Мне казалось, что с тела, полоску за полоской снимали кожу, однако больше всего меня резало изнутри чувство собственной беспомощности. Хотелось выть от боли, вырываться, кричать, но всё, что я могла — это безвольно наблюдать за действиями менестреля. Наконец тот остановился, бросив меня в круге света, и замер надо мной. Его взгляд оценивающе скользил вверх и вниз по моей распластанной фигуре, а мужчина, уже не скрывая своего возбуждения, то и дело поглаживал свой пах. Это было на столько противно и мерзко, что казалось, меня вот-вот вырвет, но сил хватило лишь на то, чтобы отвернуть голову в сторону и прикрыть глаза. Заметив это, Даниэль презрительно хмыкнул.
— Посмотрите на неё! Как она отворачивается! Можно подумать, что ты сама невинность! А ведь знаешь, Ли так о тебе и думал... Бедный наивный менестрель, он считал тебя порядочной, другой. Но ты.— Он вдруг оказался рядом и рванул лицо на себя, заставляя смотреть прямо на него. — Ты такая же как и все. Обычная шлюха. — Процедил мужчина в сантиметре от меня. — Хотя не могу не признать, внешне ты очень даже ничего, но вот внутри ты самая обыкновенная грязная потаскуха. — Я дёрнула головой, пытаясь вырваться, но он, видимо истолковал мой жест по-своему. — Ты не согласна? — Его брови удивлённо скользнули вверх, а губы тронула еле заметная улыбка. Светловолосый наклонился к самому уху и нарочито сладким тоном прошептал. — Скажи, какого это, когда тебя трахает эльф? Что в нём такого, чего нет у Ли? Он больше? Входит глубже? — Его язык скользнул по моей щеке, и я вновь попыталась вырваться. — Тшшш... Можешь не отрицать, я видел вас. Тебя и твоего эльфа. А сегодня, он почти не сводил с тебя глаз, раздевая взглядом, придумывая, наверное, как ещё тебя отыметь... Там в саду. Как он лапал тебя, а ты позволяла... — Он чуть отклонился, но уже в следующее мгновение навалился на меня всем телом, нависая над лицом. — Смотри на меня, дрянь! — По шее скользнуло холодное лезвие, и мне ничего не оставалось как повиноваться.
Его серые глаза в упор смотрели на меня, но сейчас в них не было так напугавшего меня холода, наоборот — во взгляде менестреля плескалась похоть и безумие. Знакомый метал моего кинжала тускло блеснул в отсветах факелов, в то время как мужчина нарочито медленно прочертил обжигающую линию от мочки уха, вниз по шее, и дальше между грудей, то и дело слегка надавливая на податливое лезвие, что с лёгкостью надрезало бледную кожу. В тот момент я с ужасом поняла, что, возможно, смерть была бы не худшим исходом...
— Знаешь о чём я сожалею? — Проговорил он на удивление тихо и спокойно. — Что у нас с тобой не так много времени. Мне нравится твой огонь, и я бы хотел испить его капля за каплей. Даже сейчас, полностью парализованная и беспомощная, ты пытаешься противостоять мне, сопротивляешься, в то время, как местные барышни уже давно бы умывались слезами. Хотя всё равно не понимаю зачем ты ему понадобилась? — Последний вопрос был задан риторически и относился явно не ко мне. Лезвие вновь продолжило своё движение, вспарывая ткань ночной рубашки до живота, и лишь тогда он неторопливо отложил кинжал. Когда его рука сжала грудь, до боли ущипнув сосок, я внутренне взвыла от отчаяния и омерзения, попыталась дёрнуться и закричать, но из горла вырвалось лишь глухой хрип.
— Оооо тебе не нравится? — Захихикал менестрель. — Поверь, я ещё нежен с тобой! Да и то потому, что приказано доставить тебя в целости и сохранности. Мне даже не позволительно к тебе прикасаться, но... — В его тоне вновь зазвучали нотки погасшего было вожделения. — Но это было до того, как ты стала эльфийской подстилкой. Теперь ты, можно сказать, подпорченный товар, и я думаю заказчик особой разницы не заметит... — Словно в подтверждении своих слов, он снова больно крутанул сосок, и от пронизывающей боли тело интуитивно выгнулось. Мужчина резко втянул воздух. — Чем больше ты трепыхаешься, тем сильнее мне тебя хочется, дрянь! Поэтому прошу, не останавливайся! — Он довольно улыбнулся, ещё сильнее прижимаясь ко мне своей стянутой штанами возбуждённой плотью. Откинув голову, я с надеждой посмотрела на дверь, ведущую в библиотеку, но та была всё так же закрыта. Даниэль, будто прочитал мои мысли. — Не беспокойся, нам никто не помещает. Все заняты сбежавшими гномами, поэтому у нас с тобой есть как минимум часа два. — Мой взгляд метнулся к нему. — Да, это немного. Я только успею во вкус войти. — Уголки его губ дёрнулись вверх. — А потом мы по-тихому увезём тебя отсюда. Я влил тебе приличную дозу, поэтому до Эсгарота, ты и пикнуть не сможешь. — Менестрель медленно облизал свои губы, будто смакуя каждое слово. — Ну что, довольно разговоров! Приступим? — Он с силой дёрнул подол рубашки и ткань протестующе затрещала. Обнажённая кожа ног в миг покрылась гусиной кожей не сколько от холода, сколько от осознания, что нижняя часть тела теперь была выставлена на его обозрение. Его руки грубо сжали колени, разводя их в стороны, в то время как он всё выше и выше задирал материю. — Как ты тогда в саду задрала подол... Как бесстыдная девка на панели... Скажи, ты знала, что он за тобой наблюдал? Ты специально это сделала? — Шептал Даниэль, и его горячее влажное дыхание опалило кожу, отзываясь внутри новой волной тошноты.
Больше всего на тот момент мне хотелось закрыть глаза и представить, что ничего этого нет, сдаться... Но другая чать меня, металась и билась внутри, как птица в клетке. Да, это был кошмар, но это было только начало, и отдайся я на волю этого извращенца, настоящий ужас и мучения ждут меня ещё впереди. Я не могла этого позволить, но ни ноги, ни руки меня не слушались, а из горла вырывались лишь сдавленный хрипы. Что я могла предпринять? Отчаяние и безысходность сдавили грудь ледяной удавкой.
— Никчемная, бесполезная...
— Отпусти себя! — Резанул мозг голос хозяина леса, да с такой силой, что я невольно поморщилась.
— Отпусти себя? Что ты имеешь в виду?... — Но моё тело уже действовало само собой. Кровь вскипела в венах пробуждающейся магией, тело запульсировало горячей энергией, но я всё так же не могла и пальцем пошевелить. А тем временем мужчина надо мной чуть отклонился.
— Знаешь, что меня больше всего раздражает в Средиземье? Это одежда! — Начала он самым обыденным тоном. — Все эти завязочки, шнуровки... Были бы мы сейчас у нас, одно движение молнии, и... Я бы уже делал с тобой, что захочу, а тут приходится попотеть немного. — Краем глаза я заметила, что он всё ещё возился со шнуровкой на своих штанах, то и дело кидая в мою сторону мрачные взгляды. Мне оставались считанные секунды, прежде, чем меня поглотит эта зияющая бездна отчаяния и паники, к краю которой так и подталкивал меня менестрель. Где-то внутри оформилась пугающая мысль,.что стоит ему прикоснуться ко мне так, и я всё потеряю...
В этот момент он вновь развёл мои ноги в стороны. От прикосновения его плоти к внутренней стороне бедра, захотелось взвыть и выпрыгнуть из кожи, я с силой закусила губы, неожиданно осознав, что руки сжались в кулаки. Ощущение тела возвращалось капля за каплей, но слишком медленно... Мне нужно было выиграть время.
Наверное так чувствует себя загнанный в угол зверь, когда до финального удара или выстрела остаётся лишь одно мгновение. Чёрное отчаяние и алая ярость застилают глаза, заставляя сердце битья в три раза быстрее, ощущения обостряются до предела в преддверии конца, и всё о чём ты думаешь это последний бросок, последний шанс если не вырваться, то унести твоего противника с собой. В тот момент я будто видела себя со стороны. Как менестрель прижался в плотную к моему распластанному телу, что-то нашёптывая и тихо посмеиваясь. Но я не хотела этого слушать и, не дав ему договорить, сделала единственное, на что ещё была способна: со всей силы вцепилась зубами в его шею.
Блондин взвизгнул и попытался оттолкнуть меня, но я держалась мёртвой хваткой бульдога. Вырываясь, он начал бить меня по рукам, исцарапанным и изрезанным плечам, но я не дрогнула и стала постепенно сводить челюсти, с мрачным торжеством чувствуя, как рот наполняется тёплой, чуть солоноватой кровью. Мужчина взвыл нечеловечески голосом и, изогнувшись всем телом, рванулся назад, отлетел на несколько шагов и затих у стены, тихо поскуливая.
Каким-то непостижимым образом, в промежутке между всем этим, мне удалось принять сидячее положение. И теперь, с отвращением выплюнув вырванный кусок плоти, я жадно глотала воздух, чувствуя как в обессиленные конечности по крупицам возвращалась жизнь. После нескольких долгих секунд я, опираясь руками об пол, попыталась подняться, но ничего не вышло, зато пальцы обожгло чем-то холодным. Мой кинжал. Зажав его в руке, я развернулась и на четвереньках поползла в сторону двери. В колени вонзались разбросанные повсюду осколки, но я не обращала на это внимания, главное было — добрать до библиотеки.
— Мерзкая дрянь! — Раздавшийся за спиной полный холодной ярости голос менестреля заставил меня обернуться. Ли, Даниэль или Лаэрт (уже без разницы) стоял у стены, зажав шею рукой. Сквозь пальцы, по бледной коже багровыми каплями стекала кровь. Губы были плотно сжаты, а в глазах горел такой огонь, что я невольно попятилась. — Он просил доставить тебя живой... Но теперь мне плевать! — Он рванулся вперёд, в несколько шагов оказавшись рядом, и, намотав растрепавшиеся волосы на кулак, бесцеремонно потащил за собой прочь от двери. — Я думал, что позабавлюсь с тобой немного, а потом доставлю, куда надо. Но ты вывела меня из себя! — Менестрель остановился у противоположной стены и грубо дёрнул меня вверх, заставляя подняться на подрагивающих ногах и смотреть ему прямо в глаза. — Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? Я отымею тебя как последнюю шлюху во все отверстия, которые смогу найти в твоём грязном теле, и всем, что попадётся мне под руку. А потом — сверну тебе шею и оставлю здесь, чтобы твой эльф тебя нашёл. То-то он расстроится, что его игрушку сломали. — На последних словах его пальцы сомкнулись на моей шее, в то время как второй рукой он пытался спешно задрать подол.
На мое счастье менестрель не отличался физическими возможностями ни гнома, ни эльфа, поэтому одновременно удерживать моё всё ещё обмякшее тело в вертикальном положении и пытаться избавиться от остатков одежды, требовало у него больше сил и внимания. Я не преминула воспользоваться этой возможностью, и теперь с мрачным торжеством и удовольствием наблюдала за тем, как изумлённо расширились серые глаза, когда мой кинжал по рукоятку вошёл в его живот. Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга в полной тишине, и за это время я даже успела испугаться, что промахнулась. Но вот его рука безвольно соскользнула с моей шеи, он еле заметно качнулся и попятился. Менестрель попытался схватить выпирающий из плоти металл, но я, вцепившись в рукоятку обеими руками, с силой рванула оружие на себя. Инстинктивно его руки метнулись к ране, откуда уже заструились багровые капли, щедро окрашивая его белую рубашку в малиновый цвет. Мужчина отступил ещё на несколько шагов, когда неожиданно плавно осел на пол, завалившись на спину.
Здесь было тихо, слишком тихо. "Как в могиле",— пронеслось в голове, заставляя нервно выдохнуть. Воцарившееся тягостное молчание нарушали лишь хлюпающие хрипы менестреля. Казалось, эти звуки становились всё громче, заполняя собой всё пространство, эхом отдаваясь в голове. Он заворочался на полу, отчего-то напоминая мне сейчас какое-то огромное насекомое, перевёрнутое на спину, и от одного взгляда на него, к горлу подступила тошнота. Я инстинктивно зажала рот рукой и зажмурилась, но перед глазами так и стоял образ его распластанного тела. Мне хотелось закричать в голос, но я не могла произнести ни звука, хотелось бежать прочь — но желеобразные ноги еле удерживали меня в вертикальном положении. Спустя какое-то время мне всё же удалось сделать пару шагов, придерживаясь за стол у стены, когда за спиной раздался его голос.
— Ты думаешь, что сможешь убежать? — От неожиданности, зыбкая твердь тут же ушла из-под ног, и, беззвучно всхлипнув, я вновь оказалась на полу. Сжимая онемевшими пальцами кинжал, резко обернулась. Но менестрель лежал на том же самом месте, и только его голова была слегка повёрнута в мою сторону. Его окровавленные губы тронула зловещая улыбка. — Он найдёт тебя... И тогда, то что произошло сегодня, покажется тебе лёгкой любовной прелюдией... А когда он с тобой покончит, ты будешь не в состоянии даже вспомнить своё имя... Шлюха
— Заткнись. — Выдохнула я, на что он лишь презрительно засмеялся.
— Именно таковой ты и являешься. Эльфийской ли, его ли — какая разница кто?
— Заткнись.
— Потому что здесь ты — никто! У тебя нет ни семьи, ни положения... Исчезни ты сегодня, о тебе забудут на следующий день... — Его слова резали глубже, чем те осколки, что врезались сейчас в мои колени.
— Заткнись. — Внутри медленно поднимала голову приутихшая было ярость.
— Думаешь, ты особенная? О нет... Ты самая обычная девка. Таких, как ты, я даже не брал для своей коллекции кукол. Там... — Он ещё что-то говорил, но слова превратились в жужжащий фон, и больше всего мне хотелось, чтобы он замолчал. Насовсем. Рука скользнула по камню, натыкаясь на что-то холодное, и теперь я с удивлением рассматривала его пистолет. В этой кладовой, посреди эльфов и леса, это оружие казалось каким-то нереальным и противоестественным. Пальцы сами легли ну курок, когда последние слова менестреля вновь привлеки моё внимание. — Неужели ты думаешь, только потому, что ты спишь с главным остроухим здесь, это может как-то изменить твою судьбу? Он никогда не пустит тебя дальше своей постели...
— Что ты несёшь? — Ко мне вернулся голос, хотя он больше напоминал хрип.
— Оооо ты заговорила? — Менестрель глухо рассмеялся. — Удивительно, особенно учитывая какую дозу я тебе влил... — Он закашлялся кровью, а я тем временем, ухватившись за край стола, медленно потянула себя вверх. С облегчением осознав, что ноги уже не подкашивались при каждой возможности, шаг за шагом приблизилась к телу музыканта. Он снова затих и теперь с интересом рассматривал меня. — Нет, я всё же хорошо поработал. Жаль, что не довёл дело до конца...
— Заткнись! — Прошипела я, нацеливая на него пистолет. В серых глазах на мгновение мелькнул страх, смешанный с удивлением, но окровавленные губы вновь растянулись в омерзительной улыбке.
— И что ты сделаешь? Напугаешь меня этим? Ты не выстрелишь! Иначе сюда сбегутся все эльфы Лихолесья, и тебе придётся многое объяснять...
— Плевать. Главное, что ты наконец заткнёшься! — И я спустила курок.
* * *
Эльф, словно каменное изваяние, замер у камина, неотрывно вглядываясь в танец огня. Со стороны могло показаться, что он был абсолютно спокоен, и лишь то, как побелели костяшки его пальцев, вцепившиеся в мрамор облицовки, выдавало истинные чувства Владыки Лихолесья. Ярость, такая же алая, как и языки пламени перед его глазами, клокотала внутри, будто жидкий огонь в недрах обители гномов. Злость, на неё, на этого мерзкого менестреля и на себя, на собственную слабость. И всё это с привкусом странной горечи разочарования и... Но о втором он даже не позволял себе думать. От воспоминаний о том, как он замер в нерешительности у потайной двери, в то время как она была занята совсем другим, хотелось смеяться в голос. — Как это было нелепо... — Он резко обернулся, одним залпом осушив бокал вина, зажатый в руке. — Довольно игр! Завтра же капитан стражи допросит её с пристрастием по поводу её связи с гномами и того, кто она такая и откуда! — Он негодующе стиснул зубы. — Хотя зачем ждать до завтра? Можно отправить её на допрос прямо сейчас, с позором выдернув из объятий любовника! — Король развернулся и уже направился было в кабинет, когда в дверь нетерпеливо застучали. На мгновение Трандуил замер в нерешительности, силясь припомнить, когда успел вызвать к себе стражу, но почти сразу решительно распахнул дверь.
