Он видел смертную (имя которой даже точно не помнил) всего пару раз и особого внимания на неё не обратил, внешне — самая обыкновенная. Однако, помощник как то обмолвился, что девица была нагловатая, и что тому пришлось даже применить силу, чтобы она придержала свой язык. И был ещё какой-то инцидент на нижних уровнях. Кажется, она довольно дерзко ответила одному из воинов... Тогда главный дворецкий списал всё на её хозяйку, которая, прежде чем притащить свою подчинённую в королевство, даже не удосужилась привить той мало-мальски приличные манеры (не то, чтобы она сама ими блистала). Всё. Большего внимания с его стороны женщина не была достойна. Теперь же выходило, что с ней было не всё так просто, и, возможно, ему стоило внимательно присмотреться к смертной. — Раз уж менестрель пошёл на такие уловки, чтобы к ней пробраться! —
На первый взгляд произошедшее действительно можно было принять за простую трагическую случайность, месть отвергнутого любовника... И когда эльф встречался с трубадуром, тот ни разу даже не обмолвился о женщине, да и ничто не выдавало в нём влюблённого лирика, скорее наоборот, в словах музыканта сквозил лишь холодный расчёт. Он явно выслеживал женщину, втирался к ней в доверие, но не хотел чтобы кто-то об этом знал. — С какой целью? Только для того, чтобы потом на неё напасть? Нет, как-то всё это не вяжется... — Эглерион нахмурился: в этой истории всплывало всё больше вопросов, и чем дольше он размышлял об этом, тем назойливее становилась мысль о том, что этих двоих смертных определённо что-то связывало. А предчувствие его ещё никогда не подводило. Словно в подтверждении этих слов, в поле зрения снова попал ящик менестреля.
Возможно это было лишь совпадением, но повинуясь какому-то странному наитию, эльф медленно приблизился к предмету и аккуратно перевернул его. В глубине что-то глухо стукнуло. В мгновение ока короб снова оказался на столе, и хотя в свете свечей открылась всё та же пустота, в голове Эглериона уже родилась одна смелая догадка. Он приподнял и повторно тряхнул ящик, и в глубине вновь раздался всё тот же глухой стук. — Двойное дно! Как я раньше не догадался? Хитёр... — Губы эльфа растянулись в победной улыбке.
У одной из деревянных стенок обнаружился почти незаметный рычажок, нажатие на который заставляло одну из дощечек дна отскочить в сторону. Какое-то время Эглерион шарил в открывшемся тайнике, пока наконец не извлёк оттуда две небольшие прямоугольные, но увесистые коробочки из плотной бумаги. Руки дворецкого вспотели и чуть подрагивали от нетерпения, и ему даже пришлось отставить находки, чтобы немного успокоиться. Не надо было долго гадать, чтобы понять, что внутри этих неприглядных упаковок было что-то очень ценное, иначе менестрель не стал бы прятать их так скрупулёзно.
Глубокий вдох и выдох, бледные пальцы аккуратно откинули в сторону крышку одной из находок, а потом сразу и второй. То, что оказалось внутри поставило эльфа в тупик. Нет, это было, увы, не такое желанное им зелье, не украшения и даже не деньги, а странные металлические цилиндры, с закруглённым на одной стороне концом. Он извлёк один из них и уставился на загадочный предмет со смесью разочарования и неподдельного интереса. Отполированный до блеска, серебристый объект мягко мерцал, отражая пламя свечи и искажённое, напряжённое лицо эльфа.
Он задумчиво изучал эту новую находку вот уже часа два. За это время Эглерион успел попробовал открыть один из цилиндров, но тот был намертво запаян с обеих сторон, а нужных инструментов под рукой не было. Эльф пересчитал их: девяносто четыре. В каждой коробке умещалось пятьдесят вещиц, и если одна была полной и на вид нетронутой, то во второй не хватало шести, и отведённые отделения были пусты. — Значит менестрель ими пользовался. Но для чего? И что это? — Эльф устало потёр переносицу и встал из-за стола. Его голова начинала кружиться, а к разгадке он так и не приблизился. Абсолютно идентичные, продолговатые, довольно увесистые, предметы не были похожи ни на что, виденное им ранее, но одновременно с этим, Эглериона не покидало ощущение, что они ему что-то напоминали. Из его груди вырвалось глухое рычание, в висках застучало. Ему надо было отвлечься, иначе эти размышления сведут его с ума.
Огонь в камине весело плясал, повинуясь только оному ему известному ритму. Терпкий вкус вина на языке и полумрак комнаты действовали успокаивающе, давая разгорячённому сознанию такой необходимый отдых. Со стороны могло показаться, что древний Эльдар погрузился в транс. Он вот уже какое-то время сидел абсолютно неподвижно, зрачки глаз расширенны, а немигающий взгляд прикован к алым отсветам. Но это видимое спокойствие было обманчиво. Эглерион продолжал мысленно анализировать каждую из странных и загадочных находок, обнаруженных среди пожитков менестреля. Нити реальности уводили его всё глубже в подсознание, сплетались в диковинные картины, что виделись ему теперь в языках пламени, и среди которых он пытался найти ключ к разгадке. Люди, звери, сцены придворных пиршеств, бродячие музыканты и их предводитель сменяли друг друга, пока всё не слилось в один огненный поток, на фоне которого выступил чёрным силуэтом образ эльфийского воина. Напряжённая и одновременно уверенная поза, натянутая до боли тетива срывается, освобождая в алое инферно стрелу. Выученным движением воин заводит руку за плечо, извлекает из колчана следующий заряд, чтобы выпустить его на волю. Картинка повторяется снова и снова, завораживает грацией отточенных движений неизвестного стрелка. Огненные вспышки летящих стрел...
Эглерион со свистом втянул воздух и до боли сжал кулаки. Неожиданная и почти безумная мысль физической болью отозвалась во всем теле, враз вырвав его из состояния полутранса. Прерывистое дыхание почти срывалось на стон. А перед внутренним взором так и маячил неизвестный стрелок. Эльф с трудом совладал с онемевшими пальцами и с удивлением уставился на ладонь, где в оранжевых отсветах мерцал металлический цилиндр. "Одинаковые, летящие, вытянутые...", — бормотал он себе под нос, завороженно наблюдая за игрой светотени на серебристой поверхности. Предположение было странным, но в то же время, чем больше он об этом думал, тем логичнее оно казалось. "Снаряды", — слова гулким эхом отдались в полумраке комнаты и утонули в звенящей тишине.
Восковые слёзы неторопливо отсчитывали часы его заточения, но теперь оно уже не казалось таким безисходным. И, не смотря на то, что в голове роилось ещё больше вопросов, чем прежде, теперь у него была зацепка. Потому как всем известно, что если есть снаряды, то где-то должно быть и оружие. — Остаётся только найти... — На прекрасном лице эльфа мелькнула еле заметная улыбка. Логика. Умение выстраивать причинно следственные связи было его коньком и одним из любимых занятий ещё с юности и порой помогало и выручало даже лучше, чем так хвалёная другими интуиция и предчувствие. Поэтому сейчас он даже с некоторым удовольствием и азартом мысленно раскладывал по полочкам факты, логически домысливая то, следствием чего они были и к чему могли привести... Он начал с того, что в прямом смысле было в его руках. Представить то, как выглядело устройство было сложно, но, учитывая размер амуниции, оно должно было быть довольно небольшим. — А значит, менестрель мог носить его при себе незамеченным в любое время, — Эльф покинул тёплое кресло у камина и теперь снова стоял у рабочего стола, задумчиво барабаня по тёмной поверхности пальцами. — Предъявителя пароля не стали бы обыскивать... Я бы не удивился, если тот прохиндей отправился на верхние уровни с оружием, — Поэтому искать надо было там, где трубадура видели последний раз живым. И в этом случае существовало как минимум три варианта развития дальнейших событий.
Первый, и самый благоприятный для самого Эглериона, заключался в том, что оружие никто не обнаружил, и оно до сих пор лежало затерянное среди хлама в кладовой. Оставалось только отправить помощника, чтобы тот обыскал там каждый угол... Только что-то подсказывало эльфу, что это вряд ли соответствует реальности. Кладовую, как и прилегающую к ней каморку, скорее всего уже обыскали и наглухо запечатали, дабы скрыть от любопытных глаз последствия той ночи и тем самым избежать лишних вопросов. Но, как говорится, "попытка не пытка".
Конечно, существовала вероятность и того, что оружие уже обнаружили, и теперь оно томится где-нибудь в царских покоях или, что более вероятно, в сокровищнице. Проблема заключалась в том, что разузнать об этом будет сложно. Король намеренно ограничил круг осведомлённых и вовлечённых в эту историю лиц, и это касалось также и стражи. А те без приказа самого Владыки или наследного Принца даже пискнуть не посмеют. Только вот сам Эглерион довольно быстро отмёл мысль о том, что находка уже была у стражников. Ели бы в руки короля попал такой странный и необычный предмет, Его Величество не стал бы медлить с вопросами. Особенно, учитывая связь эльфа и менестреля... При воспоминании о допросе, бывший дворецкий невольно поморщился: мысли о том дне до сих пор причиняли ему почти физическую боль. На долю секунды он замер, но почти сразу решительно встряхнул головой, заставляя черты лица принять прежнее отстранённо-надменное выражение. Времени на сантименты не было.
Трандуил Ороферион и словом не обмолвился о находке, а значит... — Они его не нашли, — Проговорил эльф себе под нос. Теперь круг постепенно сужался. Из обрывков фраз сопровождавших его конвоиров, он сумел установить, что в ту ночь, в кладовой помимо стражников и короля был ещё главный лекарь с дочерью. И если в отношении Фаэлона он не сомневался, и найди тот странный объект, то непременно передал бы его страже, то вот на счёт его дочери бывший дворецкий не был так уверен. — Опять она! — Он раздражённо стиснул зубы. — Она и её девка! — Нет, ему надо было немного остыть. Эглерион уже сделал было шаг в сторону небольшого столика, где стоял графин с вином, как замер на полпути. — Стоп. Смертная была последней, кто видела менестреля живым. Он мог ей угрожать... Она могла видеть оружие... Она могла забрать его с собой, могла спрятать... — Мысли в голове эльфа заметались с такой скоростью, что даже не успевали оформиться в слова. — А что если ей и про яд что-то известно? Девка — служанка Сельвен, а та вдруг находит противоядие! Удачное совпадение? Не думаю... Нет... к ней надо присмотреться поближе. Только... — Эглерион резко обернулся и почти с отчаянием посмотрел на дверь, по другую сторону которой несли свой дозор несменные молчаливые стражники. А в следующее мгновение, словно в ответ на его мысли, с другой стороны постучали. От неожиданности он вытянулся всем телом, и потребовалось несколько секунд, чтобы распознать уже знакомую кодовую комбинацию.
— Как вовремя! — Слова прозвучали чуть насмешливо, но с явным облегчением. Ладонь инстинктивно нащупала серебристый цилиндр, который быстро исчез в нагрудном кармане. Не смотря на то, что помощник был ему многим обязан, открывать тому все карты эльф не спешил. Ситуация не позволяла ошибок, и рисковать не стоило. Он попросит того, по возможности, обыскать кладовую, но самое главное — это проследить и понаблюдать за смертной, разузнать, что она скрывает... А в том, что оно так и было, бывший дворецкий уже не сомневался. "Войдите!" — отчеканил он наконец, и дверь, чуть скрипнув, отворилась.
* * *
Знаете, что стало меня уже порядком раздражать в Средиземье? — То, что если тебя угораздило оказаться особой женского пола, будь готова к тому, что с пугающим постоянством кто-то будет хватать тебя за руку (или какую-либо её часть) и куда-нибудь тащить, зачастую, как тряпичную куклу, толком ничего не объясняя и не особо заботясь, нравится тебе это или нет. Как было и сейчас. И хотя в отличие от прошлого раза, мне не приходилось нестись сломя голову по горам и долам об руку со седовласым волшебником, поспевать за уверенной и скорой поступью короля Лихолесья удавалось с большим трудом. Эльф двигался грациозно и стремительно, в то время как мне чудом удавалось избегать очередных "подножек" со стороны платья, которые неминуемо бы повлекли коллизию с землёй. Поэтому, когда мы с моим неожиданным спутником оказались на небольшой прогалине и наконец остановились, Владыка выглядел, как герой ролика про "Тафт" и три погоды, чего никак нельзя было сказать о моей особе.
— Думаю, нужные тебе травы ты найдёшь здесь более, чем достаточно, — Проговорил мой сопровождающий, оборачиваясь, и на мгновение в его взгляде мелькнуло что-то напоминающее сочувствие или сожаление. Только его жалость мне была не нужна, и, не смотря на то, что лёгкие горели от нехватки кислорода, я заставила себя улыбнуться. Моя плачевная физическая подготовка явно не осталась не замеченной, но на моё счастье Владыка и словом не обмолвился по этому поводу.
— Благодарю Вас, Ваше Величество... — Я слегка поклонилась, внутренне морщась от того, насколько хрипло это прозвучало. В ответ король лишь коротко кивнул и, выпустив наконец мой локоть, чуть отступил в сторону, давая таким образом понять, что я могла приступить к работе. Поэтому продолжать вести дальнейшие светские беседы становилось бессмысленно и неуместно, да и без того, времени было потеряно уже предостаточно.
Его Величество не обманул, и серебристые цветочные головки мелькали то тут то там, только было их гораздо меньше. Кроме того, разбросанные повсюду соцветия в этой части сада почти полностью скрывала более густая и высокая трава, и чтобы разглядеть их приходилось прилагать немало усилий. Мысленно отсчитывая нужное количество растений, я в какой-то момент так увлеклась сбором и поиском, что почти забыла о том, что находилась здесь не одна. Вернее, я была почему-то уверенна, что король удалился: так было тихо в этой части сада. "Сорок пять, сорок шесть, — бубнила я себе под нос, аккуратно складывая срезанные цветки на дно корзины, — сорок восемь, сорок девять..." Оставалось найти ещё одно, но его нигде не было видно. Повторяя, словно мантру, последнее число, я сосредоточенно вертела головой по сторонам, пока серебристое соцветие не оказалось прямо перед моим носом.
— Пятьдесят! — Вырвалось у меня почти победоносно и, похоже, громче, чем следовало. На дно упал последний цветок, который, казалось, появился прямо из воздуха. Из моей груди вырвался вздох облегчения, но радость была не долгой.
— На каком языке ты разговариваешь? — Я резко вскинула голову, встречаясь взглядом с обладателем голоса. Король величаво возвышался надо мной, подобно статуе, в то время как я сама сидела прямо на земле, утопая в высокой траве и складках платья. Как давно эльф за мной наблюдал? Выражение его лица было абсолютно нечитаемым, но мне, почему-то стало до ужаса неловко, щёки предательски запылали. Повисло молчание. — Я, кажется, задал тебе вопрос, — Слова прозвучали, подобно ударам молота о наковальню, и я мысленно хлопнула себя по лбу: "Дура!" Но что мне следовало ответить? Врать о каком-нибудь мифическом языке пред лицом тысячелетнего эльфа не стоило... О Средиземье он был осведомлён намного лучше меня.
