— Да. В пользу этой версии говорит и тот факт, что после казни Чи Ю с Хуан-ди происходит практически тоже самое, что и с Осирисом: оставаясь ещё некоторое время в мире людей, он возвращается на небо.
— При чём произошло это в разгар пира, на котором появился волшебный дракон, покрытый золотым панцирем, — вкрадчиво заметила Светлана. — Он опускает свой ус прямо в священный треножник Хуан-ди, давая понять, что является посланцем Небес, зовущим императора вернуться туда. Верхом на его спине вместе с остальными божествами, которых было больше семидесяти, Хуан-ди и поднялся на небо. Это действительно очень похоже на вознесение на небо как самого Ра, так и Осириса. У Плутарха рассказывается о том, как Сетх, тайно измерив тело Осириса, соорудил прекрасный саркофаг и принёс его на пир, где предложил преподнести его в дар тому, кому саркофаг придётся по размеру. Никому из гостей естественно саркофаг не подошёл, кроме Осириса. Тот лёг в гроб, а заговорщики будто бы подбежали и закрыли крышку. Они заколотили её гвоздями и залили свинцом, после чего бросили в реку у моря.
— Мне вспоминается ещё один угаритский миф. В нём описана последняя битва Баала и Йамму, — радостно закивал в ответ Акира. — Там рассказывается о том, как Котару-ва-Хасису изготовил палицу для Баала и дал ей имя Йагруш, что означает "Преследователь": "Он приказал палице, чтобы она подобно орлу, выскользнув из рук Балу, набросилась на Йамму. Так и произошло. Йагруш бил Йамму по спине и по груди. Но тот не сломился, не разбились его суставы, не сломался его скелет. Тогда Котару-ва-Хасису изготовил для Балу вторую палицу и назвал её Айамур, что значит Гонитель. Он приказал палице бить Йамму по затылку и по лбу. На этот раз Йамму был сломлен. Ослабли его суставы, согнулись его члены, сам он пал на землю. И возгордился Балу своей победой. Балу потащил тело Йамму. И возрадовались союзники Балу его победе. Заявила Астарта: "Наш пленник — Йамму, в наш плен попал Судия речной. Балу был увенчан короной и провозглашен царём"".
— Но ведь в данном случае Котару-ва-Хасису является не кем иным, как Тотом-Джехуди? — удивилась Светлана. — Получается, что он почему-то выступает в союз с Сетхом против своего внука Осириса, которого на трое Египта посадил сам Ра. Странно... Возможно, потому что Сетх изначально был защитником самого Ра?
— Возможно, — согласился с ней Акира. — Но Ра мог обеспокоиться растущими притязаниями Сетха. Именно поэтому он и решил отдать управление земной колонией своему сыну Осирису. Угаритский миф в этом смысле вполне однозначен. В нём Баал и его сподвижники нападают на Илу в его дворце на горе Сапан, пленят и даже ранят "Отца богов". Узурпировав трон Илу, Баал вынудил того бежать "к истоку Рек, в пропасть хаоса", которая стала с тех пор его местом пребывания.
— Это можно связать с египетским мифом о вознесении Ра в Дуат! — горячо воскликнула Светлана.
— Верно, — кивнул экзоархеолог. — Илу жалуется и взывает о помощи к своей семье, и первым его слышит Йамму, который подносит отцу крепкий напиток. Илу благословляет его и даёт ему новое имя, объявляя свои преемником и требуя при этом лишить Баала власти. К сожалению, это сказание не сообщает нам нового имени, данного Йамму, зато оно повествует о дальнейших событиях.
— И что же произошло дальше? — спросил я.
— Получив, как и Баал, новый "дворец", Йамму возгордился и решил, что теперь он стал господином над "богами" вместо Баала. Он отправил своих вестников к собранию "богов", повелев заявить им: "Послание Йамму, вашего господина, вашего владыки, Судии речного: "Пусть сдастся мне Балу, пусть подчинится мне сын Дагану. В своей гордости он приказывает послам не простираться ни перед Илу, ни перед всем собранием богов". Пировавшие на горе Лули "боги", увидев посланцев Йамму, испугались. Один лишь Баал не склонил своей головы и упрекнул остальных "богов" в их страхе и покорности. Тогда посланцы Йамму потребовали, чтобы Баал был выдан их владыке Йамму и стал его рабом и пленником, принося ему дань. За что разгневанный Баал набросился на посланников своего сводного брата. "Богини" Анату и Астарта стали упрекать его в нарушении обычая неприкосновенности послов, но Баал лишь ещё больше распалился гневом. В итоге первое столкновение между братьями закончилось не в пользу Баала. Он молча снёс своё поражение и был вынужден подчиниться победившему его Йамму. Вот тут-то и вмешался в очередной раз Котару-ва-Хасису, пришедший на помощь Баалу. Он сказал ему: "Теперь ты знаешь, что твой враг — это Йамму. Не огорчайся своим поражением. Ты уничтожишь своего врага, поразишь своего противника. Ты захватишь вечное царство и будешь вечно господствовать".
— Может быть, Джехуди преследовал свои личные интересы, стремясь занять главенствующее положение среди "богов"? — предположила Светлана, морща лоб в раздумье. — Иначе трудно объяснить такое его поведение. Женив своего сына Осириса на Исиде, Ра лишает Сетха возможности иметь законного наследника на престол, ведь по законам престолонаследия "богов" ребёнок, рождённый Нефтидой от Сетха не мог претендовать на царский престол.
— Прямо настоящие дворцовые интрижки, как в средневековых романах! — усмехнулся Амоль Сайн и взглянул на сидевшую рядом Эйго. Та безразлично пожала плечами.
— Так и есть, — без улыбки подтвердил Акира. — Осирис, следуя указаниям своего отца Ра, женится на Исиде, но вовсе не по любви, а действительно по расчету. Доказательством этому может служить и рассказ Плутарха, сообщающего о том, как однажды Исиде становится известно, что её царственный муж вступил в интимную связь с её же сестрой Нефтидой. От этой их связи даже родился ребёнок. Согласно Плутарху, доказательство этой любви Исида увидела в венке из лотоса, который Осирис оставил у своей возлюбленной.
— Это может служить неким намёком на причины, побудившие Нефтиду изменить своему мужу, — заметила Светлана. — Ведь лотос у древних египтян был символом бессмертия, как и образ воды. Подобная связь очень хорошо прослеживается в реликвиях Древнего Египта, где чем древнее символы и эмблемы, тем чаще мы видим цветы Лотоса и Воду в связи с "солнечными богами". И это может говорить и о том, что "солнечные боги" к этому времени уже обладали познаниями о бессмертии. Оно и было их самым главным научным достижением, их самой главной тайной!
— Иными словами, Осирис мог пообещать Нефтиде некие знания или способности к бессмертию? — спросила Эйго Хара.
Светлана утвердительно кивнула в ответ.
— Как видно по мифологии, Нефтида впоследствии также переходит на сторону Ра, сопровождая этого "бога" в его "Ладье" во время ночных путешествий по Дуату. И она тесно связана с потусторонней жизнью.
— Но разве "солнечные боги" не были и так бессмертными? — удивился я.
— Они были наделены способностью к долгой жизни, — сказал Акира. — Но это вовсе не обеспечивало им физическую неуязвимость. В мифах мы можем встретить немало примеров, когда "богов" вполне можно было ранить или даже убить. Это происходило в бесчисленных войнах и конфликтах. Тот же Плутарх, ссылаясь на Платона и Пифагора, пишет о том, что истории о Сетхе, Осирисе и Исиде касаются страданий не богов или людей, а "великих демонов", как он их называет. Эти "демоны" были сильнее людей, и мощью намного превосходили людскую природу. Но они не обладали божественным естеством в чистом и беспримесном виде. Их естество было причастно к природе души и ощущениям тела, и воспринимало наслаждения и боль. Это лишний раз подтверждает, что речь во всех мифах у всех народов идёт не о богах, как сверхъестественных существах, а о представителях некой высокоразвитой гуманоидной цивилизации, которая в своих знаниях и свершениях достигла очень многого. Но её представители всё же не обладали бессмертием, присущим истинным богам.
— Именно поэтому все религиозно-духовные воззрения древности были направлены на познание возможности достижения истинного бессмертия через освоение небесного "того света", — уверенно сказала Светлана. — Это стремление, как главная цель, отражено в древнеегипетской "Книге Мёртвых", где говорится о "свободе, что даруется духовным формам, которые пережили смерть, чтобы ходить туда и сюда по своему усмотрению". Вот почему они возводили свои пирамиды. Вот почему Исида — "простая женщина" — отвернулась от "мира людей", и обратилась к "миру богов, познав миллионы духов". Вот почему "бог мудрости" Тот знал определённые слова, правильно произнеся которые умерший мог завершить свой путь сквозь Дуат.
— Да, — в очередной раз согласился с ней экзоархеолог. — Эти формулы, дарующие бессмертие, открывающие перед посвящёнными секретные "Врата", отгоняющие от него злобных демонов и духов, дающие ему силу узнать тайные имена чудовищ Дуата и были записаны Джехуди в его "священные книги", которые искало не одно поколение людей. Мне помнится один папирус, где говорится, что одна из таких книг спрятана в "железном ящике" посредине Нила: "Железный ящик находится в бронзовом ящике, бронзовый ящик — в ящике из пальмового дерева, ящик из пальмового дерева — в ящике из эбенового дерева и слоновой кости, ящик из эбенового дерева и слоновой кости — в серебряном ящике, серебряный ящик — в золотом. Ящик, в котором книга, окружён полчищами змей, скорпионов и всякого рода рептилий, а вокруг него обвилась змея, которая бессмертна".
— Прямо, как в сказках, в которых рассказывается о поисках иглы, скрывающей на своём конце смерть Кащея Бессмертного! — нервно хохотнул Иллик Шелли.
— Да. И обратите внимание на то, что ящик с "книгой" о бессмертии обвит именно бессмертной змеёй! Это очень значимый образ, опять наводящий на мысли о "клане Змиев". К тому же сказочный герой, о котором вспомнил Иллик, тоже вёл свой род от Драконов. Он был тесно связан с таким известным змеем, как Змей Горыныч, — без улыбки сказал Акира. — Вот как тесно переплетаются воспоминания разных народов об одном и том же. В египетском погребальном тексте говорится о пути души к бессмертию: "Я открываю сундук Тота, я ломаю печать, я вскрываю находящиеся внутри ящики бога, вынимаю из них документы...".
— Значит, такое знание действительно существовало! — возбуждённо воскликнул Зуко Пур. — Вот бы и нам отыскать эти самые "книги Тота"! Представляете, что тогда сможет получить человечество?
— Фантазёр! — насмешливо бросил Амоль Сайн и посмотрел на экзоархеолога. — А что там было дальше с ребёнком Нефтиды?
— Родив ребёнка от Осириса, Нефтида, боясь гнева Сетха, тотчас удалила его от себя. Исиде же удалось найти его с большим трудом, с помощью собак. Она вскормила этого ребёнка, и он, названный ею Инпу — Анубисом — стал её защитником и спутником.
— Возможно, Исида взяла на воспитание внука Ра тоже с дальним расчётом? — произнесла в раздумье Светлана. — Ведь к этому времени Ра уже вознесся на "Небо" и "устроил там всё для других богов". Иными словами, он захватил власть и над Дуатом, и теперь мог не допускать туда души неугодных ему "богов"? Получается, что Ра хотел взять под свой контроль все пирамиды и другие мегалитические объекты древности, потому что они как-то связаны с каналами перехода в Дуат? И, может быть, Ра хотел выведать у Исиды с помощью Осириса её познания о переходе в "потусторонний мир", которые она получила совместно с Тотом — "заклинания, которые знают уста заклинателей". Ведь вознесение самого Ра на "Небеса" было явно технически очень несовершенным, если судить по описаниям мифа.
— Тогда получается, вырастив Анубиса, ставшего "проводником душ" в Дуат, Исида могла надеется и на его помощь в этом деле. Анубис же мог тайком пропускать в Дуат души нужных "богов", — воодушевлённо подхватил Иллик Шелли. — К тому же Исида получала рычаги давления и на самого Осириса.
— Пожалуй, твоё предположение не лишено смысла, — подумав, согласился Акира. — Вполне возможно, что не случаен и облик самого Анубиса, изображавшегося с головой собаки, сторожащей "богов". Ведь весь зооморфизм древнеегипетской религии имеет под собой вполне определённые смыслы. Нужно лишь научиться правильно понимать их. Вот у Плутарха в его труде даются определённые ключи к такому пониманию. Образ собаки, пишет Плутарх, нужно понимать не в собственном смысле этого слова, а связывать его с качествами этого животного: бдительностью, неутомимостью и мудростью, ибо она различает дружественное и враждебное по своему знанию или незнанию предмета — то есть интуитивно. Значит, "боги", так или иначе связанные с Дуатом и имеющие в своём облике те или иные черты собак, волков или шакалов, были привязаны к этим тотемам вовсе не случайно. Все они выполняли вполне определённую задачу: зорко сторожить "вход в Дуат", не допуская туда неугодные души, как бы искусно те не маскировались. Иначе говоря, собакоголовые стражи охраняли каналы перехода из нашего, материального мира в мир духовно-нематериальный.
— Я подумала вот ещё о чём, — в раздумье произнесла Светлана. — Исида в самом деле явно вела свою "игру", преследовала свои личные цели. Это хорошо видно хотя бы по мифу "Ра и змей", в котором она недвусмысленно даёт понять Ра, что тому необходим наследник, способный отстаивать его интересы после ухода его самого от власти. В этом случае "имя", которое переходит из тела Ра в тело Исиды, может быть некой наследственностью, которая передаётся Исиде. Ведь, как мы знаем, в зачатии Исиды от мёртвого Осириса активно участвовал его дед Тот. Искусственное же рождение "младшего из богов" предполагает возможность, как использования разных генов от разных отцов, так и воздействие на плод на генном уровне с целью придания ему определённых психологических свойств. В древнеегипетской мифологии существовал более поздний двойник Исиды — "богиня солнца" Рат-тауи, которая родила для Ра ребёнка Гора-па-Ра. Мне кажется, это тоже лишний раз подтверждает, что в эксперименте по рождению Гора непосредственное участие принимал сам Ра.
— Но данный эксперимент, как мы видим из мифов, был не совсем удачным, — поддержал её экзоархеолог. — Ведь в результате него Гор родился не совсем здоровым. Видимо, из-за этого он и вынужден был носить специальную маску, что также роднит его с Ра. В некоторых гимнах есть упоминания о том, что лицо "солнечного бога" подёрнуто некими "судорогами". Наверное, эта наследственная болезнь передалась и Гору, только в более острой форме. К тому же, в среде "богов" возникли сомнения в законности притязаний на трон молодого Гора. Как видно из мифов, его рождение было для всех полной тайной и об этом знали только Ра и Тот — сын и отец. Неслучайно Исида говорит впоследствии Гору: "Он свяжет себя божьей клятвой, да отдаст он свои очи!". То есть, она обязала "верховного бога" отдать Гору его смертоносное оружие — "Око Ра". Вот почему это оружие становиться впоследствии "Оком Гора": "Око Гора, выходящее из бога, золотись на его устах!". Так восклицает Исида.
