— Хорошо. А если сто сторожей зарубил? Или надо тысячу? Тогда уже достойно? Чикатилу уважать надо? Или Оноприенко? 52 человека убил, вполне достойный результат, не каждый каратель из эсэс такого добился. Меня их уважать не тянет. А тебя?

— Погодь, как там: "Враг был силен, тем больше наша слава!"

— Силен — не спорю. Сильный, злой, дурной. Ладно, у меня профдеформация, я лично всех правонарушителей кретинами считаю, мне положено по должности. Но простой вопрос — чего хорошего бандюганы создали? Вообще? — напористо спросил сотрудник органов.

— Лас-Вегас!

— А еще? Думай, думай. Так вот бандюган — создать ничего не может. Он может что-либо раздолбать чужое. Все. И у немецких бандюганов не срослось — обещали, что Третий Рейх будет тысячелетним, а всего ума на 12 годов хватило. Так что уважать своих надо, которые излечили европейцев волшебными пендалями и затрещинами. А так, с этим уважением к врагу мы далеко уедем. Уже уехали. Вон фриц в блине — и ватник трофейный и башмаки трофейные и даже скатерка цельнотыжженая. А нам эту шпану вишь в кине показывают отутюженной, сапоги блистючие и вообще — галантная европейская культура, и мировая цивилизация. Вон она — культура эта. В блиндаже валяется.

— Это вопрос терминологии. Бандит — член организованной группы, силой отбирающий добро у производителей, так? А если бандит заинтересован в долгосрочном существовании своей жертвы, это бандит или нет? Вот если бандит начинает прикрывать свою корову от наездов конкурентов, он перестает быть бандитом? — вдруг выдал молчаливый очкарик.

— Вообще по отношению к гражданам российское государство было бандитским чуть менее чем всегда. И особенно, если вспомнить, кто и как садился на трон — добавил парень в остеррайховке, тонко усмехнувшись.

— А каждое государство начинается как бандитизм. Как начали все вокруг жить по понятиям — законам то есть — так уже глядишь, и государство получается.

— Да прям.

— Нуу, рейх — тот же бандитизм, только с масштабной мокрухой.

— Как и бриташка с америкашкой.

— Это уже другая статья — заметил человек из органов.

— Ну да, как про мериканцев речь — так другая статья...

— Другая статья УК. С мокрухой и рецидивом — пояснил серьезно мент.

— Тогда все государства — бандиты, а мир — бандитская малина — заметил в свою очередь Паштет, отметив заодно, что после ужина и возлияний копари с удовольствием предались любимому мужскому занятию на сытый желудок — чесанию языков. И от выпитого речь стала велеречивее. Хотя и так не просты были копари, не просты.

— Точно так. И вся беда нашей страны, что она с окружающими бандитами пытается договариваться, не как с уголовщиной, а как с фраерами. А они — не фраера. Они — блатные, да еще и беспредельщики. Отсюда и проблемы.

Слушать лекцию по международному положению Паше не хотелось совсем, и потому он сменил тему, спросив:

— А почему — эрзац батальоны? Паршивые, что ли были? Ненастоящие?

— Вы думаете, я ем колбасу? Нет, это эрзац. По — вашему — дерьмо. Настоящую колбасу делают из мяса! — ехидным тоном процитировал явно что-то неизвестное его сосед по палатке.

— Нуу, нет, конечно. Это запасные батальоны и учебные, а эрзац — потому как не боевые. У немцев это делилось — манншафт и всякие обеспеченцы. Они даже и потери считали поврозь. Хотя потом, когда прижало, из учебных лепили тут же боевые — и форвертс.

— Но они все дешевые эти жетоны с эрзацев?

— Нуу, это сильно зависит от того, к каким частям относился данный учебный батальон, они привязывались к конкретным частям. По громким дивизиям типа Первой, что была под Питером — может доходить до тыщ трёх сейчас. В СС тоже были свои Ers. Но с рунами, это писалось — СС. А ещё были например такие шифровки на жетонах как Inf.Ers.Btl 600 — это кодовое обозначение тайной полевой полиции — Geheime FeldPolizei. Стоимость такого жетона сейчас около 600 — 800 долларов, и не найти.

Так что не всё однозначно.

— А у тебя такие есть?

Капелла покосился на хихикнувшего Петровича и грустно сказал:

— Тайной полевой полиции у меня нет.

— Фельджандармы которые?

— Не надо путать с фельджандармерией! Это разные артели. Фельды у меня есть, а тайной полиции нет, но такой жетон есть у Петровича.

Тот опять хмыкнул "в усы".

— Я его пропустил, когда покупал кучу жетонов в Кёниге, взял оптом, потом Петрович у меня купил несколько из этой кучи, и определил. Сказать, что я член — ничего не сказать — сокрушенно признал Капелла.

Остальные посмеялись, но не зло.

— Я вот видал, что находили пустые жетоны прям связками. Значит все же в частях выдавали жетоны?

— Выдавали. Тем, кто переведен с флота или авиации. Тем — меняли. Еще всяким добровольцам давали, хиви разным. У хиви отдельно пробивалось HW или HiWi дополнительно к части, часто не набивалась группа крови. Но такие жетоны дешевые и неинтересные, хотя попадаются не так, чтоб часто.

Глава четыре — каратели.

Это упоминание о добровольцах как-то внезапно выбило Паштета из колеи. Полезли в голову мысли, не очень подходящие к застольному трепу на разные темы, совсем тут неуместные мысли. Паша так и не сказал Лёхе, что попытался найти следы тех, с кем его приятель встречался и общался в давнем 1941 году. Сам — то попаданец сгоряча постарался было отыскать своих компаньонов в интернете, но не преуспел, убедившись очень быстро, что и интернет не всеобъемлющ, да и у дружков — товарищей его оказались, как на грех, очень распространенные имена и фамилии и потому нашлось таковых огромное количество, а разобраться кто из них с Лёхой одну кашу хлебал — не получалось никак. В отличие от своего легкомысленного приятеля, не удосужившегося уточнить всякие важные данные, Паша попробовал зайти с другой стороны и узнать про партизанский отряд, все-таки крупная единица. И огорчился, поняв, что легко может прочитать про боевой путь любых немецких частей и героев, а вот по нашим вся информация в инете оказалась куда более отрывочной и скудной.

Одно было понятно четко — Лёха вовремя успел соскочить с поезда, ну, то есть, его очень вовремя выпихнули обратно. Хоть картинка, представшая перед озадаченным Паштетом, и была из рваных обрывков, но сложенное лоскутное одеяло дало жуткую картину средневековой лютости, помноженной на немецкую педантичность и европейскую лицемерную беспощадность к чужакам.

Великому немецкому народу и прочим народцам, примкнувшим к Евросоюзу того времени, было тесно и скудно в маленькой Европе. Без колоний — то есть массы ресурсов, полученных даром от глупых аборигенов, прожить богато было невозможно, и бравые англосаксонские дипломаты вывешенными на Африке и Азии красными флажками (Это — мое!!!) оставили для немцев только одну зону с никчемными аборигенами и колоссальными ресурсами — недобитую Российскую империю, которая ухитрилась не рассыпаться после всех пертурбаций, а опять слиплась под новым названием — СССР.

Там вроде пытались выпускать даже и самолеты и танки, но все отлично знали — это громадина не более, чем колосс на глиняных ногах. Все отлично помнили, что даже винтовок и снарядов русские в Большую войну не могли сделать столько, сколько им было надо, и царские эмиссары носились как угорелые по всему Земному шару, платя авансом чистым золотом за самое разношерстное оружие, покупая любые винтовки и в Японии и в США и в Мексике и черт еще знает где. Большая часть золота так и осталась по чужим карманам — пока ушлые ребята не спеша выполняли русские заказы, производя зачастую совсем негожую фигню, война успела кончиться и империя развалилась. Много русского золота получено было "просто так", не признавать же отвратительных большевиков за преемников царя!

Потому желающих свалить этого надоевшего всем колосса было много. А проблемы аборигенов... Кого они волнуют. Всем были нужны территории без фауны и жизнь аборигена никогда колонизатора не волновала. Биомусор должен был быть уничтожен — кому же охота жить на помойке? И потому за уничтожение лишнего населения взялись сразу — как в Тасмании. Благо, для европейцев это было делом привычным.

Особенно подогревало желающих помясничить то, что законы Рейха никак не воспрещали любое отношение к местным. Вот застрелить зайца или там кабана — влекло уголовное преследование. А подстрелить местного мальчишку или бабенку — означало только "уничтожение бандита" и даже поощрялось. Закупоренные в душной, законопослушной из страха перед свирепыми наказаниями Европе, садистические наклонности вылетели из цивилизованных господ, как джинн из бутылки. И на оккупированных территориях развернулся такой же массакр, какой был в обеих Америках, Африке, Австралии, Индии и так далее.

Благо, отработано было издавна, как чистить землю от биомусора, выполняя Великую миссию Белого Человека. В первую же зиму голодом, холодом, расстрелами и виселицами, прочими способами, вплоть до простой отмены медицинской помощи, было уничтожено несколько миллионов аборигенов. Паша представил в масштабе обезлюженные города — типа десяток Челябинсков или три Казани — вздрогнул.

Увы, европейцев ждал неприятный сюрприз, даже несколько. Легкой прогулки опять не получилось. В отличие от Наполеона даже не удалось взять Москву, темпы наступления на танках оказались ниже, чем у гренадеров и кирасиров Бонапарта. Как всегда неожиданно выяснилось, что в омерзительной России — жуткая распутица и невыносимые морозы. Этим явлениям европейцы тут же присвоили генеральские звания — так было меньше позора за плохо выученные уроки по географии в школе.

Еще хуже оказалось то, что аборигены воюют всерьез и какая-то промышленность у них есть. Это было кардинальным отличием от тех же североамериканских индейцев, которых тоже было много, но вот своего железа у них не было совсем, и потому они покупали у колонизирующих их европейцев и завозные томагавки и завозные ружья и даже скальпеля для снятия скальпов. Все это для глупых индейцев заботливо делали в Англии и Германии с Францией.

Паштет усмехнулся, представив себе, что красноармейцы торгуются с немцами, покупая у них за бобровые шкурки противотанковое ружье, чтобы отразить следующую танковую атаку. Потом прикинул — как бы он сам отнесся к тому, что в его квартиру вламывается несколько чужих веселых субъектов и радостно начинают обносить жилье Паши, забирая себе все мало-мальски ценное и ломая остающееся. Почему-то это ему очень не понравилось. Видимо те же чувства посещали и советских граждан, которые внезапно на своей шкуре узнавали, что цивилизованные европейцы — неважно, немцы, румыны или там венгры с хорватами, одинаково бесцеремонны, наглы, жадны и в лучшем случае бесплатно сожрут всех кур и свиней, а в худшем — как любили делать нищие румыны и венгры — обнесут избу до голых стен, выдернув даже гвозди.

Попутно, не слишком смущаясь, поимеют не успевших спрятаться девчонок и баб, заодно постреляв тех, кто сдуру попытается им мешать насиловать жену или дочку. И чем больше веселились и резвились колонизаторы, тем больше было желающих выпустить весельчакам кишки. Причем всерьез желающих.

Поначалу партизан было мало и для оккупантов это не было проблемой. Сидят какие-то хмыри в лесу — и ладно. Благо, не мешают. Потом пошли первые укусы, мелкие неприятности. И чем дальше — тем больше. Колонизаторы сначала рассчитывали управиться силами полиции. Не срослось. Стали привлекать местных, но тут сильно помешал окрик из Берлина.

Гитлер был категорически против того, чтобы русским разрешалось иметь оружие, даже и под немецким контролем. Своим генералам такое дело фюрер не мог доверить. Что характерно — вождь был совершенно прав, убогие успехи РОА и "Галичины" в боевом деле "за немцев" это только подтверждают. Потому всякие староверы Зуева и Локотские республики были чистой самодеятельностью, и толку от них было мало. Вот что разрешалось и одобрялось — в уместных количествах, как хорошо показавшее себя в прошлом — это использование одних племен дикарей против других племен.

Кортес отлично использовал тлашкалтеков против ацтеков, англичане ловко науськивали ирокезов с гуронами на делаваров с могиканами, сиу — на ассинибойнов, кри, оджибвеев, кроу, черноногих, сарси, плоскоголовых, кутеней, неперсе, шошонов, а тех тоже стравливали друг с другом. И где теперь все эти тупые дикари? Система толковая, позволяла ликвидировать миллионы ненужного населения силами самого же населения.

Абы кому — тем более спесивым, но неумным генералам вермахта, такое важное дело поручить было невозможно, а вот папа Гиммлер, хитроумный, дотошный и верный общей цели, вполне годился. И под его эгидой украинцев стали науськивать на белорусов и великороссов, составлять национальные отряды палачей для уничтожения славянского биомусора. Простому немецкому генералу было трудно понять, чем малороссы отличаются от белорусов, или казанские татары — от крымских, а в СС как раз были тонкие специалисты.

Полицейские силы, хотя их достаточно щедро снабжали и танками и артиллерией из гигантских трофейных запасов, не смогли справиться с партизанами, или, как их называли немцы — "бандитами". Тут и пригодились специалисты из СС.

Ведь все равно требовалось удалить с оккупированной территории порядка 30 миллионов человекоподобного биомусора, чтобы немецким колонистам никто не мешал вольно плодиться и размножаться. И были призваны на грязную работу дворники — гастарбайтеры из нацформирований Прибалтики, из бандеровцев и мельниковцев, из казаков, из крымских татар и прочей сволочи, которая рвалась стать палачами.

Оказалось, что и они не справляются, арийцы сначала попытались из своей мрази набрать достаточно карателей, но гопоты не хватило и в дело стали без затей посылать обычные армейские соединения и части. Надо заметить, что специально обученная для палаческой работы дивизия уголовников Дирлевангера в зверстве и скотстве по отношению к нашему мирному населению не шибко превзошла ни 21 авиаполевую дивизию, ни 35 пехотную, ни многие другие "честные воинские части".

Чем дальше, тем больше сил втягивалось в войну по тылам армии Рейха. Пережившие первую зиму слабые еще партизанские отряды резко усиливались за счет беглых военнопленных, на своей шкуре узнавших — что такое "Новый порядок", пошла помощь из Москвы и шалтай-болтай артели достаточно быстро становились полноценными воинскими формированиями, имевшими благодаря механической лютости оккупантов внятную и живую поддержку населения. Попытки раздавить "бандитов" проваливались с пугающей регулярностью. Не справившись с партизанами, тем более тех становилось все больше, а возможностей их давить силами полиции и СС — все меньше, мудрые германцы прибегли к старой и проверенной европейской традиции — выжженой земле. Если ликвидировать в зараженном "бандитством" районе все жилые поселения вместе с жителями — бандитам будет нечего жрать и неоткуда получать разведывательные сведения. И повсеместно, под флагом "борьбы с бандитами" стали десятками и сотнями уничтожать хутора и деревни с селами.