В шарик удалось попасть пятой пулей. Черт, сложно как! И руки вроде крепкие и качался — а ствол болтается в воздухе, восьмерки выписывает, да еще и дыхание мешает. В армии стрелял с упора, куда проще было. Показал стрелку — бугуртщику что патроны кончились.

— Рамку подбери — сказал хозяин винтовки.

— Какую? — удивился Паша.

— От патронов. Вон у ноги лежит — ткнул пальцем вниз.

Паштет поглядел — и впрямь, та самая рамка, в которой были патрики сейчас поблескивала на земле под ногами. Поднял, обдул. Черт ее знает, как она туда попала — сверху точно не выскакивала. Перевернул карабин "пузом" вверх, с удивлением увидел дырку в магазинной коробке, аккурат под рамку.

— Особенности системы "Манлихер" — кивнул головой владелец карабина.

— Однако! Спасибо, порадовался. Сколько должен?

— Угольками сочтемся — усмехнулся бугуртщик, заботливо забирая свой Манлихер.

— Из маузера и мосинки будешь стрелять? Или сначала по старой памяти — калаш? — спросил Хорь.

— Если можно — то с удовольствием — согласился Паша.

— Это не совсем калаш, скорее — калашоид на базе АК-74 и называется Сайга — менторски поправил парень с перебитым носом.

— Хоть горшком назови — согласился Паша вежливо. Получил пару пачек патронов и хорошо знакомые еще по армии магазины. Стал набивать, стараясь, чтобы выглядело не слишком неловко.

— Не спеши, навык он не сразу возвращается — посоветовал стрелок — бугуртщик, посматривающий через плечо набивальщика.

— Знал бы — взял бы с собой разгрузку, у нас магазинчик неподалеку, там как раз такими торгуют — попытался съехать с темы Паштет.

— А зачем разгрузка здесь, извиняюсь за выражение? — удивился Хорь.

— Для антуражу — растерялся Паша.

— Ну, разве что. Она ж для того, чтоб на ходу можно было автомат почистить или магазины пустые набить. А здесь-то санаторий, мы же не в боевых условиях — ласково глянул карими глазами на потеющего Паштета Хорь.

— Это как в смысле? У нас разгрузок вообще не было, старые подсумки выдавали, на поясе таскали. Они когда с набитыми магазинами тянут не по-детски — ответил будущий попаданец.

— Полные магазины в подсумок или разгрузку суют горловиной вниз. Тогда шанс попадания туда всякой грязи резко ниже, наоборот еще и высыплется. А пустые горловиной вверх так, чтобы левой рукой было удобно на ходу туда дощелкивать. Патрон в левой руке капсюлем вперед. Когда пустой набил, переворачиваешь его. По возможности — в самое удобное место для добивания на ходу перекладываешь опять пустой. Немного тренажа — получается как семечки лузгать — пояснил парень с перебитым носом, а Паше показалось, что этот худенький штукарь не так прост, как кажется с первого взгляда.

Очередями пострелять таки не вышло, два магазина Паша отстрелял в быстром темпе — один стоя, другой с колена, снайпером себя не показал, но вроде и попал несколько раз — теперь на поле шариков не осталось и бугуртщик, сидя неподалеку изображал из себя ветродуя, накачивая горячим дыханием очередную партию обреченных резиноизделий. Надутые запихивал в зеленый мешок для строительного мусора и они там шевелились, словно кролики.

Видимо, остальные тоже посшибали все подручные мишени. Поперекликались и убедившись в том, что никто уже не целит в поле — опять пошли обновить цели.

— Готов к труду и обороне? — усмехнулся Хорь.

— Ага — бодро ответил Паштет.

И получил в руки следующий карабин — немецкий. При этом ему показалось, что бугуртщик дважды обрадовался — и тому, что его машину смерти оценил высоко посторонний чел, и тому, что стрелять больше из нее он не будет. Даже странно. Жалко ему что ли? Так ведь договорились, что заплатит!

— Можешь потом еще у меня из мелкашки пострелять, когда плечо ухайдакаешь — великодушно заявил он Паштету.

Маузер оказался тяжел. Смотрелся солидно. Но как ни пытался Паштет дергать на себя затвор — тот не открывался. Да и вообще странно.

— Рукоять сначала вверх и потом на себя — посоветовал сбоку Хорь.

С поворотом ручки затвор и впрямь открылся мягко и уступчиво. Со странным звуком "чак-чклак". Патрончики сначала не хотели лезть в маслянисто поблескивающее нутро, потом, когда хозяин винтовки показал как — уместились отлично. Загнал патрон в ствол, примерился стоя, бахнул. Хорошая отдачка! Тут вспомнил, что как раз из такого Лёха завалил недобитого фрица, точнее — чеха из военизированной рабочей организации труда. Уже с другим чувством долбанул по оставшемуся шарику и разнес его последней пулей. Странное все-таки это ощущение — мощного огнестрела в руках. Странное — но приятное!

— К Мосе у меня патронов побольше, да и подешевле они — заметил с намеком Хорь, и Паштет, положив с уважением маузеровский девайс на брезент, принял в руки знакомую по многим фильмам русскую винтовку. Уже с пониманием довернул гнутую ручку со старомодным полированным шариком, удобно лежащим в ладони и открыл затвор.

— Погоди, я сейчас в казенник баллистолом прысну, а то подраздуло его, гильзы пучит и выбрасывает плохо, заедает — заметил хозяин, и впрямь брызгая струей из маленького баллончика в пустой пока ствол. Странно запахло, вроде как травой какой-то.

— Это то есть как?— опешил Паштет. Он был почему-то уверен, что оружие, ну может и не вечное, но хрен сломается, если по нему танк не проедет. А тут — у мосинки! — ствол раздуло! У неубиваемой советской винтовки!

Те, кто стояли рядом уставились на наивного юношу с немалым удивлением.

— Оружие — инструмент нежный, заботиться о нем надо все время, а с дурной головы можно, сам знаешь, сломать все что угодно! — поучительно сказал стрелок — бугуртщик.

— Мося выпуска 1942 года, вполне могла даже и повоевать, заслуженная, так что черт ее знает, сколько из нее тысяч патронов выпустили, особенно если стреляли всякие балбесы, извиняюсь за выражение. Но ты не боись — ствол не порвет, стреляй на здоровье! Потому что — Мося — уверенно заметил Хорь и шмыгнул со значением носиком.

Винтовочка отработала на пять, правда иногда начинала капризничать, тогда в горячий казенник впрыскивал хозяин порцию баллистола и гильзы вылетали без проблем. Паштет уже просек в общих чертах устройство этого оружия. Просто и гениально, ничего не скажешь. Спросил только — что это за баллистол такой.

— Лекарство от винтовочного заикания. Шучу. Оружейное масло. Правда, если у тебя самого царапины всякие и ссадины, а другого лекарства нет, можно попрыскать и баллистолом. Почему-то помогает. Проверяли.

Паштет не поверил сказанному в полной мере, но потом все-таки почитал, что на баллончике пишут. Оказалось, что в состав и впрямь входит спирт. Не врал Хорь.

За это время несколько раз публика дружно вываливалась на поле, меняя мишени и все прочее, что им мишенями служило. Оставалось только удивляться тому, что люди ухитрялись ставить под пули. Во всяком случае, хрустнувшая под ногами и расплющенная микроволновка не шибко поразила Пашу. Ему, уже не удивляющему на этом стрельбище почти ничему, только было странно пока, что разномастные люди с самым разным оружием работали, не мешая друг другу. Об этом он и сказал стоящим рядом на рубеже бугуртщику и Хорю. Типа "вооруженные люди — вежливые люди"!

Те, не сговариваясь, заржали, словно кони. На смех подошел и полноватый мужичок — тот, что с эспаньолкой седатой по краям. Спросил — о чем смех? И засмеялся заливисто сам, как только ответили. Паштет почувствовал себя совсем нелепо.

— Вы не обижайтесь — заметил ему примирительно владелец эспаньолки: — но это ходульная глупость. Такое могут ляпнуть только те, кто оружие в мужском коллективе не носил вообще. И в руках ствол не держал.

— Идиоту хоть оружие дай, хоть в машину посади — он идиотом так и останется. Только с оружием и в машине — нравоучительно заметил стрелок — бугуртщик. Ему явно нравилось изрекать весомые сентенции, но судя по повеселевшим глазам его братьев по оружию, они к этому привыкли и относились чуточку иронично.

— Нам просто повезло с вменяемыми соседями сегодня. Были бы тут лампасные козаки... — продолжил парень с перебитым носом и грустными глазами.

— Буэ! — отозвался стрелок — бугуртщик.

— Или "знатоки тактической стрельбы", извиняюсь за выражение, — продолжил Хорь.

— Буэ! — хором отозвались двое других стрелков.

— Тогда бы ты посмотрел — что такое вежливость вооруженных — закончил хозяин Моси и Маузера.

— А в чем невежливость-то? И кто эти тобой перечисленные? — удивился опять Паштет.

— Ну вот, например, надули мы шарики. Сходили, разместили. Вернулись, а по ним, глядь, соседушки вовсю из своих дробовиков шпарят. Им, вишь, влом было шарики купить, влом надувать, влом ноги топтать и развешивать. "А чо, вам жалко, что ли?" И мудилы, которые "тактической стрельбой" увлекаются — это вообще кошмар и ужас нерожденного. Взяли себе в башку, что они умельцы и такое разводят, что так и ждешь, что в спину пулю влепят — зло сказал Хорь.

— Ну, лампасные они вообще те еще стрелки — отозвался владелец эспаньолки.

— Погоди, видал я казаков — вменяемые были — сказал бугуртщик.

— А их тут несколько компаний приезжают. Те, что в камуфле и горке — те нормальные.

— Это у которых парень в каске? — уточнил шапочный приятель Паштета.

— Ага. А те, что тут со всеми своими лампасами до плеч и орденами до пупа — вот те да, угар и содомия. И даже, извиняюсь за выражение, чуточку гоморра — кивнул Хорь.

— Да, слушал я их болтовню. Редкостные дегенераты. Все мечты — только о том, чтоб занять какой-нибудь важный пост, получать деньги мешками и ничего не делать при этом. Сладкие сны и влажные мечты. Хотя что-то человеческое в них еще осталось — на запах жарящегося мяса они оглядывались, было такое — заметил, посмеиваясь, хозяин эспаньолки.

— Кстати, Влад, можешь Паше дать отстрелять пару— тройку патронов из Светы? — спросил бородатого стрелок — бугуртщик.

— Почему нет — пожал плечами тот.

— Давай, Паштет, пользуйся случаем. СВТ-40 такая же легенда, как мой Манлихер или ружья Хоря — поощрил приятеля любитель махать тупым железом.

— Я заплачу! — тут же сказал Паша.

— Сочтемся — махнул рукой человек с эспаньолкой. Видно было, что он гордится своей самозарядкой и будет не против послушать комплименты в ее адрес. Винтовка была на вид более, чем оригинальной — с дульным тормозом и разными дырочками, выглядевшими словно орнаментальное украшение — на цилиндре дульного компенсатора — словно жаберные щели акул, на стальной накладке ствола — кругленькие, а на деревянной — длинненькие. Была она какая-то многодельная, но с определенной надежной красотой, а Паша уже не раз слыхал, что хорошее оружие — еще и выглядит симпатично, так что эта Света скорее всего и была тем самым хорошим оружием. Правда, доводилось читать раньше, что, дескать, эти СВТ были капризны, клинили намертво все время и вообще были адским проклятием для своих хозяев. Об этом он вежливо владельца винтовки и спросил, стараясь, чтобы тот не разозлился за такое поругание своей любимицы. Хозяин не разозлился, привычно как-то вздохнул и спросил:

— Надолго псу красное яйцо? Если дураку дать стеклянный член он и вещь поломает, и руки порежет, и глаз себе выколет — слыхали такое изречение? Эта Света попрочнее стекла, но у человека малограмотного, и не имевшего дела с механизмами — а таких в РККА было большинство, она, ясно дело, будет работать плохо. Посадите неграмотного неумеху на трактор и спросите его потом — надежна ли машина? Ну, когда он из речки выплывет, куда бедный агрегат загонит. Много чего услышите. В морской пехоте и по ту сторону в войсках СС эта винтовка была очень популярна и отлично до конца войны провоевала. Шведы ее передрали целиком, практически как есть и приняли на вооружение — до середины 60 годов прошлого века AG-42 у них на вооружении стояла. ФН-ФАЛ чистый плагиат со Светы. И опять же немецкие самозарядки того времени во всем хуже, да и пресловутый Гаранд тоже уступает, особенно по боевым качествам. Одно то, как он во время боя звякает, когда патроны в магазине кончаются, сообщая всем вокруг, что солдат сейчас безоружен — уже феерия.

— Просто доводилось читать — повиноватился Паштет.

— Характерно для нашей прЭссы писать то, о чем не знаешь, но с апломбом. Смазывать надо вовремя, чистить и не кидать куда попало. А большая часть заеданий "ужасных и намертво" от банального нарушения заряжания магазинов. Видите у патрона рант? — спросил владелец Светки и эспаньолки, показывая Паштету задок гильзы.

— Вижу — признал очевидное Паша, глядя на аккуратный выступ по краю.

— Так вот патроны в магазине должны лежать так, чтоб верхний не цеплял рантом нижний. Рант нижнего должен стоять за рантом верхнего. Всего-навсего. А если насовать как попало, и у нижнего рант поставить вперед — ясно дело, верхний зацепится, уткнется и заест. К слову, если это понимать — то минута делов исправить.

— Ну да, слышал, что наши патроны с рантом плохие были. Рант — это вообще устарелое дело, выточка лучше — блеснул знаниями будущий попаданец.

— Тьфу. Меньше читайте ихспертов. С рантом патроны приняты не у самых дурных армий были — во Франции, в Австро-Венгрии, не только в России. И там и там есть плюсы и есть минусы. С рантом, например, патрон устойчивее к загрязнению, если хотите знать. Ладно, стрелять будете? — обрезал спор тот, кого называли Владом.

— Буду. С удовольствием! А регулировать ничего не надо? Я просто слыхал, что по разной погоде — разные положения газового регулятора надо ставить — заикнулся Паштет, отлично помня, что дьявол всегда в деталях и нюансах. Вчера как раз получил выволочку, что не заметил прилипшего к потнику овсяного зернышка, и за пару часов выездки эта ерундовина натерла коню спину.

— У меня на тройке стоит. Кучность не так, чтобы очень, зато ест любые патроны. Хорь, дай пару штук барнаульских. Вот, глядите, заряжать можно по одному, а можно — из обойм. Для быстроты. Открываем затвор, и вот так...

Влад спецом напихал в магазин разных патронов — и медные были и покрытые серым лаком и пара вообще каких-то полежавших, тускло — латунных..

— Пару крайних шаров бахну? — спросил хозяин эспаньолки у Хоря и его соседа.

— Да не вопрос — кивнули те.

И владелец СВТ быстро и четко разнес оба шарика, причем остальные пули взбили сухую землю там же, где шарики эти были только что.

— Очень полезное свойство — всеядность, не каждая самозарядка будет нормально работать при разных патронах — учтиво заметил Хорь, наблюдавший за мастер-классом.

Паштет кивнул. Потом, волнуясь и потея, получил в руки Светку. К его удивлению она оказалась такой же по весу, как мосинка, хотя по виду была тяжелее и массивнее. Не очень складно набил патроны в магазин. А стрелять оказалось не так, чтоб сложно и отдача оказалась совсем слабой. Посильнее, чем у калаша, но несравнимо с Маузером. И почему-то самозарядка показалась стрелку живой что ли... Вот калашников лупил очередями, и это было незаметно как-то, поливаешь и ничего такого. А тут физически ощущалось, как внутренние механизмы винтовки работают, взаимодействуют и действительно — она САМА заряжает... Странное было ощущение. Вот как сравнить паровоз и электричку.