Ну, вот к примеру — аппендицит! Или инсульт! Или инфаркт! И начнешь помогать, а он — помрет. И будешь виноват, как иноземный колдун, сведший в могилу Такого Человека! Вроде на Руси на кострах не жгут, но уж точно — умеют зловредному преступнику устроить веселуху в конце жизни!
— Погодите! Но мне нужен мешок с моими лекарствами! — возопил Паштет.
Сотник не возражая — молча ткнул пальцем в сторону. Пять всадников — четверо — из стрельцов, что побиты меньше других, а пятый — тощий Нежило. И не очень испуганный, кстати, и торбу тащит. Попытался вразумить, что нужен мешок не только этот, а из обоза, но командир то ли не понял, то ли проигнорировал.
Ехали не очень быстро и не очень долго — за час управились. За этот час Паша извелся весь. Чем мог заболеть Большой Босс? И чем его лечить-то? Тогда, когда Паштет был еще в своем времени, он много чего перелопатил по медицинским делам — так получалось, что специализацией Хоря вытанцовывалась стрельба и диверсионное дело, бугуртщик Сергей собирал по интернету тонны гигабайт разведывательно-военной и политической информации, а уж медицина осталась на долю зачинщика всей операции.
И очень скоро башка у него вспухла от противоречивости узнаваемого. При том оказалось, что с медикаментами ровно все так же обстоит, как с боеприпасами — может быть либо очень мало, либо очень мало, но больше не унести. А ситуаций, когда медик жизненно важен, оказалось так много, что требуемого и на пять листов не запишешь! Одна радость, здесь — в этом времени врачи не блещут. Да и куда позже не блистали. Или это раньше сейчас получается?
В голове застрял разговор со старым лекарем в аэропорту, накрытом плотным одеялом тумана.
-У Рузвельта — того, что со Сталиным союзничал — давление было чудовищное. Гипертоник злостный! 200 на 100, при норме в 120 на 80. Уже в Ялте замечали во время переговоров, что он имеет проблемы с концентрацией внимания. А давление у него тогда было аж 260 на 150. Странно, что он вообще мог работать, да еще и так плодотворно, выводя свою страну в гегемоны — сказал тогда старичок.
— Умер от этого? — уточнил Паша, которого только что ошарашил собеседник массой тонкостей медицинской помощи.
— Да. Перед смертью у него зафиксировали 300 на 190. Сосуды и не выдержали.
— А врачи что? Там же лучшие были?
— Без сомнения. И лечили его массажем и фенобарбиталами, которые давления не снижают никак. Потому как врачебная передовая наука тогда считала, что высокое давление — физиологично и нечего с ним бороться. И — не боролись. Так что Сталин правильно не доверял врачам, говорят его фершал пользовал. Хотя тоже от кровоизлияния в мозг помер. Как, к слову, и Черчилль.
А ну как у воеводы тоже гипертонический криз? Или еще что хуже? Что-то такое у Павла в мешке было — и от гипертонии и от сердца, но в совершенно мизерном размере. У него и обоих обалдуев — компаньонов с сердцами было все в норма, потому хапнул что-то по настоянию старого лекаря в аптечном киоске. Запомнилось, что валокордин и корвалол — это так, успокаивающие пустяки, толку от них чуть, а вот если сердце заболело... Что-то с взрывчаткой старой связано... Лошадиная фамилия, одно слово... О, вспомнил — нитроглицерин под язык!
Голова кругом! Причем давно еще. С той поры, как сюда готовился. Чем больше читал, тем больше запутывался. Естественно все лекаря в книжках противоречили друг другу, в придачу молодые современники требовали выкинуть на свалку истории советские учебники и переходить на правильные зарубежные стандарты и алгоритмы.
Когда воспользовался случаем и спросил старика-лекаря об этом, тот только закряхтел. Выдавил вымученную улыбку и рассказал старый анекдот с белоснежной длинной бородищей: "Если врач при первом приеме глянув на ваши бумажки не скажет: "Какой дурак вам это прописал, ведь вы от этого умрете!" — то это не настоящий врач. И да, к сантехникам это тоже относится — первая же ритуальная фраза сантехника: "Какой идиот вам это напортачил?"
Поглядел внимательно.
Потом пояснил, благо Паша шутку не очень понял. Разные медицинские школы, разные подходы к лечению, разные, наконец, мнения. И разные фармфирмы втюхивают свои препараты, что зачастую тоже определяет выбор.
Медицина — не точная наука, тем более, что двух одинаковых пациентов не найдешь. Здоровые-то люди разные, а уж болезные — и тем более. Врач должен нарабатывать опыт, совершая ошибки, его должны натаскивать более опытные коллеги, а сам он должен думать. И это — самое сложное. К счастью, если тут это слово годится, речь идет сейчас и здесь о военной медицине. И это проще, потому как можно оставить в покое массу врачебных специализаций. И состав группы невелик, так что про госпитальный уровень сразу забыли.
Сам старичок не считал себя гуру в этом вопросе, но кое-что знал и умел явно. Потому очень внятно сообщил, что максимум, что может Паша — это попытаться достичь уровня санитара взвода.
Паша даже обиделся и переспросил: "Наверное — все же — санинструктора?"
— Увы, нет. Только санитара. Потому как санинструктор — это вообще-то уровень медсестры по обученности, по должности — уже старший сержант или хотя бы сержант. И готовить такого — самое малое полгода в учебке. Но замечу, что и санитар — это уже весьма высокая ступень грамотности. И не смейтесь! Мало того, что он выполняет обязанности стрелка — как и остальные, так еще и должен в медицине разбираться куда лучше, чем остальные балбесы. И не только отыскивать на поле боя раненых и максимально быстро оказывать им первую помощь, так еще и оттаскивать в безопасное место, запоминать кого куда оттащил, обеспечить их быструю эвакуацию в ротное гнездо раненых, то есть уметь ползать грамотно, ловко маскироваться, в том числе не светить заметным за километр белым бинтом, помощь оказывать в неприятной ситуации, так еще и воевать. И вне боя — проверять состояние бойцов, контролировать их быт и следить за здоровьем этих обалдуев, помогая санинструктору роты. А это и дезинфекция сортиров и качество воды и качество жратвы и помытые руки и прививки и проверка на вшивость и потертости и чистота белья, иначе фурункулез и чёрта в ступе. И это еще без первой помощи, которая сама по себе — та еще наука.
И да — санитары вместе с санинструктором должны остальных обучить хотя бы основным приемам само и взаимопомощи, чтоб не только могли жгут наложить, но в придачу правильно и на нужную конечность. Опять зря смеетесь, это пока рядом ничего не рвется вдребезги — все умные, а в бою частенько так голову теряют, что впору только руками разводить. И даже без боя. В простом ДТП такое творят, Дракула б ужаснулся!
— А я читал современных авторов. Так они пишут, что современная война требует выкинуть на помойку старые учебники военной хирургии и терапии! И перенимать новое — зарубежное! — заметил Паштет.
Старичок внимательно посмотрел на него. Усмехнулся грустно, потом сказал непонятное: "Ну да, опять все те же песни. Скинем, дескать, Пушкина с корабля современной литературы!" тут же спохватился, пожевал губами. Сказал задумчиво:
— Видите ли — тут ведь вопрос, что за война. Это ведь определяет — что за помощь можно оказать. Что за потери, какие у вас ресурсы. Учебники — то выкинуть не вопрос, это просто. Что взамен?
— Ну, вот алгоритмы предлагались... — буркнул Паша.
— Для парамедика, пожарного, полицейского и водителя, якобы обучившихся основам оказания первой помощи — бесспорно — это лучшее. Просто, понятно и не надо ломать голову и забивать память всяким сложным. Может и для санитара может пойти. Но уже выше уровнем — фельдшеру, врачу — на алгоритмах не уедешь. Написано вам в алгоритме — оттащить раненого в безопасное место, перевязать. Все просто, так?
— Вроде да — осторожно сказал Паштет, чувствуя подвох.
— Хорошо. Вон внизу на газоне представим — раненый. Куда вы его потянете — а подстрелили его вон оттуда. (Показал пальцем, где предположительно лежит пострадавший и откуда летят пули).
— Это понятно, в сторону подальше от пуль.
— А может лучше сначала вон в ту канавку? И прикрывшись бетонной горловиной ливневого люка уже отползать? Или может лучше высадить туда в противника магазин, чтоб прижать огнем? А может гранату надо кинуть, если противник близко и сам собирается вас отшампурить? Или крикнуть ребятам, чтоб прикрыли вас огнем?
Это вы можете в алгоритме описать? Вы же в бою, по вам тоже лупят со всей мочи. А оказывать помощь как? Вот в алгоритме совершенно разумно написано, что ежели кровотечение артериальное, то надо оказывать немедленно — "платиновые минуты" тикают. Как вы себе представляете — что такое артериальное кровотечение? Его даже на практическом занятии хрен покажешь, тут кетчуп бесполезен.
— Так написано, что легко опознать — бьет струей, как фонтан.
— Из шеи — да. А из бедра фонтана не будет, можете и не заметить — толща мышц фонтан приглушит, да и не все наружу будет выливаться, еще и одежда скроет. И все, тю-тю. Дьявол — он всегда в деталях. И чем неграмотнее человек, тем он размашистее предлагает самые залихватские действия. Разумеется, у западных медиков есть интересное, что надо перенимать. Только вот нюанс — советская медицина в лютой кровавой войне четко обошла по таким важным параметрам, как выживаемость раненых и возвращение их в строй — и немецкую и английскую и американскую, хотя уж у них, англо-саксов, куда условия были лучше. Может и не стоит так все выкидывать-то?
— Вот, не в обиду вам, доктор, будь сказано — осторожно пресек поток славословий Паштет: "Но больно уж это замусолено, "Советское — значит отличное — от хорошего!" Сто раз сам слышал!
— Я понимаю — вздохнул грустно врач.
— Мне б что попрактичестее...
— Так куда уж более. Только ведь обкатано все на миллионах раненых и постулаты кровью прописаны. Конечно, молодым хочется старое ниспровергнуть, только пока принцип сортировки того же Пирогова никто не смог хотя бы улучшить. Я ведь тоже читал, что там в Новороссии творится и пациенты у меня оттуда были и коллеги некоторые отметились.
— И? — осторожно подначил Паштет. Он как раз и имел в виду, что слышал о том, что на основании новых военных условий надо все стремительно переиначить.
— Да нет там никакой с точки зрения тактики военной медицины — новизны. Есть зато реалии гражданской войны, когда с обеих сторон не регулярные войска, а всякие ополченцы и козаки с оселедцами как бы, хоть и вооруженные современной техникой. Но это не войска.
Это — партизанщина, махновщина в чистом виде, только с технологиями современными. (Впрочем Махно уважал пулеметы и сам бегал с модным маузером).
И со страшной нехваткой людей. У меня был недавно пациент. Комвзвода с Луганского фронта. Я ему и выразил недоумение — что ж у него, судя по ТВ репортажам, так хреново сделаны окопы и блиндажи? Знаете, что он ответил? У него во взводе всего 7 человек, а держат фронт — практически километровой протяженности. У каклов народу побольше, но зато у них пьянки постоянные. Потому одним копать просто некогда — половина на боевом дежурстве, остальные на подсменке, через день — на ремень, а противник не просыхает и ему копать влом.
Его пулеметчик две недели подкарауливал вражеского часового. Там дистанция метров 800, для пулемета годно, но нужна оптика, а кроме туристического бинокля оптики нету. Знаете, как шла эта охота?
Паштет отрицательно помотал головой, старательно изыскивая в речах собеседника, что может оказаться полезным за порталом.
— Так вот пулеметчик выходил в одно и то же время в один и тот же тупичок окопа и — прицелившись — давал очередь. Потом смотрел в бинокль — попал — или нет. Часовой, спрятавшись, высовывал какую-то доску на палке, очевидно с ругательствами, но ничего видно не было на такой дистанции.
— И на следующий день все повторялось? — усмехнулся Паштет.
— Да, две недели. Может и позже так же шло. И часовой в одном месте торчит и пулеметчик приходит в одно и то же место. Но комвзвода снайпер подстрелил — потому неясно, что там дальше было. И да — подстрелил тоже характерно — огневая точка, амбразура большая, проход завешен плащ-палаткой. Со стороны противника отлично видно — когда занавеску отодвигают и возникает силуэт на просвет. Чудеса маскировки!
— А медицина тут при чем?
— При том же. Людей нет, организации нет. Врач, как правило, человек обученный. Некоторые даже офицерские звания имеют. Если такой попадает добровольцем на передовую, то он и командирские функции вынужден исполнять и медиком корячиться — там публика действительно малоученая. И кого, например из 7 человек того взвода в санитары учить? Да даже и не в санитары, а банально само и взаимо — первой помощи? Да без пособий, да в окопе. Да еще они все там гордые воины, поди-ка заставь их серьезно относиться к правилам санитарным! Ведь они и сами с усами. Не пацаны какие, а взрослые! Поди их научи! И в итоге — даже в очевидном — просос. Хоть с той же банальнейшей гигиеной. А это ж юг, там кишечных инфекций всегда полно было. И когда подразделение поголовно дрищет — не до боя. И когда нет нормальной организации и нет людей — вот всякие фанаберии людям в голову и приходят.
— А оказывать по-вашему помощь сначала легкораненым — фанаберия? — засомневался Паштет.
— Несомненно! При минимальной подготовке — они сами себя перевяжут. Но их нужно до этого готовить, возиться с ними, учить, дрессировать и жучить нещадно! Чтобы они не пускали бинт на замену веревке и не выбрасывали нафиг выданные жгуты и на приклад чтоб не наматывали под солнечные лучи. Это ж пехота — они в момент все теряют, выкидывают или портят. Глазом не успеешь моргнуть — я ж сам в пехоте срочку проходил, знаю. Еще раз — наша медицина все это доказала в страшной войне с миллионами раненых. Которых не просто спасла — а поставила на ноги, в строй.
Те же немцы тому же Бочковскому, будь он в вермахте — ногу бы отпилили еще в 1942 году — и все, есть калека, нет танкового аса и мастера рейдов. Потому, когда по неграмотности населения начинают выдумывать якобы новшества, на самом деле похороненные еще с Рейхом — это неразумно. Толку-то сравнивать наши войны с теми же американскими, где раненый один, медиков пять и два вертолета через 10 минут прилетят.
Где там у американцев военный опыт за последние почти полста лет? В тех полицейских зачистках последнего времени, когда впереди армии уже пронеслись дипломаты и агентура с мешками денег, потом по недоподкупленным врагам катком прокатила авиация, благо противника американцы выбирают у которого ПВО из говна и палок, а потом с преимуществом в огневой мощи раз в двадцать приходит как бы пехота, вываливающая на каждый выстрел из допотопной берданки десятки тонн снарядов приданной артиллерией? Так это не военный опыт. Не буду спорить, есть у них и полезные находки, только и к ним присмотреться надо внимательно.
Ради отдельных вещичек выкидывать все свои наработки — как минимум неразумно. Особенно в вещах многократно проверенных и отработанных. Большая часть перевязок — еще с древней Греции не изменилась, руки и ноги у всех людей все тех же прежних моделей "Адам и Ева", ничего нового в анатомии не свершилось. Учить людей надо, а не надеяться на чудотворные тактики наших этих "партнеров". Простому учить — руки мыть, не срать в окопе, пить кипяченую воду, уметь перевязать рану. Тогда и с легкоранеными врачу не надо будет возиться, теряя время, которое для тяжелых драгоценно — тот самый "золотой час" не зря так назван.
