И вот, восемь месяцев спустя я оказываюсь совершенно в другом мире, другой реальности. На первых порах я всеми силами цеплялась за прошлое, с завидным упорством пытаясь набрать достаточно ресурсов, чтобы если уж не отстроить, то хотя бы начать сооружение такой привычной и родной железной дороги. Однако раз за разом, эта реальность отвешивала мне одну затрещину за другой, пока я не поняла, что строить здесь ничего и не надо. Во всяком случае пока. В какой момент произошла эта своеобразная ломка моего сознания, не известно. Но, как мне кажется, всё началось там, в доме оборотня, когда, вцепившись от отчаяния в деревянную изгородь, я с ужасом и благоговением любовалась купающейся в лунном свете равниной. В этом мире, прекрасном и одновременно пугающем, чужой была именно я, а значит, меняться придётся мне. Ох как не хотелось! Ведь для этого пришлось бы не только пересмотреть такое привычное уже восприятие жизни, но и переосмыслить саму себя, отказавшись в первую очередь от иллюзии собственного превосходства и исключительности. Все мои школы, институты, квалификации в Средиземье не стоили ничего, как, впрочем, и знания. Единственное, что было полезным, это то, что я помнила из книг профессора, но и тут всё было не так гладко.
Во время одной из наших доверительных бесед, Сельвен, не особо церемонясь в выражениях, поведала мне, что и среди эльфов, и среди людей, наличие магических способностей приветствуется лишь у представителей высших сословий, к которым я никакого отношения не имела, всем же остальным грозит в лучшем случае изгнание, а в худшем — костёр или темница. Поэтому стезя прорицательницы а-ля "Кассандра" была для меня закрыта, как, впрочем, и занятия магией. Кроме того, я ещё отчётливо помнила слова Гендальфа о том, что раскрывая будущее, мы можем изменить течение настоящего, причём не в лучшую сторону. В следствии чего оставалось мне немногое, а если оценивать ситуацию трезво, то выходило, что ни богатой семьи, ни покровителя у меня не было, ни писать, ни читать на принятых здесь языках я не могла, говорила с ошибками, не владела никаким оружием и не была обучена никакому ремеслу, а из всех полезных навыков было лишь умение танцевать с бубном на площади. Одним словом, не густо, и, похоже, моя эльфийская компаньонка поняла это ещё раньше меня, потому и принялась за моё обучение с таким рвением.
Только конечно же это "пробуждение" и осознание пришло не сразу, и заплатить за него пришлось и болью, и кровью, и своей гордыней, но зато теперь я взглянула и на себя и на других по-новому. Нет, населявшие мир Средиземья люди и отчасти эльфы (хотя здесь я могла судить лишь по Сельвен) не строили "железные дороги", но и не плыли, подобно щепкам, уносимым потоком. Их реальность, пусть волшебная, но опасная и непредсказуемая, научила их жить и ценить каждый новый день, но одновременно они умели ждать и надеяться на будущее, вместо того, чтобы планировать и рассчитывать всё наперёд. Наверное поэтому люди здесь и не утратили способность радоваться жизни, вместо того, чтобы сторонне наблюдать, как она проходит мимо. И если раньше я взирала на это свысока с умилением, сдобренным толикой презрения, то теперь не только прониклась уважением и пониманием этого уклада, но и сама стала постепенно перестраиваться. Особенно после всего случившегося, я вдруг поняла, что очень любила жизнь. Не что-то оставшееся в прошлом, а именно жизнь, каждый свой вдох и выдох, биение сердца, даже усталую ломоту в руках и ногах после насыщенного рабочего дня под неустанным руководством Сельвен. И каждое утро открывая глаза, встречала новый день не мыслями о том, что делать дальше, а тёплым и радостным облегчением от осознания, что пробудилась.
Однако утверждать, что мой привыкший всё анализировать мозг в одночасье перестал донимать меня домыслами и гипотезами и, ударившись оземь, заработал на Средеземский лад — это будет кривить душой. Конечно же, я продолжала что-то планировать и осмысливать, но теперь не настолько часто и изнуряюще много. Наверное поэтому и восприняла наше странное общение с ним иначе, чем случись это несколько месяцев назад. Гнала прочь лезущие в голову догадки и наслаждалась настоящим.
Не буду скрывать, когда после нашей последней встречи я вновь столкнулась с Владыкой в саду, то не знала чего и ждать. Первой реакцией было развернуться на сто восемьдесят градусов и бежать прочь, и плевать насколько глупо, нелепо и грубо это выглядело бы со стороны. Но разум взял вверх над расшатанными нервами, и, собрав волю в кулак, я уже хотела присесть в привычном глубоком поклоне, когда твёрдая рука эльфа поймала меня за локоть, остановив на середине пути. Он бросил что-то вроде: "Не стоит", — но произнесённая фраза утонула за ухающими ударами сердца. Голова гудела от разрывающих её мыслей, что вот мол ты и попалась, и что сейчас и начнётся твой допрос. Я уже перебирала возможные варианты ответов, когда следующие слова короля заставили меня резко протрезветь.
— Кажется, я должен тебе объяснение... — Я замерла, решив, что мне просто послышалось.
— Ваше Величество? — Мне наконец удалось оторвать глаза от травы под ногами. Король стоял довольно близко, но соблюдая почтительную дистанцию. Выражение его лица было абсолютно нечитаемым, но одновременно в чертах не чувствовалось напряжённости. Поймав мой взгляд, эльф слегка качнул головой.
— В прошлый раз я вынужден был спешно отлучиться. Ты нашла тогда выход из сада? — в ответ я, словно китайский болванчик, закивала головой, всё ещё не решаясь заговорить. — Я рад, — Проговорил король с еле заметной улыбкой. "Я тоже", — ответила я про себя, напряжённо проверяя мысленные барьеры, но кажется в мою больную голову никто не собирался сегодня лезть, во всяком случае без стука.
Последующий разговор был абсолютно обычным обменом фраз, без какого-либо тайного смысла. Владыка поинтересовался о том, что привело меня в сад на этот раз, на что я ответила, что то было очередным поручением Сельвен, в свою очередь добавив, что в последнее время дел в лаборатории, как и в больничном крыле прибавилось. Король понимающе покачала головой, отметив, что осведомлён об этом. Я попыталась извиниться за очередное нарушение его покоя, но он жестом остановил меня, не дав договорить.
— Я сказал тебе, что ты можешь приходить в мой сад в любое время и не только по поручению.
После он коротко кивнул на прощание, я учтиво поклонилась, на том и расстались. Эта встреча была очень странной в своей обыденности. И хотя я всё ещё нервно ждала, что вот-вот дверь в мои покои распахнётся, и меня поведут на допрос, но не могла не отметить, что на этот раз между нами не было ни многозначительных взглядов, ни двусмысленных фраз, словно и не было ни тех ночных вызовов, ни той ночи, ни последней встречи. И неожиданно для самой себя я была этому очень рада. Наверное поэтому и не стала ничего домысливать, а приняла как данность — это был простой разговор, не больше и не меньше. Но он оказался первым в череде тех, что последовали за ним.
Я не лукавила, когда сказала королю, что дел в больничном крыле прибавилось. Сельвен толком ничего не объясняла, но её хмурый и напряжённый вид говорил сам за себя. В лесном королевстве активно пополняли запасы лечебных зелий и мазей и явно к чему-то готовились, и, учитывая дальнейшие события в книге, я могла представить к чему. Однако, пересчитав дни с ухода Бильбо, поняла, что вход Торин и компания пока ещё не нашли, а значит и Смога не разбудили... Тогда, зачем, спрашивается, все эти плохо скрываемые сборы? Интуиция эльфов? Так или иначе, но лезть с вопросами к своей подруге-наставнице я не решалась, да и залегшие под глазами той тени указывали на то, что Сельвен было не до разъяснений. Поэтому, исполняя роль помощницы и ученицы, я исправно крошила, истирала в порошок, а в последнее время почти ежедневно наведывалась в сад за всевозможными соцветиями, корнями и листьями, невольно удивляясь, как быстро успевали регенерироваться многие сорванные накануне растения, но тут, скорее всего, была замешана эльфийская магия. Другое дело было в том, что чем чаще я бывала в саду, тем чаще видела лесного Владыку.
Первые несколько раз эльф лишь молча приветствовал меня кивком головы, проходя мимо и исчезая за изумрудным занавесом деревьев и кустарников, или же мы обменивались парой незначащих слов "о погоде и природе". Однако постепенно слова стали складываться во фразы, а те, в свою очередь, в лёгкие беседы. Не буду скрывать, поначалу это напрягало, даже немного пугало, заставляя сердце биться чаще, а ноги противно подрагивать, но вскоре я, сама того не замечая, привыкла и теперь отвечала уже не через силу, а с охотой. Наши разговоры становились более продолжительными и свободными, так что я неожиданно открывала королю какие-то моменты из своего прошлого, аккуратно подбирая слова, дабы не сболтнуть лишнего, а он, в свою очередь оказался благодарным слушателем, не перебивал и не выспрашивал. Это было странно, но одновременно с этим отчего-то приятно.
Конечно же мой разум не мог это просто так оставить, и то и дело меня одолевали подозрения и вопросы. Была ли это очередная игра? Чего добивался эльф и добивался ли вообще? А если нет, то зачем ему любезничать с обычной смертной? Только все мои домыслы вели вникуда. Ведь если бы Владыке Лихолесья действительно было что-то от меня нужно, ну или пожелай он что-то узнать, ему хватило бы одного взмаха грациозной руки, минуя долгие светские беседы в саду. А потому оставалось лишь два мало-мальски логически вероятных объяснения — монарху или было просто скучно или общение со мной его действительно заинтересовало. И то и другое меня устраивало, потому как я сама получала удовольствие от наших бесед, и каждый раз, когда очередное поручение Сельвен было выполнено, и наступало время идти обратно в лабораторию, то и дело ловила себя на мысли, что сожалела о том, что приходилось покидать сад, а вместе с ним и общество коронованной особы.
Возможно поэтому или же оттого, что перестала бояться встреч с ним, я воспользовалась таки приглашением Его Величества и под покровом ночи вот уже не раз проскальзывала через золочёную калитку. Однако всегда оказывалась здесь в полном одиночестве, что позволяло восполнить силы и дать волю голосам леса. Лишь пару раз мне показалось, что где-то на границе подсознания я почувствовала присутствие статного эльфа. Но это было, подобно голосам принесённым порывом ветра — ты никогда не знаешь были ли то действительно слова, или же твоё желание и воображение складывали мягкий шёпот воздуха во что-то значащее. Так было и сегодня.
Кованный металл за моей спиной привычно тихо скрипнул, пропуская внутрь. Ночью дневные звуки здесь почти полностью затихали, позволяя шёпоту удалённого леса звучать громче и отчётливее, а голосу его хозяина проникать в мой разум почти беспрепятственно. Вместе с этим моё тело расслаблялось и наполнялось такой приятной и обволакивающей энергией, избавляя от дневной усталости и забот. Признаюсь, что с наступлением сумерек сад преображался порой до неузнаваемости, и подёрнутый голубоватой дымкой пейзаж не раз напоминал мне что-то виденное на грани между сном и явью. Сегодняшняя ночь была абсолютно безоблачной и по-осеннему морозной, отчего воздух казался кристально-чистым, а яркая Луна светила не хуже дневного светила, позволяя беспрепятственно двигаться, не опасаясь оступиться или зацепиться подолом платья. Выйдя на очередную небольшую поляну, я замедлила шаг. Здесь сквозь прорези в каменном своде можно было различить мерцающие звёзды. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, когда я могла любоваться ими беспрепятственно. Мои губы тронула грустная улыбка, и я поплотнее закуталась в шерстяную шаль, одолженную у Сельвен.
— Сегодня в воздухе почти слышны отголоски зимы... — раздалось совсем рядом. В звенящей тишине голос прозвучал оглушающе громко. Я невольно вздрогнула и резко обернулась. В нескольких метрах от меня, пойманный в столпе лунного света, возвышался сам Трандуил Ороферион. Только выглядел он как-то иначе — не было ни короны, ни изысканных драгоценностей, да и одет эльф был на удивление просто: тёмная туника поверх обычной белой рубахи. Лицо короля было слегка приподнято, а задумчивый взгляд обращён куда-то вверх, где в темноте угадывались отблески небесной пыли.
— Ты не находишь? — от неожиданности я вновь дёрнулась всем телом. Теперь его взор был обращён в мою сторону, отчего я невольно вспыхнула, осознав, что всё это время в открытую разглядывала эльфа, который, похоже, истолковал моё молчание по-своему: — Я напугал тебя?
— Немного, — выдохнула я и тут же спешно добавила. — Ваше Величество.
Владыка еле заметно усмехнулся и слегка покачал головой, а потом неожиданно протянул мне руку:
— Идём, я хочу показать тебе мой сад таким, каким ты его ещё никогда не видела.
Наверное, в другое время, или окажись на его месте кто-то ещё, такое приглашение посреди ночи заставило бы меня насторожиться и отказаться, а тут я сама, без особых колебаний, вложила свою ладонь в предложенную руку эльфа. Его кожа оказалась на удивление тёплой, или же это я уже окоченела от холода? В любом случае, мой провожатый ничего не сказал и, переплетая наши пальцы, двинулся неторопливым шагом вглубь сада, увлекая меня за собой.
Не знаю долго ли мы шли или нет. Время, словно остановилось, и остались лишь эти размеренные шаги, шёпот нашего дыхания и обволакивающее тепло, исходящее от следующего впереди эльфа. Согревшись, я уже давно скинула шаль, и теперь та была зажата в моей свободной руке, что оказалось крайне неосмотрительным с моей стороны, потому как таким образом стало невозможно придерживать подол, и в какой-то момент я всё-же споткнулась. И хотя меня вовремя удержали за локоть, помогая сохранить равновесие, но одолженная у Сельвен вещь выскользнула из пальцев и, упав на землю, словно растворилась в тёмной траве. Я безуспешно пыталась нащупать ткань, когда его тёплые руки (я даже не заметила, как он отпустил меня) на долю секунды коснулись обнажённой шеи, вновь окутывая плечи шалью. Спиной я чувствовала жар его тела, и потянулась было, чтобы избавиться от вновь найденной материи, но он пресёк мои попытки.
— Оставь, — прошептал знакомый голос почти над самым ухом. — Осенние ночи бывают опасны своим обманчивым теплом.
И снова наши пальцы переплетены, и мы двигаемся почти в полной темноте, не произнося ни слова.
Когда заросли неожиданно расступились, и мы вышли на прогалину, залитую лунным светом, я невольно зажмурилась и лишь спустя несколько секунд вновь разомкнула веки. На поверку место оказалось довольно широкой поляной, в центре которой расположилась небольшая беседка. А мгновения спустя слух уловил совсем рядом размеренное журчание воды. Я с интересом оглядывалась по сторонам, но и так было ясно, что в этой части королевского оазиса я ни разу не бывала, и оставалось только догадываться об истинных размерах самого сада.
— Этот уголок был любимым местом для раздумий моей матери, — мягкий и одновременно глубокий тембр голоса короля вновь привлёк моё внимание к эльфу. Он не торопясь подошёл к беседке и теперь остановился у украшенного вьющимися цветами входа. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я присоединилась к Владыке. Его пальцы в задумчивости блуждали по изогнутым узорам металла.
