"Драконы?" — подумал ошеломленный Широнг. — "Что, во имя всего святого, она хочет этим..."
Если бы он не следил за самым опасным человеком в комнате по порожденной паранойей привычке, он бы проглядел. Но он следил, и Широнг увидел, как губы Айро слегка дрогнули в улыбке.
"Ладно, не игнорируй это. Это важно", — строго велел себе Широнг. — "Но ты вытащишь из него это позже. Он использует это, чтобы отвлечь от этого беспорядка с Кузоном. А значит, это ещё более важно."
Более того, Тэруко всё ещё выглядела жутко виноватой.
— Полагаю, мне следует спросить у него, — задумчиво произнес Широнг.
...Эффект был, как если бы он пустил котосову к цыплятосвиньям. И пусть висела полная ужаса тишина, а не писк и хрюканье, но она заполнила комнату до краев.
— Я спрошу его, вы знаете, — ровно повторил Широнг. — На том поезде он спас мне жизнь. Даже если потом он и напугал меня так, что я чуть с ней не распрощался. — Тем, что посадил их на лодку, во имя Гуань Инь. Когда он знал, что покорители земли и вода совершенно не смешиваются!
Хотя пребывание на "Сузуране" вовсе не походило на ужастики, которые он слышал от агентов Дай Ли, которым приходилось переплывать озеро Лаогай. Метал был жестким, да, и явно предназначенным для войны... как и Внешняя Стена. Здесь было терпимо. Пока что.
То, что капитан Джи взял куски поезда в качестве балласта специально для удобства покорителей земли на борту, явно не повредило делу.
— Об этом сложно говорить, — тяжело начал Айро.
— Он хочет сказать, что вы посчитаете всех нас сумасшедшими, — вмешалась Амая. Её синие глаза потемнели от волнения. — Мы не безумцы. Я никогда не слышала легенду, о которой говорит Айро, ни в одном из наших племен, но исходя из того, что я почувствовала в духе Зуко... — Она медленно выдохнула. — Это правда. Не знаю, как это может быть, как дух мог сделать такой выбор, но он сделал.
Широнг почувствовал холодок.
— Выбор?
Айро вздохнул.
— Зуко связан обязательствами Кузона, потому что, в некотором смысле, Кузон больше не мертв. — Генерал замешкался. — Такое впечатление, что он спал. Это была милость Агни, которую никогда не следовало нарушать. Янгчен за многое предстоит ответить.
Широнг сложил вместе факты и намеки и облокотился на близлежащую дружественную стену. "Всемилостивая Гуань Инь".
— Зуко... жил раньше. И знает это.
Айро склонил голову.
"Проклятье".
Все знали, что реинкарнация — это часть мирового устройства. Эта жизнь была одной из многих, проповедовали мудрецы и монахи. Люди, которые жили добродетельно, снова переродятся людьми, как это делал Аватар. Но это произойдет много лет, даже столетий спустя. Вернуться, пока оставались живы потомки третьего колена, значит спутать все нити судьбы невинного ребенка. Обязательства прошлого, обязательства настоящего... душа могла сойти с ума, пытаясь уравновесить их все. И даже если человек избегал такой судьбы...
"У него будет худшая на свете удача".
Помертвев, Широнг понял, что стоит только благодаря стене, а встревоженная Амая держит в руках шар воды.
— Я в порядке, — отрывисто бросил он. — Точнее, скоро буду... Ома и Шу, что он сделал, чтобы заслужить такое?
— Если легенды не врут, — очень осторожно произнес Айро, — он должен был добровольно посвятить себя заданию Агни. Чтобы стоять как союзник рядом с родичем или другом, который отчаянно в этом нуждается. Как он стоял бы до последнего, если бы не умер.
— В письме леди Котонэ говорилось, что он искал друга, — у Широнга упало сердце. — Он искал Аватара Аанга...
— Они были друзьями, — кивнул головой Айро. — Как бы Зуко ни отрицал это теперь.
— Это не отрицание, когда мальчишка пытался его убить, — проворчал Широнг. — Сланец и черепки, почему?
— Я плохо знал Кузона, — признался Айро. — Он был одним из шпионов моего отца, одним из нескольких покорителей огня, оставшихся из тех, кто помнил мир до войны, и Азулон не доверял ему. Но его честь была безупречной. Если Агни открыл ему, что Аанг вернется в мир, и это будет последним шансом восстановить баланс... Думаю, он не стал бы колебаться. — Айро выглядел мрачным. — Я молюсь, что тоже не стал бы колебаться, если бы такую судьбу предложили мне.
— Потому что будь это вы, судьба мира стояла бы на первом месте, — задумчиво проговорил Широнг. — И неважно, что станет со всеми, кто вас окружает. — Это подходило. Проклятие. — Неудивительно, что вы не хотите встречаться с ним. Кузон мог решить поступить так с собой, но вы собирались сделать это с вашим собственным племянником.
Айро поморщился. А Амая нет.
— А что ещё ему делать? — благоразумно сказала целительница. — Племя стоит на первом месте.
"Здесь я помощи не найду. И генерал чувствует себя виноватым, но недостаточно виноватым, чтобы изменить своё мнение", — подумал Широнг. — "Но вот Тэруко..."
— Несколько месяцев назад я бы согласился с вами, — признался агент. — До того, как я понял, что мои генералы собираются использовать двенадцатилетнего ребенка как оружие. — Он, не дрогнув, встретился взглядом с глазами Амаи. — Не знаю, на что вы готовы пойти в Племени Воды, но если бы мы поступили так ради спасения Ба Синг Се, мы бы заслужили всё, что Народ Огня сделал с нами.
— Покоритель воздуха — ребенок, — бросился на её защиту Айро. — Но Зуко — принц Народа Огня. Его воспитывали принимать на себя командование и ответственность.
— Он будет ответственным, пока это не убьет его, — горько закончил Широнг. — Разве вы не слышали, генерал? Разве вы не слышали, что он говорил? Что говорили вы? Кузон вернулся не ради мира. Он совершенно точно вернулся не ради Хозяина Огня.
Золотые глаза прищурились.
— Тогда почему?
— Если вы не можете это понять, — насмешливо ответил агент, — тогда вам лучше спросить у него.
* * *
— Духи океанские, духи речные, духи ветра, духи колодцев, духи шахт... Духи шахт? — Аанг перечислял их на пальцах, пока Катара мешала похлебку на обед. Мальчик с недоверием посмотрел на Тао. — Шахты копают в земле люди. Как там могут быть духи?
— Эй, я всё время копаюсь в земле, — возразила Тоф.
— Да, но покорением, — напомнил Аанг. — Это совсем другое.
— Ты так думаешь? — Сокка снова смотрел на него одним из своих задумчивых взглядов. — Я думал, ты рад, что люди Тео поднялись в воздух.
— Рад, — кивнул головой Аанг. — Это совсем другое дело. Может, они и не покорители, но они никому не причиняют вреда.
Тао приподнял седую бровь.
— Значит, ты считаешь, что покоритель никогда не причинит вреда земле?
— Ты чувствуешь свой элемент, — заявила Катара. — Как можно навредить ему?
— Большинство покорителей никогда не почувствуют свой элемент так, как вы, юная леди, — сказал Тао. — Среди многочисленных людей Царства Земли дворяне стараются избегать прикосновений к земле, если только им не надо её покорить. Верховая езда — разумеется, или кареты, или паланкины, но позволить себе испачкать ноги? Это для фермеров. И солдат. И крестьян.
Он сказал это слово с тем же пренебрежением, что и Зуко, когда сражался с Катарой. Аанг почувствовал, как что-то внутри него сжалось.
Тон Тао смягчился, став снова дружелюбным.
— Они забывают о своем долге перед землей, которая породила их. Как Народ Огня хочет забыть, что когда-то они были честью мира. — Он опустил глаза. — Тебе достался очень грустный мир, молодой человек. Мы все такие сломанные. Я искал способы исцелить нас почти сто лет, и с каждой попыткой я только открывал всё более глубокие раны.
— Созин сломал целый мир, — серьезным голосом сказал Сокка. — Черт.
Катара поворошила угли.
— Всё началось не с него.
— Правда? — Тао немного откинулся назад, словно он интересовался только из любопытства.
"Но это не так, — понял Аанг. — Он что-то знает!"
— Шангчен охотился за воздушными целителями, Чин охотился за земляными целителями, а Созин... за огненными целителями, — тихо сообщила Катара.
Она не могла сказать то, что сказала. Она не могла.
— Шангчен что сделал? — выплюнул Аанг.
— Исцеление землей, — задумчиво произнес Тао, проигнорировав его. — Давно я не слышал про эту легенду. Очень давно, — сказал он, скорее самому себе. Медленно выдохнул и снова сфокусировался на настоящем. — Как ты узнала про Чина?
— ...Дух Луны послала мне видение.
— А, — кивнул головой Тао.
Аанг моргнул и отвлекся от той невозможной вещи, которую Катара сказала про Шангчена.
— Э? Она говорила с Луной?
— Это честь и благословение. — Тао нахмурился и посмотрел на него. — О, духи, ты думаешь, это что-то из ряда вон выходящее?
— Но... — Аанг с трудом сглотнул. — Аватар — это мост между нашим миром и Миром Духов.
— Конечно, — подтвердил Тао. — Но когда жизнь Аватара заканчивается, этот мост исчезает на многие годы. Те из нас, у кого нет нужной силы, но есть необходимость, могут найти отмели, которые можно перейти, если дух с другой стороны желает встретиться с нами. Даже если мы того не заслуживаем. — Его глаза были полны призраков. — Даже если мы никогда не будем достойны.
Это прозвучало нехорошо. Аанг посмотрел на других и увидел, как они напряглись. Тоф выглядела спокойной, но по её осторожно согнутой ноге он понял, что всё, что не так дернется, будет расплющено.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил он. — Вы кажетесь хорошим человеком. Почему бы духам не говорить с вами, если им хочется?
Тао вздохнул и опустил голову.
— Аватар Аанг. Покоритель воздуха Аанг. Как бы я ни был рад учить тебя о духах, я здесь совсем не поэтому. — Он низко поклонился. — Я пришел молить у тебя прощения.
— Почему? — спросил Аанг. От страха у него пересохло горло. Неужели их снова предадут Народу Огня? Неужели им снова придется бежать, потому что он недостаточно силен, чтобы выиграть? — Что вы сделали?
— Ничего, — тихо ответил старик. — Сто лет назад... я ничего не сделал.
— Я не понимаю, — возразил Аанг. Но он понимал, о, духи, понимал. И это было ужасно.
— Почему... почему вы так поступили? Что мы вам сделали?
— Молодой человек. — При этих словах Тао поднял голову, его зеленые глаза были полны застарелой боли. — Что заставляет тебя думать, что вы что-то сделали?
Ему хотелось скулить. Он так и поступил. Потому что если это была правда... если это была правда, мир был несправедлив, и духи были несправедливы, и это не могло быть правильным! Потому что если духи были несправедливы, тогда...
Разум Аанга отшатнулся от льда, ночи и боли. "Я — Аватар. Я должен нести справедливость."
Катара схватила его плечо и осторожно сжала.
— Думаю, вам стоит объясниться, Мастер Тао.
Шаман поморщился.
— Об этом нелегко говорить. — Он вздохнул. — Да и не должно быть.
— Значит, вы действительно позволили Народу Огня подойти к храмам, — заключила Тоф.
— Да, — признался Тао. — Позволили.
Аанг сглотнул, но не смог выдавить ни слова. Посмотрел на Сокку серыми просящими глазами.
— Ладно, я клюну, — почти что вздохнул Сокка. — Почему?
— Потому что нам было всё равно.
Аанг уставился на него. Ему очень хотелось дрожать. Хотелось... ранить кого-то, и это было просто ужасно. Всё равно? Им было всё равно?
— Мы земля и мы помним. — На лице Тао было загнанное выражение. — Хорошо чтить прошлое и традиции, которые связывают нас по жизни. Но память отсекает как хорошее, так и плохое, и мы слишком часто забываем истинное сердце земли: не традицию, а сострадание. — Он опустил глаза. — Мы цепляемся за обиды столетней давности как скряга за нефритовые монеты. И поэтому мы помним, что вы бездействовали, когда Чин Завоеватель опустошил наши земли на своем пути. И как вы остановили свою руку, так и мы остановили нашу. Мы видели, как собирается Народ Огня. Мы слышали их полные ненависти рассказы, и мы догадывались, что они собирались сделать. И мы... не сделали ничего.
— Как? — голос Катары задрожал, а её рука больно вцепилась в плечо Аанга. — Как вы могли? Они убили всех. Всех летающих бизонов. Всех детей!
— Всё гораздо легче, когда ты этого не видишь, — отрезал Тао. — Ты говоришь себе, что они кочевники. Может быть, они просто улетели. Ты говоришь себе, что Народ Огня был слишком сильным, чтобы с ним сражаться. Что Аватар должен был остановить их, как Року остановил первое вторжение Созина. И хуже всего, — у него перехватило дыхание, а мозолистые пальцы стиснули посох, как ветку при наводнении. — Хуже всего, когда ты врешь сам себе и говоришь, что они это заслужили. Что они были высокомерными. Что они были чужаками, которые только брали и ничего не отдавали взамен, и тебе нет до них дела. Что они должны были пострадать за грехи своих предков, которые летали в небе, пока как-всегда-замечательный урожай твоего прадеда сгорал, его братьев вырезали, а его жен и дочерей насиловали. И они не сделали ничего. — Он смотрел в свои жуткие воспоминания. — Ты говоришь себе всё это. И всё это правда и в то же время ложь. Потому что нет ничего — ничего — что оправдало бы отказ от милосердия Гуань Инь. Но мы отказались. И поэтому мы дали народу погибнуть.
— И вы хотите, чтобы Аанг спас вас? — прорычала Катара.
Аанга затошнило.
— Катара...
— Нет, — твердо ответил Тао. — Мы, отказавшиеся от Гуань Инь из страха или ненависти... мы не заслуживаем помощи Аватара. Но наши дети... — Он поднял взгляд, и его страдание было ужасным. — Я не могу ни о чем просить, но ради тех, кто родился и знает только войну, кому никогда не выпадало шанса подвести твой народ...
— Стойте, — слабым голосом попросил Аанг. — Просто... остановитесь.
Его друзья замолчали. Сокка бросил на него серьезный взгляд.
— Аанг?
— Быть Аватаром — не значит судить, кто заслуживает помощи, — выдавил Аанг. — Главное — делать так, чтобы всё было правильно. Мир должен снова обрести баланс. Это значит, что мы должны остановить Народ Огня. — Он сглотнул. — И это значит, что я прощаю вас.
Тао отвел глаза.
— Я не заслуживаю этого.
— Однажды Гиацо сказал, что никто не заслуживает прощения. — Аанг вспомнил тот день, стараясь не испытывать боли. Гуру Патик сказал, что любовь Воздушных Кочевников переродилась в виде новой любви... но это же был Гиацо. — Я сказал, что это звучит ужасно. Должно же быть что-то, что можно сделать. Но он сказал "нет". Прощение не в них. Прощение в тебе. — Он глубоко вдохнул. — То, что вы сказали... ранит. Сильно. Но всё это время вам тоже было больно. И когда Ботинки пошел и нашел вас... вы могли бы уйти, и мы бы ничего не узнали. Но вы так не сделали. Вы пришли помочь нам. Даже... даже когда вы думали, что я вас возненавижу. — Он прикусил губу. — И вы знали, что сделал Року, когда остановил Созина в первый раз. Вы знает, на что способен Аватар... когда злится. — Он с трудом сглотнул. — Вы очень храбрый.
