— Отдал вам?.. — Шидан с недоверием помотал головой. — Внук. Что именно произошло в Ба Синг Се?
* * *
"Я не думал, что уйду вот так".
Благодаря тренированной выдержке, Якуме сохранял дыхание медленным и ровным, просчитывая своё положение. Тошнота и раскалывающаяся голова. Слишком темно, чтобы проверить, не двоится ли зрение, но он готов был спорить, что у него сотрясение мозга. Но пальцы на руках и ногах шевелились, значит, всё не так уж плохо. И всё же. Только пальцы на руках и ногах шевелились. Вес камней и обломков улицы на его броне, оставив синяки, заставляющие его морщиться, придавил его так, что он мог сдвигать только небольшие кусочки, но не мог освободиться. И даже если бы он мог, ослепляющая боль в его правом колене ясно указывала на то, что отсюда он не уйдет.
"Ха, чертовски маловероятно. Ловушку расставили слишком хорошо".
Он отказывался злиться. Ярость, способная поднять булыжники, окажется бесполезной, если не найти точки опоры. Отсюда спокойствие. Восхищение, в отстраненной и расчетливой манере, изобретательностью саботажников. Изобретательностью, которую редко сыщешь в Царстве Земли. И чем он спокойнее, тем дольше прослужит небольшой карман воздуха, в котором он был заперт.
Чем он спокойнее, тем меньше он дышит. И тем меньше он нюхает результаты того, с чем он был похоронен.
Наверное, комодоносороги умерли легче всех. Обрушить землю под полутонным зверем и навалить сверху камней размером с небольшую гору? Если шеи животных не сломались при падении, то треснувшие ребра точно прикончили их. Что до их седоков...
— Касан, — раздался шепот в темноте.
— Спокойно, рядовой Теннен, — ровно произнес Якумэ. Пошевелил пальцами на ногах, благодарный привычке за то, что оставил шлем надетым даже в жаре раннего лета. Кавалеристская броня была не сильно легче, но судя по тому, что он видел во время падения, у него было мерзкое чувство, что Теннен упал боком.
"Агни, прошу. Он же только ребенок".
Ну, девятнадцать, плюс-минус месяц. Но всё равно слишком молод, чтобы старый солдат хотел слушать, как он умирает.
— Дзюзо и Гинджи не...
— Они были ближе к центру, сынок, — тихо сказал Якумэ. — Прости. — Он заставил свой голос звучать чуть веселее и проворчал. — Когда я поймаю того, кто придумал эти ловушки, я сделаю так, чтобы этот человек остался жив. Достаточно долго, чтобы рассказать нам всё.
"Если, — с горечью заметила практичная часть его разума. — Того, кому хватило ума подстроить нам такую диверсию, будет нелегко поймать.
И кто бы его ни поймал... это будешь не ты".
Да, маловероятно. Кто-нибудь должен будет найти их. А принимая во внимание, что яма-ловушка была устроена так, чтобы выдерживать вес людей, но проваливаться под носорогами, и грохот, который ясно указывал на то, что такая ловушка была не одна...
Шансы были за то, что их спасителей будут ждать новые ловушки под каменной мостовой. А возможно, даже покорители земли. Эта местность была идеальной для покорителей земли.
Генерал Айро обязательно пришел бы им на помощь. Чего бы это ни стоило. Но те, кого принцесса Азула оставила командовать?
"Сомневаюсь".
Мия и их мальчики выживут. Пусть что угодно говорят о дворянах-идиотах в Онсензакуре, но город-курорт был достаточно далеко на севере, чтобы десятилетиями быть вдали от войны. Даже не будь там их кланов, жены ветеранов присматривали друг за другом. С его семьей будет всё в порядке.
"Хватит волноваться. Что ещё ты можешь сделать?"
Хм-м. Каменная крошка немного улеглась. Якумэ постарался осторожно повернуться.
"Боль — только предупреждение. Делай то, что надо".
Камень затрещал и зашуршал, посыпались мелкие обломки, когда мастер-сержант постарался повернуться из позы на спине немного направо. Его колену это не понравится, но количество камешков с той стороны выглядело чуть поменьше. По крайней мере, по его ощущениям. Он ничего не видел.
Он надеялся, что это из-за темноты.
"Сохраняй спокойствие. Паника тратит воздух быстрее. Будь спокоен".
— Мастер-сержант? — снова шорох камней.
— Лежи тихо, рядовой! — рявкнул Якумэ. Проклятье. Не игра его воображения. Он слышал прерванный болью вздох, намек на жидкость в дыхании, которая говорила о раненых органах и проткнутых легких...
"Агни, не дай ему умереть здесь. Не в темноте".
— Лежи тихо, — Якумэ заставил голос звучать спокойно. — Я иду к тебе. — "Даже если для этого мне придется разбить гору".
Лежа с руками в раскрошенном камне, он заколебался. Он не видел, что делает. Одно неверное движение может обрушить на них всю насыпь.
"Лучше быстрая смерть, чем долгая в темноте. Отбрось страх. Действуй".
Он смотрел не в сторону Теннена... но он не мог отвернуться от него больше, чем на четверть компаса. Это могло сыграть им на руку. Прокапывание изогнутого туннеля создаст менее длинные пустоты в насыпи, а значит меньше шансов, что что-то сдвинется быстро и с катастрофическими последствиями. Он надеялся.
"Никогда не думал, что буду рад, что это не первый мой обвал".
Он сказал Лу-шану правду. Ему не нравилось Царство Земли. Он слишком хорошо их знал.
"Ямы-ловушки новые".
И это немного тревожило. Одна из причин, по которой их армия отрезала так много Царства Земли за последние сто лет, заключалась в военной доктрине Земли. Безотказная, непоколебимая, практически неприступная в своих крепостях, пока выдерживали нервы и припасы... но ещё и неизменная. Стены были священны. Стены были под защитой. Стены разграничивали "своих" и "чужих".
Покрыть шрамами землю, создав ямы-ловушки для врагов, чтобы они не смогли достигнуть стен? Людям земли это не понравится, но они пойдут на это. Уничтожить собственные стены и улицы, чтобы убить врага? Немыслимо.
"Но кто-то додумался".
По крайней мере, отчасти, решил Якумэ. Ловушка была просто ямой, обваливающейся, как только по ней пройдет достаточный вес. Никакого песка, чтобы засыпать и задушить. Никаких кольев внизу, чтобы пробить броню как гель из водорослей.
Как обвалы и пожары, с которыми он боролся вместе с Лу-шаном в ту жуткую ночь. Как дюжины других мелких и яростных нарушений мирной жизни в кольцах Ба Синг Се. Опасные. Отвлекающие. Смертельные. Но не настолько смертельные, какими могли бы быть.
"Кто-то сражается с нами. Сражается изо всех сил. Но это не солдат. Этот человек убьет нас, если придется. Но уничтожать всех нас? Нет".
...И он собирался думать об этом, пока разгребал каменное крошево между собой и рядовым Тенненом. Он будет думать об их противнике: кем он был, каковы были его мотивы, а не об окружающем его кошмаре. Он почтит смерти своих павших товарищей и найдет ту голову, что придумала эту засаду.
А пока он этим занимается, он пошлет несколько проклятий в адрес высшего командования. Вывести генералов из города. Лишить покорителей земли и их армию руководства. Чудная идея.
Вот только кто-то возглавил покорителей земли. Кто-то, кто точно не был генералом. Агни, такое впечатление, что этот человек даже не знал доктрины армии Земли...
Сражаясь с булыжником размером с мешок с рисом, Якумэ замер. Прислушался к потрескиваниям и неподвижно замер, пока каменная крошка сыпалась ему на шлем.
"Любитель. Мы сражаемся с гражданским".
Очень решительным гражданским, который явно обладал властью, чтобы приказать покорителям земли сделать немыслимое. Учитывая устройство Царства Земли, это точно был дворянин.
И снова бессмыслица. Он слышал более чем достаточно обо всех дворянах в этом городе...
"Обо всех дворянах, — понял Якумэ, — кроме одного".
По его спине пробежал холодок...
Якумэ открыл рот, вдохнул воздух со вкусом земли и смерти... и суховатой прохлады, похожей на холодный северный ветер. "Воздух! Это воздух!"
А там, где был ветерок, был и путь на поверхность.
— Здесь! — Он постарался не кашлять, пыль облепила весь его язык. — Мы здесь, внизу!
Тишина. Где-то в темноте упал камешек.
Земля взревела.
Кашляя, Якумэ моргнул при виде длинных закатных теней. Против воли, он обмяк в знакомых руках, вытягивающих его из-под обломков.
— Капитан Лу-шан...
— Формальный даже на пороге смерти, — пожаловался капитан стражи, вытащив его наполовину. — И почему я не удивлен?
Якумэ выплюнул черную пыль и снова закашлялся. "Ой".
— Опустите меня. Я выживу. Рядовой Теннен...
— Его достают, ты, спичка-переросток. Расслабься.
Якумэ моргнул, его зрение расплывалось из-за пыли или сотрясения, он не был уверен.
— Достают?
Их окружили люди в песочных балахонах.
"Покорители песка". У Якумэ зачастило сердце, когда кочевники подошли как ходячая дюна, отгородив его и Лу-шана от солдат, которые, как он слышал, маршировали к месту катастрофы. "Дело плохо".
Разумные люди не сунутся в пустыню, покорители они огня или нет. Да, солнце было их союзником, но ночи в пустыне были холодными. И покорители песка не участвовали в войне. Они совершали набеги и исчезали, никогда не приходя в одно место два раза. Только дурак станет вести войну на движущемся песке.
— Лежите, — сказал Лу-шан с добродушным ворчанием. — Я знаю это племя. Их слово крепкое, если ты его получишь. Если кто-то из ваших людей остался там, их найдут. — Он постучал пальцем по вмятине на броне Якумэ. — Черт, это было близко.
"Ой". Синяки станут настоящим мучением, он уже предчувствовал.
— Я уверен, что однажды в будущем им повезет больше, — сухо заметил Якумэ.
— Надеюсь, нет.
Вздрогнув, Якумэ посмотрел на мужчину.
— Ты — чертов убийца из Народа Огня, и я хочу, чтобы ты убрался на все четыре стороны из моего города, — резко произнес Лу-шан. — Но ты — наш чертов огненный солдат и ты выполнил свою часть сделки. Это сильно поднимает тебя над остальными. Я хочу, чтобы вы все ушли. Но если вы не уйдете? Я предпочитаю человека, который готов рисковать шеей ради спокойствия на моих улицах.
"Трогательно, — подумал Якумэ. — Если только ты не был тем, кто дал повстанцам информацию, чтобы устроить нам засаду".
Нет. Нет, он так не думал. Лу-шан тоже выполнял свою часть сделки. Если он собирался разбить их хрупкий договор, капитан сперва предупредил бы его.
...Значит, это был какой-то другой человек из штаба. Проклятье.
Предательство потом. Пострадавшие сейчас.
— Они нашли...
— Лежи тихо. — Один из кочевников. Высокий, открытое во влажном городском воздухе лицо напоминает полированную кость из-за недостатка воды. Его голос скрежетал как песок на камнях. — Ты испугаешь Амиси.
Якумэ присмотрелся сквозь заслон тел туда, где молодая женщина в свободной накидке с капюшоном превращала обломки камня в песок, чтобы убрать в сторону. Её движения были более плавными, чем у большинства покорителей песка, в них были широкие взмахи руками, напомнившие ему о высоких камнях и воющем ветре.
— Вижу. Спасибо.
Мужчина приподнял одну бровь.
— Вы ищете моих людей, — напряженно выговорил Якумэ. — Сам генерал Айро сохранял бы вежливость.
Взгляд был быстрым и исподтишка. Якумэ чуть не просмотрел его.
"Почему это пустынный кочевник интересуется генералом вне закона?"
Только один способ узнать.
— Мастер-сержант Якумэ.— Он склонил голову, насколько мог, сидя на улице в помятой броне и с раненым коленом. — Кому я обязан за помощь?
— Рунихура, — ответил кочевник после долгой паузы. — И ты ничем нам не обязан, Якумэ из Онсензакуры. Царь Земли уже уплатил твой долг.
"Что?"
— Царь Земли Куэй... что? — с недоверием переспросил Лу-шан.
— Ветра изменились, и мир пришел в движение. — Рунихура смотрел вдаль. — Ты — человек, который ищет правду, и поэтому я дам её тебе.
"Почему это прозвучало как угроза?"
— Наши шаманы слушают пустыню. Они чувствуют жар солнца, остающийся в песках. Они слышат вой ветра. Царь Земли Куэй заключил альянс с кровью солнца. Те, кто последуют ему... получат выбор. — Последний тяжелый взгляд, и он исчез в песочного цвета толпе.
Якумэ обменялся взглядами с Лу-шаном, задаваясь вопросом, настолько ли у него потрясенный вид, как у капитана.
— Я всегда знал, что они чудаковатые, — проворчал Лу-шан. — Но... Ома и Шу, они кого-то нашли!
Якумэ стиснул его руку и позволил капитану протащить его ближе.
"Теннен".
Амиси всё ещё сдвигала песок, остальные мужчины явно её охраняли. Он поддержали её за плечи, когда она покачнулась и потрясла головой. Ещё одна молодая женщина склонилась над рядовым. Она осторожно приложила пальцы к пульсу у него на горле и прислушалась к его дыханию.
С сердцем, ушедшим в пятки, Якумэ прислушался вместе с ней.
Лежа головой на пыльном камне, Теннен храпел.
Якуме с облегчением выдохнул, и боль снова вгрызлась в него. Никто с поврежденными легкими не мог так храпеть.
"Но я был так уверен..."
— Пусть спит, — сказала целительница голосом тихим, как предрассветный шепот. Она провела руками надо лбом Теннена, оставив слабый аромат водных лилий. — Это поможет.
Якумэ подавил рычание, которое прозвучало бы как "варвары", "недостаток навыков полевой медицины" и "сотрясение мозга". Взглянул на Лу-шана. Очевидно, капитан годами работал с очень хорошим целителем. И если кто и мог узнать такого по работе, то это был он.
Лу-шан выглядел... изумленным.
— Госпожа, — он замешкался, затем бросился головой в омут. — Вы... слепая?
Якумэ моргнул и посмотрел ещё раз, когда она замерла на месте. И с усилием подавил саркастический смех. Конечно, у неё на висках висели какие-то малахитовые украшения, придававшие зеленоватый оттенок, но...
— Разве вы раньше не видели серых глаз, капитан?
Тишина. И внезапное нахлынувшее ощущение, что его окружили.
"Сохраняй спокойствие. Солдаты на подходе. Отвлекай их. Что ты такого сказал... О!"
— Вы не видели, не так ли? — горько улыбнулся Якумэ. — Ваши люди такие лицемеры. Сильные деревни для сильного царства, так вы говорите. Но ваши деревни не могут существовать без людей. Высокомерных, узколобых, самодовольных крестьян, которые хотят, чтобы каждый день был как предыдущий. И когда рождается тот, кто не подходит, кто напоминает вам, что были времена, когда всё Царство Земли боялось неба... — Он фыркнул. — Серые глаза случаются, Лу-шан. Даже в Племенах Воды. Я слышал, они тоже не любят об этом говорить.
"И вот здесь они меня убьют. Если посмеют". Он не спускал глаз с целительницы. Её развевающиеся накидки, в которые она замоталась, могли замаскировать лезвие от неопытного глаза, но никто не носил меч за плечом таким образом, если не знал, как им пользоваться.
— Иногда я не понимаю, какой бес в вас вселяется, — пробормотал Лу-шан. Прочистил горло. — Я знаю, что его слова оскорбительны, но у нас договор...
