Глаза её младшего брата по мечу округлились.
— Потому что в лаве есть вода.
— Совершенно точно, — кивнул Шидан, пока Саолуань пыталась свести вместе "вода" и "кипящий камень" и не взорвать свою голову. — И это делает их смертельно опасными. Вода становится паром, кипит и накапливается под каменной пробкой. А что будет, если запечатать глиняный горшок с водой и поставить его в печь?
— Бум. — У Саолуань упало сердце. "О, здорово, нам помогает безумный дракон". — И вы живете на такой штуке?
— Да, — подтвердил Шидан. — Мы должны. Потому что без того, кто говорит с Белым Тигром, духом горы, успокаивает его ярость и убеждает его позволить нашим покорителям огня выпускать небольшие потоки пара и лавы, гора обязательно взорвется. Не сегодня. Не завтра. Но когда Широтора рычит, весь Народ Огня находится в опасности.
"Не безумный. По крайней мере, не в том плане, что я думала".
— Вы шантажируете Хозяина Огня, — с восхищением выдохнула Саолуань.
— Какое грубое слово, Воительница, — но смех в золотых глазах противоречил его словам. — Лорды Бьякко всегда исполняли свой долг по отношению к кланам и нашему народу. Гора Широтора покоится с миром под нашей опекой, уважением и почтением. У нас и мысли не мелькнет проявить небрежность. Хозяину Огня нечего бояться с нашей стороны.
— Угу, — насмешливо ответил Лангшу. — Пока вы там, где вы держите крышку под контролем. Но без вас...
— Однажды так чуть не случилось, — Шидан стиснул поручень. Твердые ногти проскрежетали по стали, а глаза потемнели от воспоминаний. — Когда Хозяин Огня Созин приказал уничтожить Воздушных Кочевников. Бьякко отказался и заплатил своими жизнями. — Он резко втянул воздух. — Я... не было никакого предупреждения. Макото была хитрой, а Созин ещё хитрее. Мы знали, что Созин подпитывал ненависть к Воздушным Кочевникам. Мы знали, что некоторые из глав наших кланов — драконьих кланов — исчезли. Мы искали их, когда... — Он скорбно посмотрел на реку. — Я смог исцелить Кузона и ещё нескольких, но несколько недель гора Широтора висела на острие ножа, и Созин знал это. И поэтому, даже несмотря на то, что лорду Кузону было пятнадцать, несмотря на то, что он был известным другом покорителей воздуха... Хозяин Огня не посмел тронуть его.
Лангшу скептически приподнял бровь.
Шидан ответил тем же.
— Потребуется более четырех десятков Мудрецов Огня, чтобы подчинить Белого Тигра. И при малейшей оплошности ярость Широторы обрушит небеса на землю. И достаточно всего одного человека с кровью Кузона. Гора знает нас. Нет, Созин был не настолько глуп, чтобы так рисковать. Не тогда, когда он мог получить всё, чего желал, просто оставив нас в покое.
— А теперь вы говорите ерунду, — пожаловался Лангшу, потирая голову. — Созин хотел убить покорителей воздуха, и он оставил вас в покое?
— Тысяча лет что угодно превратит в легенду, — сухо ответил Шидан. — Вот уж точно, покорители воздуха. Да любой школьник может рассказать, какими именно были Воздушные Кочевники. Они отошли от мира, были беззаботными и достаточно жестокими, чтобы вызывать ураганы. Они ездили на летающих бизонах. У них были татуировки, и они никогда не ели мяса. — Он указал на катану Лангшу. — И они уж точно не носили мечей.
— Отошли от мира? — с недоверием переспросил Лангшу. — Бросьте! Может, монахи в храмах и отошли, но никто не назвал бы Дуо Кванг**...
— Шангчен уничтожил это племя, — тихо сказал Шидан. — По крайней мере, так говорил мой клан много лет назад.
— Кто? — спросила Саолуань, а Лангшу побледнел.
— Раньше было несколько племен, которые путешествовали по ветру, — сообщил ей Шидан. — Давным-давно, до того, как мир сломался. До Субодэя и Шангчена и Вторжения на Север. — Его смех лишь слегка отдавал горечью. — Полагаю, теперь мы должны называть его первым Вторжением на Север. Аватар Хирата даже не представлял, что его смерть приведет к такому... — Он вздохнул. — К несчастью, некоторые из потомков Дуо Кванга выжили.
"Покорители воздуха. Остались ещё живые покорители воздуха," — поняла Саолуань.
— И почему это плохо?
— Потому что сегодня их называют не Дуо Кванг, а онмицу, — отрезал Шидан. — Личные блокираторы чи Хозяина Огня... и убийцы.
* * *
Зимний дождь лил стеной, ослепляя луну, делая смертные глаза и уши почти бесполезными. Ледяной дождь, проникающий сквозь хаори, халат и таби, когда он танцевал с мечом по мху и декоративному камню гостиничного сада для размышлений. Милый свежий дождь, который почти смывал вкус крови у него во рту.
Почти помогал ему поверить, что он не умирает.
"Я бы никогда не выбрал Шу Джинг как место смерти".
Ну, он был совершенно уверен, что Темул тоже не хотела здесь умирать. Двойная ирония заключалась в том, что её смерть привела к его. За прошедшие годы он привык к язвительному призраку. Они разделяли так много секретов, так много боли. Её пылающая ненависть к Хозяевам Огня не умерла вместе с Созином, и она следила за агентами Азулона как разъяренный дракон. Из всех мест мира за пределами Бьякко, где мог бы оказаться старый покоритель огня, Шу Джинг всегда был безопасным.
Но не этой ночью.
"Наверное, несколько Мудрецов Огня нашли способ связать её. Агни, дай ей силы вырваться на свободу!"
Какая ирония — молиться за призрака, а не за собственную жизнь. Но Темул была железом и пламенем, и пока она существовала, её сердце не сломается.
А его... его сердце разбилось. И разбивалось снова с каждым промокшим под дождем блокиратором чи, которого он срезал.
"Хэя. Арисама. Шири..."
Он знал их. Их всех. Агни, он и Ран отправляли приветственные дары в дни рождения половины из них!
"Ран..."
Его возлюбленная леди, вторая половина его души. Погибшая и потерянная два года назад, упавшая за борт во время путешествия из столицы. Несчастный случай.
И это тоже, без сомнений, будет несчастным случаем, сколько бы мертвых тел он ни разбросал по земле.
"Я молюсь, чтобы ты этого не видела, Ран".
Уклонение и выпад, и дао-близнецы прорезали дождь, материю и кость...
Этот убийца упал без звука. Дротики полетели в шторм, даже когда его нога и рука отлетели в разных направлениях. Дождь и взмахи стали, блокировавшие четыре...
Пятый и шестой удары вонзились в его плечо, прокусив до кости. Он отшатнулся назад, дао выпал из его онемевшей правой руки.
"Черт, так близко..."
Дождь иссяк. Одна группа облаков прошла, оставив несколько минут затишья. Луна не могла пробиться сквозь тучи... но света хватало, чтобы увидеть ряды облаченных в черное убийц, поджидающих в угрожающей тишине на крыше гостиницы.
"Недостаточно близко".
Он усмехнулся и знал, что его улыбка запятнана кровью. Хэя смогла не только блокировать его покорение за те фатальные секунды, когда печаль и удивление взяли верх над инстинктами. Конечно же, конечно же, одна из спасенных им не намеревалась...
Но она совершенно точно намеревалась, также точно, как он убил её. Пусть Осенний Господин смилуется над её душой.
Но без способности покорять, без способности исцелять... она тоже убила его.
"Как и намеревался Азулон. Ублюдок. Трус!"
Он потратил жизнь, сея раздор среди своих врагов. Он не собирался отказываться от этой привычки сейчас.
— Вижу, Азулон озаботился послать лучших, — тяжело дыша, проговорил он. — Полагаю, я должен чувствовать себя польщенным, Тахо. Теперь ты так редко выходишь в поле лично.
Тишина. Одна из более высоких фигур спорхнула с крыши, приземлилась... недостаточно близко для выпада. Проклятье.
Над тканевой маской светлые глаза расчетливо измерили его и усмехнулись.
— А почему вы думаете, что мы делаем это для Азулона, лорд Бьякко?
Он горько засмеялся, как бы больно ему ни было.
— Вы все его ручные псы, Тахо. Убеждаете себя, что служите, чтобы спасти многих, убивая нескольких... Храмы были слепыми, но вы? Вы извратили путь мира в нечто омерзительное.
Никакого бормотания ненависти, не от этих. Но он почувствовал напряжение в пронизанной дождем темноте.
— Не смей говорить о наших путях, вор!
— А, — выдохнул Кузон. — Значит, это воля как Джа Аку, так и Азулона. — Смех, кашель. — Хотел бы я удивиться.
— Ты уничтожил наше наследие...
— Я не мог спасти бизонов, ты, лицемерный старый дурак! — прорычал Кузон. Раньше он заставлял слышать себя на поле боя, заставит услышать себя и сейчас. Как бы мало толка это ни принесло. — Они большие. Они очевидные. Половина моего клана была мертва! Мне удалось спасти только детей!
— Ты украл у нас наше будущее!
"Вы сами себя обокрали".
— И старый отшельник подобрал морскую кобру и накормил её остатками рыбы, и согрел её у себя на груди в убийственном холоде ночи, — процитировал Кузон. — А на рассвете она ударила и уползла, пока он умирал. Ибо такова природа змей. — Он слегка сжал пальцы на оставшемся клинке. — Как подобающе, что этой ночью ты оправдал ложь Созина. Вечно вероломные убийцы — Воздушные Кочевники.
Некоторые из теней наверху напряглись. Тахо поднял руку в перчатке, останавливая их.
— Ещё не поздно жить. Поклянись, что исправишь собственное предательство, и твоя чи будет восстановлена.
— Нет, — просто ответил Кузон. Он следил за тенями под дождем.
Теперь теней стало немного меньше.
— Ты обрекаешь свой клан на...
— На что? — прорычал Кузон, устав от красивой полуправды и насмешливой лжи. — Твой хозяин думает, что Котонэ не знает? У него наша Урса. Если он хочет большего, кровь будет на его руках. Кровь нашего народа! Прольет ли он её, когда весь остальной мир желает нам смерти? — Он фыркнул, и мир стал более темно-серым от головокружения. — Перейди границу Бьякко, если посмеешь. Шидан разорвет тебя на клочки.
"Старый друг. Сын, которого у меня никогда не было. Мне очень жаль."
И ещё одна тень исчезла в ночи.
"Скоро они заметят. Что же я могу... О!" Он с трудом шагнул в сторону, с болью понимая, что это не притворство.
— Злорадствуй, пока можешь, — выдохнул он. — Тебе недолго осталось.
Тахо стоял неподвижно. Почти готовый бросится вперед...
"Да! Хватай приманку, вероломный дурак!" Потому что если Тахо был здесь, была ещё одна вещь, которую он хотел услышать с губ самого Кузона. Если бы он мог продержаться ещё немного...
— Где они? — проскрежетал Тахо.
А вот теперь Кузон мог улыбнуться, и боль предательства переросла в нечто... более терпимое. Оставалось совсем недолго.
— Твои братья и сестры? Ты никогда не узнаешь. — Ему было пятнадцать, он скорбел и был испуган... но с ним был Шидан. А никто не знает хищников так, как дракон.
"Раздели их", — посоветовал Шидан в потоке образов и чувств, представляющих собой безмолвную песнь драконов. — "Друга с другом, а тех, кто ведут себя как родичи — вместе, да. Но отдели эти родственные группы друг от друга. Пусть они знают, что другие живы, но никогда не знают, где.
Лорд Бьякко держит гору Широтора под контролем, и потому он в безопасности от ярости Созина. Если он создаст впечатление, что не знает ничего. Стань этим лордом. Спрячь их существование в своем сердце.
И унеси секрет с собой в могилу."
— Ты уже пытался спрашивать Темул, — выдохнул Кузон. — Её нет здесь, потому что ты связал её, чтобы потребовать ответов. А она не знает. — Он закашлялся, чувствуя медный вкус. — И теперь ты убил единственного человека, который знает.
Светлые глаза над маской вспыхнули от ярости.
— Ты не посмеешь отказать нам!..
С леденящим воплем ярость Темул вспышкой отразилась от штормовых туч. Светящийся синим цзянь
* * *
взвился к небу и рубанул вниз...
Ударила молния, взорвав крышу и убийц в облаке измазанной внутренностями черепицы.
Оглохнув от грома, Кузону показалось, как он слышал крик молодого человека:
— Ого! Берегись!
Но это было в ярдах от него. Здесь и сейчас, Тахо дернулся. А кто бы не дернулся, оказавшись между призраком, молнией и смертью...
Тахо знал, кому противостоял. Знал, что нельзя отвлекаться. Но десятилетия тренировок не могут подавить человеческую природу. Он отвел в сторону одну ногу, отбросив баланс ради готовности к бою...
Кузон сделал выпад.
"Все помнят о лезвии дао. Но никогда о кончике лезвия."
Хотя у Тахо был такой вид, будто он вспомнил...
А потом лицо убийцы обмякло, его тело упало, и Кузон упал вслед за ним.
Черное и красное и... кто-то поднял его голову. Теплые руки и дыхание. Не Темул.
— Держитесь, — сказал знакомый молодой голос. Кузон слышал его только вчера, когда он докладывал о положении дел в Царстве Земли. — Я приведу целителя...
— Не будьте дураком, майор Пиандао, — прохрипел Кузон. — Вы побывали в достаточном количестве боев... чтобы знать, что времени нет. — Он вдохнул, глядя на не совсем материальную старуху, стоявшую за плечом молодого солдата. — Значит, вы встретились. Хорошо. Объясни всё, что сможешь, старый друг. После того... после того, как уведешь его отсюда.
— Лорд Кузон, — начал Пиандао.
— Вам нельзя быть здесь, — прохрипел Кузон. — К рассвету вам лучше быть где угодно, только не здесь. И вы заметно удивитесь, но не расстроитесь, когда услышите, что лорд Бьякко... умер во сне.
— Но...
— Вы не... — Кузон зашелся кашлем, — не дурак, майор. Не ведите себя как дурак. — "Дыши". — Я вредил... как мог войне Азулона. Только заговорите о моей смерти, и он заподозрит и вас.
— И будет прав, — усмехнулась Темул. Её голос был бормотанием дождя и ветра. — Мы убили около четверти ручных кочевников Азулона. Он нескоро восстановит эти потери. — Она усмехнулась перед его затухающими глазами. — Думаешь, я когда-нибудь любила тех легкомысленных, искажающих правду небесных наездников? Ха!
— Кочевники? — Даже призрак не вывел из себя мечника, но это смогло. — Они были кочевниками? Но покорители воздуха... — Он осекся и стиснул руку, которую Кузон до сих пор чувствовал. — Сэр, ваша семья...
— Знает то, что надо, — выдавил Кузон. — Знает... почему. — Он заставил себя сфокусироваться на лице майора. — Вы... служите Азулону. Чтобы служить нашему народу. — "Держись. Совсем чуть-чуть." — Азулон... уничтожит нас всех. Выбирайте.
И дождь исчез, и руки исчезли. И, наконец, боль отступила.
Но не боль в его сердце.
"Я ждал слишком долго. Планировал слишком долго. Я искал тебя, Аанг... Агни, я искал!
Я должен был остановиться.
Аватара нет. Тебя нет, Аанг. Я обошел весь мир в поисках тебя, и не нашел ни следа. Но мир всё ещё здесь.
И Хозяин Огня уничтожит его.
Если бы я только знал. Если бы был какой-то способ..."
Огонь в темноте. Боль, гнев и острые как бритва цвета надежды...
