— Для аранов?— уточнил Велианас. Мараг отозвался не сразу, просто нехотя кив-нул.— Что это за народ? Ты знаешь, как они называют себя... Что ещё ты про них знаешь?
— Ничего!— Айвар глазами сверкнул.— Зато я знаю, что они убивают всех чужаков, приходящих в эти земли. Они и за нами следят... Следят постоянно, и днём, и но-чью... Возможно, какой-то из них держит вас сейчас на прицеле...
При этих словах Велианас зябко плечами передёрнул, обернулся. А мараг рассме-ялся хриплым сорванным смехом.
— Нам нельзя было останавливаться на эту ночёвку... Это ошибка, и она будет до-рого вам стоить... Они не отпустят вас... Мой совет, господин, поставьте надёжные посты, двойные посты... А лучше вообще не ложиться... Хотя, думаю, эти люди вряд ли нападут на вас среди ночи... Иначе они расправились бы с нами ещё про-шлой ночью...
Я бы посоветовал вам, остерегайтесь досады... Завтра мы спустимся пониже, там будет больше места, удобного для атаки...
— Ты хорошо знаешь этих аранов... Ты заодно с ними?
— Нет! Я никогда не бывал в этих местах... Но моя мать отсюда...— неожиданно даже для себя самого признался Айвар.— Правда, мне это не поможет... Так же, как и вам всем...
Весь этот поход был ошибкой с самого начала... Я предлагал Кэйдару вернуться, он не послушал меня... Ваши смерти, все ваши смерти будут на его совести... Он — самонадеянный до глупого, самоуверенный и...
— Ты забываешься, раб!— перебил Айвара Велианас.— Господин Кэйдар — твой хозя-ин...
— Это не мешает ему быть дураком! Его глупость довела вас до вот такого вот...— он широко повёл рукой, глядя в сторону костров.— Его желаниям — глупым желани-ям! — потакают все! Вы, мудрый человек, неужели вы сами не видите всей глупости этой безумной затеи?.. Это на вашей карте наши земли лежат так близко, по-настоящему же... На марагские земли ни один аэл так и не попал... Я добился того, чего хотел... Я, — а не ваш Наследник, господин Велианас!
— Ты слишком много болтаешь, в твоём положении это опасно...
— В моём положении всё опасно! Говорить, советовать, смотреть не туда и не на тех...— Айвар усмехнулся с горечью.— В моём положении даже смерть кажется рос-кошным подарком...
— Ты — раб! Это объясняет всё... Чего ещё ты хочешь? Выполняй приказы, и это избавит тебя от многих проблем...
— Я не буду есть ваш хлеб... Не буду — и всё!— Айвар поднял голову, глянул на Ве-лианаса снизу. А тот ответил ледяным недобрым взглядом, спросил:
— Ты из тех дураков, кто лучше понимает кулак или плётку? А я думал, ты умнее...
— Хотите ударить? Пожалуйста!— Айвар хохотнул коротким злым смешком.— Об меня сейчас кулаки только ленивый не разминает... Зачем тогда развязывать было? Связанного проще... Вон, как ваш Аксетий...— головой мотнул в направлении кост-ров, попытался подняться, но с первого раза не смог, осел со стоном.
— Ерунду болтаешь,— заметил Велианас, с видимым усилием сохраняя терпеливое выражение на ещё больше постаревшем за последние дни лице.
— Вы — аэл, я — раб, мараг, варвар! Вот и держитесь соответственно. Не надо меня подкармливать! Не надо меня защищать! И вопросы эти свои дурацкие... Ничего этого не надо!
— Я лишь хочу, чтоб ты не сдох с голоду...— Велианас раздражённо нахмурил тём-ные брови. У этого марага просто талант — выводить из себя окружающих! Немудре-но, что Кэйдар так суров с ним.
— Спасибо, господин!— варвар скривил распухшие губы в издевательской усмешке.— Но лучше б вы не вмешивались сегодня... У меня был шанс умереть с мечом в ру-ках... в поединке...
— Свой шанс умереть с мечом в руках ты давно уже потерял. Ещё когда рабом стал, вояка...— Велианас резко подался вперёд, будто схватить хотел за грудки, встряхнуть хорошенько дерзкого мальчишку. Но сдержался. Не из тех он был, кто бьёт слабей-шего, ведь на марага сейчас без слёз смотреть нельзя. А всё скалится, пытается пока-зывать зубы. Упрямый и гордый, с характером, несмотря на то, что раб и варвар.
— Вы же не знаете ничего! В плен не только добровольно сдаются...— а Айвара больше всего оскорбило насмешливое презрение во взгляде Велианаса. Много он подобных взглядов видел за прошедший год, но от этого человека почему-то обиднее всего стало.
— Без воли Создателя и комар крылом не двинет! Кому суждено быть рабом, тот станет им рано или поздно. Так у нас говорят! Или ты, мараг, не веришь в судьбу?— Велианас с коротким смешком смерил Айвара взглядом с головы до ног: слабак, еле на ногах держится, но зато злого упрямства в нём — на двоих с лихвой.
— А у нас теперь с вами, господин, судьба одна на всех, общая! И вас, и Кэйдара вашего, Наследника, и всех остальных... И меня вместе с вами всеми... Никто раз-бираться не будет, кто где... Где благородный аэл, а где — ничтожный варвар? Земля, она всех принимает: и рабов, и вольнорождённых...
Несмотря на молодость, говорил этот мараг мудрые правильные слова. И смотрел уже без злости на обезображенном побоями лице — с одной лишь усталостью, огром-ной настолько, когда помочь может одна лишь смерть.
Сам мараг не выглядел напуганным, хотя предупреждал о возможной засаде. Не-заметно было, что он боится смерти. Что помогает ему держаться, когда вокруг всё сплошь враждебные лица? Когда чуть ли не каждый норовит сунуть кулак в зубы? Ещё и от предложенного хлеба отказывается! Откуда он берёт свои силы?
— На жреца-прорицателя ты совсем не похож. Вот доживём до завтрашнего вечера, посмотрим. А сейчас подбери хлеб! Ешь, а я принесу тебе чего-нибудь горячего.
Не дожидаясь ни протеста, ни возмущения ответного, Велианас отвернулся, реши-тельным шагом пошёл к костру. А Айвар провожал глазами его широкоплечую под-тянутую фигуру. Чёрный плащ из отсыревшей шерсти раздувался широким крылом, едва не волочился следом по снегу.
Такого человека невольно зауважаешь. В нём скрытая сила. Если б он не просто ушёл после своих слов, а остался дожидаться выполнения приказа, Айвар предпочёл бы умереть, чем взять еду из рук аэла, но Велианас повёл себя, как настоящий ди-пломат: мудро, с пониманием. И поэтому Айвар без долгой внутренней борьбы по-добрал облепленный снегом кусок хлебного пайка, бережно поднеся к лицу, вдохнул сладкий сытный запах, и не сумел сдержать глухого болезненного стона.
Как же он хотел есть! Просто умирал от голода! И желудок заныл с требователь-ной резкой болью. Сладкая пытка! Это пытка!
* * *
А утром их всех подняли рано, ещё до восхода солнца. Сам Велианас расталкивал спящих, раздавал приказы, руководил сборами. Он заметно нервничал, торопился, поминутно оглядываясь и подгоняя остальных.
Та неспешность, с какой умывался и брился Кэйдар, сводила его с ума. Хорошо, хоть Лидас обошёлся без своего каждодневного туалета. Его, чистюлю, вообще было бы не дождаться.
Все предчувствовали скорое окончание похода, не могли сдержать радости на ли-цах и довольных улыбок. Один лишь варвар смотрел хмуро, сдвинув брови и поджав насколько можно разбитые губы.
Велианас подошёл к нему перед самым отъездом, проверить, как стянуты узлы ве-рёвки.
— Перевяжи!— приказал Аксетию.— Не надо так туго...— а Айвара же спросил, загля-нув в самые зрачки:— Ну, что, предсказатель, не боишься?
Держался с напускной весёлостью, с улыбкой, и сейчас думал подшутить над ма-рагом, но тот не понял шутки. Сказал не к месту:
— Сегодня кровь прольётся, господин... много крови... Са́крас — небесный лучник — выпустил свои стрелы...
Велианас непонимающе бровью дрогнул, а варвар головой мотнул ему за спину.
Солнце всходило. Его не было ещё видно за скалами, но лучи — длинные, тонкие, горячие — протянулись через разрывы в низких тучах, алым окрасили горный склон, и все заснеженные макушки скал, заслоняющих своими телами полнеба.
— Это всего лишь солнце... Создатель с нами!— Мараг не стал спорить, плечами лишь пожал.
Они тронулись в путь, кто верхом ехал, кто пешком шёл, но последних было больше.
Аксетий, сволочной тип, всё-таки сделал по-своему. Понимая, что Велианасу сей-час не до них, верёвку затянул ещё туже, чем было. И руки связал за спиной, а не спереди, хотя обычно в дорогу никогда так не делал.
И руки устали очень быстро, затекли почти сразу, онемели по самые плечи. Да и идти так по снегу, через камни, намного было сложнее.
Айвар измотался так, что и по сторонам не смотрел, просто не было сил держать голову. Шёл, не прислушиваясь к голосам вокруг. Ничего не соображал, ни о чём не думал. Одно в голове держал: куда ногу поставить, чтоб не упасть, думал о каждом последующем шаге, как о последнем в своей жизни.
Когда споткнулся-таки, рухнул боком в снег, подумал в первый момент: "Всё! Это всё!", только потом различил ухом знакомый тонкий свист над головой. Стрела прошла у самого плеча, вошла в снег почти по самое оперение. Айвар глазами про-следил — серые с чёрными крапинами перья.
Араны! Это же араны!
Он не удивился-то особо и испугаться не успел, сам не сразу понял: лучник, спря-тавшийся за камнями, метил тебе в грудь, и только падение, нелепое падение спасло от смерти.
А вот двум другим аэлам из твоего сопровождения меньше повезло: они беззвучно осели в снег. У одного стрела оказалась точнёхонько в сердце, насквозь прошла, плащ прорвав. У другого — пробила горло.
— Назад!!! Щиты поднять!— громкий голос Велианаса пронёсся над головами. И пе-редние из колонны, и отставшие подались к центру, пытаясь образовать тесный круг из поднятых щитов и копий.
Ничего этого Айвар не видел, лёжа в снегу. Сам не успел подняться, почувствовал, что кто-то тянет его по снегу, спиной вперёд.
Вспомнили! Не забыли!
Бросили под ноги, внутрь образовавшегося кольца, и Айвар тут же на колени пе-рекатился. Откуда только прыть такая взялась, и силы?
— Плотнее щиты! Плотнее!— крикнул Кэйдар, его самого Айвар не слышал, лишь голос, звонкий, перекрывающий все другие звуки.— Копья не опускать! Держите копья!..
Первых несколько залпов лучников они выдержали без больших потерь. Сильнее всего пострадали лошади.
А потом атаковали конники. Из-за камней выкатила целая волна. Засада! Мараг был прав, это была настоящая засада. Такая сила мощная тихо ждала их появления.
Кони мчались галопом, всё больше набирая скорость. Невысокие гривастые широ-когрудые лошадки. На узкой тропе их можно было разместить всего по три, вот так они и ударили. Как копьё! Мощным ударом, буквально втоптав копытами передних воинов в снег и камень, а потом рассыпались, а в образовавшуюся брешь прола-мывались новые и новые.
Велианас смотрел на них с изумлением. Он ничего подобного в своей жизни не видел. Воины в доспехах, не литых, как у аэлов, соединяющихся кожаными ремеш-ками по бокам, нет, эти доспехи состояли из пластин, чешуйчатых, как у рыбы. И лошади, даже лошади были скрыты под бронёй до самых колен.
В таких доспехах конный воин казался недосягаемым и для меча, и для копья. Что уж тут о стрелах говорить!
Доспехи одного из передних выделялись роскошью отделки, золотыми бляхами на сбруе. Наверняка, не простой воин. К нему Велианас попытался пробиться, протал-киваясь вперёд. Мощный Арис хрипел, круто изгибая шею, расталкивал грудью своих и чужих. Вот он уже, тот аран в белом плаще! Ещё немного — и мечи скрестят-ся.
Велианас видел со стороны, как легко его будущий соперник выбрасывает руку с длинным мечом, рубит и колет сверху вниз. Молодое лицо, открытая голова, даже без шлема, длинные ниже плеч светло-русые волосы.
Нет, это были не мараги! Они были правы, решив, что это какой-то незнакомый народ. У них длинные мечи, тяжёлые, не марагские...
Велианас уже предчувствовал схватку с сильным противником, равным себе по мастерству, но на него бросился другой аран, лишившийся-таки своего закованного в панцирь коня. Нет! Не ты мне нужен! Ищи себе пешего из наших... Грудью Ариса столкнул воина с дороги и тут забыл о нём.
И зря! Это пренебрежение стоило Велианасу жизни. Именно этот аран ударил его мечом под левую руку, высоко поднявшую щит. Просто пырнул со всей силы снизу вверх между завязками панциря, с громким хрустом ломая рёбра.
Велианас даже со смертельной раной в груди ещё сумел парировать атакующий выпад молодого варвара. Сквозь багрово-чёрную пелену, застившую свет, последнее, о чём подумал, было: "Кэйдар? Он-то как? Ах, ты, старый дурак!.. Погнался за сла-вой, а того, ради чего ехал, не сделал, попросту забыл. Бросил его! Бросил своего мальчишку непутёвого... Как он теперь будет?.. Что с ним-то будет?.."
А Кэйдар в горячке боя увлёкся, выпустил из виду Велианаса, а от Лидаса лишь голос слышал: приказы воинам сплотиться, держать выше щиты и копья. Они и так уже все собрались вокруг него, под его командование. А Кэйдар, один из немногих, кто ещё был на коне, ввязался в самую гущу боя.
О, об этом он мечтал! Ждал этой минуты! Возможности скрестить свой меч с ору-жием врага в честном открытом бою. Он сам бросал своего Сервуса туда, где варва-ры напирали сильнее всего. Звенящая смерть пела в его руке. Разящая, беспощадная сила, скрытая в каждом ударе.
Как же он ненавидел этих чужаков! За всё! За смерть Вимания! За гибель каждого из его воинов! За все те трудности и лишения, какие им пришлось перенести. За неудачный поход, за бесславное возвращение. За всё!
А ещё он впервые чувствовал, что бьётся не ради славы, не ради богатой добычи, не ради желания испытать сладостное чувство риска, — нет! — он впервые боролся за свою жизнь.
Уже с первых минут столкновения Кэйдар опытным глазом оценил их шансы на победу, сразу понял, что перевес и в людях, и в тактике не на их стороне. А значит, им суждено погибнуть тут, среди голых скал, в непроходимых снежных сугробах, но погибнуть в бою, с оружием в руках, погибнуть так, чтоб ещё долго вспоминали варвары этот день с дрожью, со страхом.
Чувствуя одно лишь упоение, пьянея от опасности, от запахи и вида крови, он не мог видеть, как лучник-аран выпустил в него стрелу, направленную прямо в грудь, чуть правее бокового края щита. Это была дальнобойная стрела, она пробила бы и панцирь, и тело насквозь. Но в эту минуту другой варвар подрубил жеребцу Кэйдара передние ноги. С пронзительным ржанием Сервус вскинулся на дыбы, и стрела, предназначенная его хозяину, вошла коню в шею.
— Кэйдар!!! Отец Небесный!
Лидас видел, как опрокинулся под Наследником его вороной красавец. Видел, как они оба рухнули в мешанину пеших воинов, и своих, и вражеских. И аэлы, и араны сцепились между собой над телом Кэйдара. Одни пытались отбить у врага тело На-следника, другие — надеялись помешать.
— Кэйдар!!! Кэйдар...
Лидас с криком бросился в ту сторону. Он про всё на свете забыл.
Наследник пал! Империя лишилась Наследника на его глазах, а он не был рядом, не заслонил его собой от предательского удара, не принял этот удар на себя.
А Велианас?! Где он был в это время?! Они же вместе держались сначала!
Его нет! Его уже нет среди конных аэлов! Даже Арис его, и тот не попался на глаза при беглом осмотре поля боя.
Лидас отвлёкся, про всё забыл, и тот аран, с которым они только что рубились на мечах, ударил его коротким колющим ударом, ниже панциря. Метил в живот, но Лидас в последний момент успел закрыться щитом, зато пропустил удар другого арана. Невиданное оружие — тяжёлый шар с шипами на короткой цепи — опустилось ему на щит. И железный умбон в самом его центре буквально проломило. Это был добрый удар — Лидас невольно вскрикнул от боли, а левая рука плетью повисла вдоль тела. Тяжёлый щит, лопнувший по середине, заскользил вниз по руке, кожа-ные ремни уже не могли удержать его.
