— Добро. Полетели, Грэг.
Кораблик за десять минут преодолел расстояние от крейсера до фрегата, вошёл в ангар и замер, зажатый лапами стабилизационного устройства.
— Готов к работе, командир. — Шепард козырнул стоявшему у трапа Андерсону.
Тот козырнул ответно, подождал, пока старпом сойдёт вниз и обменялся с ним рукопожатием:
— Идёмте. Время не ждёт. Вылетим немного раньше, чтобы журналисты чего не пронюхали. — пояснил командир фрегата, направляясь к выходу из ангара. — Как только выйдем на курс к ретранслятору — сможете вернуться в каюту. А пока уходим от станции — требуется ваше присутствие у Карты, Джон.
— Ясно, командир. — Шепард опустился в кресло перед Звёздной Картой, обменялся кивками с вахтенным офицером.
Обычная скороговорка контрольной предотлётной проверки. Доклады служб — в установленном порядке с установленной полнотой. Фрегат плавно сдвинулся со стояночного места, набрал маневровую скорость, лёг на курс и вышел за пределы внешнего рейда.
— "Волга" включила двигатели. Крейсер принимает ориентировку вылета со стояночного места. — доложил метрист. — Есть движение. До принятия ориентировки курса на ретранслятор — полторы минуты. — короткая пауза и звучит в корабельной конференцсистеме связи финальная часть доклада. — Крейсер — на курсе на ретранслятор. Всё в норме!
Шепард вгляделся в боковые экраны Звёздной Карты. Да, действительно, разведкрейсер плотно "приклеился" в кильватере у фрегата. Невольно мысли Шепарда ушли с рабочей настройки и старпому вспомнились глаза провожавшей его Светланы. Теперь у него, британца Джона Шепарда есть то, что он будет защищать и хранить — жена и двое детей. Девочка и мальчик. Его родные дети. И ждущая его возвращения подруга. Полная семья. Самые родные и близкие для него люди.
Путь к кроганскому грузовозу. Часть 1
Выход на ретранслятор прошёл штатно. Успели проскользнуть впереди неповоротливого контейнеровоза, срочно переделанного во вспомогательный крейсер с многочисленными артиллерийскими контейнерными установками. Глядя на эту глыбу, ощетинившуюся стволами и направляющими, Шепард привычно прикидывал, сколько же боеприпасов скрыто во внутренностях этого мастодонта. Получалось, что очень много.
Сверкнувший ретранслятор принял фрегат и крейсер, за бортами возник привычный "коридор". Теперь можно было быть свободным.
— Спасибо, Джон. — Андерсон поднял глаза от экранов забортной обстановки, мазнул взглядом по экранам корабельной обстановки. — Можете идти к себе. Ваша вахта через два часа.
— Есть. — Шепард оставляет старпомовское кресло, смутно ощущая, что оно станет для него в этом полёте очень привычным. Конечно, до того момента, пока не придётся возглавить высадку. И почему-то мнится ему, что этих высадок будет как минимум две, а если считать и взаимодействие с грузовозом кроганов — то три.
Пока он, привычно кивая коллегам в знак приветствия — всё же он долго отсутствовал на фрегате и протокол вежливости требует не только кивнуть, но и обменяться парой-тройкой когда ничего не значащих особо, а когда и значащих фраз. На обход, конечно, это передвижение по кораблю явно не тянет, но Шепард и не ставит перед собой такую цель. Он просто хочет добраться до своей каюты и немного поразмыслить над случившимся, насколько возможно совмещая размышления с рутинной работой старпома боевого разведывательного корабля.
Наконец дверь прикрыта и даже заперта на защёлку. Шепард снимает скафандр, снимает формёнку и сразу встаёт под душ — может быть это и привычный ритуал, а может, сейчас это нечто большее. Посвежевший, капитан выходит из душевой. На настольном инструментроне — россыпь сигналов о непрочитанных сообщениях от разных адресатов и, конечно же, разной степени важности. Не присаживаясь в привычное кресло, Шепард пролистывает файлы, набирает на клавиатуре когда краткие, когда полные ответы, отправляет прочитанные сообщения в хранилище — пригодятся потом. Всё меньше остаётся непрочитанных сообщений, всё чище экран.
Подсознание заканчивает отработку информации о происшедшем за последние несколько суток. Слишком много всего произошло и хотя Шепарда тренировали справляться и не с такими информационными перегрузками, всё же он чувствовал лёгкую усталость. Приятную усталость. Ибо происшедшее за эти дни имело прямое отношение к нему, как к человеку, как к землянину, как к мужчине. Он стал отцом, он принял под свою защиту сына и дочку. Он теперь в полном смысле этого слова семейный человек.
Мысли привычно текут, лучик сознания, поисковый лучик шарит по ним в поисках проблем и недоработок. Привычка. Не всё он сделал так, как надо, хорошо, что не допустил много ошибок и сделанные им ошибки не являются сколько нибудь критическими. Недочёты и недостатки он исправит, ведь они теперь ему известны.
Светлана очень устала — это для Шепарда очевидно без дополнительных пояснений. Немудрено: первая беременность — и сразу двойня. Да ещё совмещение со службой. Спасибо Станиславу, на последних неделях он с помощью Аллы практически взял на себя все обязанности командира крейсера и Светлана, убедившись, что справиться со старпомом она в своём "положении" не в состоянии, уступила, тем более, что и Алла раз за разом надёжно ограничивала сферу допустимых для Светланы служебных нагрузок и обязанностей, пока вообще не списала её в медотсек на то самое "сохранение", коим не имела обыкновения никого пугать. Она либо сразу применяла к пациентке это самое "сохранение", либо просто информировала пациентку о том, что сложится ситуация — и заточения в медотсеке ей не избежать, в каком бы звании и на какой должности она не пребывала бы.
Да, сейчас у Светланы появятся небольшие, но новые силы, ведь дети — то что привычно и обычно для любой женщины. Но, тем не менее, Светлана утомлена сверх всякой меры и помощь Аликс — вечной киборгессы, ощутившей себя живой здесь будет крайне важна и необходима. Хорошо, что Светлана приняла её, приняла её не просто как помощницу, как охранницу и как компаньонку, но и как члена своей семьи. Приняла сама, по своему собственному выбору.
Слишком много ему пришлось принять в своё подсознание за истёкшие несколько суток. Слишком много — он это признаёт открыто и честно. Если бы то, что произошло в эти сутки, в эти несколько суток, впрямую его не касалось, он бы, конечно же, воспринял это легче и спокойнее — сработала бы защита, определяемая в руководствах спецназа ВКС, как "отстранённость". А это коснулось его напрямую. Сильно и глубоко коснулось. По-иному быть просто не могло и подготовиться к этому заранее полностью нельзя.
Трудно поверить, что ты вечен. А в такие моменты, как этот момент, растянувшийся на несколько суток очень хочется поверить именно в это. Ведь так не хочется свыкаться с мыслью о том, что ты можешь погибнуть, а твой сын и твоя дочь станут полусиротами. Светлана... Да, она сделает всё возможное и даже невозможное, чтобы вырастить детей, но вряд ли она сможет поверить кому-то ещё, поверить настолько, чтобы у детей появился уже не отец, а отчим.
Конечно, можно было бы о таких вариантах не думать. И действительно можно было бы о них, этих вариантах не думать, если бы вокруг не шла война с внегалактическим врагом. А раз так, то приходится заранее думать и о том, о чём в условиях внутригалактических разборок, коих за тридцать лет было предостаточно — уж в этом Шепарда переубеждать не надо, никто бы из разумных органиков и задумываться не стал. Особенно, если этот разумный органик принадлежит к роду человеческому и является профессиональным спецназовцем. Маленькое уточнение — особо задумываться бы не стал. А так, конечно, задумывался бы временами. Когда еле заметно, а когда — очень заметно. Потому что жизнь человеку даётся только один раз, даже если этот человек никогда не стрелял ни из чего, кроме гражданского слабенького оружия. И тем более — никогда не стрелял по другим живым людям.
Светлана хочет, чтобы он как можно чаще возвращался к ней и к детям. Возвращался живым. Она не хочет, чтобы он погиб, не хочет, чтобы его ранили, не хочет, чтобы он пропал без вести. Она хочет прожить свою жизнь мужней женой и хочет, чтобы у детей был отец. Она хочет, чтобы Джон ощутил себя отцом, папой в полной мере, чтобы он услышал, как сын и дочь впервые скажут слова "папа" и "мама", чтобы он увидел, как они сделают свои первые шаги, пойдут в детский сад, переступят порог школы и университета, получат дипломы, обретут право на первое рабочее место. Как там в известной имперской песне? "Будут внуки потом — всё опять повторится сначала". Да, Светлана хочет, чтобы у неё и у Джона были внуки, рядом с которыми они повторят весь прекрасный путь, который в эти несколько суток был начат... И может быть прерван, поскольку кругом идёт война...
Надо сделать всё, чтобы решить эту проблему с рахни... Надо найти этих пропавших разведчиков, надо сделать всё, чтобы вытащить в Пространство Кроганов весь личный состав отряда спецназа "Аралллах". Надо сделать всё, чтобы Грюнт выжил, ведь он такой — Рекс в своих редких письмах неоднократно отмечал, что молодой чистый кроган неуёмен в своём желании испытать себя на прочность в самых рискованных военных операциях. Хотя... Иначе бы он не стал командиром лучшего кроганского отряда спецназа... Да, он бы стал видным воином, но до командира "Араллаха" ему бы не удалось дойти. В смысле, стать командиром этого отряда спецназа. Грюнт очень не хотел улетать с "Нормандии". Да, он кроган, но он — кроган, выросший в пробирке, а потом — воспитанный на борту "Нормандии" и "Волги". У него — особая судьба.
Размышления старпома были ненадолго прерваны звонком инструментрона.
— Джон. После старпомовской вахты зайдёте ко мне. — Андерсон воспользовался аудиоканалом, обошёлся без видео, что Шепарду очень понравилось — командир понимает, что сейчас старпом не хочет никого видеть. Конечно, командир мог бы придти и сейчас к нему прямо в каюту, но решил, что перед старпомовской вахтой не следует затевать никаких особых разговоров. А в том, что разговор с Андерсоном на этот раз будет особым, Шепард уже не сомневался, едва его палец отпустил тангенту спикера и командир услышал обычный ответ:
— Хорошо, Дэвид. — после чего Шепард переключил каналы, встал, взглянул на часы — до начала его вахты оставалось меньше получаса. Как раз времени только для того, чтобы подготовиться и дойти до постамента Звёздной Карты.
Проверить скафандр, пристегнуть оружие и сменить магазины с боеприпасами, проконтролировать систему полной изоляции, пристегнуть шлем. Обычные движения, сотни раз отработанные на тренировках и учениях сейчас действовали на старпома успокаивающе. Уже не так тянуло думать о плохом, в том числе и о своей собственной возможной гибели. Не думать об этом — значит дразнить высшие силы, а они уж постараются наказать "легкоступающего" так, что тому точно мало не покажется. И, скорее всего часть предстоящего разговора с Дэвидом будет касаться и этого момента. Что-ж, с командиром Джон может об этом поговорить. Дэвид его поймёт, он, пожалуй, единственный на корабле, с кем Шепард может о таком поговорить. Наедине, конечно. Да такие разговоры и сам Андерсон не устраивает прилюдно.
Руки методично проверяют оборудование, оружие, скафандр, глаза оглядывают каюту в поисках забытого, не сделанного, не выключенного. Нет, всё в порядке, хотя... после того, что произошло с Шепардом за эти ближайшие несколько суток немудрено и чего-нибудь забыть. Как говорят в кругах знающих, головокружение и забывчивость после такого события для любого мужчины — не роспись в слабости и никчемности, а обычное и даже где-то и ожидаемое состояние. Он не просто теперь офицер спецназа ВКС и муж командира имперского разведкрейсера, он — отец двух детей. Девочки и мальчика.
Всё проверено, никаких ошибок и недостатков не выявлено. Пора выходить и идти к Звёздной Карте.
Кресло командира пустует — Андерсон не желает дублировать старпома и Шепард, обменявшись с смерившимся офицером уставными словесными формулами, занимает кресло старпома.
Корабли Отряда следуют по коридору, проложенному катапультами-ретрансляторами. Много сил и средств потратило Сопротивление, но самые ближайшие к Цитадели ретрансляторы взяты под усиленную охрану и Жнецы потеряли возможность управления ими — как непосредственного, так и дистанционного. В их руках осталось немало ретрансляторов и Шепард наблюдает, как в беспорядке и хаосе меняются, пропадая и появляясь в глубинах виртуального пространства Звёздной Карты линии, соединяющие ретрансляторы. Своеобразная графическая игра, в которой задействованы и неработающие и работающие сейчас ретрансляторы. Пока фрегат и крейсер следуют по тоннелю между ретрансляторами эта игра линий будет продолжаться. Она завершится тогда, когда Отряд выйдет в обычный космос и направится к следующему ретранслятору. А там она повторится снова.
Пока никаких проблем нет. Хотя в штабе ВКС ходят упорные слухи, что Жнецы пытаются освоить принудительное перенаправление тоннелей ретрансляторов. Вот так, прямо со всеми находящимися в них, в этих тоннелях кораблями. Раз — и вместо одного ретранслятора корабль вываливается совершенно из другого, соответственно — в совершенно иной туманности или в совершенно другом скоплении. Да, это будет хаос, но хаос, безусловно, управляемый. Жнецами управляемый. Так что работа протеан на Илосе действительно важна и нужна — соратники Явика во главе с Таэлой не просто стремятся усовершенствовать свою модель, действующую модель ретранслятора, но и освоить управление большинством реальных ретрансляторов. Реально существующих. Если им это удастся — у Жнецов будет выбит из рук солидный козырь. Очень солидный. Может быть, это пусть и очень не намного, но приблизит окончательную победу над этими полумашинами? Как хочется в это верить...
На экранах, тесным ожерельем обступивших пространство Звёздной Карты — россыпь зелёных строчек и зелёных сигналов. Зелёный — привычный цвет, означающий для землян безопасность. И отсутствие проблем. Для тех, кому не важен цвет, например для турианцев и для саларианца Мордина и протеанина Явика есть всегда возможность прочесть поясняющие строчки подсказок или сами строки информационных уточнений. Всё предусмотрено. Как бы сказали раньше — на корабле работает интернациональный экипаж. Сейчас говорят — интеррасовый.
Затишье не усыпляет, не убаюкивает. Наоборот, сознание капитана Шепарда профессионально настороженно, занято поиском проблем и нестыковок. Идеальный настрой для старпомовской вахты.
Светлана получила от Аликс общую информацию о состоянии дел на корабле. Самую общую. Впрочем, опыт и практика помогали ей самой очень многое почувствовать и ощутить. Сейчас она занималась купанием детей. Её это успокаивало, позволяло расслабиться, подумать о приятном. А так, вне становящихся такими привычными забот она неизменно начинала беспокоиться о Шепарде. Пока корабли Отряда следуют по коридору между ретрансляторами, экипаж и команда крейсера готовится. Ситуация очень напоминает, как поняла каперанг, ту, с какой нормандовцы столкнулись перед первым своим появлением на Иден-Прайме. И сейчас придётся очень многое смотреть сначала заретрансляторными методами, не появляясь в пространстве новооткрытой звёздной системы.
