— Возможно, — задумчиво кивнул Акира Кензо. — Исида умна и хитра к тому же. Здесь она ведёт смелую игру с Ра, от которой напрямую зависит её дальнейшая судьба. Ведь теперь Исида знает, что, будучи официально дочерью низверженного с должности начальника колонии Геба, она вряд ли сможет занять высокое место среди своих сородичей.
— Прагматичная особа, — заметил я. — Похоже, мысли всех "богов" и "богинь" были заняты только одним — заботой о власти и привилегиях. И это те, кто "породил" нас с вами!
— Родителей, как известно, не выбирают, — сдержанно улыбнулся Акира. — Но в конечном итоге делаем мы себя сами, и в наших силах быть лучше своих "родителей". Человечеству понадобилось полторы тысячи лет, чтобы исправить прежние ошибки и встать на дорогу изменения самих себя. Четыре миллиарда жизней были ценой нашего сегодняшнего успеха. А в начале своего пути, о котором мы с вами говорим, человечество было ещё неразумным ребёнком, впитывавшим, как губка, всё, что ему давали "родители". Тем более, что они постарались воспитать своё детище соответствующим образом.
— Наломали дров, наворотили дел в "детской песочнице", и позорно бежали с планеты! — покачал головой Кави Рам, хмуря густые брови.
— Вот мы и разбираемся в том, что они наворотили, чтобы ясно понимать своё прошлое и избежать повторения прежних ошибок в будущем, — убеждённо сказал Акира Кензо. — Шаг за шагом, отделяя зёрна от плевел, Добро от Зла. Вот почему так много времени я потратил на этот рассказ. Не только для нашего несведущего гостя, Сида. Но и для всех нас — каждого, кто так или иначе причастен к этой работе — ибо мы, как никто другой, вплотную соприкасаемся с "ядом" прошлого, и можем сами не заметить, как он исподволь погубит и нас. Так что я буду неустанно повторять, доносить до каждого жителя Земли правду о нашем общем прошлом... Если у меня будет такая возможность. На нас всех лежит ответственность. Почти как на Охранных Системах, откуда прибыл к нам Сид. Поэтому не случайно, что он сегодня здесь, среди нас. Мы, учёные, должны равняться на него в деле обезвреживания наследия мёртвой цивилизации "богов".
Акира посмотрел на меня, и я почувствовал некоторую неловкость. В самом деле, если бы он знал с каким заданием меня прислали сюда, то, наверное, изменил бы своё мнение. Чтобы отвлечься от этих мыслей, я спросил у него:
— И что там было с Исидой дальше?
— Ах, да! — спохватился экзоархеолог. — Исида сообщает Ра следующее: "Воистину, змей будет повержен превосходными чарами, и я заставлю его отступить от зрения твоих лучей! Скажи мне твоё имя, о, мой божественный отец! Ибо живёт человек, произнесший своё имя".
— Что-то с этим "именем" мне не совсем всё понятно, — проворчал я и посмотрел с надеждой на Светлану.
— Человек по представлениям древних египтян состоял из шести сущностей, — охотно откликнулась она, улыбаясь мне. — И эти представления, несомненно, перешли к ним от самих "богов". Первой из этих сущностей была "Саах" или "тело" — бренная оболочка, которая не способна жить без "Ка" — "двойника", полной копии человека, как индивидуума. "Ка" это смертная сущность, разрушающаяся при переходе души человека в "загробный мир". В отличии от "Ба" — "души" или "жизненной силы", которая бессмертна. Изначально считалось, что "Ба" было присуще только фараонам, которые вели родство по крови от самих "богов". Но уже в Среднем Царстве "Ба" приписывалось каждому человеку.
— Ещё одной сущностью была "Аху" — "светлый" или "освящённый", — продолжала Светлана, бросив беглый взгляд на экзоархеолога. — Эта сущность была необходима для существования в Дуате. Обретал её человек уже после смерти, путём ритуала "отверзания очей". "Шуит" — "тень" отражала саму суть человека, то, что он представлял собой, как индивидуальность. Это и есть личность в нашем понимании. И, наконец, "Рен" — "имя". Оно занимало очень важное место в жизни каждого древнего человека, потому что считалось, что тесно связано с душой, а значит и с духовным миром — Дуатом. Данное при рождении имя нельзя было никому говорить. Оно должно было непременно оставаться в секрете.
— Почему? — ещё больше удивился я.
— Тот, кто знает подлинное имя человека, может навредить ему с помощью магии или злых чар, — пояснил Акира Кензо. — И для людей, и для "богов" в древности это имело очень большое значение. Впоследствии же эта вера превратилась в примитивное суеверие. А зря. Лишь в мире, наполненном до краёв добром, можно не опасаться за свою душу. Но долгие тысячелетия наш мир был под властью Зла и несчётное количество душ было им погублено. Из египетского мифа становится понятным, почему и Ра, и другие "боги" имели так много различных имён. Сам Ра говорил: "Я многоимённый и многосущный, и сущность моя в каждом боге. Нарекли меня Атум и Гор-Хекену. И сказали мне мой отец и моя мать моё имя, и скрыто оно в моём теле с моего рождения, да не будет дана власть колдовская тому, кто стал бы колдовать против меня".
— На этом была построена вся египетская религиозная модель, — закивала Светлана. — Египетский предвечный бог Неберджер в ходе творения распадается на две части: Тело и Душу. Такой подход по всем своим параметрам полностью противоположен циклической модели индуизма, хотя это также цикл, но совсем иного рода. В индуизме превалировал чистый Свет Души и плавающее в водах Причинного Океана вселенское Яйцо — то уходящее под воду, то вновь всплывающее — подчёркивало первичность Света, Сознания, Души, чистого наблюдения и присутствия. Это означало, что есть выход, освобождение от иллюзий, испаряющихся на Свету. Поэтому проявленный мир и считался обманом, майей. А в моделях авраамических религий мир уже не просто обман, а яркая и острая ложь — "ничто", которое полностью отрицают. В древнем же Египте этого "перекоса" в сторону Света не было. Все боги вечны, все "имена", соответственно, как и все явления, тоже вечны и содержаться в вечном пространстве Дуата — в духовно-нематериальном мире, то есть. Оттуда все они материализуются в наш мир. И в начале Творения никакой "ошибки" не допущено — Бог-Творец не впадает в иллюзию, обман или ложь. Он просто "множится". Это распад одного имени на миллион и миллиард имён, которые вечны в пространстве Дуата. Также распадается и единая Душа на миллиард душ. Поэтому "предвечного бога" и называют эпитетом "Владыка всего до предела", поэтому нет никакой "Бездны".
— Мне думается, что египетская концепция отражает лишь первый этап Творения, — заметил Акира. — Тогда всё нематериальное было единым, а порождение материального происходило за счёт "ресурсов" духовной вселенной. Индуизм же рассказывает уже о следующем этапе, в процессе которого происходит формирование законов и структуры взаимодействия двух миров. Это как круговорот воды в природе — постоянное возвращение душ в исходную точку и новое рождение. Здесь нет уже начального выброса исходного материала, не происходит его деление. Происходит восполнение запасов за счёт "круговорота". Оттого и возникает стремление побыстрее избавиться от материального мира, который признаётся бренным, а также иллюзией.
Экзоархеолог оглядел присутствующих: понимают ли его?
— Авраамические религии не в силах были осознать этой сути, — продолжал Акира. — Они просто отрицали мир, призывая к его разрушению за якобы допущенные Творцом ошибки, потому что ставили материальное выше духовного. Потому что материальное служило не высшей цели — совершенствованию Души — а было нужно для чисто утилитарных целей: для удовлетворения потребностей конкретной группы "богов". Египтяне правы в том, что "имена" и души — это одно целое и содержаться они в духовно-нематериальном пространстве, откуда проникают в наш, материальный мир. Но и индуизм, рассказывающий о первичности души, не лжёт, хотя и называет "имена" обманом и иллюзией. Просто души могут менять свои "имена", которые вечны. Отсюда и нет никакой "Бездны" — она тоже вечна. И, значит, это уже не "Бездна", так как она имеет "дно". И в этом круге вечности каждый обладает свободой выбора, потому-то вечность бесконечна. Потому-то узнать имя своего врага означает одержать победу над ним.
— Поэтому все "боги" и скрывают свои "имена", — подытожила Светлана. — Чтобы не выпасть из круга вечности. Потому-то Ра даже в обмен за избавления от мучений не хочет сообщать Исиде своё настоящее "имя": "Не ведают боги моего имени. Я — Хепра утром, Ра — в полдень и Атум вечером". Но такой ответ совсем не устраивает Исиду. Лишние враги на пути к славе ей не нужны: "Не было твоего имени в том, что ты мне говорил. Скажи мне его, и выйдет яд, ибо живёт человек, чьё имя произнесено!", — настаивает она. И Ра вынужден уступить ей: "Да обыщет меня Исида, и да выйдет моё имя из моего тела в её тело!". Исида же воскликнула: "Знаю я Ра под его собственным именем!".
— Значит, он ей поведал об их родстве? — удовлетворённо кивнула Эйго.
— Да. Получив подтверждение слов Тота, Исида понимает, что она в самом деле не просто дочь смещённого со своего поста "главного офицера", а родная сестра самого Царя Небес. Но в нынешнем своём положении Исида чувствует себя обделённой. В одном из папирусов записано: "Вот Астарта сидит на берегу моря; говорит оно ей: "Откуда пришла ты, дочерь Пта, богиня могучая, бурная? Разве твоя обувь не износилась? Разве одеяние, что на тебе, не обветшало во время хождения туда и сюда по небу и земле?". Астарта выслушала море и поднялась, чтобы идти к Эннеаде... Великие увидали её и стали пред нею. Малые увидали её и легли на животы. Дали ей её трон. Она села...".
Экзоархеолог оторвался от своего справочника.
— Разумеется, занять трон в Аат-Небес Исиде было не под силу. Для этого нужно было бы свергнуть с престола своего брата, Ра. Но Джехуди объясняет дочери, что власть на Земле у того, кто владеет заветными "ме". То есть, у того, в чьих руках находится центр управления космическими кораблями и связь с "Небесами". Эта информация наводит Исиду на мысль о необходимости похитить "ме" у своего брата Осириса. И ей это удаётся. Рассказ об этом можно найти в шумерском мифе "Энки и мировой порядок". Там честолюбивая Инанна, считавшая себя обделённой привилегиями, горько упрекает Энки в этом, а "бог" утешает её. Он говорит, что на самом деле власть "богини" велика и в её ведении "посох, кнут и палка пастуха, прорицание оракула о войне, изготовление нарядных одежд". Но Инанна добивается особой милости. Она желает получить возможность "разрушать неразрушимое и уничтожать неуничтожимое".
— Эка куда хватила! — усмехнулся Кави Рам, качая головой.
— Энки призывает своего советника Исимуда, — продолжал свой рассказ Акира. — Он сообщает тому об Инанне: "Дева, совсем одна, направляет свои стопы к Абзу, проводи её к Абзу в Эриду, дай ей вкусить ячменного пирога с маслом, налей ей холодной воды, что освежит её сердце, Дай ей испить пива "перед ликом льва", за священным столом, столом небес, скажи Инанне слова приветствия". Исимуд встретил Инанну и проводил её в Абзу, усадив её за пиршественный стол. Вскоре и сам Энки присоединился к гостье. Ослепительная красота Инанны и праздничное настроение расположили "бога" к хмельным напиткам. Когда он уже порядком захмелел, "богиня" обратилась к нему с просьбой показать ей "таблицы судеб", в которых содержалось "ме": "О мой отец, подари мне сто великих установлений, направляющих дела людей, погрузи их в небесную ладью и отправь со мной в мой город Урук". Опьянённый вином и очарованием Инанны, Энки не в силах был противиться её просьбе: "Именем власти, именем моей власти, Святой Инанне, дочери моей, я дам божественные законы", — говорит он. Приняв дары, хитрая "богиня" спешно прощается и отбывает в Урук. Протрезвевший же Энки, услышав от Исимуда историю о том, как он самолично вручил Инанне "таблицы судеб", глубоко раскаивается в своём поступке. Он отправляет Исимуда в погоню за "богиней", дав ему в сопровождение демомнов морских глубин — "лахама". Семь раз Исимуд настигал Инанну и семь раз "богине" удавалось спастись от преследования. Наконец, она благополучно достигла Урука вместе с "таблицами судеб", после чего стала мудрее и сильнее всех остальных "богов".
— В тексте "Экзальтация Инанны" есть также строки: "самая драгоценная госпожа, любимица Ана, велико твоё божественное сердце... Любимая супруга Ушумгаланна, ты — великая госпожа горизонта и зенита небес", — процитировала Светлана.
— Чья она супруга? — не понял я.
— Ушумгаланна. Это одно из имён Димузи — "Истинный сын водной бездны" — умирающего и возрождающегося божества плодородия. То есть, Осириса, — охотно пояснила Светлана. — В одном из текстов также говорится, что Инанна советуется с Ану в его "возвышенном месте": "Прекрасная госпожа, радость Ана, спустилась свыше подобно воину. Она несёт то, что подобает... небесам. Она советуется с Аном в его возвышенном месте. Среди молодцев и героев да будет она одна избранной!".
— Получается, супружество Исиды и Осириса вовсе не было каким-то рядовым событием, как это воспринимается по египетским мифам? — задалась вопросом Эйго.
— Египетские мифы слишком скупы в отношении своих "богов", — покачал головой Акира. — Я нисколько не сомневаюсь, что более полные данные были. Но, к сожалению, до нас они либо не дошли, либо дошли только в пересказе греческих или финикийских авторов, которые записывали их со слов египетских жрецов Нового Царства. И эти пересказы искажены и зачастую слишком путанные в силу исторической картины, на фоне которой они записывались.
— Мне как раз вспомнился другой египетский папирус с одним из таких финикийских мифов, — сообщила Светлана. — Там излагается несколько другая история возвышения Исиды-Инанны-Астарты. Но она тоже непосредственно связанна с Осирисом-Энки. Только здесь он выступает, как "бог моря" Йамму, который решил, что он самый великий из "богов", а все остальные должны платить ему дань.
— Это как раз после захвата власти Осирисом и смещении со своего поста Геба? — догадался Иллик Шелли.
— Да, верно, — утвердительно кивнула Светлана. — "Боги" испугались Йамма. Первой была "богиня" Ренетут. Она дала ему серебро, золото, лазурит и ларцы, полные драгоценностей. За ней понесли дань и остальные "боги". Но "бог моря" этим не удовлетворился. И тогда остальные "боги" испугались ещё больше. Они решили, что Йамма совсем разорит их и стали думать, как с ним договорится. Заговорщики разработали план, в котором главная роль отводилась "богине" Астарте. Она должна была войти в доверие к Йамму и обольстить его. Испугавшись поначалу, Астарта, в конце концов, согласилась помочь своим собратьям. Наверное, она поняла, что может извлечь из этого выгоду и для себя.
