Никто вокруг не понял, что случилось. Не понял и Антирп. Он, даже умирая, не мог поверить в произошедшее. Лицо его побелело от боли, от ужаса, а из тёмных зрачков на Айвара смотрело безграничное изумление.
— Н-не... не... т...
Он рухнул на спину, назад, во весь свой рост, и это падение сопровождало все-общее оглушающее молчание. В полной тишине медленно, без чьей-либо помощи, поднялся на ноги Айвар. Сделал шаг, другой, в сторону выхода, качаясь, будто пья-ный на свадьбе.
— Он убил его...— прошептал Кэйдар одними губами.— Убил Антирпа...
Это осознали и остальные зрители. Крик поднялся громче прежнего. В нём было всё: изумление, негодование, возмущение и протест, радость и ликование.
На глазах всех аэлов родился новый герой, новый любимец толпы. Нэйт таким представлением будет особенно довольна.
* * *
— Я купил его перед самыми праздниками.— Аридис держался почтительно, но не подобострастно. Рядом с ним, под его взглядом, Кэйдар чувствовал и сам, что недос-таточно прожил, чтобы называться Правителем. Для Наследника-то и то лет не хва-тает. Отец в своё время в 35 встал в первый раз у жертвенника, но это не значит, что мне не хватит ни сил, ни ума править Империей.— Выкупил на свои личные деньги, господин Наследник,— Аридис чуть поклонился, продолжая всё также стоять перед сидящим в кресле Кэйдаром.— Здесь, в пригородных поместьях, есть такие, кто гото-вит жертвенных воинов для предстоящих боёв. Для них это главный способ сущест-вования... Некий Магнасий предложил мне этого варвара...
— За сколько?
— Четыре с половиной тысячи, господин Наследник.— Аридис на этот раз только чуть голову склонил.
— Не дороговато ли?— Кэйдар недовольно поморщился.
"Большинство этих рабов выходит на арену всего один раз. Не глупо ли, платить четыре с лишним тысячи за такое мимолётное развлечение?"
— Деньги на покупку рабов выделяются казной. Но этого я покупал на свои. Как боец, он был неплох, за него можно было заплатить не скупясь и больше.
Поверьте мне, господин, в этом я кое-что смыслю... Да и за Антирпа я в своё время почти шесть тысяч выложил... Сейчас же, после этой победы, он и все десять будет стоить... На него поглядеть все пойдут...
— А если я куплю его у вас?— предложил неожиданно Кэйдар.
Аридис задумался. Отказать Наследнику прямо он не решался, а согласие тоже его не устраивало.
— На завтрашний день мне некого будет выставить, господин. Воинов много, но не на всякого зритель пойдёт... Если бы хоть Антирп остался жив... Но никто из нас не ожидал такого финала!.. В первый же день я лишился того, на кого вот уже три года люди идут посмотреть специально. Сейчас же они пойдут на того, кто сумел с ним справиться... Если я ещё и его лишусь... Праздник без интриги — не праздник!..
— Сколько вы хотите за него, Аридис? Просто назовите цену!— Такие мелочи раз-дражали Кэйдара. Он хотел видеть варвара, всё остальное, что мешало этой встрече, казалось мелким и несущественным.— Вы сказали, десять тысяч? Я заплачу вам уже сегодня!
— Вы хотите забрать его прямо сейчас?— Аридис правильно мыслил, с такими, долж-но быть, легко сотрудничать.— Оформление купчей я могу взять на себя...
— Да, так будет лучше,— Кэйдар согласился.— Впишите сами любую сумму, я заплачу сразу же... А сейчас, Аридис, устройте так, чтоб я мог поговорить с этим варваром. Прямо сейчас!
— Хорошо господин Наследник, я распоряжусь.— Аридис с поклоном удалился.
Кэйдар чувствовал не просто раздражение, скорее, злость. Неприятно быть обма-нутым. А ведь Минан тогда пришёл отдавать деньги, семьдесят пять лиг всего при-нёс. Покупателем в документах числился Ридомас, крупнейший собственник, мра-морных каменоломен владелец.
Семьдесят пять лиг, значит... Мраморные каменоломни...
Проклятье! Ну, я поговорю ещё с тобой!.. Ты мне сам скажешь, сколько ты себе в карман положил... Своего будущего Правителя обмануть пытался!.. Ну, подожди, Минан, подожди!.. Отец, конечно, не позволит менять управляющего. Да и с обязан-ностями своими ты всегда справлялся... Но оставить такой обман безнаказанным?.. И это после такого доверия!
Кэйдар не мог сидеть спокойно, раздражение, гнев, возмущение переполняли его. А ещё он заметно нервничал. Предстоящая встреча с марагским царевичем волнова-ла его больше всего. Тайна незнакомого народа близка к своему раскрытию, близка как никогда.
"Ну теперь-то тебе не выкрутиться. Это точно!"
Кэйдар вскочил, заходил по комнате, по личному кабинету Аридиса. "Ничего! И ты мне, варвар, тоже заплатишь за свой обман... Немым он прикидывался, тоже мне... Я ведь с самого начала чувствовал, что ты, Виэл, — та ещё штучка!.. Ты ещё пожалеешь, что живой остался. Что не подох от руки Антирпа..."
* * *
После всего шума, после всех криков и оваций, Айвар сейчас выглядел забытым всеми. Представление первого праздничного дня подошло к концу, арену готовили на завтра. Айвар стоял в стороне, привалившись плечом к разрушенной кибитке. Повозки через хозяйственные ворота свозили с арены тела погибших. Сновала об-слуга, рабы и надсмотрщики, вооружённая охрана.
Раненых складывали отдельно прямо на земле у стены. Распорядитель вызвал врача, только после его осмотра будет решено, кого лечить, а кого — заколоть кинжа-лами.
Айвар устал настолько, что и сам был не прочь лечь рядом с остальными. Ничего не хотелось совершенно, даже радоваться тому, что жив. Жажда, вот, мучила неми-лосердно, это да. Пить хотелось, сохли губы и рот, может, потому, что всё никак не удавалось отдышаться и воздух приходилось хватать широко открытым ртом.
А ещё невыносимо болела левая рука. Меч Антирпа пришёлся на неё хоть и после всего, ударил плашмя, но зато с такой силой, что, видимо, перебило кости предпле-чья.
Ощупывая руку прямо через рукав, Айвар и сам почувствовал, как сильно распухла она на месте перелома, и лёгкое похрустывание костей тоже слышалось.
Плохо дело, что перелом. Одно лишь хорошо: боль, острая, неотступная боль не давала потерять сознание, состояние усталого отупения благодаря этой боли не сменялось беспамятством, боль заставляла сохранять хоть какую-то бодрость и яс-ность в голове. А перед глазами всё равно всё плыло и качалось.
И всё же Айвар подошёл к тем, кому сейчас было много хуже, скользнул по лицам почти равнодушным взглядом. Но Шарши узнал. Крайний справа. С ранением в грудь.
— Шарши!..— позвал, тяжело опускаясь рядом на колени.— Эй, парень...
Лезвие меча вошло между рёбер, колющая рана, опасная, но лёгкое не было задето, потому что удар пришёлся больше в бок. Явно, метили в печень...
Кровь большим пятном расползлась по ткани кафтана, подтекала под спину и всё ещё продолжала выступать. Айвар закрыл рану ладонью правой руки, зашептал что-то.
Никому до них не было никакого дела. Каждый знал свои обязанности, для них это было не впервой.
Чья-то тень упала вайдару на лицо как раз в тот момент, когда Шарши начал при-ходить в себя. Айвара оторвали бесцеремонно, заставили подняться на ноги. Встре-тившись с глазами Аридиса, он заговорил:
— Он будет жить, господин... Не убивайте его... Вон, посмотрите, даже кровь боль-ше не идёт...
— Ко мне в кабинет проводите!— приказал охране Аридис. К Айвару, как к чужой собственности, он уже потерял интерес, отвернулся.
* * *
Варвар стоял посреди комнаты, позволяя разглядывать себя со всех сторон. И Кэйдар со спокойным сдержанным любопытством смотрел на него, никуда не спеша, хоть спросить о самом важном прямо-таки подмывало. Но... Всему своё время!
Нелепое жалкое зрелище! Сейчас бы и Лидас не узнал своего телохранителя. В грязной окровавленной варварской одежде, устало ссутулившийся, прижимающий к груди явно повреждённую в бою руку. Чуть живой после всего пережитого. Но глаза из-под грязных свисающих на лицо волос смотрели исподлобья, недобро и как на равного себе, без всякого страха.
Кэйдар еле сдержал себя, так ему хотелось ударить его, этого варвара. Неприятие до открытой ненависти искало выхода. И вместе с тем здравая мысль останавливала: перед тобой всего лишь раб, безмозглое тупое животное. Как можно ненавидеть собаку, которая тебе служит? Лошадь, которая, тебя возит? Корову, которая даёт молоко? Это по меньшей мере глупо, а для тебя, будущего владыки, в особенности.
— Ну, что, не ожидал?— первым спросил Кэйдар, а про себя подумал почему-то: а если он и дальше продолжит разыгрывать перед тобой немого? Но варвар хмыкнул громко, разлепил сухие в запёкшейся крови губы:
— Могу представить, кто из нас не ожидал больше...
Наглец! Пальцы сами стискивались в кулаки, Кэйдар еле сдерживался. Его выво-дил из себя ровный почти без акцента голос раба, его насмешливая ухмылка, его взгляд исподлобья. Как он смеет вообще смотреть на меня? Как на равного! Он — варвар и раб, да будь он хоть трижды марагом и царевичем?!
— Да, конечно!— Кэйдар принуждённо рассмеялся, стараясь быть небрежным. От-вернулся, отошёл до самого окна, будто расстояние между ним и марагом могло унять раздражение.— Да, я удивлён! Я приказал отправить тебя на каменоломни... Но это не твоя забота! Не в тебе вовсе дело, что ты оказался здесь. Но это хорошо, хорошо для меня, что ты всё ещё жив,— Кэйдар ловко развернулся на пятках к варва-ру лицом, продолжил, чуть повышая голос:— Зато меня другое в тебе не удивляет нисколько! Это твоё знание языка и способность говорить! Уж это точно для меня не новость... А ещё я знаю, что ты не виэл... Ты — марагский царевич!
— И что это меняет? Мой хозяин...
— Теперь я твой хозяин!— оборвал раба Кэйдар.— С этого вот самого момента...
— И что я должен...— Варвар дерзко вздёрнул подбородок, смеривая своего нового господина взглядом. Уж этого Кэйдар не стерпел. Как он смеет, этот подлец, при-сматриваться ко мне с таким видом, будто это он нанимается ко мне в компаньоны?! Ударил варвара с левой руки, а потому неожиданно, так, что тот на ногах не удер-жался, грохнулся на пол тяжело, без всякой ловкости, будто и не он сам совсем не-давно сумел одолеть великолепного Антирпа.
Поднялся не сразу, будто ещё ждал удара, пинка под рёбра, и потому закрывал собой сломанную руку. Выпрямился, стирая тыльной стороной ладони кровь с раз-битых губ, взглянул уже настороженно.
— Запомни главное на будущее, раб!— заговорил опять Кэйдар, морщась не от боли, а от презрения, он растирал костяшки пальцев.— Я не Лидас! Твои выходки я терпеть не намерен. Я не собираюсь закрывать глаза на все твои подлые делишки. У меня с дерзкими рабами один язык — язык плётки! И его понимают все! И мараги тоже! И немые! И безъязыкие!
И если хочешь, чтоб твой хозяин был доволен, ты ответишь на все мои вопросы.
— Я ни на чьи вопросы отвечать не собираюсь, а уж тем более на ваши, господин,— отозвался варвар с насмешкой, с издёвкой даже. Кэйдару всего двух ударов хватило, чтоб стереть с лица невольника это издевательскую улыбочку: один — в лицо, а вто-рой пришёлся как раз в солнечное сплетение.
Нахмурившись недовольно, посмотрел на сбитые суставы пальцев, перевёл глаза на раба, корчившегося на полу, на ворсистом ковре со сложным узором из цветов. Приказал охране, застывшей у порога:
— Наденьте на него цепи и ко мне во Дворец — немедленно!
* * *
Минан на праздничный ужин по случаю Бдений явился в одежде жреца-предсказателя. Паттий из дорогущей тёмно-красной ткани, тяжёлые золотые брасле-ты на запястьях. Венок из живых оранжерейных роз на седых в крупные локоны волосах. Весь этот вид добавлял управляющему степенной солидности. В том, что Кэйдар не пригласил его занять второе свободное кресло у стола, сразу же почувст-вовалась опасность.
— Вы хотели видеть меня, господин Наследник.
Кэйдар сидел к столу чуть боком, рассматривая какой-то документ.
— Да, Минан,— согласился, но даже глаз не поднял.— Да. У меня к вам вопрос,— за вежливым тоном и за этим обращением "вы" скрывалась такая холодность, что Минан насторожился ещё больше. Он привык иметь дело с господином, и как управ-ляющий столь громадным хозяйством был безупречен. Хорошая память, предельная скрупулёзность и аккуратность во всём тому причиной. Отец Воплощённый высоко ценит своего слугу, на каждый праздник отправляет щедрые подарки. А вот Наслед-ник — непредсказуем. Есть в нём что-то от взбалмошного мальчишки, что-то сумасбродное, непонятное.— Почти четыре месяца назад я давал вам одно поручение. Помните?— продолжал дальше Кэйдар.— Продать на рынке негодного раба...
— Да, господин Наследник, я хорошо помню,— Минан одышливо дышал ртом, не потому, что волновался, просто он не привык стоять подолгу.— Купчую я отдавал вам, а деньги с продажи вы оставили мне в награду за труды...
— Да, вот он, этот документ. И здесь написано, что раб был продан Ридомасу на мраморные каменоломни за семьдесят пять лиг,— подтвердил Кэйдар слова управ-ляющего цитатой из документа купли-продажи.— Но вы-то, Минан, обманули меня, ведь так?
Минан моргнул несколько раз растерянно под выжидательным взглядом Кэйдара, на правду решился не сразу — после мучительной внутренней борьбы.
— Да, господин,— торопливо провёл языком по пересохшим губам.— Эту операцию можно назвать обманом, господин Кэйдар, но и ваш приказ был выполнен, если иметь в виду его конечную цель...
Вы ведь так и сказали мне тогда: сбыть с таким условием, чтоб он наверняка погиб в ближайшие несколько месяцев. Добавили ещё, что рудник или каменоломни по-дойдут для этого лучше всего... А разве воин для ритуального жертвоприношения проживает дольше?
Кэйдар чего угодно ожидал: признания вины и раскаяния, упорства, но Минан пошёл ещё дальше. Он оправдался так, что полностью снял с себя всю вину и ответ-ственность. Умён, ничего не скажешь! Хитёр и изворотлив!
Кэйдар не сумел сдержать удивлённого смеха, двинул подбородком, будто сказать хотел: "Ну, даёт!" С невольным уважением заметил:
— Вам, Минан, надо в суде защитником работать!— указав рукой на кресло, предло-жил:— Проходите, присаживайтесь! Что прям так, у порога? Как чужой?
Минан приглашение принял с радостью, сел, блаженно вытягивая ноги в сандалиях с золотыми колокольчиками на завязках.
— Вы знали, что я буду недоволен,— Кэйдар заметно подобрел взглядом, даже улыб-ка на губах появилась. И не поверишь, что всего минуту назад он чуть ли не молнии метал в обманщика.— Поэтому скрыли имя покупателя и настоящую цену.
— Господин Кэйдар, я почти тридцать лет служу Дому нашего Правителя и знаю, что приказы должны выполняться неукоснительно. Но в этот раз меня уговорили. Каюсь. Но этот Магнасий... Он гончару горшки продаст и в выгоде останется.
— Сколько он предложил вам?
— Двести тридцать, господин. Не ахти какие деньги, конечно...
"Неплохой расклад. Через три месяца за того же раба запросить уже четыре с поло-виной,— подумал с усмешкой Кэйдар.— Да, Минан!.. Пройдоха обвёл вокруг пальца такого же пройдоху... Сейчас ещё и Аридис заломит цену... Могу только догады-ваться..." Вслух же сказал другое:
— Я выкупил этого раба обратно. Завтра на него принесут купчую. И вы уплатите нужную сумму из своих личных средств,— лицо Минана напряглось: вот оно, наказа-ние господина! А ведь подумал уже, буря миновала.
