— Нет.
На побелевших костяшках пальцев вспыхнуло пламя. Зуко с усилием вдохнул, разжимая кулаки палец за пальцем.
— Я Зуко, сын Урсы и Хозяина Огня Озая. Моя честь отражается на моем клане, на каждом солдате, которым я когда-либо командовал или когда-либо буду командовать. И Аанг... — Он фыркнул. — Не знаю, чему я вообще удивлялся. Воздух дует туда, куда хочет, и когда хочет. Слова — это только звук на ветру. А они контролируют ветер. — Горький смех. — Агни, о чем только думал Кузон?
— Племянник, — Айро положил руку на плечо Зуко. — Я уверен, что тогда всё было по-другому.
— А я нет, — тихо сказал Зуко. — Кузону было пятнадцать. Народ Огня полвека жил в мире и процветании. Да кому было дело до нескольких слов лжи от ребенка чужого народа? — он посмотрел на Сокку мрачными золотыми глазами. — Я не Кузон. Я не младший член клана, который никогда не стал бы наследником, если бы не погибло полдюжины других людей. Благодаря Созину, кстати. — Решительный вдох. — Он предложил сдаться, Сокка. Он выдвинул условия. Не я. А потом он их нарушил. — Он жестом указал на свой халат, где не броне располагался бы вышитый воротник. — Золото означает Великое Имя или высокопоставленного офицера. Того, кто имеет право говорить от имени Народа Огня. Того, чья честь — это честь нашей страны. И, черт побери, Аанг знает это!
Готовый было протестовать, Сокка замешкался. Задумался.
— Ты хочешь сказать, что Аанг отвесил пощечину всему Народу Огня. — Не то чтобы он был против этого. Но, черт побери, разве не мог Аанг хоть чуть-чуть подумать головой, прежде чем улыбаться прямо в лицо Зуко?
— Всё куда серьезнее, — тяжелым тоном продолжил Айро. — Для нас честь — это не просто слава, заработанная в битве. Это сама жизнь. Без чести нет доверия. Никто не поможет тебе и не встанет с тобой рядом. А без этого, когда сверкают ножи... — Он вздохнул. — Это как если бы ты вернулся к своим саням после охоты в тундре и увидел всех своих арктических собак зарезанными.
Мертвец, понял Сокка, живо представляя себе эту картину. Может, ты и продержишься пару дней, может, тебе повезет, и кто-нибудь придет искать тебя, но если никто не явится...
Сокка втянул в себя воздух, обдумывая мысль. Айро оставался рядом с Зуко не по доброте душевной. Если Зуко потерял честь, тогда Народ Огня мог обращаться с ним так же, как со всеми, кто им не нравится, а значит...
Ну, он не мог быть полностью уверен, что это означает для Народа Огня. Но одно было кристально ясно. Честь Зуко была его абсолютным, не знающим границ, самым болезненным местом... И Аанг только что наступил на него. Сильно.
Знаете, будь это Джао, я бы радовался.
Джао был мертв. А Зуко нет. Учитывая, что Дух Океана явно пытался схватить их обоих, Сокка вроде как получил намек, который из покорителей огня представлял большую проблему.
— Катара желает нам смерти, а Аанг желает нам бесчестья, — прорычал Зуко. — Нет. Я не дам ему ещё один шанс. Мои люди заслуживают лучшего. — Он кивком указал на дверь.— Удачи с Катарой. И не дай Аангу довести Тоф до смерти. Я найду вас.
Это... прозвучало окончательно. И, принимая во внимание постоянно снующих туда-сюда Тэруко и её людей и уже погашенные и уложенные лампы...
— Ты уезжаешь? — выпалил Сокка. Ты же гонишься за Аангом. Почему ты уезжаешь? — Ты не можешь уехать! Ты дал слово Тоф.
— Помочь исцелить Аанга, — отрезал Зуко. — Я это сделал. Каждая минута, что мы остаемся здесь, это минута, которую Катара использует, чтобы разозлить ваших людей. Ты когда-нибудь видел толпу? Мы не сможем использовать нелетальные методы. Вы умрете.
Глаза Сокки прищурились.
— Не нарывайся, Живчик.
Уголок губ Зуко приподнялся в холодной-холодной усмешке.
— Кажется, ты воображаешь, что перемирие должно защищать нас от вас.
О, нет, подумал Сокка, поднимая обвиняющий перст. Мне плевать, насколько ты жалок в дипломатии, но тебе это с рук не сойдет...
Айро улыбался ему так, что волоски на затылке у Сокки встали дыбом.
Всё ещё покачивая пальцем, Сокка перебрал в уме союзников и врагов. На его стороне был флот Племени Воды, величайшая в мире покорительница земли, Катара и Аанг. На стороне Зуко...
Тоф считает, что Айро достаточно хорош, чтобы одолеть её. Сейчас день, а значит, Зуко, вероятно, сможет победить Катару. Аанг ранен.
И четыре корабля к одному значили меньше, чем брошенная в костер горсть снега, когда "Сузурану" достаточно развернуть требушеты и забросать деревянные корабли огнем.
Мы поймали Зуко. О, да. Именно там, где он и хотел. О, черт... Сокка с трудом сглотнул.
— Ты дал слово Тоф.
— И я его сдержал, — ровно ответил Зуко. — Я уважаю вождя Хакоду. Я не хочу снова убивать его людей.
Ик.
— Тоф клянется, что ты из числа хороших парней, — выдавил Сокка.
— Аватар ей тоже нравится, — Зуко и глазом не моргнул. — Тоф из семьи Бей Фонг. Дочь великого торгового клана. Они несут ответственность за своих рабочих и торговцев. Как Великое Имя за своих людей. Ей это не понравится, но она не удивится.
Наверное, он издал какой-то протестующий звук, потому что глаза Зуко сощурились.
— Ты слышал, что она говорила вам перед тем, как вы столкнулись с Азулой? — спокойно продолжал покоритель огня. — Её родители наняли охотников за наградой, чтобы вернуть её домой против её воли. И это один из наиболее мягких методов, которые используют Бей Фонги, лишь бы защитить своё имя. Ты думаешь, что Тоф не знает, что такое безжалостность?
Он блефует, думал Сокка. Он не может быть таким холодным. Он же из Народа Огня. Мы их знаем. И Тоф не... нет, она не такая.
Он был в этом уверен. Почти.
Думай, велел себе Сокка. Аангу нужно больше лечения. Так как мне заставить Зуко...
— Ты должен Аватару Янгчен.
— Нет, — ровно ответил Зуко. — Не должен.
Не получается. А почему не получается? В пустыне Катара помогла Айро, и Зуко сказал, что он перед ними в долгу. Это же действовало до сих пор, правильно? Почему ещё он вмешался, когда Тоф был нужен союзник-покоритель огня, чтобы скосить несколько Дай Ли? Не говоря уже о том, что он на самом деле лечил Аанга, вместо того чтобы просто гарантировать, что тот не умрет... Не обращай внимания. Думай!
— Ты собираешься бросить Тоф. Ты собираешься бросить Аанга раненым. И ты собираешься бросить моего отца, которого, по твоим словам, ты уважаешь, даже не попытавшись?
Зуко медленно сделал шаг вперед, встав достаточно близко, чтобы Сокка почувствовал исходящий от него жар.
— Это опасно.
— Я заметил, — не остался в долгу Сокка, пытаясь сохранить то же режущее спокойствие. — Ты не хочешь убивать людей? Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб. Сделай это, и даже Катара не скажет, что ты не пытался. Что сделает ваш отъезд куда более спокойным, так?
Зуко посмотрел на него и повернулся к Айро. Мужчина просто пожал плечами: решай сам.
Кивнув головой, Зуко посмотрел на Тэруко.
— Заканчивайте здесь и садитесь на катер. Постарайтесь не дать Асахи укусить себя.
— Всё под контролем, сэр. — Она украдкой кинула на него косой взгляд.
Зуко пожал плечами.
— Мы с дядей пойдем и посмотрим.
— Ум, — начал Сокка. Он ещё не был уверен до конца в своих планах, но если Зуко и Айро будут в одном месте? Легко не будет.
— Если ты думаешь, что я подойду к Катаре в одиночку, когда я настолько взбешен, то ты ещё безумнее, чем покоритель воздуха, — холодно произнес Зуко.
С этим нельзя было спорить. Черт.
* * *
Это была плохая идея.
С Айро, сидящим у него за спиной, Зуко ждал в палатке Аанга прихода Тоф и проклинал себя за то, что поддался на уговоры Сокки. Катара ненавидела их по отдельности и как народ, он видел это по её глазам, пока она сидела на кровати рядом с настороженным покорителем воздуха. Устроившийся возле матерчатой стенки палатки с напускным спокойствием на лице Сокка тоже мог это видеть. Почему ещё он с такой подчеркнутой непринужденностью полировал свой бумеранг? И как, скажите на милость, попытка исправить этот чертов узел на чакре что-то изменит, за исключением того, что Катара ещё больше убедится в необходимости их смерти?
Никак, сказал сам себе Зуко. Но всё равно это важно. Для Сокки. Для вождя Хакоды. Как бы сильно она ни подталкивала, её отец — благородный человек. И мы не хотим драки.
А ещё Зуко очень хотел знать, почему для неё это неважно. Она помогла им в пустыне. Почему она действовала как благородный противник тогда и как непримиримый враг сейчас?
Она никогда не видела дядю при оружии.
Зуко моргнул, застигнутый врасплох шепотом Ли. Обратился вглубь себя, задаваясь вопросом, почему он не замечал странной тишины все эти последние несколько дней. Катара видела, как Айро атаковал солдат Джао только один раз, до Ба Синг Се. И тогда он был на стороне Луны, а значит, на её стороне. И дядя хорошо умел притворяться безобидным. Но он всё-таки был покорителем огня. Его нельзя было назвать беспомощным стариком...
Омерзение. Отвращение. Забейся в дыру и сдохни.
Выдох, и он окутал огненным щитом свою вторую половину. Дядя. Амая. Джинхай. Твой народ.
Ненависть ослабила свою хватку, но он продолжал её чувствовать.
Катара. Она ненавидит меня. А Ли из Племени Воды, я чувствую, как она притягивает меня...
Ничего удивительного, что он спрятал Ли как можно дальше. Один намек на это чувство во время его лихорадки... Было бы так просто позволить ей убить его. А он хотел жить.
И сейчас ты вряд ли этому способствуешь, разбрасывая искры без предупреждения...
Жара не было.
Сохраняя спокойствие на лице, Зуко взглянул на свои руки. Он чувствовал, как двигалась его чи. Почему он не чувствовал огонь?
Никакого пламени. Только мерцание в самом уголке глаза, которое исчезало, когда он пытался его рассмотреть.
Не огонь. И уж точно не вода. Но я что-то покоряю... О!
Дух. Амая покоряла дух, а не только воду, чтобы укрыть людей от Дай Ли. Чтобы защитить разум, как бы его ни пытались исказить.
— А, как и в случае с моровым духом, — пробормотал у него за спиной дядя. — Ты думаешь, что ранен дух, а не только тело?
Это имело и не имело смысл: удар Азулы мог ранить дух, но...
Дядя может видеть духов. Даже тех, которых не видят другие.
Факт, о котором так буднично упомянула Амая спустя день или два после случая с хайма-дзяо. Он знал, что это было важно, но у него не было шанса спросить, прежде чем ситуация с Аватаром не взорвалась прямо у него под носом.
— Огонь противостоит воде, — пробормотал в ответ Зуко, чувствуя, как его огонь сдерживает худшие проявления ненависти Катары, и пообещал, что у него будет долгий и обстоятельный разговор с дядей. Позже. Сейчас его беспокоила сердитая покорительница воды, которая только и ждала, когда он сделает что-нибудь не так в отношении Аанга. Ему надо было знать то, что знал Ли, а он не знал, что он знает.
Она считала, что Азула напала на безобидного старика, а не на воина нашего племени. Дядя сказал, что Народу Огня тоже нужна Луна, но ты знаешь, как Катара умеет слышать только то, что хочет слышать. Если он сражался за Луну, он сражался за Племена Воды. Конец истории. И в пустыне, когда дядя упал...
Он закричал. Это он помнил. И бросился исцелять, прилагая к тому все силы... и Катара никогда не видела, чтобы он спасал дядю раньше. Она даже не представляла, что клан связывает так же прочно, как и семья в Племени Воды...
Молодые помогают старикам, чтобы их мудрость позволила племени выжить. Я поступал так, как должен был поступить ребенок из Племени Воды. И дядя был ранен, когда помогал Катаре... как сделал бы пожилой человек, придя на помощь девочке из племени. Поэтому она хотела помочь нам. Тогда.
Но в Ба Синг Се он помог мне осадить её. И тогда он разнес её в пух и прах. Зуко не слышал спора, но детали ему и не требовались. Дядя гордился им. Он никогда не позволил бы ядовитым словам Катары остаться безнаказанными. Это сделало его врагом. И как только она увидела, как он вмешался в битву с Азулой, чтобы вытащить меня, он стал вражеским воином. Таким же, как я.
Чудесно. Они считали Катару благородным противником, потому что именно так поступила бы благородная целительница из Народа Огня. Айро был ранен с битве с общим врагом. Он заслужил помощь.
Но она сделала это не по нашим причинам. Она сделала это по своим.
Может быть, Тоф сможет поднять здесь песчаную стену, чтобы он мог побиться об неё головой. И как же это будет хорошо.
А вот и она. С черными всклокоченными, словно после дикого кошмара, волосами, покорительница земли вошла, потирая сонные глаза.
— Итак, сегодня ты дашь мне почувствовать свой трюк?
— Только самое начало, — предупредил Зуко. — Ты знаешь, что было в прошлый раз, когда я коснулся этого узла. Я покажу тебе, как всё начиналось. Потом вы уйдете.
Тоф бесстрашно улыбнулась.
— Ясно.
— Эм... прежде чем мы начнем, — заговорил Аанг. — Я только хотел сказать, что я очень-очень-очень жалею о том, что сказал вчера...
— Нет, — возразил Зуко голосом ровным, как извлеченный из ножен клинок. Дядя был здесь, идиот. Ты думал, что он не расскажет мне о твоих словах? Обо всех?
— Но это правда! — запротестовал покоритель воздуха. — Я знаю, как важна честь для Народа Огня, я просто пытался...
— Защитить Племя Воды? — Зуко слегка изогнул бровь. — Ты не жалеешь о содеянном. Ты жалеешь, что были последствия. Сюрприз-сюрприз. — Он втянул воздух, удерживая контроль над собой обеими руками. — На случай, если вождь Хакода не знает, что тебе нужно об этом рассказывать, позволь мне перечислить тебе лишь некоторые из них. Если бы там был кто угодно, но не я. — Ещё один вдох. — Ты дал слово. Ты его нарушил. А значит, моя сторона соглашения потеряла свою силу. Любой другой командир — любой другой офицер Народа Огня — был бы вынужден поступить так, как того требовала честь. — Один удар сердца. Два. — Они могли вернуться к Племени Воды и вырезать их. Всех. До. Одного.
Наполненная ужасом тишина. Сокка немного подался вперед, в его глазах больше не было сна. И Катара встала между ним и покорителем воздуха, положив руку на кожаный мешок с водой.
— Ты говорил, что мы в безопасности! — бросила она ему.
— Нет, — ровно ответил Зуко. — Он сказал, что вам не причинят вреда. — Два вдоха и усмешка. — Он не говорил, как долго.
Аанг был белым, как мел. Его глаза округлились.
— Уже не так хорошо выглядит с этой стороны? — тихо спросил Зуко. — Мне нет дела до того, что ты Аватар. Одаренный из Южного храма воздуха. Последний из своего рода. Ты по-прежнему человек, как и мы все. Действия имеют последствия. Если Кузон и монах Гиацо не научили тебя этому, то, черт тебя дери, тебе лучше выучить это сейчас. Ты солгал мне. Неважно, почему ты так поступил. Первое же дело чести между нами было ложью. Твоей ложью. После этого я не поверю ни единому твоему слову. — Дыши. Сохраняй спокойствие. — Так что повзрослей, прояви немного достоинства и перестань врать мне в лицо.
