— Это похоже на грандиозный эксперимент по какой-то звёздной инженерии! — негромко произнёс молчавший до сих пор Акира Кензо, и в голосе его прозвучало нескрываемое восхищение. — Эксперимент, гораздо превосходящий по своим масштабам всё, о чём я думал раньше. И, пожалуй, вы правы, Амоль, говоря о погашенных солнцах. Возможно, даже наше Солнце явило собой пример чьей-то инженерной мысли.
— Вы хотите сказать, что оно было искусственно создано кем-то? — поразился я.
— Или подверглось неким преобразованиям, как и все в нашей звёздной системе, — небрежно сказал экзоархеолог. — Те же инки говорили про Солнце, что это сын большого Илла Текке. Они говорили, что физический свет, который оно даёт, является частью божественной природы, которую Илла Текке передал ему для того, чтобы оно могло руководить и управлять днями, временами, годами и сезонами, а также королями и королевствами, властелинами и властителями, и всеми другими вещами. Как ни странно, но возможное наличие в далёком прошлом нескольких солнц обнаруживается в культуре инков. У них существовали очень интересные объекты поклонения — алтарь Кориканча и Храм Юпитера, которые наряду с Храмом Виракоча и Храмом Дракона, были главными культовыми сооружениями империи. Самым необычным и интересным в этой связи является то, что объектом культа Кориканча было некое небесное тело, которое можно идентифицировать с главным объектом поклонения — "Виракочан Пачаячачи". И это небесное тело называлось "солнце" до того как современное солнце — Инти — было создано.
— Весьма странно, что какое-то астрономическое тело может называться "солнцем" и всё же быть чем-то другим помимо Солнца. Вы не находите?
Я перевёл взгляд с экзоархеолога на астронома, но тот промолчал, ожидая продолжения рассказа нашего товарища.
— Да, странно, — согласился Акира Кензо. — Но тесная параллель с этим имеется и в Вавилоне, в астрономии которой "Алап-Шамаш" — "звезда-солнце" — был Сатурн. "Ниниб", другое вавилонское обозначение для этой планеты-гиганта, означало: "как говорят, сияет подобно солнцу". Схожие аналогии прослеживаются и в Индии, где обращение к Солнцу — "Арки" — также применялось и к Сатурну, наиболее отдалённой из планет, видимых невооруженным глазом. На санскрите "Арка" означает "относящийся к солнцу" или "связанный с солнцем".
— Да, "Арк" это "сиять, быть блестящей", — кивнул я.
— Отсюда и название звезды Арктур — Альфы Волопаса, — вставил Амоль Сайн. — Это четвёртая по яркости звезда ночного неба, после Сириуса, Канопуса и системы Альфы Центавра.
— Верно, — одобрительно кивнул экзоархеолог. — Связь несомненна, хотя и считается, что имя этой звезды происходит от древнегреческого "Арктурус" — "Страж Медведицы". Одна из древнегреческих легенд отождествляла Арктура с Аркадом, который был отправлен Зевсом на небо охранять свою мать — нимфу Каллисто. Богиня Гера превратила её в медведицу — созвездие Большой Медведицы. Но помня о том, что все астрономические знания древних были получены ими от "богов", а санскрит по праву считался языком этих самых "богов", можно не сомневаться в идентичности таких корней.
— Кроме того, мы встречаем санскритское "Аркин" — "сияющий светом", — напомнил Амоль Сайн.
— Совершенно верно. В "Маркандея Пурана" есть термин "Аркаджа", применяемый к Сатурну и обозначающий "потомство" Солнца. Даже халдеи, если верить сообщениям Диодора Сицилийского, называли Кронос-Сатурн именем Гелиос или Солнце. Всё это в целом может говорить лишь об одном — древние обладали информацией о том, что когда-то, в незапамятные времена, в нашей системе светило несколько солнц. Реликтовая память человечества хранит эту информацию в неком зашифрованном варианте в форме легенд и преданий. Вся инкская империя, например, была построена на отражении неких небесных аналогов, и состояла из так называемых "четырех четвертей". В центре её находилась столица Куско и Кориканча — храм Сатурна, где главным объектом был Виракоча — сам Сатурн. Из столицы империи выходили четыре дороги, которые при этом имели значение, далеко выходившее за функции только коммуникации. А из Кориканча, выходили, как из центра, некие линии, которые также разделялись на четыре части, соответственно четырем королевским дорогам, и по всем этим линиям и дорогам располагались некие святыни.
— В Древнем Египте ведь тоже придерживались дуалистического принципа: как наверху, так и внизу, — напомнил Амоль Сайн.
— Да. Схожую с инкской организацию королевства можно проследить и в древней китайской Империи, — продолжал экзоархеолог. — Там планета Сатурн также соответствовала центру, а четыре других планеты представляли четыре основные точки. Сатурн при этом размещался на полюсе, и вся звёздная сфера, как считалось, вращалась вокруг него. Земное же королевство было основано так, чтобы отражать небесную сферу.
— Что в действительности произошло с этими солнцами, в результате чего осталось лишь одно наше светило, мы пока не знаем, — подытожил Амоль Сайн. — Очевидно одно: столь глобальное явление, как превращение множества солнц в одно, древний человек не мог адекватно воспринять... Да и мы с вами тоже не способны сделать это. Вполне естественно, что древние люди выразили своё потрясение в единственно доступной им форме — форме мифа, пускай и гиперболизировав реальные события.
— Но какой же невероятной силой, знаниями и возможностями должны были обладать эти самые загадочные экспериментаторы? — с шутливым ужасом воскликнул я. — Эти таинственные "солнечные боги".
— Они должны опережать нас на тысячелетия в своём развитии, — не скрывая своего восхищения, произнёс астроном. — Это поражает... и вместе с тем ужасает.
— Действительно, — согласился с ним Акира Кензо и обратился ко мне. — Но вы не правы, Сид. Это не могли сделать "солнечные боги". Во всех древних народных сказаниях, да и в тех же Книгах Гермеса очень ясно отражена мысль о том, что ни один из "солнечных богов" не имеет касания к невидимым и неведомым Мирам, рассеянным в пространстве. Иначе говоря, все "солнечные боги" слабы по своему влиянию на других планетах, хотя в глазах земных людей они представляли себя всесильными.
— Но тогда кто? Змии?
— Безусловно. Предания говорят нам о том, что предшественником всех священных книг на Земле — от индуистских Пуран до халдейской "Книги Чисел" — была одна единственная книга, записанная на сензарском языке — тайном священном языке Божественных существ, продиктовавших её "Сынам Света" в Центральной Азии. Правда "Сыны Света" стали скрывать эти тайные знания от непосвященных, движимые необузданным желанием монополизировать их, даже в том урезанном виде, в каком они передавались избранным. Они хотели сохранять контроль надо всеми, кто допускается до этого "знания", для того, чтобы держать в руках рычаги выбора "доверенных лиц" и заниматься самым жестким регулированием развития человеческой цивилизации. Хотя это и прикрывалось желанием уберечь массы непосвященных от некого вреда.
— Но какой вред мог быть для непосвящённых от такого знания? Ведь древние люди вряд ли могли воспользоваться этим знанием без помощи самих "богов". Оно было бы просто для них непонятным и бесполезным. Любое действительно новое знание чуждо людям неподготовленным. Должно пройти время, пока оно будет понято и принято.
— Если руководствоваться этим принципом, то не надо вообще развивать знание, — заметил Акира Кензо. — Но возникает закономерный вопрос: а кто станет судить о степени готовности?
— Да, вопрос тот ещё! — вздохнул я.
— И, тем не менее, "боги" использовали неплохой психологический ход для привлечения внимания и усиления стремления к получению знания — обличение в тайну этого знания. Как говорили в древности: запретный плод сладок. Таким образом, каждый народ получил несколько Истин, облаченных в форму особого символизма, которые со временем развились в более или менее философские культы и религиозные мировоззрения. Вот почему немало больших учёных прошлого отмечали тот факт, что никогда и нигде не было религиозного основателя, который изобрёл бы новую религию или открыл новую Истину. Все эти основатели были простыми передатчиками, а не самобытными учителями. Они могли становиться лишь авторами новых форм и толкований, но истины, на которых их учения основывались, были стары, как само человечество. Конфуций говорил: "Я только передаю, я не могу создавать новых вещей. Я верю в Древних и потому я люблю их".
— Только тут возникает вопрос о том, что за рука стоит за этим? — скептически заметил я. — Кто был заинтересован в непрерывном возобновлении и обновлении религиозного мировоззрения?
— Я думал, что вы поняли это из нашего вчерашнего разговора, Сид, — огорчённо вздохнул Акира. — Раньше ходили слухи, что во времена расцвета масонства и тайных мистических обществ, многие из людей, входивших в эти общества, уходили в Тибет, в неизвестные святилища Центральной Азии в поисках знания и посвящения. И многие из них позднее возвращались в Европу с обширным запасом сведений, которых нигде больше не было. Но что толку в таком посвящении, которое ничего не дало обществу? Стремление сохранять всё в тайне не вело к всеобщему познанию Истины.
— Могу вам рассказать ещё одну характерную историю, — помолчав, добавил он. — Как говорится в одном из манускриптов, рассказывающем о жизни Будды, было время, когда Веды и Брахмана оставались в исключительном хранении браминов при храмах и ими пользовались для наставления учеников, готовящихся к посвящению. Вне священной касты браминов никто не имел права изучать или даже читать их. Затем явился Готама, царевич из Капилавасту. Он изучил всю браминскую мудрость и понял, что учения эти мало чем отличались, а может и не отличались вовсе от другого учения, постигнутого им — учения "Учителей Жизни", обитавших среди заснеженных вершин Гималаев. Тогда ученик браминов возмутился, что "сокровенная мудрость" была так скрыта от всех, исключая самих браминов. Он решил через обнародование её спасти мир. Поняв, что их Священное Знание и оккультная Мудрость могут перейти в руки людей, брамины сократили тексты "Упанишад", содержание которых первоначально было в три раза больше "Вед" и "Брахмана" вместе взятых, не изменив при этом ни одного слова в текстах. Они просто изъяли из манускриптов самые важные части, содержавшие "последнее слово Бытия". Так ключ к браминскому тайному коду остался лишь у посвящённых, а сами брамины получили возможность открыто отрицать правильность учения Будды, прибегая к своим Упанишадам, которые навсегда замолкли в главных вопросах.
— Понятно. Ведь, по большому счёту, "Упанишады" и излагают основную суть "Вед".
— Не просто суть. Они излагают знание о безличном аспекте Абсолютной Истины, рассказывают о познании личностной души — "атмана" или "дживы". Мудрецы-риши, изучая "Упанишады", занимались познанием реальности, трансцендентной к материальному бытию, изучали различные состояния сознания человека. Не случайно "Упанишады" можно перевести как "удаление невежества посредством знания". А теперь представьте, что будет, если из них удалить главные тексты. Какая картина мира откроется людям. А ведь брамины, также как и египетские или шумерские жрецы были слугами именно "солнечных богов"...
— Но меня сейчас больше волнует другой вопрос: что мы обнаружим там, внизу? — добавил Акира Кензо, глядя в темноту у нас под ногами. — Может быть, тайны, хранимые этой пирамидой, приоткроют для нас завесу неведомого, и мы узнаем, кто был автором мудрости, подхваченной племенем "солнечных богов"?
Мы снова замолчали.
* * *
На первый взгляд коридор казался неряшливым и наспех прорубленным в толще коренной скалы. Но присмотревшись, я понял, что всему виной была сильно поврежденная поверхность стен и потолка. Оказывается, это не была просто шахта, пробитая в горной породе. Её стены и потолок были когда-то отделаны громадными каменными блоками. Коридор, по которому мы шли, был сделан очень аккуратно, из блоков с идеально ровными гранями. Не будь этих повреждений — то ли природных, то ли нанесённых чьей-то рукой — этот коридор вполне мог конкурировать с коридорами в египетской Великой пирамиде, где мне посчастливилось побывать однажды. Высота потолка здесь была не меньше пяти метров, а ширина прохода около трёх. Это был даже не коридор, а галерея со сводчатым потолком.
Неспешно катившийся впереди нас робот, тащивший за собой тележку с оборудованием, освещал дорогу парой мощных прожекторов. Негромкое шуршание ребристых колёс по каменному полу, покрытому толстым слоем пыли, было отчётливо слышно в наушниках моего шлемофона.
— Когда мы были здесь в первый раз, — произнёс Акира Кензо, шедший рядом со мной, — мне казалось, что этот тоннель прорублен каким-то громадным чудовищем. Вы знаете, в Египте и Халдее в древности существовали многочисленные катакомбы. Некоторые из них простирались на очень большом протяжении. Наиболее известными были подземные святилища в Фивах и Мемфисе. Первые начинались на западной стороне Нила и тянулись по направлению к Ливанской пустыне. Они были известны как катакомбы или проходы Змиев.
Я посмотрел на экзоархеолога. Действительно, эта галерея чем-то походила на вход в логово средневекового дракона или чудовища из древнегреческих мифов.
— А мексиканский бог Вотан, рассказывая о своём путешествии, описывал ход, который проходил под землёй и кончался у основания небес, — добавила слегка запыхавшаяся Светлана, едва поравнявшись с нами.
— Проход этот был "Змеиною Норою", — подтвердил Акира и попытался произнести на давно забытом языке оригинальное название: — "Un agujero de colubra"... Извините за моё произношение. Так его описывал в своей книге один испанский автор. Вотан был допущен туда только потому, что сам был "Сыном Змей" или "Змием"...
— Смотрите! — Он неожиданно положил руку мне на плечо. — Вот здесь находятся те самые защитные "огни"!
Экзоархеолог указал вперёд, где с обеих сторон галереи располагались округлые каменные выступы. Я нажал кнопку на пульте управляющего модуля, который держал в руках, и робот резко остановился, подняв колёсами облачко пыли. Членистая штанга с камерой и дополнительными фонарями несколько раз повернулась из стороны в сторону, словно это было голова удивлённого животного, а затем замерла. Вращая рычажки настройки, я заставил робота направить камеру на один из выступов галереи и увеличил изображение. На экране управляющего модуля появилось тёмное углубление на высоте примерно двух метров от пола галереи, в котором просматривался какой-то неведомый предмет или механизм. Разглядеть его лучше с такого расстояния не представлялось возможным, поэтому я снова пустил вперёд робота. Подчиняясь командам моих пальцев, он сдвинулся с места, шевеля поисковой штангой, как длинной шеей.
Подошедшие к нам ребята замерли в тревожном ожидании. Когда робот пересёк невидимую границу между выступами, я почувствовал, как рука Акиры в волнении сжала моё запястье. Скосил на него взгляд и снова взглянул на экран. Ничего не произошло. Робот, повинуясь моему желанию, остановился напротив одного из выступов, вытянул вверх металлическую "шею" и осветил углубление.
