Что?!! Как это так? Да как ты можешь?! Врага своего благодарить?! Жизнью своей ему обязанным быть?! Нет! Нет! Только не это! Ни за что на свете!
— А ведь мы с тобой теперь вроде как квиты,— усмехнулся Кэйдар, всё ещё потирая ушибленный затылок. Встретив смятенный, растерянный взгляд Айвара, добавил:— Помнишь, ты сам говорил, после такого обычно нарекаются братьями...
— Нет!!!— выкрикнул Айвар с таким жаром, будто Кэйдар нечто страшное ему пред-лагал, и тот рассмеялся негромко.
— Что делать-то теперь будем?— заговорил тут Лидас, отвлекая их обоих на себя своим вопросом.— Ночь ведь... И вперёд нельзя...
— Утра будем ждать,— сказал, как вывод сделал Кэйдар, немного помолчав.— Какой толк назад идти? А утром решим, что делать...
Не дожидаясь их окончательного решения, он поудобнее передвинулся, спиной к тёплому камню прижался, сорванные, стёртые верёвкой руки положил на колени ладонями вверх. Пить после всего хотелось сил нет как, но такими руками ни к чему не прикоснуться. Боль такая, будто на ладонях голое мясо осталось. И немудрено. На одних руках марага держал. Он тебе теперь жизнью своей обязан спасённой. Это ж надо, из-за варвара и раба чуть сам не навернулся. И кто бы раньше сказал такое?
...До утра они так тут и просидели. К рассвету их всех сном сморило, и то, что ря-дом пропасть и места мало, перестали замечать.
Айвар лежал скорчившись, уткнувшись лицом в кулаки, спиной прижимался к стене, нависающей над ними. Камень за ночь остыл, и спину даже через плащ ощу-тимо захолодило. Он проснулся раньше всех и тут же раскашлялся. Чувство было такое, будто кто сапогами под рёбра отпинал. Каждая косточка болела, ни продых-нуть. Где уж тут кашлять?
Светало, и всё вокруг казалось одинаково серым. Камень, камень и небо. Когда всё это кончится? Когда?
В том месте, где была рана от меча, болело сильнее всего. Не открылась бы она, эта старая болячка.
Откашлявшись в прижатый к губам кулак, Айвар медленно отнял руку от лица, тут только заметил бурые пятна запёкшейся крови на рукавах рубашки, в тех местах, где Кэйдар хватался, когда помогал наверх выбираться. Весь пережитый страх, улёгший-ся, подзабытый за ночь, снова вернулся. И по спине, по позвоночнику таким ознобом продрало, что зубы лязгнули.
А вон он, и твой спаситель. Спит себе, как ни в чём не бывало.
Айвар с интересом глянул на Кэйдара, впервые не просто с неприятием, со враж-дебностью, а с интересом. Ведь чего угодно ждал от него в ту минуту, но не помощи.
А что б ты сделал сам, случись с тобой такое? Рисковал бы собой, спасая того, с кем всегда был на ножах? А может, всё дело в другом? Им проводник нужен, вот и всё объяснение. Они же не знают, что до реки осталось так мало, что тут уже не собьёшься, не заблудишься.
— А здесь ведь перепрыгнуть можно,— заговорил неожиданно Лидас. Он находился к обрушившемуся краю ближе всех, при свете утра прикинул расстояние, стоя в полный рост у самой кромочки.
Карниз, как видно, обвалился давно, превратившись в опасную ловушку. В темно-те они могли свалиться все трое. Хорошо, что верёвкой обвязались.
Айвар тоже поднялся, подошёл поближе. Пустота и глубина снова вернули пере-житые однажды чувства и отчаяния, и ужаса.
— Ну и глубина тут,— заметил Лидас, делая ещё один маленький шажок. Страх пе-ред высотой, жуткий до головокружительной слабости, не отступил и даже не уменьшился. Но, кроме как прыгать, другого способа всё равно нет. Да, прыгать, но не первым. И обязательно с верёвкой.
Другого способа они и не смогли придумать. Не назад же идти?
Сначала перебросили на ту сторону вещи, а потом по очереди перебрались сами. Айвар вызвался первым, разбежавшись, перепрыгнул довольно легко, закрепил верёвку, обвязав её о камень. Так, помогая друг другу, они справились с возникшей проблемой быстрее, чем ожидали сами, и не теряя времени на завтрак, снова пошли вперёд.
К вечеру этого же дня они поднялись наверх, на самый гребень гор, идущий точно с севера на юг.
Высоченная гора, все эти дни служившая им ориентиром, всё ещё смотрела на них сверху, на её вершину никому из смертных на дано подняться. Они же сумели пре-одолеть лишь две трети этого гиганта, достигли сположившегося плеча, определён-ной точки, от которой теперь движение начиналось вниз и вниз.
Заснеженные скалы, густо-розовые на закате, занимали собой весь окружающий мир. Куда ни глянь: вперёд, назад, в любую из сторон — всюду глаза встречали лишь камень. Камень и снег. Холодный ветер дул в лица, студил зубы, пробирал до костей, но на душе всё равно было радостно. Дошли! Почти что дошли!
— Вон, она, река!— Айвар рукой указал далеко вперёд, туда, где горы подавались в стороны, постепенно снижаясь, и между ними змеилась голубеющая в розовато-серой дымке узенькая ленточка.— Главный приток Вайды.
— Это ж сколько ещё до неё?— поморщился Лидас.
— Дня четыре, может, и больше,— ответил Айвар, поправляя лямку мешка, спол-зающую с плеча.
— Ещё четыре дня?— Кэйдар разочарованно присвистнул.— А жрать что будем? Го-ленища от сапог?
Всё то мясо, какой удалось добыть марагу, они порезали на тоненькие пластики, подвялили на солнце, и Лидас понемногу выдавал каждому из них, одинаково для всех, один раз в день. Хочешь, сжуй сразу, хочешь, растяни до ночи — больше его всё равно не станет.
С водой вот, правда, обстояло полегче. Часто на пути прямо среди камней встре-чались небольшие снежные островки. Подтаявший от тепла снег взялся ледяной коркой, которую разломать можно было лишь с помощью ножа. Чтоб растопить лёд, нужен был огонь, а костёр развести они не могли тоже, не было дров. И деревья им больше на пути не попадались.
Запасливый Лидас взял с собой сухих шишек и мелко наломанных веточек, но всё это сожгли за одну ночь, только-только хватило натопить один котелок воды. Её они разделили поровну, выпили в течение следующего дня.
Да, эти четыре полных дня и ещё половина пятого показались им самыми долгими в жизни. Река встретила их мерным рокотом, ледяной чистой водой и сильным тече-нием. Им повезло немного ниже по течению наткнуться на корявую валежину, больше чем до половины занесённую мелкой галькой, и здесь решено было устроить привал с ночлегом.
Лидас занялся костром, долго мучился с твёрдой, как кость, древесиной и всё же разжёг огонь. Кэйдар принёс воды, примостил котелок среди камней. А мараг всё это время пытался поймать рыбу. Он носил с собой в мешке небольшой запас гвоздей и моток тонкой крепкой нити.
Лидас и Кэйдар смеялись над ним и не верили, что на голый гвоздь, загнутый крючком, можно хоть что-то поймать, но притихли, когда Айвар принёс к костру довольно крупную рыбину.
— Что это за рыба?— спросил с интересом Лидас, глядя, как ловко мараг управляется с добычей. Айвар в ответ плечами пожал, протыкая потрошёную тушку толстой веткой, одной из тех, что Лидас заготовил для костра.
— Я знаю одно, эта рыба не любит холодную воду, но на нерест обычно поднима-ется вверх по реке.
— Ты лучше смотри, чтоб она в костёр не свалилась,— ворчливо заметил Кэйдар. Интерес Лидаса он не понимал. Какая разница, что за рыба, лишь бы поесть быстрее.
— Не свалится!— Айвар был доволен всем: и своей удачливостью рыбацкой, и тем, что наконец-то выбрались они к реке. И живы остались. Сейчас ещё поесть-попить горячего — и чего ещё хотеть для полного счастья?
Им-то на ту сторону лучше будет здесь перебираться. Вода, конечно, холоднючая, но ниже по течению река ещё шире станет, шире и глубже. Да и идти им дальше теперь вдвоём. Всё, не по пути нам дальше.
Решающий последний разговор Айвар отложил до вечера. Такие дела лучше обсу-ждать на сытый желудок. Долго не знал, с чего начать, хоть и точно знал одно: от своего он ни по чём не отступится. Даже если драться придётся. Сколько можно провожатым быть? Хватит уже. Всё! Домой пора, а дом твой в другую сторону, от реки на север, и вверх.
— Вам завтра лучше будет с утра пораньше выходить. Пока переберётесь...
Потягивая подстывший кипяток из своей кружки, Кэйдар на Айвара глаза поднял, бровями повёл с немым вопросом.
— А ты, что же, всё, да?— заговорил Лидас, подкладывая в огонь очередную ветку.
— Да. Мне от реки в другую сторону. А вам через степи, к своим...
Айвар примолк, ждал ответного протеста или возмущения, а встретил молчание.
Лидас сквозь падающие на глаза волосы бросил взгляд на Кэйдара, ждал, что тот скажет, хозяин ведь как никак, ему решать, его последнее слово. Но и Кэйдар молчал почему-то. Сидел, опустив голову, держал кружку обеими руками близко-близко у лица, у самых губ. И молчал.
— Я могу сказать "нет". это тебя удержит?— заговорил очень тихо, раздумчиво, буд-то думал вслух.— Я могу сказать "да", но сам не хочу этого. Ни за что на свете я не могу отпустить единственного своего марага... Ты же так и не довёл нас до своих земель...
— Это невозможно! Ты сам это знаешь...— перебил Кэйдара Айвар, распрямляя пле-чи.— Я никогда... никогда не смогу, ясно тебе!..
Кэйдар громко хмыкнул в ответ, неспеша отпил из кружки.
— Я вернусь ни с чем. Я вернусь без марага...
— Ты вообще мог не вернуться!— встрял тут Лидас.— Мы и сейчас с тобой не под стенами Каракаса. Вайдары, эти пастухи, они не пропустят нас так просто. Нас, идана и аэла...
— Лидас!— повысил голос Кэйдар, бросая горячий взгляд в его сторону.
— Да! Да, я всегда тебя слушал, всегда молчал, а теперь ты меня послушай,— Лидас выпрямился во весь рост, глядел на Кэйдара сверху.— Ты всегда пытался схватить кусок не по силам. Ты не привык оставаться с пустыми руками. Из-за этой твоей привычки столькие погибли... Может, пора остановиться и подумать? Ты же не с пустыми руками возвращаешься, ты живой — и это главное!.. Мы оба живы!.. Вос-славь Создателя и возвращайся домой, а про марагов забудь. Забудь, будто их и не было вовсе...
— Ну почему же?— удивлённо улыбнулся Айвар.— Мы могли бы торговать с вами, как когда-то с виэлами. Торговать, но не воевать...
И Кэйдар, и Лидас удивлённо перевели глаза на него, и Айвар снова повторил:
— Мы могли бы торговать. Я как царевич могу выступить с предложением торго-вых отношений,— А потом, задумавшись, помрачнев взглядом, добавил:— Но нужны гарантии... Нет, сейчас не то место и не то положение, чтоб оговаривать подобное...
Они все трое помолчали, и Айвар заявил решительно, ставя точку:
— Я ухожу завтра утром! Ухожу к своим, что бы вы ни решили. По вашей воле или против — всё одно. Я привёл вас к реке, так и было обещано. А дальше у меня своя тропа! Нам не по пути!— Он поднялся и пошёл к воде, слышно было, как скрипит под его сапогами покатая галька.
— Он уйдёт... Сбежит...— глухо, со стоном выдохнул Кэйдар, роняя пустую кружку себе под ноги, до боли стискивая кулаки. Ободранные и уже поджившие ладони напомнили о том переходе. Ведь спас его, спас этого марагского паршивца, а сейчас он просто бросит нас и преспокойно отправится к себе домой.
— Ну и пускай! Пусть уходит!.. Значит, так хочет Солнцеликий... Или ты хочешь тащить его за собой на верёвке? Что толку? Он не из таких, ты и сам это знаешь... Даже под пытками ты не смог его заставить... И не заставишь! Пусть он уходит! Пусть уходит хоть ко всем демонам ада!
Кэйдар исподлобья снизу посмотрел на Лидаса, точно ждал, когда тот замолчит, а потом произнёс с усмешкой:
— Я знаю, почему ты так говоришь. Это из-за Айны. Думаешь, что она... А сам не сможешь... Не сможешь ей запретить...
— Не будь дураком!— зло перебил Лидас, а сам отвернулся, отводя глаза.
Кэйдар знал, что прав, и доказывать ничего не надо, повторил всё с тем же тупым отчаянием:
— Он сбежит от нас... Единственный наш мараг! Отец спросит с меня... Что я ска-жу? Что?! Что отпустил его сам, да?
— О, Кэйдар!— Лидас шумно выдохнул.— Ты стольких воинов лишился... Велиана-са... Вот, за что Он с тебя спросит... И вообще! Он будет рад тому, что ты вернёшь-ся... До марагов ли тут?..
— Да, ты, как всегда, всё знаешь наперёд, а я... а мне...— Кэйдар не договорил, оборвал сам себя, а потом, помолчав, добавил:— Я виноват во всём, что случилось, я одни... За всё один ответ... Как хорошо было бы, чтоб ничего этого не было нико-гда... Просто жить, как раньше...
— Как раньше уже не будет,— осторожно возразил Лидас.— Мы другие теперь совсем, оба, и ты, и я... Не будет теперь, как раньше...
Кэйдар со стоном уронил лицо в раскрытые ладони. К демонам все эти мысли! Всё равно за всё один ответ. Какая разница теперь?
— Я устал... я просто хочу спать,— прошептал, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ну и спи! Утром на свежую голову решения принимать легче,— сказал Лидас, на-брасывая Кэйдару на плечи своё одеяло.— Спи!
Они так ни к чему и не пришли, а утром, в последнее их общее утро, их отвлекли общие одинаковые заботы: завтрак и сборы в дорогу.
Кэйдар со стороны смотрел на марага, как он укладывает свои пожитки в мешок, как перепроверяет ещё на раз завязки перевязи, и понимал: что-то тут не то. Не так должно быть всё. Не так!
Не должен ты быть так спокоен в эту минуту. Ты не имеешь права быть таким спокойным. Не имеешь права отпускать его так просто. Время-то уходит, и потом ты ничего не сможешь сделать, не сможешь ничего исправить.
Почему ты молчишь?! Смотришь и молчишь?! Даже не пытаешься остановить его? Не попробуешь запретить ему? Почему так?
А ведь раньше, раньше ты бы даже не сомневался в том, что можешь делать что-то не так. Ты бы силой кулаков заставил этого дерзкого мальчишку подчиниться твоей воле. Почему же сейчас ты ничего не делаешь? Почему ты так спокоен?
Это что-то не то! Явно, что-то не то.
А может, Лидас прав, прав, как всегда?
"Мы другие теперь оба... Как раньше уже никогда не будет..."
Протест и удивление оставались глубоко внутри, внешне же Кэйдар сам поражал-ся своему спокойствию.
Он так и не сказал ничего, так ничего и не сделал, и почему-то чувствовал, что со-всем скоро он и жалеть об этом перестанет.
Долго прощаться не было никакого смысла. Они остановились друг против друга, готовые двинуться каждый в свою сторону, и понимали, что нужно сделать что-то напоследок или хотя бы сказать. Вот только что? Они вместе через столько всего прошли, после чего можно быть лишь друзьями, лучшими в мире друзьями. И всё равно каждый чувствовал что-то не то, скованность какую-то, какое-то неудобство друг перед другом. Будто не успели они сделать что-то важное, что-то нужное, а времени, чтоб понять, уже не остаётся.
— По своей стороне идите всё время вниз по течению,— заговорил-заторопился вдруг Айвар, будто боялся не сказать самого главного.— Всё время вниз... Река про-кормит вас... У первого же вайдара потребуйте встречи с Рыжим Вашивом... Он вождь всех племён в северных степях... Скажете ему, что вы друзья Дианора Счаст-ливого... Он пропустит вас и даст лошадей... проводит до границы.
И вот ещё!— Айвар движением плеча сбросил мешок, расслабил пряжку, удержи-вающую перевязь с ножнами, протянул свой меч Кэйдару обеими руками, объяснил, глядя прямо в глаза:— Покажешь его их вождю... Он узнает нашу ковку...
