Обуреваемая этими противоречивыми метаниями, думами и тревогами, я продолжала стоять у окна, задумчиво наблюдая за тем, как солнечные лучи вырисовывали затейливы узоры на ковре древнего леса. Хотелось что-то решить, понять, но мысли не приносили ровным счётом ничего, и только изматывали меня внутренне. — Нет, прежде чем принимать какое-то решение, надо попытаться поговорить с Сельвен и хотя бы узнать, что стало с остальными музыкантами. Быть может, они прольют хоть какой-то свет на эти события и на личность заказчика? Ведь если я ему понадобилась, то очень велика вероятность того, что он меня и затащил сюда. А тогда... — Я вдруг почувствовала себя невероятно уставшей и опустошённой. Возможно, Сельвен была права, и мне стоило вернуться обратно в кровать.
Последний раз скользнув взглядом по кронам деревьев, я уже хотела обернуться, когда спиной почувствовала чей-то взгляд: в комнате кто-то был. И в одно мгновение былое спокойствие разлетелось вдребезги. Всё тело напряглось и сжалось так, что стало физически больно. Руки и ноги онемели и теперь мне не подчинялись. Казалось, что сердце, заходящееся в бешеном ритме, вот-вот выскочит из груди, но я не могла ни пошевелиться, ни закричать, а лёгкие с большим трудом справлялись со вмиг загустевшим воздухом. Я снова оказалась в том кошмаре, беспомощная и потерянная на холодном полу, ощущая только боль от врезающихся в кожу осколков...Тёплая ладонь опустилась на моё плечо, и это стало последней каплей. Кровь вскипела потревоженной магией, я дёрнулась всем телом, сорвалась с места и, отпрыгнув в сторону, наконец повернулась.
В солнечных лучах мантия полыхнула пурпуром и серебром, почти таким же ослепительным, как и его волосы. Я неотрывно смотрела в эти пронзительные глаза, в которых переплелось столько разных эмоций: настороженность, печаль и даже тепло, хотя последнее могло мне просто показаться. Прекрасные, немного горделивые черты, завораживающий взгляд, губы... Кажется, меня о чём-то спрашивали, но гулкие удары сердца заглушали и слова, и даже мысли. Я прикрыла веки, нехотя отгораживаясь мраком от столь совершенного образа, но мне надо было прийти в себя, а самое главное — обуздать клокочущий внутри огонь, который уже чувствовался на кончиках пальцев, готовый вырваться, и лишь в последний момент я успела сдержаться, сжав руки в кулаки. Тянулись мучительные секунды, и моё сознание постепенно приходило в себя, дыхание успокаивалось, как и обжигающая энергия, и в какой-то момент ко мне вернулся и слух.
— Знаешь ли ты кто я? Ты узнала меня? — Его глубокий, требовательный голос словно вырвал меня из объятий сна, и, вздохнув полной грудью, я наконец открыла глаза, снова встречаясь с ним взглядом.
— Я узнала Вас, Ваше Величество...
— Я не хотел тебя напугать, — Он слегка склонил голову, так и не прерывая зрительного контакта. — Леди Сельвен сообщила мне, что тебе уже лучше, и ты пробудилась... — В ответ я лишь утвердительно кивнула. — Эти вести очень радуют, — Проговорил эльф как-то странно и, чуть отступив, обратил свой взор к пейзажу за окном. В комнате вновь воцарилась тишина. Мне же почему-то стало невероятно стыдно за охватившую меня панику, за то, что опять он видел меня в минуту слабости. Надо было что-то сказать, но на ум не пришло ничего лучше чем.
— Ваше Величество, простите мне моё... — Он полуобернулся в мою сторону, и на мгновение слова потеряли всякий смысл. — Я хотела бы поблагодарить Вас за то, что позаботились обо мне... — На долю секунды в его взгляде мелькнуло удивление и ещё что-то, но я поспешила продолжить, чтобы не упустить мысль. — И позволили занять столь роскошные покои. Это большая честь для меня. — Выпалив последние слова на одном дыхании, я опустила глаза и учтиво поклонилась. Его шаги были бесшумны, и лишь нависшая надо мной тень, говорила о том, что он приблизился.
— Поднимись, — Я медлила. — Ирина... — Последнее заставило меня резко вскинуть голову и выпрямиться. — Ведь именно так тебя зовут? Ирина?... — Было так непривычно: слышать моё имя из его уст. Он произносил его с лёгким акцентом и поэтому оно казалось немного чужим, но, вместе с тем, отзывалось внутри приятным теплом. Я неожиданно поймала себя на мысли, что король всего лишь раз обращался ко мне по имени и то, чужому... Однако уже следующие слова заставили меня насторожиться. — Но помнится, ты назвалась мне иначе... Или я ошибаюсь? — Взгляд полупрозрачных глаз потемнел и потяжелел, и хотя эльф не сделал больше ни шагу в мою сторону, стало казаться, что меня медленно загоняли в угол. Продолжать молчать становилось опасно.
— Вы правы, Ваше Величество. Это действительно моё имя. — Я старалась говорить как можно уверенней. — Но моя память лишь недавно вернула его мне. После того, как... — Я невольно запнулась. В голове замелькали образы той ночи в его покоях, и того как холодно он со мной обошёлся после. Внутри заворочалась почти забытая обида: "Нет, я не позволю тебе, король ты или нет, снова заставить меня робеть перед тобой. Только не после всего, что произошло". Я гордо расправила плечи и, глядя ему прямо в лицо, отчеканила. — Я вспомнила своё имя после того, как Вы, Ваше Величество отослали меня обратно в дом лекаря, — На последних словах голос прозвучал с лёгким раздражением и чуть громче, чем следовало, и это не осталось незамеченным. Глаза Владыки на мгновение изумлённо расширились, но уже в следующую секунду он заметно помрачнел, губы сжались в упрямую линию, а во взгляде блеснули молнии. От осознания того, что слова попали в цель, мне едва удалось сдержать улыбку. Мы замерли в напряжённом молчании, неотрывно глядя друг на друга, и увлечённые этим своеобразным немым поединком, совсем не заметили, что уже были не одни.
— Ваше Величество... — Удивлённый голос Сельвен вырвал нас из затянувшегося оцепенения. Однако король даже не обернулся в сторону дочери лекаря, всё так же испытывая меня своим гипнотическим взором.
— Леди Сельвен, я решил проведать Вашу помощницу... — Бросил он довольно холодно. — Кажется, ей лучше. — Он наконец взглянул на замершую в дверях эльфийку, продолжая краем глаза наблюдать за мной.
Боковым зрением я видела, как нахмурилась моя подруга (интересно, когда она вновь стала моей подругой?), а её взгляд тревожно заметался между мной и Владыкой.
— Она только недавно пришла в себя, Ваше Величество. И даже не успела одеться... — Сельвен многозначительно посмотрела на меня, и я только сейчас поняла, что всё это время стояла перед королём в одной лёгкой сорочке. Щёки предательски заалели, да и сам Владыка, казалось, немного смутился и поспешил отвернуться.
— Я хотел задать ей несколько вопросов, но думаю, будет лучше отложить разговор до следующего раза, — Трандуил Ороферион на прощание слегка кивнул головой, но, будучи уже в дверях, ещё раз обернулся, и наши взгляды пересеклись в последний раз. Выражение светло-голубых глаз было странным и обжигающим, что никак не сочеталось с абсолютно непроницаемым лицом лесного Владыки. После он молча удалился, а меня не покидало неприятное ощущение, что несмотря на то, что в этот раз последнее слово и осталось за мной, разговор наш только начался, и просто так я не отделаюсь.
— Ты так и будешь там стоять? — Я невольно вздрогнула, только сейчас вспомнив о Сельвен. Эльфийка стояла у кровати, скрестив руки на груди и хмуро наблюдая за мной, а, поймав мой взгляд, кивнула на разобранную постель и несколько иронично заметила. — Кажется, я не прописывала тебе ни прогулки, ни разговоры...
— В своё оправдание хочу заметить, что это было не запланировано, — На это мой "участковый врач" недовольно хмыкнула.
— Тебе не стоит с этим шутить, — Виновато понурив голову, я поспешила под изумрудный балдахин, а стоило мне принять горизонтальное положение, как Сельвен снова принялась меня осматривать, и, по видимому, осталась довольна результатами. — Я принесла тебе поесть, — Проговорила она, кивком указывая на поднос, на котором стояла тарелка с супом и кружка с каким-то травяным отваром.
Первые несколько ложек дались мне с трудом, я глотала через силу, но вскоре инстинкты взяли своё, и тарелка незаметно опустела. Допив и травяной отвар, по вкусу больше напоминающий зелёный чай с жасмином, я блаженно откинулась на подушки, прикрыв веки. По телу разлилось приятное и расслабляющее тепло.
— Вижу тебе намного лучше... — Улыбнулась эльфийка, и мне очень хотелось ответить ей тем же, но вышло лишь кивнуть. — Это хорошо. Потому что тогда ты, наверное сможешь объяснить мне вот это... —
Что-то тяжёлое легло мне на колени. Я открыла глаза и тут же об этом пожалела, по спине пробежал холодок. "Пистолет. Чёрт, как я могла об этом забыть?" Я осторожно посмотрела на лесную деву. Сельвен стояла рядом, на её прекрасном лице застыло выражение лёгкой иронии, а зелёные глаза подозрительно сузились. Она напряжённо следила за каждым моим движением. Но неожиданно для самой себя, мне вдруг стало абсолютно всё равно, из груди вырвался вздох облегчения. Наверное в глубине души я всегда знала, что рано или поздно кто-нибудь здесь, в Лихолесье о чём-нибудь да догадается, заметит. А златовласая эльфийка была ещё не худшим вариантом... Во всяком случае я на это надеялась. Да и, сказать по правде, мне уже порядком надоело постоянно врать.
— Это долгая история, Сельвен...
— У меня есть время.
— Ну тогда садись и устраивайся поудобней, — Уголки моих губ дёрнулись вверх в подобии улыбки. Эльфийка аккуратно опустилась на край кровати, а я, на всякий случай, поспешила отложить в сторону оружие. От прикосновения к холодному металлу по всему телу пробежала неприятная дрожь, и я невольно скривилась от омерзения, но поспешила взять себя в руки и, встряхнув головой, начала свой рассказ. — Всё началось с того, что однажды я проснулась в лесу...
========== 61. Дела давно минувших дней? ==========
Вот уже в который раз она порывалась читать, но не могла пройти дальше первых нескольких строк. Её мысли то и дело возвращались в минувшему разговору, который вот уже несколько дней на давал ей покоя. Всё услышанное казалось слишком странным, и поначалу, она даже подумала, что смертная всё ещё находилась под воздействием яда, или из-за пережитого у той помутилось сознание... Но чем дальше углублялась эта женщина в свой рассказ, чем необычней были события, тем крепче становилась уверенность, что эти слова, сказанные полушёпотом, были правдой. В это было сложно поверить, но одновременно с этим каждая деталь, будто часть хитрой головоломки, находила своё место, складываясь в единую и правдоподобную картину. Начиная с необычного цвета глаз её смертной подопечной, включая странный язык, имя, особенности поведения и, заканчивая магией, — всему этому нашлось простое, хотя и слишком неожиданное объяснение. Сельвен до сих пор не знала почувствовала ли она сама облегчение от такой правды или же наоборот... Да, теперь на многие свои вопросы эльфийка получила ответы. Однако, когда эйфория, вызванная таким потоком знаний приутихла, дочь лекаря стал занимать один единственный вопрос: "Кому понадобилось принести сюда сквозь тысячи лет и веков эту смертную женщину? И зачем?" И каждый раз, когда её мысли возвращались к этому, по спине эльфийки помимо воли пробегал лёгкий неприятный холодок. — Тот, кто сумел переправить Ирину, должен был обладать глубокими знаниями и поистине великими магическими способностями... А вот являются ли эти силы порождениями света или тьмы, неизвестно... — Сельвен вздохнула и устало потёрла переносицу. Эти размышления изматывали, но вели в никуда, потому как ни помощи, ни совета им искать было негде, учитывая что (со слов Ирины) даже сам Митрандир терялся в догадках и пребывал в неведении. Кроме того, женщина взяла с неё клятвенное обещание ни полусловом не упоминать о том, что она открыла ей. Хотя Сельвен и так прекрасно понимала, что обмолвись она хоть о малейшей части услышанного, судьба смертной в Лихолесье будет предрешена, причём не в лучшую сторону, а надеяться здесь на такое же понимание, как у эльфов Ривенделла женщине не стоило. Да и пришла она в долину Имладрис в качестве спутницы Митрандира, а не безымянной и потерявшей память странницей, без разрешения забредшей в древний лес...
Эльфийка прекрасно понимала, что ведьма о многом умалчивала и сейчас, обрываясь на полуслове и резко замолкая, устремляла задумчивый взгляд куда-то вдаль за горизонт. Как, например, о своей магии она рассказала немного: лишь то, что в своём мире ею не обладала и поэтому старалась не использовать и здесь. А когда Сельвен упомянула, что на эльфов она может оказывать неоднозначное воздействие, Ирина странно усмехнулась, бросив одно многозначительное: "Знаю".
Так же немногословна она была и о менестреле (хотя здесь её молчание было понятно), и когда речь зашла о минувших событиях, резко поменяла тему, обратив всё своё внимание на то, с чего и началось её откровение. С явной неприязнью прикасалась она к необычному металлическому предмету, найденному эльфийкой в кладовой за бочкой.
— Это из моего мира, — Слова Ирины звучали отстранённо и немного нервно, когда она поведала о том, что вещь была на самом деле оружием, из которого и был убит музыкант. И словно предупредив следующий возможный вопрос эльфийки, продолжила. — Я не знаю как оно у него оказалось. Сейчас оно безопасно, обойма пуста... Вот смотри... — Пальцы женщины обхватили тёмный металл, потом нажали на что-то, и нижняя часть оружия отделилась. Она ещё что-то говорила о том, что в образовавшееся отверстие вставляются металлические "стрелы", которые потом выстреливают с такой скоростью, что могут пробить насквозь и дерево, и нетолстый металл, и кожу... При упоминании последнего, Сельвен невольно поёжилась, вспоминая отверстия в теле мужчины. — Будет лучше убрать его куда-нибудь, подальше от посторонних глаз, — Закончила Ирина довольно сухо.
— Если ты знаешь, как с ним обращаться, то лучше оставь его у себя. Спрячь сама, — Эльфийка насторожено наблюдала за тем, как Ирина коротко утвердительно кивнула и снова отложила оружие в сторону. Больше менестреля смертная не упоминала, а Сельвен и не настаивала, прекрасно понимая скольких усилий стоило женщине открыть ей хотя бы эту часть правды, а то что это была лишь часть, эльфийка не сомневалась.
Однако от внимания дочери лекаря не укрылось, что когда речь заходила о Сером маге, Ирина менялась. Её взор тяжелел, и одновременно в нём вспыхивал целый ураган эмоций: горечь, боль, тепло и странная нежность. Из обрывков фраз и кратких описаний событий, было нетрудно догадаться, что когда-то смертную и странствующего волшебника связывали особые, доверительные отношения, однако потом что-то пошло не так, но Ирина сознательно обходила эту тему стороной.
Похожее происходило с женщиной и при упоминании Его Величества. Она начинала заметно нервничать, и на бледном лице неожиданно появлялся румянец. Сельвен замечала это и раньше, хотя и не придавала особого значения, но после того, как застала Трандуила Орофериона в спальне смертной, в думы эльфийки закрались странные подозрения. То, как король смотрел в то утро на Ирину, и как она, гордо вскинув голову, почти вызывающе взирала на него, не оставляло никаких сомнений о том, что эти двое не только уже встречались ранее и были знакомы, но между ними, должно быть, что-то произошло... А вкупе с воспоминаниями о том, как поменялось поведение смертной после возвращения из дворца, заставляло мысли Сельвен течь в очень странном направлении, совершенно безумном, диком и даже немного преступном. Никто во всём королевстве в здравом сознании не смог бы даже позволить себе представить то, что между Владыкой и обычной смертной служанкой могло что-то быть. Только вот, Ирина не была обычной смертной. "Она ведьма", — шептал внутренний голос, но почти сразу ему вторил другой: "Но это ещё ничего не значит. Ты сама ощущала магию лишь когда женщина испытывала сильные эмоции или находилась в беспамятстве... Да и такой древний эльф, как Владыка, без труда ощутил бы скрытую в смертной энергию. Только тогда её бы не поместили в покои рядом с королевскими, разве не так?..." Сельвен чуть вздрогнула и опасливо оглянулась, будто кто-то посторонний мог случайно подслушать её мысли, но в лаборатории было по-прежнему тихо и безлюдно. Она наконец сдалась и побеждено отложила книгу в сторону — её голова была занята чем угодно, но только не чтением.
