Лизетта перевела взгляд на монитор. Два десятка открытых в браузере сайтов, посвящённых маскам, и все разрываются от споров, комментариев и возгласов. Видео, нарезки из выложенной кем-то в сеть сверхсекретной информации, побивают рекорды просмотров. Повсюду пометки "Запрещено к просмотру", "Удалено в связи с опасностью для пользователей", значки "особо жестокое содержимое" и прочее.
Особой популярностью пользовались видео сражений с Губителями, ранее практически не появлявшиеся в открытом доступе, и пользователи сети с бешеной скоростью обменивались новыми ссылками, перевыкладывали удалённые видео, кто-то даже быстро развернул свой сервер для обмена файлами, ставший недоступным на пятой минуте работы от наплыва пользователей.
Но она не стала щёлкать по ссылкам, лишь смотрела отсутствующим взглядом на монитор и телевизор, одновременно видя и не видя, что там происходит, слыша, но не особо воспринимая информацию, ибо мысли Лизетты были заняты немного другим.
— Убивать Губителей, — в сотый уже, наверное, раз пробормотала Лизетта, — неужели всё это было правдой?
Мысли её перенеслись в прошлое, почти на три месяца назад, когда она случайно оказалась в окрестностях Йорка и столкнулась с бездомным, Кевином Нортоном, как он сам представился. Зачем же она дала ему десять фунтов? Лизетта нахмурилась и вспомнила: шёл дождь, и Кевин, переходивший от одного козырька магазина к другому в поисках укрытия, сразу вызвал в ней желание ему помочь. Несмотря на старые обноски, сразу выдававшие в нём бездомного, выглядел он весьма трогательно и даже отчасти величественно.
И эта его собака, Герцог — сторожевой пёс Нортона, но это выяснилось позже, а в тот момент Лизетте захотелось погладить Герцога и почесать ему за ушком. Она подошла к Кевину, дала ему денег и "вляпалась", что называется. Вначале Кевин, выглядевший чуть ли не глубоким стариком (хотя и был он всего лишь вдвое старше Лизетты), объявил, что Герцог охраняет самого могущественного человека в мире, и тем самым задел любопытство Лизетты, а затем попросил проводить его, буквально на несколько минут.
У неё было время до поезда, сострадание и желание помочь ещё не иссякли, и она пошла вместе с Кевином, и вот там они и встретили Сына. Честно говоря, шок от встречи с ним был таким, что Лизетта в те минуты слабо воспринимала действительность. Самый первый и самый могущественный из героев, золотой человек, который носил белый костюм, потому что его ему дал Кевин Нортон. Который неустанно помогал людям, потому что его попросил об этом Кевин Нортон.
Золотой человек, который сказал людям всего лишь одно слово — "Сын", и то, как выяснилось, его неверно поняли. Не "Сын", а "Сион", слово, сказанное Кевином, когда он болтал с Сыном (неправильно, конечно, его так называть, подумала Лизетта, но за столько лет это слово прилипло к нему намертво) о доме, погоде и религии в одну из встреч. Хотя можно ли это было назвать встречами? По словам Нортона, Сын появлялся и просто висел неподвижный и молчаливый, точно так же, как в тот июньский день, когда с ним столкнулась Лизетта, а Кевин болтал и болтал обо всём подряд.
А потом Нортон заговорил о Губителях.
Сказал, что он ошибся, что он недостаточно ясно выразился, когда просил Сына остановить Губителей — сражаться с ними и защищать людей. Что это необходимо изменить и Сыну нужно остановить Губителей навсегда. Убить их и уничтожить, изгнать из мира. Кевин ещё там что-то бормотал о своих ошибках, бегстве от судьбы, что он не сразу понял, что происходит, ибо у него никогда не было интернета, но Лизетта не запомнила толком, потому что потом Нортон сказал, что умирает. Гепатит, заражение крови. И, мол, если у Сына будут проблемы, то ему надо будет теперь навещать Лизетту и слушаться её.
А потом Сын исчез.
Честно говоря, первым побуждением Лизетты было рассказать кому-нибудь о том, что случилось, но Кевин сразу объявил, что на неё будут смотреть как на сумасшедшую. Чуть придя в себя и приехав домой, Лизетта залезла в интернет — в общем-то, да, немало людей объявляли, что Сын вступил с ними в контакт и поведал некие вселенские истины.
Теперь, после встречи вживую с молчаливым и глубоко грустным Сыном, читать такие заявления было одновременно смешно и тревожно. Ей не поверят, разве что Сын вдруг появится рядом и послушается её. Но что дальше? Сколько правительств, могущественных паралюдей вступят в борьбу за право приказывать Сыну? Тому Сыну, что в одиночку остановил Холодную Войну, который в одиночку гонял Губителей, с которыми не могли справиться сотни масок.
Можно было не сомневаться, методы принуждения Лизетт у этих людей найдутся: ведь она всего лишь двадцатилетняя девушка без суперсил, каких-либо связей и подготовки. Разве что попросить самого Сына о защите? Но как тогда ему творить добрые дела по всей Земле, если он вынужден будет тратить всё своё время на защиту Лизетт? И не слишком ли эгоистичной будет такая просьба? Кевин, бездомный и нищий, просил помогать людям, а она?
Нет-нет, нужно было молчать, и Лизетта молчала. Она навела справки, пророки и ясновидцы во всём мире не могли предсказывать Сына, Губителей и Эйдолона. Сына ещё к тому же нельзя было запечатлеть на камеру или пленку, так что его перемещения можно было отслеживать только визуально, ну или по слухам в сети — появился там-то, спас котёнка, остановил наводнение, помог ребёнку, предотвратил извержение вулкана и так далее.
Первое время Лизетта следила за перемещениями и подвигами Сына и постоянно думала о том, что ему скажет, когда Сын неожиданно появится перед ней, как он появился тогда перед Нортоном. Но Сын так и не появлялся, и Лизетта начала убеждать сама себя, что ей просто померещилось. Или Нортон её разыграл по каким-то своим неведомым причинам. Может, просто Сыну нравился тот уголок и он там часто появлялся, а Кевин об этом знал и досочинил всё остальное?
Она даже как-то не выдержала и съездила ещё раз в Йорк, но Сын так и не появился. Кевин тоже отсутствовал, и Лизетта вернулась домой, вздыхая и не зная, что думать. Битва в Нью-Дели на короткий срок оживила её интерес, но ровно до момента, когда было объявлено, что герои справились сами. Даже всеобщая радость по поводу убийства Бегемота прошла как-то мимо, стороной.
Поведение Сына ничуть не изменилось, он всё так же летал и помогал, и Лизетта постепенно убеждала себя, что ничего не было. Ровно до момента, когда было объявлено, что Сын убил Симург. Лизетта протянула руку с пультом и выключила телевизор.
— Что же теперь делать? — спросила она у своего искажённого отражения.
Выключенный телевизор молчал. Отражение растерянной двадцатилетней девушки тоже. Что делать? Молчать и дальше? Но что, если Сын решит, что одного убийства достаточно, и остановится? Ждать, пока он появится в квартире Лизетт? Но этого может и не произойти, не появлялся же он здесь в те три месяца, что прошли с момента встречи с Нортоном? Нортон, скорее всего, уже мёртв, и теперь Лизетте было невыносимо стыдно за это — ведь она могла забрать его к себе, помочь с больницей, врачами, в конце концов, попросить Сына вылечить Кевина!
Лизетта снова включила телевизор. Бормотание о Симург продолжалось, но теперь рассказывали о событиях 2003 года, когда она нанесла удар по Лондону. Но Лизетта включила телевизор не ради новостей, а чтобы бормотание хоть отчасти заглушало внутренний голос. Теперь она понимала, о чём говорил Кевин, о страхе и ответственности, о неисчислимых жизнях, лежащих на его совести. Всего лишь неверно сформулированная просьба, и Сын много лет останавливал Губителей, тогда как легко мог убить их ещё давным-давно.
— Мне страшно, — призналась Лизетта телевизору, — и я не знаю, как мне поступить.
Давнишний совет одной из подруг — проговорить проблему вслух — не слишком помог, но хотя бы страх немного отступил. Лизетта сделала телевизор громче — чтобы соседи слышали его, а не её бормотание — и продолжила.
— Я не могу пойти к маскам, потому что боюсь, что они заставят меня поступать неправильно и заставят меня приказывать Сыну неправильные вещи.
Ещё недавно она бы долго колебалась и размышляла, обратиться ли к общепризнанным героям? Триумвирату, Эйдолону, Александрии и Легенде, которые выступали сияющими маяками геройства, надеждой человечества на победу над Губителями. Но появившаяся в сети информация ясно показывала, что сияющий маяк — лишь пустышка. Обман, подделки, убийства, сотрудничества с маньяками, какой-то загадочной организацией Котлом, ставящей эксперименты над людьми против их воли, честно говоря, Лизетта не прочитала и десятой доли сведений, до того ей стало противно и гнусно на душе.
Ещё была Гильдия, Оружейник — герой убийства Бегемота.
Но, увы, информация, выложенная в сеть, ясно показывала, что Гильдия не такие уж и герои. Убийства, обман, ложь, пренебрежение жизнями людей и самое главное — удар по Сыну. Выстрел из какой-то страшной пушки ему в спину прямо в разгар противостояния с Симург! Сын уцелел и даже не стал мстить Гильдии, но теперь мысль о них вызывала в душе Лизетт отвращение и содрогание. Подумать только, ведь всё могло так и остаться секретом (события непосредственных битв с Губителями обычно были известны только в ненадёжных пересказах третьих лиц) и она могла обратиться к Гильдии за помощью! Они наверняка двулично согласились бы помочь, а сами ударили бы по Сыну ещё из одной пушки или даже взяли в плен Лизетт и принудили отдавать свои гнусные злодейские приказы! Она не стала подписывать онлайн-петицию о немедленной казни всей верхушки Гильдии, но и вступать с ними в контакт не собиралась, лучше уж умереть, чем допустить такое.
— Я не знаю никого, кто являл бы собой пример бескорыстного геройства, схожего с Сыном, и кто мог бы помочь мне установить с ним контакт, — проговорила Лизетта.
Попробовать найти его самой? Нет, не выйдет, Сын постоянно перемещается по свету, и она будет просто опаздывать повсюду. Ей нужна будет помощь телепортера, а это значит — обратиться к маскам, и рассказ, зачем ей нужна помощь телепортера. Нет, тут должен, должен быть другой путь!
— Я могу сидеть и ждать, пока Сын придёт сам, но мне почему-то кажется, что этого так и не произойдёт, — продолжила свою странную исповедь Лизетта. — И в то же время я знаю, что должна встретиться с ним и попросить его. Попросить правильно!
Гарантировать, что Сын будет убивать Губителей — ведь может получиться так, что он убьёт Левиафана и решит, что просьба Кевина выполнена. А потом появятся новые Губители и человечество опять окажется под угрозой. Нужно убедиться, что Сын не оставит своим вниманием и замаскированных злодеев, вроде всё той же Гильдии, сокрушит их и растопчет до того, как те придумают способ погубить сильнейшего из героев. Сегодня пушка не сработала, завтра они придумают ещё что-то, и всё, некому будет останавливать Губителей, человечество будет обречено.
— Суперсила, — пробормотала Лизетт. — Мне нужна суперсила.
Но чтобы получить могущественную, правильную силу, ей нужно было совершить что-то выдающееся, грандиозное, а что могла совершить она, заурядная и обычная девушка без особых талантов? Хотя нет, в сети же было что-то иное... Лизетта развернулась к компьютеру и лихорадочно застучала по клавиатуре. Вот оно. Триггер. Наихудший день, нечто страшное за пределами воображения, что-то, что опустит вас ниже дна. Лизетту передёрнуло.
Что ещё?
— Стоп-стоп-стоп, — пробормотала она. — В этой информации было ещё что-то о суперсилах.
Торопливые щелчки, и Лизетта быстро нашла то, что искала. Котёл и продажа суперсил во флакончиках. Выпил и получил суперсилу, не нужно наихудшего дня. Но Котёл? Зловещая злодейская организация, да ещё и к тому же тайные враги Сына? Но они продавали суперсилы на заказ, и если Лизетта сможет купить силу телепортера... ведь Котлу необязательно знать, зачем ей такая сила? Но они маски, ведь может получиться так, что они и сами узнают? И деньги, наверняка такие мощные суперсилы стоят много денег, хотя если взять кредит и продать свою квартиру, и занять по знакомым, и попросить у родителей, гм, но риск всё равно остаётся. Если Котёл возьмёт её в плен, то в жизнь воплотится наихудший сценарий.
— Это было бы очень иронично, — сообщила монитору Лизетт, — обратиться в Котёл за суперсилой и получить в итоге триггер, да ещё и с какой-нибудь испорченной, плохой суперсилой. Нет, это слишком рискованно.
Но что тогда? Надо было что-то делать, и Лизетт не знала — что. Но теперь у неё была цель, и поэтому Лизетт решительно положила руки на клавиатуру. Собрать информацию. Обдумать. Придумать несколько планов. Придумать, что сказать Сыну, если тот появится здесь, в квартире Лизетт.
Предстояла масса работы на благо всего человечества.
Сикаку 17.16
12 октября 2011 года, Торонто
Здание Гильдии так и не было восстановлено толком, Дракон ограничилась лишь закрытием подземных этажей, вскрытых Симург, и кратером, оставшимся после её убийства Сыном. Можно было, конечно, сделать много больше, но неопределённость положения Гильдии и нервная реакция властей и СКП на любые попытки действий, даже спасательных, привели к вынужденному бездействию. Суперсила даже подсказывала Лизе, что на магистралях связи, идущих из Торонто и Ванкувера, установлены заряды, а на спутники наведены ракеты, дабы ограничить возможности Дракон, если она вдруг подаст признаки неправильной активности.
Спасательные и восстановительные работы в Торонто продолжались, население проверяли и осматривали, а Гильдия сидела в центре города, в уцелевшей части одного из жилых зданий, и выжидала. В принципе, первые три дня для Лизы пролетели быстро, перенапряжение суперсилы — не шутки, в чём она убедилась... повторно.
"Вот так и клянись чего-то не делать, — иронично думала Лиза, — сразу жизнь и судьба тебе накидают ситуаций, где у тебя богатый выбор: перенапрячься с хорошими шансами сдохнуть или просто сдохнуть".
Но Эми вытащила её, вытащила Тейлор, которая, как и Лиза, изрядно перенапряглась, действуя за пределами возможностей, и подлатала раненую Лили. Джирайя не так уж сильно пострадал и сам оклемался за пару дней, а все остальные относились больше к металло-робото-киборгам, нежели к живым людям. Впрочем, Дракон запаяла и залатала Оружейника на совесть, и они в эти дни, на пару с Тейлор, вместе копались в подземельях Гильдии, вытаская какие-то свои вещи и насекомых.
В помещение, назначенное "общим залом", вошёл Джирайя, и по лицу его было видно, что у него новости. Не то чтобы Лиза страдала от недостатка информации — ограниченный, мониторируемый доступ в интернет у них был — но всё же сидеть в этих развалинах ей было скучно и противно.
— Ну что же, — сообщил Джирайя с ходу, — принципиальное соглашение достигнуто, СКП, в общем-то, не против того, чтобы мы отправились в изгнание.
То есть, попросту говоря, не уверены в том, что одержат победу в драке с Гильдией, — перевела мысленно Лиза. Размножающиеся модифицированные насекомые и размножающиеся роботы, СКП закрыло на это глаза — до первой промашки. Возможно, вопрос удалось бы и замять, если бы не утечка информации, ловко подкреплённая перехватом управления над роботами и ударом в спину масок. В результате СКП утратило доверие, промедлило, и потом было уже бесполезно привлекать Дракон. Нет, она бы справилась, но слишком много людей видело и слышало то, что не должно было видеть и слышать, и начни Дракон зачистку, одной нотой от Китая дело не обошлось бы.
