В сгущающихся сумерках мы остановились. Меня шатало, перед глазами плыли тёмные круги, в горле стоят тошнотворный комок. Не дожидаясь начала готовки, я отошла от поляны за близлежащие камни и устало повалилась на землю. Не знаю как долго я лежала, просто уставившись в небо, но в какой-то момент расслышала рядом лёгкие шаги. Нехотя повернув голову, я с удивлением заметила хоббита. Бильбо стоял рядом, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Заставив себя улыбнуться, я попыталась присесть, как руки подломились. От неминуемого падения меня удержал хоббит, ловко ухвативший меня за плечи. Бильбо смотрел на меня расширенными и полными беспокойства глазами. Облокотив меня на камень, чтобы я вновь не сползла на землю, он отпустил плечи и сел рядом.
Я никогда не чувствовала себя такой слабой, ну не считая когда болела. А теперь было такое чувство, что мою голову прикрепили к тряпичной кукле. Почему-то было невыносимо стыдно... Бильбо, до этого молча наблюдавший за мной, грустно покачал головой. Вдруг он взял меня за руку и вложил в ладонь краюху хлеба и кусок жареной колбасы. Не веря своим глазам, я уставилась на еду. Потом перевела взгляд на хоббита, который нерешительно замер. Внутри всё затрепетало. Подавшись вперёд, я от души обняла Бильбо, шепча слова благодарности и не замечая катившиеся по щекам слёзы. Глаза хоббита тоже предательски заблестели и он смущённо покраснев, заулыбался. Он молча сидел рядом, пока я с жадностью поедала хлеб с колбасой, казавшиеся мне в тот момент амброзией. Когда хоббит уже поднялся уходить, я протянула ему два яблока. Сначала он не хотел их принимать, но я настояла на своём.
Прежде чем присоединиться к гномам, я ещё какое-то время сидела в одиночестве. По телу растекалось приятное тепло, дрожь исчезла. Я смотрела на небо с улыбкой на губах, переваривая первую за последние 5 дней не яблочную пищу.
========== 15. Не женское это дело ==========
Это стало нашим тайным ритуалом. Со следующего дня, после каждого приёма пищи, Бильбо передавал мне то краюху хлеба, то немного мяса, то сыр. Он молча сидел со мной рядом, пока я заканчивала свою нехитрую трапезу. Потом уходил. На второй день, за ужином мы, наконец то, представились друг другу. Бильбо несколько раз задумчиво повторил моё имя, потом улыбнулся, сказав что оно очень красивое, хоть и необычное. Тогда же мы узнали, что неплохо понимаем друг друга. Хоббитское произношение было чище чем у гномов, и я легче разбирала слова.
Похоже, хоббит о чём-то обмолвился волшебнику, потому что на третье утро Гендальф нашёл меня в моём укрытии и сел рядом.
— Почему не сказала, что голодаешь? Я же видел, что-то не так. А я, старый дурак и не догадался, а вот хоббит заметил. Молодец... Ты прости меня...
— Это за что же? — удивилась я.
— Ну, я же обещал, что до Ривенделла доведу, а сам чуть голодом не уморил... На вот возьми. — Гендальф протянул мне пять завёрнутых в листья хлебцев. — Это лембас, эльфийский хлеб. У тебя скорее всего уже ничего не осталось. Если, конечно, ты не яблоневый сад в мешке несёшь. — Я засмеялась, принимая свёртки.
— Благодарю. Твоя правда. Последнее яблоко вчера Бильбо отдала. Хотя если честно, я на них смотреть больше не могу. — Я хотела было распаковать один из хлебцев, но старец меня остановил.
— Это тебе на потом. А пока вот. — Волшебник протянул мне ломоть чёрного хлеба, сыр и немного похлёбки в своей тарелке. Я с наслаждением принялась за еду.
После, протянув ему уже пустую тарелку, я решилась сделать то, что так давно хотела. Потупив взор, я попросила мага научить меня Всеобщему языку.
— Так ты же здесь уже месяц... Тебя никто не пытался научить? — Почему-то мне стало стыдно и неловко.
— Тем, с кем я путешествовала раньше, я была выгоднее немой.— Гендальф задумчиво поджал губы, но уже в следующее мгновение, ободряющее сжал плечо.
— Я помогу.
На следующий день пошёл дождь. Я всё так же сидела на лошади впереди Гендальфа, когда поймала себя на мысли, что за эти дни я уже привыкла к его постоянному присутствию. Не смотря на не перестающий ливень, настроение у меня было приподнятое. Мы с волшебником тихо переговаривались, когда гномы стали просить его остановить дождь. Я мало что понимала из-за их произношения, но вот реплику Бильбо услышала отчётливо. Гендальф недовольно фыркнул, я же тихо захихикала, скрываясь под капюшоном. Маг сжал мою талию, обиженно кинув: "Не смешно".
— Да не будь таким серьёзным. — Парировала я и захихикала ещё больше. Видно наше общение чем-то не угодило вечно-хмурому Торину, ехавшему рядом. Он что-то отрывисто сказал Гендальфу, кивнув в мою сторону.
— Что он сказал?
— Да ничего. — Отмахнулся маг.
— Он же про меня что-то сказал.
— Да так. Просто что слишком много разговариваем. И что женщине надо вести себя скромнее, а не дискутировать на непонятном языке.
Я недовольно фыркнула.
— Ему что, жалко? Или его раздражает, то что он меня не понимает? Так и я его не понимаю — значит мы квиты. Пусть остынет.
Гендальф покачал головой.
— Он ведь до сих пор на тебя в обиде.
— Ничего. Королевскую немилость как-нибудь переживём. — Съязвила я.
Словно почуя что-то, Торин кинул на меня гневный взгляд. Я же в свою очередь посмотрела ему прямо в глаза и деланно сладко улыбнулась. Король-без-горы сверкнул глазами и помрачнел ещё больше, если такое вообще было возможно. Я не отвела взгляд до тех пор, пока гном сам не отвернулся от меня. Мне было понятно, что я играю с огнём, и что синеглазый пока-ещё— не король скоро взорвётся, но вопреки здравому смыслу, остановиться не могла. Наверное Гендальфа посетили похожие мысли, потому что он вдруг сжал мою талию и тяжело вздохнул.
— Ирина...Не зли его.
В ту ночь на привале я почему-то занервничала. Меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает. Мы устроились на ночлег на прогалине, обрывающейся в глубокий овраг. Я несколько раз подходила к краю, всматриваясь во тьму, как-будто должна была разглядеть что-то, хотя и понимала абсурдность происходящего. Гендальф сидел у костра, покуривая трубку и внимательно следил за моими метаниями. В конце концов, чувство внутренней тревоги достигло невыносимого уровня и я раздражённо села рядом с магом.
— Что-то не так?
— Не знаю. — Хмыкнула я и неожиданно для себя спросила. — Дай покурить. Я хоть и бросила четыре года назад. Но что-то у меня сегодня нервишки шалят. Успокоиться немного надо.
Я глянула на Гендальфа. Он сидел и не мигая смотрел на меня. Его лицо выражало удивление, изумление и какой-то задор. Опомнившись, волшебник прочистил горло.
— Ты решила гномов с ума свести? Если они увидят женщину курящей.... Ты знаешь что тут будет?
Я обречённо вздохнула. А с другой стороны, чего я хотела? Ведь хоть и Средиземье, но всё же по нравам к Средневековью близко. Тут маг решительно поднялся.
— Идём.
— Куда? — Удивилась я.
— Если хочешь покурить, то только не здесь.
Я почувствовала себя снова в 10 классе, когда мы с подругами прятались по чужим подъездам, тайно куря одну сигарету на троих. Кроме того мне стало интересно, что было более скандальным: я курящая или то, что мы с магом опять уединяемся. По ходу дела, курение перевешивало. С улыбкой на губах я резво засеменила за Гендальфом. Нас провожали осуждающими взглядами.
* * *
Когда маг со странной девицей вновь скрылись в лесу вдвоём, двое младших гномов перекинулись хитрыми понимающими взглядами. Фили и Кили хоть и следовали непрекословно запрету дяди с ней не общаться, но смотреть никто не запрещал. А молодая женщина, хоть и странная, была отнюдь не дурна собой, хотя старшие гномы и ворчали, что уж больно она смахивала на эльфа.
Соскучившиеся по женской ласке молодые королевские отпрыски успели заметить, что у неё были красивые длинные тёмные волосы и стройная, гибкая фигура. К сожалению, девица почти всегда скрывалась под плащом или платком, и оценить её по достоинству можно было только во время привала. Братья иногда ловили себя на мысли, что немного завидовали старому волшебнику, сидящему так близко к ней на коне и его возможности прикасаться к её талии.
Она и волшебник вообще проводили много времени вместе. Постоянно переговаривались на странном непонятном языке, то перекидывались шутками, то уединялись в неизвестном направлении. Был бы Гендальф помоложе, можно было что и подумать, а так... Да, и с недавнего времени, тихий хоббит тоже попал в милость к незнакомке и периодически уходил к ней с едой, думая что его никто не видит.
Старшие гномы считали её поведение странным, скандальным и слишком фривольным для женщины. Она не стесняясь смотрела прямо в глаза, и могла повысить голос, если ей что-то не нравилось. Одним словом, эта противоречивая девица постоянно подогревала всёвозрастающее любопытство двух братьев. Вот и сейчас, они с Гендальфом вместе скрылись в чаще, провожаемые неодобрительными взглядами старших гномов. Двалин, сидящий рядом с Кили, смачно выругался.
— Ну куда они вечно ходят? Если бы не седая борода Гендальфа, подумал бы что плохое. Была бы она моей дочерью, женой или сестрой, никогда бы такого не позволил. Отстегал бы розгами. И откуда она такая свалилась нам на голову? И вообще, чем они там занимаются?— В ответ кто-то из гномов громко хохотнул, другие заворчали.
Братья переглянулись. Это был их шанс разузнать что к чему. Они поднялись и, как можно незаметней, скрылись в лесу. Какое-то время они шли в полной темноте и даже подумали, что упустили её и волшебника. Но тут справа послышались приглушенные голоса, и братья быстро свернули в нужном направлении. Два молодых гнома готовы были ко всему, но только не к развернувшейся перед их глазами картине. На небольшом просветлении между деревьями они увидели женщину и мага. Она сидела на камне, подняв юбку до колен и подогнув одну ногу, а второй беззаботно болтая перед собой. Её распущенные волосы струились по плечам, чуть раздуваемые ветерком. Но самое поразительное было то, что она курила! Девица довольно попыхивала трубкой Гендальфа, тихо с ним переговариваясь. А мага, вид курящей трубку женщины, похоже ни капли не смущал.
У наблюдающих за этим гномов от удивления открылись рты. В этот момент, ошарашенный Кили невольно громко икнул. Гендальф сразу же напряжённо повернулся и уже направился в их сторону. Не долго думая, браться бросились прочь, обратно к отряду.
========== 16. Лесное наваждение ==========
Я сидела и блаженно курила, когда в стороне кто-то громко икнул. Гендальф резко обернулся и раздражённо бросил.
— Любопытные гномы! Вечно им не сидится! Торин будет в ярости...Я пойду, может удастся их перехватить.
— Погоди. Возьми и трубку с собой. А то если я выйду из леса с твоей трубкой в руках ещё больше объяснять придётся.
Гендальф хмыкнул, оглянувшись и принимая трубку из рук.
— А ты здесь останешься?
— Ещё немного. Скоро приду. Тут же рядом, если что буду кричать. Тебе одному легче будет гномов успокоить. — Улыбнулась я.
В следующее мгновение я осталась одна. Воздух после сегодняшнего дождя был свежим и бодрящим. Я с наслаждением вдыхала полной грудью. Крепкий сладковатый табак действительно хорошо успокоил нервы и немного расслабил тело. Лёгкий ветерок приятно холодил голые ноги. И тишина... Я наслаждалась ею, сидя на камне прикрыв глаза. В ночном лесу не раздавалось ни звука. Тут моё сердце замерло и сразу бешено застучало. Было слишком тихо. Открыв глаза, я стала нервно оглядываться — вокруг меня всё было спокойно, но с новой силой появилось чувство, что кто-то за мной наблюдал. Я кожей ощутила липкий вязкий страх. Медленно, словно во сне я спустилась с камня, не переставая сканировать близлежащие заросли. Мир потемнел, а воздух показался мне густым, как трясина. Каждое движение давалось с трудом.
Стараясь не издавать ни звука, я двинулась в сторону лагеря, как за спиной хрустнула ветка. Моя реакция была молниеносной, взгляд устремился в сторону звука. Холодея от ужаса я увидела как на поляну медленно вышли три серых существа. Они были похожи на огромных собак, которые легко доставали мне до груди. Звери, оскалившись, неотрывно смотрели на меня. В темноте их глаза казались абсолютно чёрными.
Преодолевая страх, я попятилась — они шагнули ко мне. Одна из жутких собак шумно втянула воздух и глухо зарычала, две оставшиеся вторили ей хором. В любой момент они могли сорваться и в пару прыжков преодолеть разделяющее нас расстояние. Срочно надо было что-то делать. Очнувшись от наваждения, я резко развернулась и рванула в чащу. Уже спиной услышала, как звери заунывно взвыли и кинулись мне в след.
Я бежала как можно быстрее, не обращая внимания на царапающие лицо ветки, но надоедливая длинная юбка постоянно цеплялась за кусты и коряги, норовя опрокинуть меня на наземь. Обратный путь до поляны казался болезненно долгим. Я даже успела испугаться, что заблудилась и в спешке свернула не туда. Но тут впереди забрезжили отсветы костра, я была совсем рядом. Как вдруг подол зацепился и я упала в десятке метров от отряда. От обиды и злости я сама чуть не зарычала. Попыталась встать, но цыганская юбка намертво застряла, парализуя движения. Я уже слышала приближающихся ко мне тварей. Надо было закричать, но я с ужасом поняла, что не могу издать ни звука. И тут почувствовала уже знакомое жжение, волнами разливающееся по венам. Оно просилось наружу и в этот раз я себя не сдерживала. Терять мне было нечего. В следующее мгновение меня накрыла тьма.
* * *
Торин был в бешенстве. Во-первых, от того что эта наглая девица опять спровоцировала весь отряд, а во-вторых, его племянники тайком решили за ней проследить и без его ведома ушли в лес. Когда Фили и Кили выбежали на поляну вместе с Гендальфом, у него уже была готова гневная речь по поводу их безрассудности. Не дав сказать им ни слова, он стал высказывать племянникам что именно он о них думал, щедро сдабривая речь самыми красочными выражениями на Кхуздуле. Волшебник стоял в стороне, ухмыляясь в бороду, за что получил от короля несколько гневных взглядов. Покончив с племянниками, Торин поискал глазами женщину, но её, как назло, нигде не было. Король уже хотел что-то сказать Гендальфу, как виновница вылетела на поляну из леса. Торин уже решительно направился в её сторону, как вдруг остановился. Что-то было не так.
Она упала на траву, резко вскочила, разворачиваясь к лесу и замерла. Тут все присутствующие заметили, что глаза её были закрыты. Не успели они опомниться, как в следующее мгновение из чащи выскочили три огромные серые то ли собаки, то ли волка. Гномы сразу вскочили на ноги, похватав оружие, но дальше не могли ступить ни шагу.
У тварей из леса были абсолютно чёрные, словно высеченные из оникса, глаза. Они зарычали, обнажив огромные клыки ,и попробовали приблизиться к стоящей всего в нескольких метрах от них женской фигуре. В ответ она вытянула вперёд руки. Звери сделали пару шагов и остановились как вкопанные. Твари взвыли, лязгая зубами, но не смогли сдвинуться ни на миллиметр. Женщина продолжала стоять, не двигаясь. Её распущенные волосы развивались, будто движимые ветром, но на поляне не чувствовалось ни дуновения. Когда очередной порыв взметнули волосы шелковым вихрем, гномы увидели её мертвенно бледное лицо и постоянно двигающиеся губы — она не переставая что-то шептала. Одна из собак попыталась обойти девицу справа, но она чётко отследила движения зверя рукой, будто ясно видела всё происходящее. Правая рука сжалась в кулак и тварь жутко заскулила. Темноволосая смертная резко свела руки перед собой и звери свалились в копошащуюся серую кучу. В следующее мгновение снова развела и, повинуясь её движению, сам воздух задрожал и начал раздвигаться, одновременно поглощая скулящих, завывающих и рычащих зверей в себя. Казалось, невидимая сила постепенно засасывала извивающихся существ в пространство.
