинал уже всерьёз верить, что протеане и телепатией баловались на очень даже научном уровне. Но Явик никогда не подтверждал и не опровергал догадок капитана.
Закончив чтение содержимого файлов, Шепард несколько минут осмысливал их содержимое. Явик не торопил старпома, понимал, что сейчас он в гораздо большей степени беспокоится о Светлане и о детях и пока ещё не полностью вошёл в привычный ритм работы и службы.
— Хорошо, Яв. Давай, передавай мне информацию твоим способом а потом всё сразу и обсудим. — очнувшись от размышлений, капитан посмотрел на стоявшего у рабочего стола воина древней расы.
— Согласен. — протеанин взял старпома за запястье левой руки. Передача информации не заняла много времени. — Теперь присядь, это лучше осмысливать сидя. Слишком большая нагрузка будет, если делать это стоя, Джон. — Явик помог Шепарду присесть в кресло, подождал, пока он, прикрыв глаза рукой, не справится с первой волной осознания. — Хорошо. Теперь давай детально и неспешно пройдись по каждому видению. — прострекотал Явик.
Шепард кивнул. Протеане раскопали немало ценных данных по проблеме рахни. Капитан не сомневался, что часть этих данных Явик уже облёк в удобоваримую для землян и турианцев с саларианцем форму, передал в их распоряжение в индивидуальном порядке, кое-что предоставив и для коллективного использования. Теперь и он, старпом "Нормандии" получил доступ к этим данным — на "Волге" протеанин не стал его грузить этим огромным пакетом информации.
Несколько десятков минут они обсуждали собранную информацию. Шепард отмечал в инструментроне взаимосвязи с уже утверждённым планом работы, убеждаясь в том, что много информации никогда не бывает — лучше сейчас иметь всю доступную информацию по задаче, чем не иметь никакой или иметь только часть необходимых данных.
— Всё, Джон. — Явик встал с кресла, подождал, пока встанет со своего кресла собеседник. — Теперь вас ждёт челнок, чтобы отвезти на борт крейсера. Светлана вас ждёт. Возвратитесь туда и через день мы уйдём от Цитадели. Полагаю, что очень скоро... по протеанским меркам, конечно, мы сможем приблизиться к развёртыванию операции "Возмездие". — вместе со старпомом Явик вошёл в ангар фрегат-крейсера и подождал, пока Шепард поднимется на борт кораблика. — Я тоже скоро, может быть завтра к вечеру вернусь на "Волгу", продолжу работу над информацией из обелисков.
— Лады, Яв. — капитан разрешил водителю закрыть люк и сел в кресло.
Пока Шепард отсутствовал на крейсере, Светлана подремала в кресле, приучая себя к тому, что ей необходимо постепенно возвращаться к обычному режиму и ритму жизни и работы. Лежать в кровати и спать совершенно не хотелось. Медсестра принесла поднос с чем-то вроде полдника, всё было очень вкусным и питательным. Аликс, сидевшая в кресле рядом, была поглощена, казалось бы, работой с информационными потоками, но Стрельцова уже чётко и полно знала, что неподвижность и предельная отстранённость киборгессы в секунду сменится активностью, если с ней или с детьми что-то случится нехорошее. Каперанг хорошо понимала, что Аликс отслеживает по медканалам её физическое состояние, состояние здоровья детей и очень чётко контролирует обстановку в палате и за её пределами. Количество параметров, которые способна была держать в поле своего внимания киборгесса, для Светланы было просто огромно.
Джон, конечно же, менялся. Менялся, как понимала Стрельцова, в лучшую сторону. Он становился отцом, не просто отцом — папой. Да, возможно, для мужчин нет возможности вот так сразу обрести это чувство отцовства, но Джон и здесь сумел сделать гораздо больше, чем Светлана могла бы от него ожидать. Он сразу повёл себя так, что для Стрельцовой не осталось никаких поводов для сомнений — он принял детей полностью под свою опеку, заботу и защиту. А они приняли его. Да, прошли только сутки с небольшим и, казалось бы, рано делать любые далеко идущие выводы, но всё же, всё же эти первые сутки дали очень многое всем — и детям, и Светлане, и Джону. Теперь рядом с ними была киборгесса — уникальная помощница и защитница, собеседница и советчица.
— Светлана, я вернулся. — в палату вошёл Джон. — Как ты? — он подошёл к креслу, где сидела Стрельцова, наклонился, поцеловал жену в лоб и удержал её, пожелавшую встать. — Не надо, Света, не напрягайся. Мы всё обсудили на командирском часе. Через сутки вылетаем. Но до вылета я буду рядом с тобой.
— Рада, Джон. — Светлана обняла главного своего друга за шею, привлекла к себе, поцеловала в губы. — Очень рада и довольна. Садись. — она указала взглядом на стоявшее поотдаль кресло.
— Охотно, Света. Ты подремала?
— Да.
— Я тебя хочу попросить... Не форсируй переход, пожалуйста.
— Я постараюсь, Джон. — тихо сказала Стрельцова. — Но я жутко истосковалась по нормальной, по обычной жизни. И очень хочу побыстрее к ней вернуться. Боюсь, что если я буду медлить, меня Маша с Сашей не поймут.
— Как же всё же прекрасно звучит — "Маша с Сашей". — сказал Джон, усмехнувшись.
— Очень хорошо звучит. — согласилась Стрельцова. — Ты говорил с Явиком?
— Да...
— Джон... Я тут много думала... Понимаю, что беременность, роды, рождение детей, их первые сутки жизни, изменили меня. И ты ждёшь, чтобы я пояснила многие изменения, которые, как я уверена, ты во мне ощущаешь. — Светлана жестом остановила Шепарда, намеревавшегося то ли возразить, то ли взять линию разговора под своё управление. — Не надо, Джон. Я была действительно настроена не лучшим образом по отношению к Лиаре... Да что там особо говорить — по отношению ко всем твоим женщинам. Любимым и любящим тебя женщинам, к какой бы расе они не принадлежали. Я откровенно говоря, очень боялась, панически боялась того, что может произойти. Понимаю, что моя боязнь носила во многом иррациональный характер, но... Она имела место и в результате... В результате Лиара очень пострадала. И ты пострадал. — Светлана вторично жестом остановила Джона, готового разразиться потоком возражений. — Понимаю, Джон. Всё понимаю и потому должна повиниться перед тобой. Я боялась. Я боялась намного больше, чем тогда, когда убивала ту предводительницу наёмников на планете-свалке. Я боялась намного больше чем когда-либо в своей жизни. Ты мне очень дорог, Джон. Очень. И я боялась того, что ты... можешь предпочесть кого-то другого мне. Не спорь, я понимаю и многое знаю. Как сказала тебе Тали — "мне природой положено". Я знаю, что теперь, после родов, после того, как дети прошли первые сутки своей жизни, успешно преодолели этот критический момент, я должна ввести многое в рамки. И потому скажу так, Джон. Пусть Лиара соединит свою судьбу с другим землянином. С другим человеком. Здесь, я уверена и убеждена, она достигнет большего и лучшего. Я пока... не готова поверить ей настолько, чтобы дать возможность азари встать рядом с тобой. Пойми меня правильно, Джон, я не запрещаю тебе любить её и знаю, что она не перестанет любить тебя. Но усиление связи с тобой... я уверена в этом, для неё будет непосильной ношей и задачей. Она сейчас и так работает на пределе, а тебе, Джон, верю, хорошо известно, что чем ближе она будет к тебе, тем больше сил, энергии и времени ей придётся тратить на обеспечение нормативности союза с тобой. Если бы у неё не было этих направлений работы, в которых она уже сейчас достигла таких больших успехов, если бы эти направления работы не требовалось поддерживать на нужном уровне ежесуточно и даже ежечасно — у неё бы, уверена, хватило всего — и сил, и чувств, и времени и прочих ресурсов, чтобы безопасно и для себя и для родителей встать рядом с тобой. Но сейчас, когда она ведёт столько направлений, усиливая связь с тобой, Джон, я знаю это совершенно точно, она может надорваться. Её работа на известной тебе планете порождает дополнительную нагрузку. Пройдут месяцы, прежде чем она сможет уйти с поста Советника Цитадели по Азарийскому пространству безопасно. С каждым днём после её возвращения на Тессию эта работа будет требовать от неё всё больше сил и времени — это закон, здесь сделать ничего нельзя. Явик выполнил то, о чём говорил, дал Лиаре возможность увидеть свою мечту. И не только увидеть — но и понять, почувствовать, осознать. Это дорогого стоит, Джон. Ей сейчас будет важно всё это обдумать, поработать для будущего в этом направлении. Она, я убеждена, не захочет покидать сейчас Тессию. И потому ей будет лучше иметь для того, чтобы остаться на родной материнской планете побольше оснований. Пусть же одним из самых существенных оснований для этого станет её знакомство и укрепление взаимоотношений с другим землянином. Ей, уверена, это будет по силам. Пока что... пока что Джон, будущее таково, что рассчитывать на скорую победу над Жнецами мы... не можем. А Лиаре нужен опыт взаимоотношений с людьми, с землянами, близкий опыт уже сейчас. Наша работа, Джон, не позволяет сейчас привязываться к одной планете. В недалёком будущем у нас предстоят ещё боевые вылеты, а Лиара... пусть она получит немного сейчас, чем много — потом, Джон. — Светлана замолчала.
— Хорошо, Светлана. — Шепард посмотрел в глаза подруги долгим задумчивым взглядом. — Во многом ты права. Пусть Лиара найдёт себе спутника жизни сейчас, пусть она будет счастлива с ним сегодня. — он выпрямился. Давай посидим рядом с детьми и будем готовиться ко сну. Тебе нельзя теперь недосыпать, мать детей моих.
— И мужняя жена. — довольно усмехнулась Светлана.
Цитадель. Светлана и Джон с детьми. Перед отлётом Отряда
Ночью Шепард снова первым просыпался, едва ощущал, что дети проголодались. Пока Светлана в полусне садилась на кровати, он успевал принести ей дочь: она всегда первая получала своё молоко — так Джон молчаливо договорился с подругой. Потом наступала очередь сына получить своё молоко. В тёмное время суток у Светланы было меньше молока, поэтому она не рисковала кормить детей одновременно и кормила их по очереди, а вот днём наоборот стремилась приложить их к грудям одновременно. Едва только они насыщались, Джон относил их в кроватки, провожаемый полусонным, но очень благодарным и нежным взглядом подруги.
Возвращаясь в кровать, Джон целовал Светлану и помогал ей устроиться поудобнее, не забыв опустить подголовник, чтобы она не провела полночи сидя в кровати. Светлана моментально засыпала, чувствуя присутствие, нежность и тепло главного друга. Так незаметно они снова стали спать вместе — Шепард подчинился желанию и стремлению своей любимой.
Он с опаской думал о том, что Селезнева не сказала им — ни Светлане, ни ему — главного: сохранила ли Светлана способность беременеть и рожать. Внешне, с виду всё было по-прежнему, Джон не мог найти, как ни пытался, никаких признаков того, что Светлана не сможет больше никогда стать матерью, но что-то в глубине его души настойчиво твердило, указывало — не обманывайся, проблема существует и она никуда не делась.
Может быть, Алла хотела просто подождать до конца карантина, ведь тогда она обещала Светлане провести полное госпитальное обследование. Да, это необходимо, понимал Шепард. Молодая мама должна пройти такое обследование, чтобы получить визу на окончательное возвращение к обычной жизни. Будет ли эта жизнь для Светланы обычной, то есть связанной с уверенностью в своей способности и в будущем стать много раз матерью? — на этот вопрос у Шепарда сейчас ответа не было. И он боялся получить этот ответ — слишком многое свидетельствовало о том, что проблема не устранена и Светлана рискует больше никогда не ощутить радость и счастье нового материнства. Что такое для подруги понять, что она никогда больше не станет матерью — Джон понимал очень хорошо, конечно же, настолько, насколько ему это было возможно понять как мужчине.
Сейчас Светлана свыкалась с ритмом кормления, с ритмом ухода за детьми и, наверное, отодвинула размышления на эту тяжёлую тему в глубины своего сознания. Да, она наслаждалась материнством, что было ей необходимо именно сейчас, в эти первые дни. Потом... потом может быть всякое. Она неизбежно захочет реально быстро вернуться к командованию крейсером, к управлению экипажем, к заботам о своих волговцах. И, следовательно, она не обойдётся без выяснения ответа на этот вопрос — сможет ли она ещё раз стать матерью? Хотя бы один раз... Для неё получить ответ на этот вопрос крайне важно и она дожмёт Селезневу. Дожмёт. У Аллы не останется другого выбора и другого выхода. Но будет ли Светлана, получив ответ на этот вопрос, счастлива? Ведь даже Алла сейчас не уверена в благополучном положительном ответе на этот вопрос, а ведь она — медик, врач, ей многое доступно из того, что по понятным причинам недоступно в полной мере Светлане. И если Алла сейчас продолжает гнуть "театральную" линию в стиле "всё хорошо, прекрасная маркиза", поддерживает энтузиазм и увлечённость подруги процессом реального материнства, то не является ли эта линия ширмой?
Шепард не мог не думать об этом, не мог думать об этом сугубо положительно. Он сам видел — Светлана измотана гораздо полнее и глубже, чем её могла бы измотать самая реальная беременность, самые реальные роды и самая истовая забота о детях. Эта измотанность никуда не делась и сейчас Светлана просто расходует резервные ресурсы организма, которые природа приготовила именно на случай рождения детей. Вряд ли Светлана сможет воспользоваться другими ресурсами, да и эти тоже не бесконечны.
И потому утром предотлётных ходовых суток он почувствовал, как Светлана колеблется. Да, она улыбалась, радовалась, вроде бы была весела и спокойна, но Джон ощущал — она напряжена и взволнована. Именно предчувствием того, что теперь он, Джон Шепард уже не сможет уделить ей столько внимания, поскольку вернётся к службе. Вернётся с "Волги" на "Нормандию", вернётся к работе на фрегате и на высадках. Светлана понимала, что он не сможет усидеть на борту фрегата. Не сможет.
Она делала над собой усилие, отпуская его. Она впервые в своей жизни стала матерью, по всем канонам она имеет права на исключительную заботу и внимание своего мужа и друга и тут она должна отпустить его... Это для неё сложно, но она это делает, ослабляя себя. Заставляя себя напрягаться всё больше и больше, понимая, что со многим ей предстоит справляться самой. Да, дети у них — уникальные, спокойные, здоровые, не имеющие никаких проблем, с которыми достаточно часто сталкиваются их ровесники во многих освоенных человечеством мирах. И, тем не менее, Светлана остаётся один на один со многими вопросами, главным из которых для неё является вопрос о своём собственном будущем — сможет ли она стать ещё раз, хотя бы один раз матерью или эти дети станут для неё последними?
Потому в этот предполётный день Джон делал всё, чтобы Светлана получила максимум внимания, максимум заботы, максимум понимания. Он старался зарядить свою подругу всем положительным, что только мог ей передать. И она была ему благодарна за это стремление и за эти действия. Благодарна совершенно искренне.
Только дважды, всего в сумме — на три часа Джон ушёл в этот день в Зал Оперативного Управления крейсера, где состоялось ещё одно обсуждение деталей предстоящей операции. До обеда — полтора часа и после обеда — полтора часа. Шепард постарался, чтобы эти три часа совпали в максимальной степени с тем временем, когда Светлана спала или дремала между кормлениями. Конечно, присутствие Аликс, не покидавшей теперь надолго палату, несколько успокаивало старпома, да и возможность видеть своих собачат хотя бы на экране помогала Светлане, но уж такова была Стрельцова — она всегда концентрировалась на проблемах и вопросах, а не на том, что дарило успокоение и стабильность.
