— Зодиак? — поспешно ответила Светлана, задыхаясь от волнения.
— Их тринадцать, и они расположены по кругу, в центре которого нечто... Может быть солнце?
— Да, но Зодиак состоит из двенадцати знаков! — сказал я, чувствуя, как краснею от волнения.
— Не совсем так, дорогой Сид! — покачал головой Акира. — Не совсем так! Действительно, традиционный Зодиак состоит из двенадцати знаков, что соответствует двенадцати главным богам во всех мифологиях.
— Но Солнце, за время своего путешествия по небу, пересекает не двенадцать, а тринадцать созвездий, — уверенно промолвил Амоль Сайн.
— Именно! Зодиак майя насчитывает как раз эти тринадцать созвездий. Тринадцатое созвездие — созвездие Змееносца. Вы понимаете? Змееносца! Хотя у майя ему соответствует созвездие Летучей Мыши. Оно просто не включается в традиционный зодиакальный круг. Как видите, снова прослеживается отчетливая связь со змеей и божественным "кланом Змиев".
— Смотрите! — Эйго Хара сбежала по наклонному пандусу и остановилась около одной из колонн.
— Это же письмена! — торжествующе воскликнула девушка.
Акира Кензо приблизился к колонне с радостной улыбкой, рассматривая высеченные на ней знаки, подсвеченные нашлемным фонарём.
— Удивительно! Это похоже на боливийские гексаграммы! — восхищенно заявила Светлана, замерев у одной из колонн. — Вы не находите, Акира?
— Да, да! Безусловно. Просто поразительно! — отозвался экзоархелог, старательно пытаясь скрыть растущее волнение. Он осторожно провёл рукой по шершавому камню.
Ребята возбужденно зашумели. Да же выдержанная Эйго радостно захлопала в ладоши.
Я подошёл ближе, взволнованно рассматривая странные фигуры, сложенные из целых и прерывистых линий.
— В окрестностях озера Титикака был найден невысокий каменный монолит — идол Покотиа, — объяснил Акира, поворачиваясь ко мне. — Статуя оказалась покрытой во многих местах символами неизвестной письменности. Эти знаки представляют собой набор последовательных линий — гексаграмм. Похожие знаки есть и на большом каменном сосуде из Тиауанако, напоминающем чашу для питья. Эту чашу можно считать "розеттским камнем" Южной Америки и самой удивительной археологической находкой всех времён. Ведь все древние письменные источники инков были уничтожены ещё при девятом Инки. Так что испанцы, пришедшие сюда, застали у индейцев только кипу — узелковое письмо с весьма сложной системой хранения информации, секреты которой были к тому же давно утеряны. Но конкиста приложила руку к уничтожению даже этих остатков древнего знания, которое дошло до нас лишь в обрывочной форме. На той чаше помимо древних неведомых знаков, составляющих надпись на неизвестном нам языке, есть ещё знаки, очень похожие на шумерскую клинопись. На мой взгляд, это явное свидетельство того, что клинописное письмо создавалось и развивалось "древними богами" именно в Андах, как аналог или замена иероглифического египетского письма.
— Значит, на Земле когда-то всё же был единый язык?
Я посмотрел на экзоархеолога.
— Вернее единый внешний источник всех письменных языков, — уточнил он. — Эта мысль хорошо увязывается с данными психосемантики сознания. Мы отчётливо видим в каждом человеке определённые глубинные архетипы в виде психосемантических образов. Они явно были заложены в нас кем-то в глубокой-глубокой древности. Если же говорить о единстве языка, то и здесь мы можем увидеть некие общие корни. Лингвистами прослеживается удивительное сходство языков, на которых когда-то говорили народы Европы, с санскритом. Это сходство распространялось и на словарный состав, и на грамматическое строение языка. Вот почему санскрит стал одним из базовых языков в пору формирования общеземного языка уже после Мирового Воссоединения.
— Притом, что санскрит не разговорный язык!
— Правильно. И он к тому же имеет все признаки искусственного происхождения. Кроме Европы мы можем проследить его влияние и в Западной Азии, как и в Малой Азии, где, видимо, бытовал индоарийский язык, берущий свои корни опять же из санскрита. Это может свидетельствовать о некой общности языка по всей древней Азии.
— Гексаграммами же написана и китайская книга "И цзин", появившаяся, как считалось "в глубокой древности", — воодушевлённо заговорила Светлана, подходя к нам, в то время как Акира медленно обходил одну из колонн. — В её основу положен ряд рисунков-символов, сочетающих в себе два элемента — целую и прерывистую черты — расположенных один над другим. Поистине, удивительное произведение неведомой нам мудрости, отражающее в себе изначальную простоту и неприукрашенность истины, которую её создатели смогли выразить в шестидесяти четырех символах — на самом деле, простых рисунках. Совсем как здесь!..
— Мифы рассказывают, что легендарный рогатый мудрец Фуси создал "И цзин", увидев таинственные знаки на теле огненного дракона, когда тот купался в реке, — подхватил Акира Кензо. — Удивительно, но женой и одновременно сестрой Фуси была одна из самых почитаемых китайских богинь Нюйва, которую изображали в виде змеи. От инцестуального брака Фуси и Нюйвы, как гласят китайские легенды, и родились все люди.
— В этом определенно, что-то есть, — призналась Светлана. — Я думаю... — нерешительно начала она.
— Давайте отложим все выводы на потом, — поспешно предложил Акира. — Мы можем теряться в догадках и строить самые невероятные предположения, пока не будем иметь в руках полной информации. Согласны?
Экзоархеолог выжидательно посмотрел на свою помощницу. Та неохотно кивнула.
— Выходит, что санскрит был языком "солнечных богов"? — не удержался я.
— Не совсем, — спокойно возразил экзоархеолог. — Скорее всего, санскрит — язык "древних богов", Змиев. Его "неразговорность", с учётом особенностей построения письменных знаков свидетельствует о его очень древнем и внешнем происхождении. Не случайно, что именно на нём записано большинство священных книг, согласно поверьям, отражающих все понятия Закона Космического Разума. Другие древние языки роднит с санскритом одна их особенность — ни гексаграммы, ни триграммы практически никак не соотносятся с обычным человеческим языком.
— То есть?
— Ну, если быть предельно точным, все они не имеют прямого отношения к привычной для нас системе информационного обмена и коммуникации между людьми.
— Мне кажется, было бы более разумным, если бы на заре рождения человеческого языка появились вполне конкретные понятия, которые бы помогали людям выжить в природе. Я имею в виду, скажем, огонь, пища, охота...
Я растерянно посмотрел на собеседника.
— Вот именно, — подтвердил экзоархеолог. — К тому же при письменной фиксации выражаться они должны были также предельно понятно. Скажем через рисунки. Как мы это и видим в ранних китайских иероглифах, являющих собой изображения предметов или явлений. Но не стоит забывать, что письменность людям дали "боги". Я уверен, что письменный язык — иероглифическое письмо — был специально разработан ими для целей коммуникации с человеком. В последствии он был сильно упрощён жрецами применительно к повседневным нуждам. Недаром в древности считалось, что магия древних жрецов заключалась в том, что они обращались к своим "богам" на их собственном языке. Как сообщается об этом в "Книге правил": "Речь людей не может достичь Владык. Каждый из них должен быть призван лишь на языке соответствующего ему элемента. Он состоит из звуков, но не слов. Из звуков, чисел и форм. Тот, кто знает, как сочетать эти три, вызовет ответ надзирающей мощи Бога-правителя".
— Что это значит?
— Это означает, что этот "язык" есть язык взываний и мантр, как их называли в Индии, — пояснила Светлана. — Звук, будучи наиболее мощным и действенным магическим посредником, и первым ключом, открывающим Врата сообщения между смертными и бессмертными.
— Абсолютно верно, — подтвердил Акира. — Я подозреваю, что сами "боги" общались между собой иначе, чем это делаем мы, люди. Возможно, это не была речь в прямом смысле. Может быть, они владели телепатией. Поэтому так важна для них была музыка и звуки, но не просто музыка, а музыка определённого звукового ряда, тембров и частот, какими обладают все древние инструменты. Кстати, согласно легендам, музыкальные инструменты также были изобретены "богами" и оставлены в дар людям. В случае же с гексаграммами мы, бесспорно, имеем некий абсолютно отличный от обыденного способ передачи информации. Это хорошо видно по все той же "И цзин", которая имеет жёсткую структуру и внутреннюю логику, строгое математическое построение и пространственную ориентацию.
— К тому же коды, изложенные в "И цзин", влияя на всю дальневосточную древнюю традицию, самими китайцами, японцами и другими народами никогда до конца не понимались. Их реальная функция не осознавалась людьми, — сказала Светлана. — Долгое время "И цзин" считалась простой книгой для гаданий. Но при этом существовала фанатическая уверенность в том, что в этой книге заключено что-то неимоверно важное и ценное.
— А вы как думаете?
Я внимательно посмотрел на девушку.
— Я думаю, что эти коды вообще не соотносятся именно с той цивилизацией, которая когда-то жила на территории Центральной Китайской равнины. Вполне возможно, что они, как и эти гексаграммы отражают существование в глубокой-глубокой древности какой-то двоичной системы или даже сложной математики, построенной на бинарной системе чисел, и отражающей познания "древних богов" обо всём мироздании. Нам ещё предстоит разобраться со всем этим. Работы здесь хватит всем.
Она улыбнулась.
— Смотрите! Здесь тоже есть эти знаки! — воскликнул Иллик Шелли. — Надписи на всех колонах!
— Что же нам делать со всем этим? — робко произнёс Зуко Пур, растерянно озираясь по сторонам.
Вопрос прозвучал невпопад, но от всей души. Все весело рассмеялись.
Акира деловито хлопнул в ладоши.
— Так ребята! Не расслабляться! Работы очень-очень много. Иллик сними все колонны на камеру, так чтобы знаки хорошо и отчетливо читались. Только ничего не пропусти! Амоль, вы не поможете ему?
— Конечно, — с готовностью согласился астроном, направляясь в сторону правой стены зала.
— Зуко! Эйго! Осмотрите, пожалуйста, постаменты с изображениями. Все непременно нужно снять и описать... Сид!
— Я осмотрю "экран" на том кольцевом постаменте, — смело вызвался я.
— "Экран"? — удивился экзоархеолог.
— Разве не похоже?
— Пожалуй, — согласился Акира. — Хорошо. Только будьте осторожны. Никто ни к чему не прикасается, пока мы не проведём полное сканирование помещения и запись эйдоплатической модели! — обратился он ко всем остальным и предупреждающе поднял руку. — Затем наметим детальный план съёмок и дальнейших исследований. Всем всё понятно?.. Светлана! Пожалуйста, помогите мне установить сканер.
— Я сейчас. Где лучше его установить?
— Думаю вот здесь, на возвышенности, около входа. Это самое удобное место.
Оба начали снимать с тележки робота аппаратуру и разматывать энергокабели.
Я осторожно прошёл между двух ближайших яйцевидных капсул, осматривая их поверхность. На самом деле, эти таинственные предметы походили на некие коконы, диаметром около двух метров и высотой не менее четырёх. Их зернистая поверхность, поглощавшая свет, была разделена посередине узким кольцом желтоватого цвета. Возможно, оно было из золота или какого-то другого металла. Создавалось впечатление, что капсулы были составными, и внутри них было что-то спрятано... Или кто-то?
Самым удивительным для меня было то, с какой точностью и лёгкостью эти предметы были выставлены на своих каменных опорах. Точка соприкосновения плоской каменной поверхности постамента и полукруглого дна капсулы, насколько я мог рассмотреть, присев на корточки, была не больше нескольких миллиметров. При этом капсула производила впечатление неподвижного монолита.
Змеиные фигуры, вырезанные в сером камне, выглядели удивительно лёгкими, словно живыми. Они походили на изображения пернатого змея Кецалькоатля или, может быть, на китайского дракона, и я не нашёл ни одного похожего друг на друга. Осматривая их, я не мог отделаться от ощущения, что это изображения не каких-то мифических существ, полных символизма, а настоящие портреты реально существовавших живых прототипов. Пытаясь отделаться от этой навязчивой мысли, я приблизился к центральному постаменту, сложенному из трёх кольцевых ступеней каждая высотой около метра. Здесь тоже были вырезанные по камню изображения, но уже не змей, а замысловатых ломаных линий, кругов и квадратов, складывавшихся в причудливый орнамент, который, тем не менее, нёс на себе какую-то смысловую нагрузку. Во всяком случае, так мне показалось.
С трудом взобравшись на третью "ступень" постамента, я оказался на обширной площадке диаметром около пяти метров. Рама "экрана", стоявшего здесь, в самом деле, была изготовлена из металла очень похожего на золото. Её размеры были столь же велики, как и размеры таинственных капсул. "Рама" имела причудливую форму, будто сплетённую из множества кораллов. Округлые изгибы переходили в зигзагообразные дуги и полукруги, пустые отверстия столь же причудливой формы складывались в замысловатый узор. В целом эта "рама" чем-то напомнила мне древнегреческую арфу, только вместо струн в неё был вставлен громадный тонкий кристалл.
При всей кажущейся нелепости и замысловатости этой конструкции, в ней просматривалась явная технологичность, хотя я и не увидел ни одного провода или составной детали. Вся "рама" была монолитной, словно её отлили по приготовленной заранее форме. Поверхность кристалла была, как бы подернута изнутри туманной дымкой, а сам он не имел никаких креплений, соединявших бы его с рамой. Казалось, этот кристалл просто висит в воздухе.
Я приблизил к нему своё лицо, но к моему удивлению отражения своего не увидел. Только сейчас я понял, что меня так поразило в этом загадочном помещении — его размеры. Размеры буквально всего, что находилось здесь. Это были грандиозные, нечеловеческие размеры! И осознание этого будоражило мою фантазию и приводило в невольный трепет мою душу.
— Акира! Знаете, я вдруг подумал о тех гигантах, про которых рассказывали вы...
— Зуко, нет! — громкий остерегающий окрик Акиры Кензо заставил меня вздрогнуть.
Я резко обернулся и увидел, как наш молодой товарищ, стоя между двух капсул, расставляет в стороны руки, словно желая примериться к размерам этих металлических "коконов". В следующую секунду по их корпусу в том месте, где прикоснулся юноша и проходил золотистый ободок, пробежала ослепительная голубая искра.
Невольно я рванулся вперёд, ненароком схватившись за край золотой "рамы", и в то же мгновение змеящиеся искры на теле капсулы превратились в ослепительную молнию, пронзившую тело Зуко. Мне показалось, что сами капсулы начинают светиться изнутри, разгораясь всё сильнее и сильнее, так что вокруг них появилось розовато-белое свечение.
— Эйго! — едва успел выкрикнуть я, выбрасывая вперёд руку, словно был в силах оттолкнуть её в сторону.
