— Дверь мне, — послышался сзади спокойный, совершенно не напряжённый голос женщины.
Нилбог ощутил, что падает в какую-то дыру, и потолок тронного зала, ранее бывшего кинотеатром, неожиданно исчез, сменившись другим потолком, белым, безликим и стерильным даже на вид. Послышался еще треск, затем восторженный девичий голосок.
— Ой, тетя Фортуна! Ты не забыла! Ты привезла мне подарки!
Что происходит? Где я? Нилбог не мог управлять телом-костюмом, не мог пошевелиться и посмотреть в сторону, не мог... да ничего не мог, просто лежал, беспомощный и запертый в собственном творении. Страх и паника усиливались, сдавливали горло, душили и мешали ясно думать.
— Разумеется, Райли, — послышался голос женщины, — ты же хорошая девочка, а хорошие девочки всегда получают подарки! И спасибо за твой биошокер, работает просто отлично!
Биошокер! Так вот как они... нужно что-то делать... как там мои дети... переработать тело-костюм... они убьют меня!... добраться до запасов биомассы в горбе... нужно собраться, собраться! Послышался тихий перестук, цоканье металла по кафелю, и на лицо Нилбога, перебирая механическими лапками-сочленениями, забрался паук, наставил "жало"-шприц, на конце которого висела жёлтая капля.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — заорал Нилбог, окончательно теряя голову от паники.
Крохи сосредоточенности, мысли о том, что нужно что-то делать, все разлетелось вдребезги, остались лишь паника и страх. Неужели сейчас всё закончится? Неужели...
— А, вон оно что, ух, хитрец какой! — в голосе девочки слышался восторг. — Тридцать пятый, пилу!
Помимо робота-паука перед лицом Нилбога появилась ещё и девочка. Этакая очаровательная куколка-блондиночка с кудряшками и невинным лицом. Образ, правда, портили очки-консервы, кожаный фартук, закрывающий почти всё тело, и огромная циркулярная пила в руках. Не успел Нилбог ничего сообразить, как девочка мило улыбнулась и сказала.
— Обойдёмся без анестезии!
После чего включила пилу и опустила её вниз. Тело-костюм дёргалось, ошмётки плоти и брызги крови летели во все стороны, заляпывая девчонку с ног до головы. Нилбог трясся внутри в такт движениям костюма, зубы его стучали, руки тряслись, а девочка хохотала и уверяла, что совсем, совсем не больно его распилит! Затем тело-костюм раскрылось, и внутрь ворвались огромные механические руки-манипуляторы, сжали стальными обручами трясущегося Нилбога и перенесли на операционный стол. Девочка, мило и приветливо улыбаясь Нилбогу, зафиксировала зажимами его руки и ноги, не забыв прихватить и шею стальной лентой.
Затем руки-манипуляторы разжались, операционный стол приподнялся, и Нилбог оказался в почти вертикальном положении. Чуть поодаль роботы-пауки, сбившись в кучку, резали и кромсали его тело-костюм на куски, тащили их в какие-то стеклянные аквариумы, установленные на тележках, набитых снизу аппаратурой. Рядом с ними в таких же аквариумах лежали без сознания те трое детей Нилбога, что провалились вместе с ним.
— Это просто прелесть! — воскликнула девочка, Райли, всплеснув окровавленными, покрытыми ошмётками плоти руками.
Джейми дёрнулся, ощутив на лице несколько слетевших с её пальцев кровавых брызг. Стоящая напротив него рядом с Райли женщина, которую звали Фортуной, напротив, даже не дёрнулась.
— Укреплённый экзоскелет, защитные мешочки тут и тут, и система управления, повторяющая движения того, кто внутри, — тараторила Райли. — Если бы я не встроила себе и тебе, тётя Фортуна, системы защиты, мы бы все уже были мертвы! И все, кто находится на базе, тоже были бы мертвы! Просто прелесть что такое, я обязательно должна это повторить!
— Разумеется, Райли, но вначале нам надо закончить дела с нашим гостем.
— О! О! Я знаю, я знаю! — Райли захлопала в ладоши, потом остановилась. — Только я не знаю, вежливо ли это будет, он всё-таки гость?
— Всё в порядке, — заверила ее Фортуна, — это же Нилбог. Ты слышала о Нилбоге?
— Да, он злодей и убивал людей, делал из них монстров! За это СКП его посадило в карантин! Джек даже как-то предлагал навестить его там, устроить большое шоу, но затем передумал.
Джек? Что ещё за Джек? Нилбог не мог сосредоточиться, ему было страшно, как никогда ранее. Хотя нет, день обретения суперсилы, то ужасающее чувство одиночества и бездны вокруг, отстранённости от всех прямо посреди толпы, оно, пожалуй, могло сравниться. Но с тех пор прошло десять лет, и с ним всегда была его семья, в горе и в радости, в печали и в смерти, и теперь, что теперь? ЧТО ТЕПЕРЬ?!!
— Раз он злодей, — задумчиво сказала Райли, — то тогда можно, ведь это и делают герои, да? Побеждают злодеев и перевоспитывают, чтобы те приносили пользу?
— Конечно, — кивнула Фортуна.
— О, тогда мы сделаем так! — Райли снова стала энергичной и беззаботной.
Она подпрыгивала и хлопала в окровавленные ладоши, её лицо, тоже перепачканное кровью, светилось неподдельным счастьем. Нилбог, собравшийся было немного с силами (в основном со злостью, что о нём говорят так, словно его самого здесь нет), снова ощутил приступ паники. Что с ним хотят сделать?
— Повесим его на стену, — начала объяснять Райли, словно услышав вопрос, — сверху будем подводить биомассу, снизу забираем детей, да, надо будет что-то вроде ленты транспортёра...
— Эй, эй! — хриплым, срывающимся голосом заорал Нилбог, не выдержав. — Я не буду ничего делать!
— О, твоё согласие и не потребуется! — радостно объявила Райли. — Я вошью тебе контур верности, а также проведу одну небольшую операцию, ты даже ничего не почувствуешь. Я вскрою тебе череп вот здесь!
Она привстала на цыпочки и окровавленным пальцем ткнула в лоб Нилбога, в самую серёдку.
— Проведу небольшую операцию на твоей Короне, и твоя сила станет неотключаемой! Это будет просто чудесно! И ещё можно будет добавить тебе несколько искусственных аппендиксов, вот здесь, здесь и здесь, чтобы они производили нужные культуры и те сразу встраивались в твоих созданий... — Райли повернулась к Фортуне. — Ведь нам они нужны, да?
— Разумеется, ведь нам нужна армия, так что все они послужат делу добра, не сомневайся!
Нилбог забился и захрипел, завыл, не в силах выразить словами свое отчаяние. Его дети! Смысл его жизни! Его повесят на стене и заставят создавать детей, которых он никогда не увидит! Ещё час назад Нилбог не поверил бы в такое, но всё случившееся говорило само за себя. Эта женщина, которая его похитила, и эта восторженная девочка-маньячка, они смогут, смогут! Смогут всё! Его вскроют, как предмет, залезут пальцами в голову, перепилят и соберут заново, он станет лишь куклой, марионеткой, одиноко висящей на стене!
Ужас прежней одинокой жизни, жизни в Эллисбурге, когда он был лишь Джейми Ринке, навалился, мешая дышать и смешиваясь со страхом потери детей-созданий, семьи, потери своего королевства. Ужас рвал его душу на части, Нилбог хрипел и выл тоскливо, готовый на всё, на что угодно, лишь бы убраться из этого ужасного места, лишь бы снова вернуться к семье, к тихой, простой жизни, наполненной теми, кто его любит!
Бац! Голова мотнулась от сильной пощёчины.
— Ты хочешь спастись, Джейми? — раздался голос откуда-то сверху.
— Да! Да!
— Ты хочешь быть со своей семьей?!
— ДА-А-А-А!! Хочу! Я нужен им, а они мне!
Он ещё что-то орал, захлёбываясь слезами и соплями, но тут снова последовала пощёчина и возглас:
— Соберись!
Фортуна стояла перед ним, до жути, до боли напоминая Мэри, крошку Мэри. Фигура, голос, эти возгласы! Точно так же Мэри орала на него в последнюю их встречу, требовала собраться и не быть таким уродом. А потом она ушла, и он остался окончательно одинок. Одинок.
— Ты готов на всё ради своих родных? — жёстко спросила Фортуна.
— Да, да, о господи, да, не бросай меня, — бормотал Нилбог, обливаясь слезами, — я готов, готов, верните мне мою семью.
— Твоя семья будет с тобой, она разрастётся до немыслимых размеров, — ласково, почти любовно сказала Мэри-Фортуна, лицо её оказалось совсем рядом. — Но вначале ты должен внимательно выслушать всё, что я тебе скажу, понимаешь?
— Да, да, я понимаю, понимаю, — закивал Нилбог.
— Двух твоих созданий украли вот эти люди!
Она сдвинулась в сторону, и Нилбог обнаружил перед собой экран, а также обнаружил, что сам он висит на стене, распятый, словно Христос. Паника и ужас нахлынули, накрывая с головой и новая пощёчина, с выкриком.
— Соберись!
Сильная рука приподняла его подбородок, заставляя смотреть в сторону экрана.
— Это Гильдия! — Фортуна говорила, словно забивая гвозди в голову Нилбога. — Жаба, Дракон, Оружейник, Муравей, Черепаха, Шершень, Бабочка и Сварщик. Знаешь, что они делают?! Они убивают таких, как ты! Внимательно смотри, это съёмки уничтожения других карантинных зон! Смотри, смотри внимательно!
Картинки сменялись короткими видеороликами, и везде было одно и то же. Гильдия безжалостно истребляла и уничтожала, сносила и разрушала всё, что находилось в кольце карантинных стен. Точно таких же стен, как те, что окружали Эллисбург.
— Вот что тебя ждёт завтра! Ты хочешь этого?!
— Нет, нет, — прошептал Нилбог, — этого не может быть, не может! Я принял меры, принял!
О да, в глубине души он всегда знал, что этот день придёт. Что герои вернутся, чтобы убить всех его детишек! Он размышлял долгими вечерами и работал, трудился, вносил дополнения и улучшения, менял своих детей, подгоняемый этим страхом. Он пытался предусмотреть всё, неужели этого оказалось недостаточно?!
— Вот она, видишь?! Это Бабочка! Она — биокинетик, сильный, гораздо сильнее тебя, возможно, самый сильный биокинетик в мире!
— И моя будущая старшая сестрёнка, у нас даже силы похожи! — донёсся возглас Райли. — Когда я окончательно стану хорошей девочкой и героиней, она меня обязательно простит!
Почему-то именно это заявление окончательно подкосило Нилбога.
— Твоя отрава не сработала на мне, — прошептала Фортуна ему в ухо, — потому что меня защитила Райли. Подумай сам, что ты сможешь против Бабочки?
— Нет, нет, так не должно быть, — замотал головой Нилбог.
В бездне отчаяния он неожиданно обнаружил просвет надежды.
— Ведь вы поможете мне, да? Поможете? Ведь я вам зачем-то нужен? Вам нужна армия? Я дам вам армию!
— Ты дашь нам армию, — и в голосе Фортуны звучало уверенное спокойствие. — Слушай, что ты должен сделать.
Чуть позже, в Эллисбурге
Нилбог стоял на улице, рядом со своим дворцом, занимаясь крайне непростым делом. Ему нужно было отобрать каждого десятого из своих детей — с ними он отправится в новый мир, который будет целиком принадлежать ему. Очень непростая, практически невозможная задача, ведь каждый, каждый из них был его детищем и творением. Будь его воля, он бы забрал с собой всех, всех, до последней Запятой, оставив врагам лишь пустой Эллисбург, но Фортуна была непреклонна.
В тот момент, когда Нилбог услышал, что ему придётся оставить девятерых из каждой десятки на верную смерть, в его душе вспыхнул гнев, застилающий разум. Вернуться, наплевать на договорённости, подготовиться и выстоять, уничтожить Гильдию! А затем уничтожить и тех, кто готов принести в жертву его детей!
Но гнев схлынул и на его место вернулся страх — ведь он был в центре своего королевства, и всё же Фортуна сумела его достать. Разорви он соглашение, и его заберут, опять, но в этот раз просто повесят на стену и заставят непрерывно рожать, никто не будет слушать оправданий или извинений или пытаться договориться по новой. В унисон страху подал голос и рассудок: сколько он ещё протянет в стенах Эллисбурга? Его дети умирали, и он "воскрешал" их, за годы сменилось уже три таких поколения, и с каждым поколением создания умирали всё быстрее, а еды и биомассы становилось всё меньше. Сколько протянет он сам?
Инстинкт создателя требовал спасти всех, но рассудок и страх твердили, что спасти каждого десятого это лучше, чем потерять всех и оказаться подвешенным на стену. В новом мире он быстро восполнит потери, там Нилбог будет плодиться и размножаться, не опасаясь никого, ведь на той Земле десятого века нет ни СКП, ни героев, ни властей с государствами — только отсталые людишки, вооружённые лишь мечами и копьями.
Но всё равно злость снова вскипела в его груди.
— Посмотрим, что это за Бабочка, — прорычал он.
Его дети не станут подопытными животными, о нет! Гильдия будет охотиться за ним, пока не убьёт? Что же, он даст им своего двойника. Он даст им такой бой, что самому небу станет жарко! Его дети порвут на части эту Бабочку, о да, ведь им всё равно предстоит погибнуть в битве, так пусть это будет правильная, нужная битва, в которой Бабочка погибнет!
— Я не забуду вас, — прошептал Нилбог, — не забуду и первым делом воскрешу в новом мире, верьте мне.
Через неделю Фортуна и Райли придут к нему в новом мире, и они скажут, какую армию хочет получить Котёл. Они дадут ему столько биомассы, сколько потребуется, и он не подведёт. Страх пробежал по телу Нилбога при мысли о том, что он подведёт Котёл, снова вернётся в ту комнату с безликим белым потолком. Нет-нет, он не подведёт и даст Фортуне то, что она хочет, а также захватит тот новый мир.
— И вот тогда, Гильдия, я вернусь, слышите, я вернусь, и мы ещё посмотрим, кто на кого будет охотиться! — заорал Нилбог, вскидывая руку, сжатую в кулак, к небесам и потрясая ею.
Затем он развернулся и взялся за работу. Его ждали свобода, семья и власть над целым миром.
Арка 17. Сикаку (дисквалификация)
Сикаку 17.1
8 октября 2011 года, Торонто, штаб-квартира Гильдии
— Голем! — неожиданно воскликнула Лиза, отрываясь от ноутбука.
— Голем? — спросила Тейлор, не открывая глаз.
Она полулежала, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза, для лучшей сосредоточенности на работе. Тестирование первых образцов "биоэлектроники" — сочетания насекомых с техникой Дракон, размножение, чтение (точнее, прослушивание) материалов о карантинах в местах атаки Симург и мерах противодействия, пряжа паутины, слежка за штаб-квартирой и пикетами перед главным входом, сражение двух роёв с пятью машинами Армии на подземном полигоне, а также сеанс одновременной игры в шахматы с Дракон на сотне досок. Дракон везде уверенно побеждала, но для Тейлор суть упражнения, разумеется, была не в шахматах.
— Голем, — согласилась Лиза.
— Что Голем? — терпеливо переспросила Тейлор.
Теория Струн, невысокая, чуть горбящаяся женщина, что-то обсуждала с Оружейником и Дракон в подземном ангаре, куда её доставил корабль из Клетки. Теория горячилась, размахивала руками, трясла головой, отчего её коса мотылялась туда и сюда, как маятник, а очки дважды чуть не слетали на пол. Оружейник и Дракон то ли возражали, то ли уточняли, сказать было трудно, из всего обсуждения Тейлор понимала только отдельные предлоги. Неподалёку, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стене, стоял Жаба, терпеливо дожидаясь окончания дискуссии трёх Технарей.
На всякий случай Тейлор расположила на Теории десяток парализующих комаров и двух пауков.
