Угли "Embers" (завершено)

Это неправильно. Всё неправильно!

Зуко отпустил голову, уставился на свои пальцы и удивился, что не заметил, когда его собственные руки предали его.

По-прежнему сильные, несмотря на всё, что им выпало. По-прежнему в мозолях после многих лет упорных тренировок с клинками и огненных ката. Но появились и новые отметины. Красные натертые полосы от поводьев Асахи. Неровно подстриженные ногти, которые он стер почти до мяса, царапая от голода землю. Тонкие белые шрамы на тыльной стороне левой руки. Он думал, что они появились после той злосчастной попытки протащить Аватара сквозь снежный буран, но не был уверен до конца.

Ему стало страшно, что он не помнит.

"Он был у тебя, Зузу", — промурлыкал голос Азулы у него в голове. — "Он был у тебя, но ты был слишком слаб, чтобы удержать его".

В крепости. На Северном полюсе. В пустыне...

"Нет", — сказал себе Зуко, вспомнив свои страх, панику и ярость, пока обугленная плоть срасталась под его пальцами. — "Не в тот раз".

Три мастера-покорителя плюс идиот с бумерангом с одной стороны. И он с раненым дядей с другой. И знание того, что враг скоро вернется.

"Верность Хозяину Огня..."

...не требует самоубийства. Никогда не требовала. Солдаты могут выбрать сражение до смерти: он слышал, что другие народы делали с пленными покорителями огня. Такое и в кошмаре не увидишь. Верность означала жизнь ради своего лорда, а не смерть за него. Он был жив, дядя был жив, у них будет другой шанс. Как он был у солдат Айро после того, как тот снял осаду с Ба Синг Се.

"Дядя не был предателем, Азула. Он не был трусом. Ты читала сводки по жертвам? Там погиб не только Лу Тен. Те покорители земли обратили землю за внешними стенами в смертельную западню. Мы не можем позволить себе такие потери. Не можем, если хотим поддерживать остальные территории хоть в каком-то порядке.

Если мы захватываем землю, она становится нашей. Если люди живут на ней по нашим законам, они — наши люди. Если всё, что мы можем предложить им, это война, то в чем смысл?"

Но это была война Хозяина Огня.

"Это... это не моя забота. У меня есть приказ. Поймать Аватара. Живым."

Азула сказала, что это больше необязательно...

"Азула всегда врет!"

Дышать. Сжать пальцы в кулаки. Разжать. Аватар сбежал, дядя был жив, и он не был предателем. Ему просто... надо подумать. О том, что делать дальше.

Шрамы, усталость, мозоли и непривычное покалывание волос об уши. Почему он не мог думать?

Кто-то постучал в дверь, тихо, но решительно.

— Привет? — кто-то дергал за ручку. — Ли, ты здесь? Твой дядя сказал, что ты можешь помочь.

"Веди себя как обычно", — велел себе Зуко и подошел к двери.

"... вот бы ещё узнать, что значит "обычно".

Он взял себя в руки и распахнул дверь.

— Я Ли, — начал он. — Что слу...

Зеленый. В общем-то, симпатичный зеленый оттенка темной лесной зелени, окаймленный светло-желтой, как луч солнца сквозь тени, вышивкой. Вот только если у неё там под платьем сидят не лягушки, тогда эти мягкие округлости, в которые он чуть не ткнулся носом, были... Покраснев, Зуко поднял голову и встретился взглядом с парой синих глаз.

— Ты что, с острова Киоши?

Почти на голову выше и, по крайней мере, на несколько лет старше. Она посмотрела вниз и отшатнулась, раскрыв рот, по её лицу пробежала целая гамма эмоций: раздражение, удивление, внезапный шок...

Зуко уставился прямо на неё, стиснув пальцы. "Не. Смей. Жалеть меня".

— В чем проблема? — грубо спросил он. — Кто-то ранен?

— Я Шу, — представилась она, сузила глаза и оценивающе посмотрела на него. — У моей бабушки жутко разболелась голова. Твой дядя сказал, что ты можешь помочь. — Она отступила на шаг и сложила руки на груди. — Он не говорил, что тебя воспитывали волковороны.

— Неправда!

— И ты наполовину прав. Папа был с острова Киоши. Он уехал, чтобы вступить в армию здесь: он бы ни за что не нацепил платье. Домой он так и не вернулся.

Зуко моргнул, пронзенный воспоминанием о традиционном волчьем хвосте Южного Племени Воды над красно-белым макияжем. Это было забавно, потом. Когда он пришел в себя после того, как вееры Аватара швырнули его о стену.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь?

— Ты напоминаешь мне моего кузена Йингпэя, — печально ответила Шу. — Он тоже не умеет общаться с людьми. А если его неожиданно удивить... Ну, не самое приятное зрелище. — Она склонила голову на бок. — Ты идешь?

Это было неправильно в стольких многих смыслах, что у него заболела голова. "Просто переживи это".

— Мне нужно взять наш чайник...

— На первом этаже есть горячая вода, — она взглянула на него с намеком на улыбку. — Твой дядя сказал, что тебе нравится с ней работать, так?

— У... угу. — Пол был твердым. Он чувствовал его под ногами. Откуда тогда это чувство узла в животе, которое он ощущал, когда его корабль проваливался во впадину после большой волны?

"Просто иди дальше".

Ни одна свеча не освещала комнату, где отдыхала старуха, но на угольной жаровне стоял таз с водой, и рядом лежало изношенное полотенце. Женщина подняла голову, когда они вошли, разглядывая его прищуренными карими глазами.

— Так вы целитель, молодой человек?

Только что вошедший в дверь Зуко замер на пороге.

"Я не целитель. Я покоритель огня.

Я твой враг! Разве ты не видишь? Я тебе здесь не нужен!"

— Он не особенно разговорчив, бабушка, — Шу закрыла дверь, заставив его сделать шаг вперед. — Заходи, всё в порядке.

Нет. Не в порядке. Но... Делай то, что должен.

С суровым выражением лица Зуко взял полотенце и потянулся к горячей воде.

* * *

"Мне кажется, он считает, что бабушка собирается его съесть", — с иронией подумала Шу. Значит, не так уж он и похож на Йингпэя. Её кузен не понимал, что кто-то замыслил гадость, до тех пор, пока его ланч не уводили у него из-под носа. Ли, кажется, прекрасно знал, что с бабушкой лучше обращаться либо со всеми возможными церемониями, либо зажать в ежовые рукавицы. В хорошие дни она источала достаточно гордости своим положением прекрасной ткачихи по шелку, головная боль делала её невыносимо капризной.

Облокотившись на стену около двери, младшая ткачиха с интересом наблюдала за работой Ли. За пределами портов, которые посещали Племена Воды, как часто удавалось увидеть целителя-покорителя воды за работой?

"Никто не рассказывал, что бывают такие красивые цвета".

Отблески золотого, зеленого и фиолетового мерцали сквозь хлопок, когда Ли водил дымящимся полотенцем над бабушкиным лбом. Это походило на истории, которые отец рассказывал о южных огнях, танцующих в зимнем небе над островом Киоши.

"Как он узнал, откуда родом отец?" — задумалась Шу. — "С начала войны Киоши сохранял нейтралитет. Большинство людей никогда не видели уроженцев острова".

Загадка. И не единственная. Ли... ну, судя по его росту, она не дала бы ему больше четырнадцати, максимум. Но, может быть, у них в семье все низкорослые. Его дядя довольно... компактный.

Наверное. Ли точно не вел себя как четырнадцатилетний, и, если не обращать внимания на шрам, то он и не выглядел на четырнадцать.

Если не обращать внимания на шрам...

"Я дура. Шрам от ожога... выглядит старше, чем есть... и он вместе с дядей? Без родителей?"

Сирота войны. Точно. Духи, неудивительно, что Ли на взводе.

И неудивительно, что он не знал, куда девать глаза. Если он в позднем подростковом возрасте, на что указывал его голос, то его обожгли как раз тогда, когда он только начал понимать, что, может быть, девочки не против прогуляться под луной. Ой.

И всё же, что-то в Ли не сходилось.

"Например, эта накидка".

Цвета темной хвои, вышитая старомодными огненными терниями ржаво-красного цвета по подолу и рукавам. Не из дорогого показушного материала, которым пытались произвести впечатление — она была мастером-ткачихой и знала, что сейчас в моде. Нет, это была старомодная нить из сырого шелка, спряденная из собранных коконов кедроводубки и окрашенная кошинель-росянками, прожаренными в морской соли.

"Земля и воздух. Вода и Огонь. Кто-то был очень серьезен".

То, что Муши носил защитный шарф, было одно: он был так же стар, как бабушка, и, вероятно, был из числа тех, кто следует традициям просто потому, что им это удобно. Но они оба? Или почтение к духам было семейной чертой...

"А по Ли этого не скажешь".

...или они влезли в какие-то неприятности, как жители деревни Хэй Бай после того, как Народ Огня сжег их лес. Злые духи, которым нет дела до того, что их жертвы — невинные люди. Эта мысль была... страшной.

Теперь понятно, почему он паникует. Прабабка раньше говорила, что покорители касаются мира духов, чтобы получить свою силу. И мир духов тоже может коснуться их.

Но даже эта мысль не казалась верной. В Ли было что-то такое...

Бледные руки шевельнулись, когда он окунул полотенце в кипяток, и Шу сглотнула.

— Что? — резко спросил Ли, взглянув на неё.

— Я думала, дао принадлежат твоему дяде, — честно призналась Шу. У неё не было возможности как следует рассмотреть их комнату, но места для осмотра было совсем немного. — Они твои, да?

Ли взглянул на мозоли на своих руках, и в его лице словно что-то схлопнулось.

— Дороги небезопасны.

Что никоим образом не являлось ответом и сказало ей куда больше, чем она хотела знать.

"Я видела у папы такой же взгляд после того, как он...Как ему приходилось убить кого-то.

Остынь и успокойся, Шу. Помни, что всегда повторял папа. Будь как горное озеро. Если ты права... Ли и так на взводе. Не ухудшай ситуацию".

— Неудивительно, что вы так запутались, молодой человек, — строго проговорила бабушка, щуря глаза, чтобы убедиться в отсутствии боли, пока Ли убирал полотенце. — Целитель, который учится стали? Куда катится мир?

Дверь слабо скрипнула.

— Почему бы и нет? — добродушно поинтересовался Муши. — Покорители воды с Северного полюса — одни из самых свирепых бойцов в мире. Я слышал, недавно они отразили нападение Флота Огня.

— А я слышал, что им помогли, — угрожающе произнес Ли.

— Хм-м. Огромный дух-монстр, разметавший весь флот, — рука Муши совершила некое плывущее движение, — это считается, да.

— Дух-монстр? — с сомнением переспросила бабушка. — Ерунда. Духи не интересовались нашим миром более ста лет. Они бросили нас. — Её лицо скривилось. — Как и Аватар.

— ...Он не бросил вас.

— Ли... — тихо начал Муши.

— Это неправильно, дядя! "Аватар должен спасти нас. Аватар бросил нас. Аватар вернулся, и он всё исправит". Я только это и слышу, куда бы мы ни пришли. Но это безумие! Аватару двенадцать лет!

"Ему... что?" — подумала ошарашенная Шу.

— Аватар ребенок! Глупый, наивный, гиперактивный маленький покоритель воздуха, который думает, что все достойны жить! И люди считают, что он их спасет? Как? Попросит Хозяина Огня очень-очень хорошо поразмыслить о войне и захотеть стать добрым? — костяшки его стиснутых кулаков были белыми, как кость. — Вы хотите, чтобы кто-то спас вас от Народа Огня? Пора повзрослеть и сделать это самим!

Грохот двери прозвучал практически как финальный аккорд.

Муши моргнул, глядя на место, где только что стоял его племянник, и вздохнул.

— Я должен извиниться...

— Ещё как должны! — рявкнула бабушка, сверкая глазами. — Вы учите этого мальчишку быть целителем? Может, он и покоритель воды, но у него никогда ничего не выйдет!

— Я с ним согласна, — вмешалась Шу, прежде чем бабушка разойдется не на шутку. Уважение к старшим было благородно и правильно, но оно же было и причиной того, что папа уехал с острова Киоши. И причиной того, что она застряла у бабушки на пути домой, когда мама решила остаться помогать выхаживать тетушку Вэн, сраженную недавней вспышкой лихорадки. "Спасибо, мама. Ты у меня в долгу. Большом-пребольшом". — Я люблю, когда мне говорят правду. Пусть он и сделал это с изяществом упавшего топора. — Она выпрямилась и кинула на Муши серьезный взгляд. — Это правда, да?

Муши заколебался.

— Я бы опустил слово "глупый"...

— О, духи... — пролепетала Шу.

— Мой племянник сказал чистую правду, — серьезно подтвердил Муши. — Мы встретили Аватара в наших странствиях, и хотя он и мастер покорения воздуха, он не желает отбирать жизнь. Если люди надеются на великого воина, способного остановить наступление Народа Огня, то они ошиблись. — Он поклонился бабушке. — Прошу меня извинить...

— Скатертью дорога, — фыркнула бабушка.

Шу вздохнула, прикидывая, что надо будет сделать, чтобы привести комнату в порядок, принимая во внимание слабые глаза бабушки. Полотенце, вода, кошель с монетами... О, нет.

— Бабушка! Ты ему заплатила?

Бабушка выпрямилась: очевидно, ей достаточно полегчало, чтобы вести себя согласно своему статусу.

— Мы — ткачихи из шелка, Шу. Если оборванному бродяге из этих водяных крестьян не хватает мозгов, чтобы сдерживать свой язык, когда... Что ты делаешь?

"Здесь темно. Возможно, она даже не видела шрама. Не говоря уже... О, к черту уважение!"

— Он покорял воду, бабушка. Он голоден, — схватив звякнувший кошель со связками монет, она бросилась из комнаты.

Под их дверью метался свет. Наверное, они оставили окно открытым, подумала Шу, хотя и не чувствовала сквозняка. Она не могла разобрать, что они говорили, но ей этого и не требовалось. Старший и более разумный родственник учит уму-разуму угрюмого подростка — что тут ещё понимать. Она постучала.

— Ли? Ты кое-что забыл.

Дверь приоткрылась на дюйм, и Ли сглотнул.

— Я... Прошу прощения?

— Не переживай об этом, — напрямик заявила Шу. — Йингпэя бабушка тоже на дух не переваривает. — Она бросила на него косой взгляд. — Я знаю, что твой дядя тебе уже все уши прожужжал, но всё же послушай. Если ты хорош, а я готова поспорить, что ты будешь хорош, тебе часто придется иметь дело с такими, как бабушка. Это не приграничный городок или маленький портик, из которого вы приехали. Это сердце Царства Земли. Мне не хочется так говорить, но многие наши дворяне и мастеровые считают, что такое поведение дает им повод вас обсчитать. — Она всунула кошель ему в руки. — Не позволяй им.

Он уставился на неё, словно она была такой же странной, как медведь Царя Земли.

— Но... почему?

— Папа был с острова Киоши, если помнишь, — грустно улыбнулась Шу. — Я видела такое раньше. Он всегда говорил, что благородная кровь может быть даром духов, но благородное поведение — это дар, который ты даешь своей семье. И себе самому. — Она отступила на шаг и широко улыбнулась. — Кроме того, ты тоже вроде как оказал мне услугу. Бабушка будет так злиться на тебя, на всё это "неподобающее поведение" и "куда катится мир", что ей даже мысли не придет досаждать мне разговорами "хватит увиваться за тем ни на что не годным солдатиком и пора уже осесть с милым богатым молодым человеком". Ага, сейчас. Жены богатеев не могут ткать так, как я, — она подмигнула ему.