— А другой индейский народ вторит ему: "Солнце настроен против людей; каждый вечер забирает с собой душу человека... Солнце и его дочери едят людей, пьют кровь", — процитировал Акира. — Или вот ещё: "Солнце скрылось под землёй, стало темно; согласилось вернуться, если ему дадут на съеденье дочь богов; Летучая Мышь объяснила людям, что Солнце требует себе не дочь богов, а дочь людей; ему дали девушку, оно её съело, засияло; так люди сделались смертными".
— И что же дальше? — напряжённо спросила Эйго Хара, нервно ломая пальцы.
— Миссия "солнечных богов", начавшаяся в Америке, где до Потопа было сильно влияние "клана Змиев", подошла к логическому завершению, — пожал плечами Акира. — Всего, к чему стремились эти "боги", они добились: "О наши сыны! Мы уходим отсюда, мы уходим далеко, здравое поучение и мудрый последний совет оставляем мы вам. И вы, кто пришёл с нами из нашей далёкой страны, о супруги наши! — говорили они своим жёнам и прощались с каждой. — Мы отправляемся назад к нашему народу, уже находится на месте Владыка оленей, он виден там, в небе. Мы начинаем наше возвращение, мы выполнили свою задачу, кончаются наши дни. Думайте же о нас, не стирайте нас из своей памяти и не забывайте нас! Вы увидите ещё свои дома и свои горы. Поселитесь там. Да будет так! Идите своим путём; вы увидите снова ту страну, откуда мы пришли!". Вот так они прощались и немедленно после этого исчезли там, на вершине горы Хакавиц. Они не были похоронены их женами или их детьми, потому что не было видно, когда они исчезли. Племена были уже подчинены, и их величие кончилось. Никто из них не имел уже более могущества, и все они уже привыкли служить каждый день".
Экзоархеолог поднял глаза на Эйго.
— Так об этом рассказывает "Пополь-Вух". Теперь для "солнечных богов" настало время перебраться в другие регионы Земли. И мы действительно видим, как около десять тысяч пятисотого года до новой эры в Африку с "Запада" приходят эти самые "солнечные боги", возглавляемые своим новым царём — Осирисом.
— И не только в Египет, — напомнила Светлана. — В другие регионы планеты тоже. А процедура приучения людей к почитанию "богов" и религиозным культам везде была одна и та же. "Рамаяна", к примеру, очень созвучна "Пополь-Вух". Вот что там написано: "Воздвигли жертвенные столбы: шесть — из дерева билвы, другие шесть — из дерева парни, ещё шесть — из дерева кхадиры. А также столб из дерева шлешматы. И два — из дерева деодару, оба, согласно ритуалу, охватом в две раскрытые руки. Эти жертвенные столбы знатоками шастр и обряда ради величия жертвоприношения были украшены золотом. Установили двадцать один столб, каждый в двадцать один локоть, и все столбы были укрыты драгоценными покрывалами. Глубоко врытые в землю, укреплённые ремесленниками, они имели по восемь углов", — по памяти процитировала девушка. — Согласно же зороастризму, бог Йима разделил людей на четыре сословия: жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников. А китайский Гунь обустроил землю и учредил девять областей. В античной же традиции этим занимался Зевс с помощниками дионисами. То есть, египетский Осирис. Прокл писал когда-то: "Зевс назначает Диониса царём всех... богов и воздаёт ему высочайшие почести. Отец сажает его на царский престол, вручает ему скипетр и провозглашает царём всех внутримирных богов: "Слушайте боги! Его вот я вам царём назначаю!". Всё творил Зевс-отец, а Вакх приводил в исполненье".
— Получается, что и Дионис тот же египетский Осирис или шумерский Эа? — не понял Иллик Шелли.
— Нет, — покачала головой Светлана. — Слова Зевса аналогичны словам Ра об Осирисе. Дионис же это никто иной как Гор. Хотя существовал ещё один образ так называемого "старшего" Диониса — Загрея, который сливается с образом самого Зевса-Осириса, "Бога Громовержца" и аналогичных ему "богов" из других мифологий. Как и на Осириса, на Загрея нападают титаны при участии Геи, чтобы свергнуть его с незаконно занятого им трона своего отца. Совсем, как в истории с Сетхом и его семьюдесятью заговорщиками, которые действовали с одобрения Тефнут.
— Я так понимаю, что после своего поражения Змии или Асуры, укрылись в своих подводных городах, откуда уже после Потопа выходили на поверхность под видом существ-амфибий и обучали людей наукам? — произнёс я, глядя то на Акиру, то на Светлану. — Именно эта непосредственная связь с водой и является их отличительной чертой, по которой можно определить принадлежность к "клану Змиев" тех самых "богов"?
— Верно, — кивнула Светлана и на губах у неё появилась мимолётная улыбка.
— А "бог" Осирис или Энки относился к "солнечным богам", — продолжал рассуждать я. — Тогда почему в мифах этот самый "бог" так тесно связан с водой? Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаетесь, — покачал головой Акира Кензо. — Это действительно так. Во всех шумерских текстах говорится о том, что "богом", вышедшим на "берег из моря на край болот" и сказавшим знаменитую фразу: "Здесь мы будем жить", был именно Энки-Осирис, которого ещё называют Нудиммудом — "тем, кто делает вещи". Но на самом-то деле связь этого "бога" с водой имеет под собой иную, скрытую от поверхностного взгляда основу. Иллюзорное представление рождают внешние атрибуты этого "бога", но они искажают истинный смысл. Если хотите, можем разобраться в чём тут суть?
— Ну, раз уж мы, как я понимаю, подошли вплотную к Эре Льва, когда на историческую арену выходит четвёрка египетских богов, знаменательная для этого периода истории, я не против.
Акира закинул нога на ногу, откидываясь в глубину своего кресла.
— Вы правы. Кроме того, эти "боги" имеют аналоги и в других мифологиях у других народов. Итак, Осирис в самом деле считался "богом", тесно связанным с водной стихией. В египетской "Книге Мёртвых" мы можем прочитать, что жилище Осириса "покоилось на воде", а его стены были сделаны из "живых змей".
— А мексиканский Кецалькоатль, согласно поверию, отбыл из Центральной Америки морем, отплыв на "плоту из змей"! — воодушевлённо добавила Светлана.
— Да. И шумерские источники говорят о боге Энки: "Господин морских глубин, царь Энки... построил дом себе... Дом побережья вод он в Эриду построил... Царь Энки... построил дом: Эриду, горе подобный, поднял его он над землей; построил дом на добром месте".
Акира оглядел присутствующих хитроватым взором.
— Но теперь-то мы с вами уже имеем довольно стройную картину всех происходивших на Земле и за её пределами событий: как до Потопа, так и в первые столетия после него. Что мы с вами установили? Мы знаем о противоборстве Ра-Ану и его родственников с богами Шу-Энлилем и Гебом-Нинуртой-Кумарби. Эта борьба велась как за власть над нашей Землёй и жившим на ней древним человечеством, так и за возможность законного наследования "Небесного трона", причём в строгом соответствии с традициями "богов". А такое наследование было напрямую связанно с возможностью иметь прямое потомство от "Богини-Матери". То есть, той самой Тефнут-Нинхурсаг, которая была вынуждена укрываться от домогательств своих детей на нашей планете. Ещё мы с вами знаем, что здесь в то время главенствовал некий "клан Змиев" или по-ведическим текстам — Асуров, с которым "боги" вели постоянные войны за господство во вселенной... И так во что всё это складывается?
Акира остановил свой взор на одном из стажёров.
— Во что? — осторожно спросил Зуко Пур.
— В причины появления на нашей планете в послепотопное время "бога", которого мы знаем под именами Осирис, Энки, Индра или Зевс. И именно эти причины определяют его непосредственную связь с водой.
— Поясните, — потребовал Кави Рам. — Я пока не улавливаю сути.
— Пожалуйста, — благосклонно повёл рукой экзоархеолог. — Скорее всего, одной из задач Осириса-Энки была борьба с Асурами, укрывавшимися в своих "подводных городах". Отсюда же берут начало и усилия всех "солнечных богов" по осушению земель: "Приблизившись к Земле, увидел я большое наводненье. Когда пришёл в зелёные долины, холмы и горы к небу вознеслись по слову моему. Построил дом свой я на чистом месте... Мой дом — над Змеиной Топью тень его легла... Энбилулу, смотритель водоёмов, поставлен был им главным средь болот... И сына... бога, любящего рыбу, Энки поставил птиц и рыбу охранять. Энкимду Энки назначил смотрителем оврагов и канав. Того, кто... смотрит за печами, Куллу, что обжигает кирпичи, Энки вручил печей и камней ремесло", — зачитал Акира отрывок древнего текста из своего справочника.
— Другой же целью Осириса-Энки, — продолжал он, — я думаю, был поиск своей матери Тефнут, скрывавшейся в горной стране Дильмун. Об этом я уже говорил. Но что требовалось для перемещения по планете, всё ещё затопленной водами всемирного Потопа? Впрочем, как и для борьбы с врагами, прятавшимися в водах океанов и морей?
— Корабль! — взволнованно выпалил Иллик Шелли.
— Правильно, — согласно кивнул Акира, довольно улыбаясь. — Но не обычный корабль. Скорее всего, с возможностью погружения под воду.
— А помните историю города Эриду, где находился некий храм Энки — Э-Энгура? — вдруг вспомнила Светлана. — Я сейчас подумала, что речь в мифе, возможно, идёт вовсе не о храме, как таковом. Может быть, в нём и рассказывается об этом самом корабле Энки?
— Разумеется! Я как раз и подвожу вас всех к этой мысли.
— А что это за история? — нетерпеливо заёрзал я на своём месте.
— Да, да! — взволнованно подхватил Иллик Шелли. — Расскажите, пожалуйста!
Я заметил, как нетерпение появилось и на лице у Эйго Хара. А геолог и астроном, в предвкушении интересного рассказа, переглянулись друг с другом.
— История действительно весьма любопытная, — заулыбался Акира Кензо. — Прежде всего, уместно будет напомнить, что храм Э-Энгура был построен Энки "в те далёкие дни, когда судьбы определились". Соответственно, это произошло уже после событий Потопа. Сведения об этом храме фигурируют в той или иной степени в ряде клинописных шумерских табличек, но самое полное даётся в мифе "Путешествие Энки в Ниппур": "...Владыка бездны, царь Энки, царь, определяющий судьбы, построил свой дом из серебра и лазурита; его серебро и лазурит, словно сверкающий свет, Отец устроил как подобает в бездне (Создания) яркого вида и мудрые, выходящие из бездны, обступили все владыку Нудиммуда; чистую обитель он построил, украсил лазуритом, покрыл обильно золотом, в Эриду построил он обитель прибрежную...".
— "Э-Абзу" или "Э-Энгура" можно перевести как "Дом пресных вод" или "Дом подземных вод, глубокое пресноводное море", — заметно волнуясь, сообщила Светлана.
— Я правильно понимаю: этот "храм" или "дом" Энки целиком состоял из драгоценного металла, либо серебра, или был украшен лазуритом и щедро покрыт золотом? — уточнил Кави Рам. — Какое странное сооружение.
— Вот именно! — обрадовался Акира вопросу геолога. — Уже с первых строк мифа обращает на себя внимание именно этот поразительный факт! При этом он отмечается автором мифа на протяжении всего повествования, подчёркивая уникальность строительного материала, избранного "богом" для своего сооружения. А основание Э-Энгуры к тому же было украшено сердоликом или окрашено в цвет сердолика: "Храм, построенный из драгоценного металла и лазурита; чьи сваи вбиты в Абзу,... храм, возведенный из серебра и украшенный лазуритом...".
— А мы прекрасно знаем, что шумеры строили свои дома и храмы исключительно из тростника и глины, — сказала Светлана. — Ну или из камня и кирпича-сырца, но никак не из металла, тем более драгоценного!
— Получается, они как бы предвосхитили развитие строительных технологий на тысячи лет, вообразив себе храм от и до построенный из металла? — удивился Амоль Сайн. — Действительно, необычно. Но могла ли у шумеров так щедро разыграться фантазия?
— Крайне маловероятно, — покачал головой Акира. — Мы прекрасно знаем, что даже сами "боги" в период мегалитического строительства использовали только камень, а металлы употребляли лишь в качестве подсобных приспособлений для скрепления кладки или отдельных элементов конструкций. И никак не драгоценные металлы, заметьте, а обычное железо. Поэтому уместнее всего предположить, что в мифе речь идёт о неком сооружении из неизвестного шумерам металла. Скорее всего, этот металл был серебристого цвета. Отсюда и сравнение его с серебром.
— В Эру Тельца шумерам были известны лишь золото, серебро, свинец и медь, — сказала Светлана. — Это в эпоху примерно третьего тысячелетия до новой эры. А здесь речь идёт о событиях, происходивших как минимум на семь тысяч лет раньше.
— В одной литургической шумерской песне есть строки, посвящённые материалу, из которого был построен храм Э-Энгура, и они звучат несколько иначе, чем в мифе: "Энки... построил, из серебра и лазурита, слитых в единое, свой дом: его серебро и лазурит сияют словно день...".
— Возможно, речь всё-таки идёт о неком сплаве, имеющем серебристо-синий оттенок? — предположил Кави Рам. — А автору, записавшему этот миф, просто не с чем было сравнить его. Вот он и сравнил его с серебром и лазуритом?
— Думаю, так и есть, — согласился с ним Акира. — Кроме того в шумерском языке отсутствовал соединительный союз "и". Так что во всех приведённых мной строках перевод может звучать так: "из серебра-лазурита".
— Может быть, автор просто использует некие метафорические, иносказательные обороты, пытаясь передать увиденное при помощи доступной ему лексики и понятий? — высказал осторожное предположение я.
— Это представлялось бы разумным, если бы необычные свойства Э-Энгуры ограничивались только использованием серебра и лазурита, как строительного материала, — отрицательно покачал головой экзоархеолог. — Но дело вовсе не ограничивается ими. Мы встречаем в повествовании целый сонм удивительных атрибутов этого нового "храма" Энки, которые никак не вписываются в историко-временной фон всей шумерской цивилизации. Например, у этого "храма" "сваи основания" или фундамент "биты в Абзу", и украшены сердоликом. Иначе говоря, имеют красно-коричневый цвет. И поскольку под "Абзу" понимается океан пресных подземных вод, то можно предположить, что основание Э-Энгуры уходит под воду, либо скрыто под поверхностью воды.
— Может быть, речь идёт о ватерлинии, которая имеется и на наших судах? Ниже неё суда почему-то окрашивают в красный цвет, — снова предположил Кави Рам.
— Старая традиция, — улыбнулся Акира. — Ещё со времён до Мирового Воссоединения. Почему так повелось, не знаю. Не исключено, что как раз с тех самых, послепотопных эр. Ведь судоходство тоже досталось людям в наследство от "богов". До Потопа человечество не знало морских судов. Это хорошо видно хотя бы по мифу об Атрахасисе, в котором Энки предупреждает патриарха о грозящем Потопе и приказывает ему выстроить для спасения корабль: "Разрушив свой труд, корабль выстрой! Презри богатства, спасай душу!". На что Атрахасис растерянно сообщает своему "богу": "Атрахасис уста открыл и молвит, так говорит владыке Эйе: "Я никогда корабля не строил. Чертёж на земле мне начерти ты. Очертанья увижу, корабль построю". На земле чертеж начертал Эйа".
