Айвар со своего места почти всех мог видеть, узнал несколько знакомых лиц: ца-ревича Дайрила и того арана, что сопровождал его в походе, это был родной брат царя, Дайнур, но Айвар не знал ни имени его, ни того, кем тот приходится царю.
А рабыни под присмотром хозяйки — рано постаревшей, но ещё статной женщины — разносили по столам дымящиеся аппетитным паром миски. Каждый из сидевших по скамьям получил одинаковую порцию горячего мясного бульона, приправленного луком и душистыми кореньями, а ещё в бульоне, наваристом и необычайно вкусном, попадались кусочки теста, так называемые клёцки.
К жидкой еде подали на досках большими кусками отваренное мясо, на широких плоских тарелках — варёную целиком рыбу, а в маленьких чашках — вымоченную клюкву и чернику.
Раньше всех насытились женщины и молодёжь, за порядком опустевшим столом остались только мужчины, из тех, кто ещё не спешил укладываться спать.
Айвар тоже был непротив уйти, но кузнец и царевич Дайгас продолжал сидеть, лишая возможности убраться незамеченным. Он чувствовал себя чужим среди этих людей. А араны пили ячменное пиво, вели чисто мужские разговоры. Пропуская эти ничего не значащие для него реплики мимо ушей, Айвар медленным взглядом ещё раз осмотрелся.
Шкуры снежных барсов, медведей и волков по стенам, выделанные так искусно, что сохранены были объёмные головы и лапы. Инкрустированные прозрачными камнями глаза, и белые, смертельной остроты зубы. На вбитых гвоздях — оружие: мечи, щиты, секиры. Всё боевое, в отличном состоянии, и принадлежит кому-то.
Сам же Айвар вынужден каждый раз просить нож у Айгамата, чтоб хотя бы по-бриться. Да, он чувствует своё место здесь, среди этих людей, поэтому не может отделаться от настороженности, от скованности. Поэтому ему так не терпится поки-нуть этот стол, этот дом, этих людей.
Царь аранов за весь вечер ни разу не глянул в его сторону. Он занят. У него какие-то свои дела с гостем. Гость за столом Даймара сразу, ещё при первом взгляде пока-завшийся чем-то знакомым, вызывал непонятное чувство опасности. Хотя нет в его облике ничего такого, что могло бы угрожать тебе.
Немолодой мужчина, уже, должно быть, на шестом десятке, но не грузный: — на-против! — узкие плечи, быстрые движения, лицо с тонкими чертами, высокий лоб, совершенно седые волосы, зачесанные назад, и в них золотой обруч с драгоценным камнем. От обруча вдоль висков до самой нижней челюсти золотые подвески.
Не знакомый Айвару аран говорил о чём-то с царём, сидел, придерживая пальцами тяжёлую глиняную кружку с пивом. Красный камень в перстне поблёскивал при свете факелов, привлекая к себе внимание. Айвар, завороженный его блеском, еле справился с наваждением, моргнул несколько раз с усилием, отвёл взгляд — и тут встретился с глазами незнакомца. Какое-то время они смотрели друг на друга, не мигая; аран — с усмешкой, внимательно, чуть сузив тёмно-серые глаза; Айвар — с настороженным любопытством и с опаской. Он и глаза отвёл первым, и аж выдохнул с облегчением.
Мать Милосердная, у этого человека сила змеи, он зачаровывает своим взглядом. А ещё он смотрел так, будто узнал, но Айвар-то точно помнил, что ни разу не видел этого арана. Странное дело, а в первую минуту он ведь показался знакомым.
— Эй, Дайгас, ты завёл себе дружка из ми-аранов?— Молодой аран, задиристо улы-баясь, задал свой вопрос так громко, что его расслышали все, кто был в зале.— Я всегда говорил: тебе сподручнее ворочать молотом, чем острым мечом. Ты и друзей себе выбираешь не среди воинов и мужчин, а всё из рабов и сопливых мальчишек.
Дайгас даже рта не успел открыть, не сразу нашёлся, что сказать царевичу Дайви-су в ответ, чтоб перевести всё в шутку. Айвар ответил сам, причём на весьма при-личном аранском:
— Труд кузнеца — дело не зазорное! А если кто-то считает меня недостаточно взрослым, пусть спросит царевича Дайрила,— Айвар бросил взгляд в сторону младше-го из сыновей. Видел, как тот покраснел от возмущения, а аран-задира вскочил, хватая нож со стола.
— Сядь, Дайвис!— приказал вдруг царь неожиданно для всех, и молодой воин под-чинился с явной неохотой.— Если твой брат сажает за одни стол с собой этого ми-арана, значит, на то есть причина. Уважай решение старшего по крови.
Айвар, не дожидаясь продолжения, покинул стол тут же, поклонившись всем си-дящим, поблагодарил по-арански:
— Лёгкой тропы и удачной охоты хозяину дома!— Вышел вон, всё так же держа рас-крытую ладонь на груди: благодарил от чистого сердца.
Дайгас догнал его уже на улице, Айвар слышал торопливые шаги за спиной, но не обернулся. Кузнец поравнялся с ним, и до самых ворот они дошли бок о бок в пол-ном молчании, только ручка от ведра в руке Айвара тоненько поскрипывала при каждом шаге.
— Завтра с утра будем ковать лошадей. Приходи,— предложил Дайгас. Они стояли ждали, пока дозорный из дружинников открывал засов на калитке.— Сам понимаешь, толковых людей не хватает вечно.
Айвар плечами повёл непонятным движением: то ли придёт обязательно, то ли ещё подумает. Ответил:
— Как сын царя, ты мог бы просто приказать...
Дайгас рассмеялся, чуть качнулся вперёд, хотя и не выглядел захмелевшим от вы-питого пива.
— Мой брат Дайвис из тех, кого демоны раздоров любят тянуть за язык, но ты-то придёшь ко мне, не к нему... Тут охота в горах намечается. Ниже по склонам уже трава пошла, бараны спускаются пастись на наши пастбища. Добыча знатная будет. Вот перекуём лошадок...
— Ладно,— Айвар согласился. Ему не хотелось портить отношения с этим человеком в первый же день знакомства. Да и работать в кузнице с ним понравилось.
— Ну, приходи тогда. Как сможешь, так и приходи.
Айвар пошёл по узкой тропинке, издалека слыша, как лязгает железо засова.
* * *
— Ты вчера поздно пришёл,— заметил Айгамат. Упрекнул как бы между прочим, а ведь весь вчерашний вечер места себе не находил, думал уже, что с ми-араном его подопечным что-то нехорошее случилось. Он же впервые за всё время отправился куда-то и сразу так далеко, аж в посёлок.
Айвар ни словом, ни взглядом не дал понять, что слышал. Сидел, глядя в неболь-шое бронзовое зеркальце. Брился. Терпеливо скоблил ножом щеку. Тоже мне. Опять, видать, куда-то собрался. И ведь не скажет, упрямый, как мул.
Айгамат со вздохом отвернулся, принялся разглядывать починенное ведро. Хоро-шо сделано, аккуратно.
— У царя был, да? Как я и говорил. В его кузне...
— Да,— ответил односложно, поворачиваясь к свету другой стороной лица.
— И сколько за починку запросили?
— Нисколько. Я сам сделал.
Айгамат удивлённо бровью повёл, хотел ещё что-то спросить, хоть и чувствовал, что ми-аран всячески пытается от него отделаться.
— Ты зря за бритьё берёшься. Тебе пора бы уже бороду отпускать...
— Это почему вдруг?— Айвар наконец-то взглянул на старика, но взглянул с недове-рием или в ожидании подвоха.
— У твоей женщины уже есть ребёнок. Считай, семья. Такой мужчина носит боро-ду, а не голые щёки...
— С чего вы взяли вообще?— Мараг повернулся к Айгамату уже всем телом, глядел настойчиво, требуя объяснений.— У меня нет жены! И семьи тоже нет.
— Твоя женщина уже нянчит сына. Домой тебя ждёт... Верная, сильная женщина... Очень красивая... Очень!— Айгамат с улыбкой головой покачал. А ми-аран под напо-ром этих слов подавленно примолк, задумался, сидел, поглаживая пальцами под-бородок, будто проверял ещё, гладко ли выбрит.
— Откуда вы знаете?— Глаза на Айгамата поднял решительным движением, и воло-сы, лежавшие на плечах, качнулись. Аран, со стороны посмотреть, вылитый аран!
— Я много чего о тебе знаю,— Теперь уже пришла очередь Айгамата испытывать терпение своего подопечного.— Я ведь тебя лечил... Видел твои мысли, твоё про-шлое... Ты болел, а мне хотелось знать о тебе побольше. О тебе, о твоей матери...
— Ну и как? Довольны увиденным?— Айвар разозлился. Ещё бы! А кто б не разо-злился, если бы чужой человек вызнал все сокровенные мысли, все воспоминания?
Айгамат головой покачал от плеча к плечу, пожевал губами в явном смущении.
— Ты и сам обладаешь даром. Умеешь закрываться... Наверное, это всё от матери передалось... Я совсем немного видел... из недавнего... Женщину твою любимую видел, мальчика маленького ещё совсем... У него будет интересная судьба... Но с тобой ему не сравниться...
— Вы не имели права,— чуть слышно произнёс Айвар, исподлобья взглянув на ста-рика. Сидел, уронив руки на колени.— Это любопытство ничем не может быть оправ-дано. Ничем, слышите!
— Я никогда не использую эти знания во вред. И не вмешиваюсь в судьбу человека. Но могу иногда помочь советом,— Айгамат выдержал взгляд марага, возмущённый осуждающий взгляд.— Я — врач, и я лечу не только тело. Иной раз и слово лечит.
— Я не нуждаюсь ни в чьих советах, знаете ли!— Айвар поднялся.— Мне хватает сво-ей головы.
— Я бы посоветовал тебе держаться подальше от царской усадьбы. Там бывают те, кто настроен против тебя. Зачем тебе лишний раз попадаться им на глаза?
Айвар глухо рассмеялся, стоя к арану спиной. Эти опасения со стороны Айгамата казались ему смешными. Это после всего? Заботится о тебе, как родной дедушка.
— Да, я даже видел одного вчера, за ужином,— Айвар усмехнулся, вспомнив неожи-данно лицо того незнакомого человека.— Седой старик с ледяным взглядом. Золотой обруч с подвесками. И он был без бороды, кстати...
— Это Айнур!— изумлённо выдохнул Айгамат.— Жрец и посредник Моха на этой земле. Он несколько раз справлялся о твоём здоровье, пока ты болел.
При упоминании об этом Айвар удивлённо бровью повёл. Он-то привык считать, что никому из местных до него и дела нет. А оказывается, тот старик интересовался.
— Плохо, что он видел тебя здоровым. Он обязательно захочет увидеться с тобой,— озабоченно нахмурившись, продолжал Айгамат.— Боюсь, ничего хорошего ты не увидешь от этой встречи.
— Да, я помню, вы говорили уже: страшное проклятие, кража дочери и всё такое.— Айвар усмехнулся, хотя при первом взгляде тот старик действительно показался опасным. Но сейчас, при свете дня, далеко от того принизывающего сковывающего взгляда все опасения казались несерьёзными.
— Зря ты так,— Эта напускная беззаботность не рассердила Айгамата: что с них возьмёшь, с молодых? Они никогда не могут, точнее, не умеют трезво оценить соб-ственные силы и величину грозящей им опасности. Но это с возрастом проходит, как болезнь, зачем тогда злиться?— Айнур неспроста интересовался тобой, как идёт вы-здоровление. А после, когда ты уже вовсю разгуливаешь по посёлку, он обязательно захочет поговорить с тобой лично. И каким ещё боком выйдет тебе этот разговор?
— Я расскажу ему всю правду. Про мать, про отца. Это не было кражей. Я уверен: она ушла добровольно. За что тогда ненавидеть меня? В чём я виноват вообще?
— Ты плохо знаешь людей, мараг, если ещё спрашиваешь,— Айгамат смерил Айвара взглядом.— А если он ещё узнает, что ты родной сын Дайанора... Плохо тебе придёт-ся.
— Меня уже столькие пытались убить, а сколько раз угрожали!— Айвар негромко рассмеялся, взял со стула куртку, принялся надевать её.
— Куда это ты?— Айгамат и сам знал, куда, но всё равно попытался удержать, обра-зумить.— Я же сказал тебе...
— Царевич Дайгас звал меня ковать лошадей! И я пойду, понятно вам!— Айвар за-пахнул полы куртки одна на другую, поясом затянулся через талию. Двигался с поспешностью и чувствовал, как после вчерашней работы в кузнице знакомо ноют натруженные мышцы, гудят косточки, и рана, ещё не полностью зажившая, напоми-нает о себе.
Как же давно он не работал уже в своё удовольствие! Помахать молотом, с радо-стью глядя, как поддаётся под ударами раскалённое железо. Видеть, как из бесфор-менного куска появляется нужная, да ещё к тому же красивая вещь, — это же здорово! Какие тут уговоры и увещевания могут подействовать? Да хоть тысячу доводов приведи — не поможет!
Айвар и минуты не колебался, ушёл, знакомой тропинкой от пещеры, от реки и от скал пробрался в селение аранов. Двойные ворота — вход в усадьбу царя Даймара — были почему-то распахнуты настежь. Ещё издали Айвар увидел, как в ворота выле-тели конные дружинники. Поднимая пыль и обгоняя бегуших следом собак, промча-лись через посёлок в сторону гор. Айвар успел посторониться, чуть не к стене одного из домов прижался спиной, пропуская конных воинов.
Лица, сосредоточенные чужие лица, промелькнули, лишь одного из них Айвар уз-нал: того вчерашнего задиру, брата Дайгаса-кузнеца и тоже царевича Дайвиса.
Проводив удаляющихся всадников, подумал с разочарованием: "Поехали на охоту. А ты, значит, опоздал. Ни Дайгасу не помог, ни видел, как собирались... Хоть назад теперь иди."
И всё равно почему-то не повернул, решил с Дайгасом поздороваться, объяснить, что не забыл, что просто прособирался, чтоб не думал чего обидного. Успел проско-чить во вторую ещё распахнутую створку мимо дозорного, проходя вперёд, оглядел-ся.
Хоть и был здесь уже вчера, а всё равно усадьба царя впечатляла. За высоким час-токолом, за тяжёлыми воротами и деревянными вышками с местами для лучников, она сойти могла бы за крепость. Здесь и оборону можно держать, и при нападении всегда сумеешь укрыться. Здесь есть всё: свой колодец, амбары для зерна и кладовые для припасов, конюшня на несколько десятков лошадей, коровник, овчарня и сено-вал. Да, этот двор измором взять трудно.
— Эй, Айвар!— крикнул Дайгас, стоявший в тени кузни.— Заблудился что ли? Встал посреди двора. Сюда проходи...
Айвар подошёл, поздоровался, а больше ничего не успел добавить, царевич-кузнец перебил его со смехом:
— А я уж думал, ты не придёшь. Обидешься после вчерашнего.
— На глупые насмешки глупо обижаться,— отозвался Айвар, продолжая беглым взглядом осматриваться. Из колодца, что рядом с кузней, рабы таскали большими вёдрами воду, наполняли опустевшую поилку у коновязи.— Опоздал я, да?— Повёл головой в сторону ворот.— Видел, как уехали... Чуть не затоптали... А ты что, царе-вич, с ними не отправился? Вместе с братом...
— Не-е,— Дайгас, щуря глаза от солнца с добродушной усмешкой, двинул бородой вправо-влево.— Я такую охоту, охоту на человека, не понимаю. Вот Дайвиса, того хлебом не корми, дай беглого погонять. Он это дело любит.
— Сбежал кто-то, да?— Айвар тут же подобрался при таком известии. Неожиданно вспомнил, что и сам он среди аранов на положении военнопленного, считай, раба. Понял, что и сам мог бы оказаться на месте того несчастного беглеца, решившегося на большой риск ради свободы. Вспомнил, как жил и среди аэлов, как мучился мыс-лями о побеге. Мечтал о воле и всё равно осторожничал, так и не решился на откры-тый протест.
А этот не знакомый тебе человек решился. Сбежал, бросив тёплый очаг, сытную еду, относительное благополучие ради эфемерной свободы. За ним сейчас вся эта свора гонится, с собаками, с оружием, верхом на лошадях. Какой же отвагой обла-дать нужно, чтоб так рисковать? Нет, это, наверно, не по мне.
Айвар поёжился невольно как в ознобе, а Дайгас уже отвечал на его вопрос:
