— Ну, режиссер так видел, натуральный натурализм. Если не срут, то блюют, если не блюют, то сморкаются или свои сопли жуют. Я так и не понял в чем там соль. А что с книгой?

— Даже странно. Там такого, вроде, и не было. Обычное средневековье такое, общепринятое. Сюжет-то простой — типа победил коммунизм, сплошное у всех счастье в галактическом масштабе, но на некоторых дальних планетках людишки не так живут, типа недоразвились. И туда коммуняки посылают таких прогрессоров, чтобы те способствовали торжеству гуманистической идеи. Вот все про такого попаданца в Средневековье и написано. То есть это разведчик в облике благородного дона. За ним мощь цивилизованного мира, в котором наука и техника в запредельных высотах. Гиперпространственное сообщение, телепортация и прочая такая вещь. В общем — рай земной — Серега попытался выразить в звуке утопический мир победившего коммунизма.

— И что?

— И то, что этого суперразведчика с чудовищными возможностями делает как маленького обычный средневековый интриган. Можешь себе такое представить? То есть у землянина крах во всем и везде и всегда. Что ни затеет — то кончается мощным фейлом. Он действует как последний дебил, проваливает все, что можно, но настолько глуп, что даже не понимает, что идет к полному краху. Зато он презирает всех окружающих, они для него протоплазма говорящая, дерьмо ходячее, что, значит, твой фильм наглядно показывает — а он, этот придурок Румата, считает себя Богом! О как! Все его действия при том — это только создание впечатления о себе у местных, что он офигенный дуэлянт и великолепный любовник.

— Странноватые старания для агента под прикрытием — хмыкнул Паштет, которому вообще-то дела не было до какой-то там фэнтези, но вообще-то и впрямь удивительно, когда разведчик вместо работы по сбору и анализу данных, вместо действий по заданию, только дуэлирует направо — налево, да баб трахает, как заведенный. Странное дело для подготовленного разведчика.

— Так а я о чем? При этом его так выдрессировали в фехтовании, что он, разумеется, всех местных делает, как котят, потому как пользует все лучшие наработки мира будущего, да и одежка у него особенная — хрен пробьешь, да тупо кормили его лучше. И вроде информаторы у него есть и вроде как системы слежения и даже информацию он получает, но по дурости своей просто не может сложить два плюс два и все сливает в унитаз. Я ж говорю — взялся читать про мужика, а он — школота. К слову и любовник он никакой — он брезгует с местными бабами спать, потому опять же слухи распускает. И в итоге пришедший со стороны никчемный глупый интриган Рэба — ну, как его этот придурок Румата считает — успешно проводит несколько заговоров и просвещенную монархию меняет на религиозную диктатуру, становясь властителем страны, которую Бог Румата курировал.

Тут Паштету опять вспомнился анекдот про пастуха и барана, которые играли в шахматы. Если Серега ничего не попутал, то тут баран обыграл пастуха вчистую. Латник продолжил:

— Причем этот Реба даже установил, что дон Румата откуда-то не с этой планеты вообще. Средневековый тупой быдлан в том числе установил и то, что монеты, которыми богатый дон Румата расплачивается, сделаны из такого чистого золота, которое в здешних условиях сделать невозможно! В настоящих королевских монетах примесей до дури, металлургия хромает еще, а у дона — чистое золото. То есть разведка земная настолько дегенераты, что даже фальшивые монеты сделать грамотно не могут! При том, что у тех же авторов описано, что у землян в широком ходу редупликаторы, которые в точности воспроизводят любой положенный в них предмет. Например, автоматные патроны. Абсолютно идентично делает! Ну, как так можно? Да и вообще, полное впечатление, что читаешь про очередного Марти Сью. А, да, ему еще убивать никого нельзя почему-то. Типа он над схваткой парит. А очень хочется убивать, прям руки чешутся. Ну, и в итоге он таки срывается, проиграв все и добившись, чтоб его бабу таки убили. И он, типа, мстит. Хотя до того все время ее подставлял под удар, ну, просто никак не могли ее не убить.

— Ты ж говорил, что он брезгает баб?

— Ну, вот такой он непоследовательный.

— Помыл, наверное, перед тем как пользовать — предположил Паштет.

— Не, у него здоровья не хватило заставить даже своего малолетнего слугу руки мыть, так что вряд ли. Слугу этого у него, к слову, тоже убили, да. И знаешь, почитал я это все и затошнило — покачал головой латник.

— Я почему-то вспомнил арийцев и недочеловеков.

— Нет, это ты глубоко копаешь. Банально все — элита богоравная и быдло никчемное. У нас в стране таких Румат пруд пруди. Журналиста убьют, или кого из тусовки особопорядочных, которые "небыдло" — вой всегда до небес, а несколько тысяч быдла простонародного накрывается медным тазом — да всем СМИ насрать. Не мудрено. Ты только не ржи — я вот это все почитал и понял, почему союз развалился. Эту книжку полвека тому назад написали. И все, что в ней есть, если экшон убрать — только вот и остается — есть Боги, есть протоплазма человекоподобная. Оттуда ноги растут, ей-ей!

— Ну в общем — да — задумчиво кивнул головой Паштет, которому все эти сложности бытия были не шибко интересны. Не такое уж и открытие, если честно. Его больше интересовало другое. Поблагодарил латника за учебу и спросил про Хоря — что за человек этот самый субьект.

— Слыхал поговорку: "В тихом омуте черти водятся"? — усмехнулся тихонько Серега.

— Ага — согласно кивнул Паштет.

— Вот он как раз такой. Ти-и-и-хий. Но с чертями. Я его не очень хорошо знаю, слыхал, правда, от других, что нравится ему попадать во всякие сложные ситуации, а потом с честью из них выкручиваться. В общем, кавалер известного ордена "Жопы, любящей приключения". Но скромный, не хвастается.

Паша опять кивнул, удержавшись не без труда от подъелдыривания пациента в том, что тот тоже кавалер того же ордена. Просто потому, что вовремя вспомнил две вещи. Первое — не стоит глумиться над убогими, второе — сам-то он, как будущий попаданец в этом плане хорош гусь, и как бы не в том же тайном ордене и состоит. Ну, или старательно в него стремится.

— Чего спрашиваешь — то? — заинтересовался латник.

— Да так, может вместе замутим одну хрень — туманно пояснил Паштет.

— Вот, кстати, хотел спросить — ты последнее время здорово к чему-то стал готовиться. И подборка интересов у тебя странная. Конный ножевой бой получается. Со стрельбой впридачу. Навахе ты сказал, что переезжать собираешься, мне, честно говоря, любопытно — где это на земном шарике такие умения запонадобились. Тем более, что учишься ты не показухе красивой, а вроде как практике. Колись давай, что такое у тебя намечается? Да еще в компании с Хорем, который тот еще веник реактивный.

Минуту Паша думал, испытующе поглядывая на собеседника. В общем, Серега, как компаньон, вполне годился. Здоровый лось, отличная грузоподъемность, в отличие от худенького пацанистого Хоря. Опять же не дурак, вроде. И не сказать, что болтун.

— Понимаешь, есть такое мнение у меня, что имеется в одном месте некий портал, из которого можно попасть в прошлое. А именно в 1941 год. Правда, как раз в самую задницу — осторожно сказал Паша.

— Ага — ага. И там тебя встречает несский лох в компании белошерстных босопятых "онижейети" — вроде как с усмешкой ответил латник, но посмотрел серьезно, пытливо.

— А я и не рвусь кого-либо убеждать. Я и сам не уверен. Просто один мой приятель, пухлый балбес, чистопородный офисный планктон, пропал на пару дней, а потом материализовался у меня на глазах. Причем одетый по тогдашней армейской моде и с очень заковыристым оружием в ручонках. А еще килограмм на десять похудел и обветрился сильно. И да, я его шмот и оружие изучил серьезно — таки выходит, что все аутентичное и вполне с его рассказами совпадает, вплоть до заштопанных дырочек на заднице.

— Что за дырочки-то? — заинтересовался Сергей.

— А он там в плен к немцам попал и его штыком в задницу подгоняли. Можешь не спрашивать, задницу у него я тоже посмотрел — шрамики там остались, причем хорошо зажившие. И да — у меня хватило ума сопоставить дырочки и шрамики. Совпали, в точности. И опять же можешь не спрашивать — это не основной признак его там нахождения, а второстепенная деталька. Маленький кусочек паззла. Я к процессу серьезно отнесся. Ну, и раритетную винтовочку он оттуда притащил, такой антиквариат, что диву даться. В общем, я склонен считать, что он точно там был.

— А потом вернулся?

— Да. По моим прикидкам — а он все-таки балбес и дни не считал — провел он там пару месяцев. Отпорталило его назад в другом месте. Не там, где был первоначальный вход. Но в нашем времени он оказался в той же точке, откуда ушел. Так сказать, замыкая круг — нашел удачный оборот речи Паша.

— Интересное кино — задумчиво протянул Серега.

— Не без того.

— Значит, собираешься туда податься. А что твой приятель не сподобился, как полагается нормальному попаданцу, открыть глаза товарищу Сталину, выиграть войну в одно жало и вообще всех построить? — не без ехидства, но с явным интересом спросил Серега.

— Он, тащем-то, чудом жив остался. И, к слову, его выкинуло обратно аккурат тогда, когда немцы на хвосте сидели, айнзатцкоманда из матерых охотничков, егерей. Такие ягдкоманды нашим партизанам кровищи пустили — мама не горюй. Так что два этих месяца гоняли его там, по лесам и болотам, как вшивого по бане. Говорит — с товарищами повезло тамошними, выручали не раз, сам бы подох быстро и бесславно. Так что куда там до Сталина. Самый старший чин, который ему там попался — капитаном РККА был, да и того повесили быстро. Разве что немцам мог бы что рассказать, когда к ним в плен попал, но...

— Патриотом, значит, оказался? — уточнил латник, усмехаясь криво.

— Нет, никто бы его там слушать не стал. У немцев другая задача была — угробить пленных побыстрее. А слушать какого-то сумасшедшего дикаря, вряд ли кто из немцев бы стал. Они уже были уверены, что победили, охота какие-то бредни слушать унтерменьшевские, время зря терять. Немцы, знаешь, не фантазеры, трезвые ребята, практичные, насчет фантастики у них всегда было никак. Да и сообщить ему было нечего, кроме разве что того, что Рейх войну проиграет. Кто б ему тогда поверил, он туда влетел в одних трусах и майке. Льняных, что характерно — пожал плечами Паша.

— Гм... Как ни странно, а похоже на правду — признал латник.

— Мне тоже так показалось. Только не факт, что портал открывается не раз в сто лет, например. Или за сто километров левее каждый раз. Короче говоря — я туда собираюсь попасть. И этот Хорь, как мне кажется, вполне годится в компанию — подытожил решительно Паштет.

— Может и я на что сгожусь? — блеснул глазами Серега.

— А зачем я тут тебе все это рассказываю? — ответил вопросом на вопрос попаданец.

— Понял. Ты не пытался сообщить наверх, что такой портал есть? Типа привлечь внимание серьезных структур с серьезными людьми?

— Нет. Потому что не знаю, как эти структуры отреагируют. Это, знаешь ли, серьезная гостайна, на минуточку, получается. Молчу о том, что вообще не пойму, что там наверху творится, и как бы в рамках их этой десталинизации, в портал не ушла бы группа по физическому устранению этого самого Сталина. Ты ж сам читал, что народ в той войне победил вопреки Сталину, так что самое оно выходит. Слыхал такое? — спросил Паштет.

— Да слыхал, конечно, и что нашей стране двадцать лет и прочие штукендрачины залихватские... Насчет гостайны я как-то не подумал, верно. И в общем-то нахер мы потом никому не нужны, как портал покажем. Хрен потом нас отыщут — задумался бугуртщик.

Паша отметил, что латник уже говорит "мы".

— Знаешь, я так думаю, что вполне можно набрать информации в компактном виде. Могу этим заняться. Только подумать надо, что подобрать. Прикину, думаю, что годится то, что было открыто в 50 — 60 годы. Технологическую цепочку ведь достаточно одним звеном не обеспечить — и все, конечного продукта не будет. В общем — прикину что да как.

— Типовой ноутбук — презентер, ага? — засмеялся Паштет, вспомнив кучу книжек, где попаданцы с комфортом тащили в прошлое чуть ли не серверные целиком со всей периферией.

— Где-то так. Ну и подумаю, что из снаряжения с собой прихватить, поход будет непростой. С оружием пойдем? — деловито осведомился рекон.

— Этого пока не знаю. Думаю с Хорем потолковать, он вроде какие-то мысли толковые на стрельбище высказал. Я там типа в шутку спросил, какое оружие попаданцу нужно в 41 году, а такой спор разгорелся, куда там.

— Дело. С голыми руками негоже, как мне кажется. Что за местность-то будет, хотя бы приблизительно? — заинтересовался Сергей.

— Стык Белоруссии и Украины. Леса, болота и всякой сволочи полно недружелюбной — неопределенно сказал Паша..

— Ясно. У меня оттуда родня, так что понимаю. Что ж, тем интереснее — подмигнул пациент.

— Не боишься? Ладно, если портала не будет. А вот если будет? Понимаешь, что не вернуться оттуда — как два пальца об асфальт. Война на полном ходу, немец бодрый, еще не трепаный толком. Можем попасть между молотом и наковальней — как те твои тупые эльфы в фильме — серьезно спросил приятеля Паштет.

— Да понимаю, не маленький. Но возможность такую упустить не хочу. Ты ж и сам так думаешь? — глянул внимательно болезный.

Паша только вздохнул.

— Ладно, пойду, мне на процедуры пора — с неохотой проворчал рекон, глянув на часы.

— Выздоравливай! И насчет информации прикинь. Ну, и не трепи языком особо — стал прощаться Паштет. Мыслишка всерьез поговорить с Хорем после этого визита в больницу сильно укрепилась.

— Это понятно. Ну, бывай! — протянул крепкую пятерню задумчивый рекон. Видно было, что он уже обдумывает что будет с собой брать в прошлое. На том и простились.

Глава девять. Сборы перед финишной прямой.

Время ожидаемого появления портала приближалось вроде как и неторопливо, но одновременно — очень стремительно, что вызывало у Паштета ассоциацию со снежной лавиной, вроде величественно — неспешной — ан глядь — и вот она рядышком, опаньки! Хорь согласился без промедления присоединиться к экспедиции, особенно когда Паша подробно изложил все рассказанное Лёхой и показал некоторые артефакты — немецкие сапоги и пару тупорылых патрончиков к Маузеру выпуска конца 19 века. Деятельность Хоря после этого можно назвать сразу и бурной, и кипучей, и очень интенсивной. При этом — и плодотворной.

Совершенно неожиданно для самого себя Паштет стал владельцем легального оружия. Когда он рассказал, что там, у места отправки приныкана двустволка, Хорь сначала фыркнул своим ломаным носиком, выражая презрения к штатской дудке, потом немного подумал и буквально заставил Пашу купить себе похожую двустволку, чтобы за оставшийся огрызок времени привыкнуть к этой пукалке и потренироваться в обращении с ней. Лепет будущего попаданца о том, что приобретать оружие — хлопотно, долго и не успеет он, был сметен решительным натиском. Вообще активность Хоря даже и пугала, тем более, что он фонтанировал идеями, с первого взгляда — бредовыми, со второго — имевшими рациональное зерно. Мнение Паштета о том, что надо по возможности не выделяться, он облил презрением, заявив прямо, что это лучший путь сдохнуть без толку от любого подлеца с вилами. Сам он собирался явиться в прошлое экипированным по оптимальному: