"Что?"
— Женщины и дети, — улыбка Созина была тонкой и холодной, когда бронированные ряды разошлись, открыв побелевшие лица над темными цепями. — Это всё, что осталось от твоего клана, не так ли? — Светло-золотые глаза прищурились. — Подчинись.
Взгляд фантома обежал рыдающие и мрачно молчащие лица.
— Мужайтесь, — выдохнула она. Подняла голову...
Аанг врезался в плечо стоявшего сзади Сокки, слепо схватив Катару за руку. Этот взгляд, этот жуткий, сжимающий сердце и останавливающий дыхание взгляд...
— Я никогда не подчинюсь тебе. — Темул подняла руку грациозной аркой, терпеливая, как море. — Избавь меня от угроз и дерись.
Взревел огонь.
Аанг не мог дышать. Или он дышал слишком быстро, он не знал. Он чувствовал тепло руки Сокки у себя на плече, вспотевшие пальцы Катары, стиснувшие его руку, стоявшую у него за спиной Тоф, впившуюся в землю всеми пальцами ног. Он видел, как нападают покорители огня: Зуко, и Джао, и Азула...
Даже Джеонг Джеонг не бросал огонь таким образом.
Созин был как солнечное копье, ударяя кулакам и ударами ног, посылавшими пылающие волны огня. Темул оттекла назад и в сторону, отклоняя пламя вбок, обращая его вокруг себя и посылая обратно в Хозяина Огня как рубиновые хлысты...
— Суюки, — выдохнул Сокка. — Она сражается как Суюки.
"Как Катара", — подумал Аанг, не желая это говорить. Он никогда не хотел это говорить. Огонь должен был взрываться и гореть. Он не должен был течь как вода, прилипать и обжигать как лава...
Видя это, он наконец-то поверил в те истории, что рассказывали о битве Мастера Пакку против покорителей огня. Как мастер погружал танки в лед толчком ладони или запускал водяные потоки, чтобы разбросать солдат Народа Огня. Потому что может Созин и был стар, а Темул была древней, но огонь шипел и трещал для них сильнее, чем для любого другого виденного им покорителя...
Быстрый удар ногой, и Темул упала. Созин рухнул на колени рядом с ней с огненным кинжалом над её сердцем.
— Я найду их, — заявил он так спокойно, будто приглашал её на чай. — И Аватара.
— Молодой дурак. — Покрытые красными ожогами, губы Темул изогнулись. — Закончи то, что начал.
— О, я так и сделаю. — Улыбка Созина могла резать сталь. — Для тех, кто противятся мне... Шу Джинг станет прекрасным примером. — Он поднял голос, не глядя через плечо. — Начните с самых маленьких.
— Нет!..
Огонь оборвал её крик и оставил её задыхаться в пепле и черноте, прожженных сквозь плоть, легкие и кость.
— Покорение огня идет от дыхания, — у Созина была улыбка Азулы. — Нет дыхания... нет огня.
Повернувшись на пятках, он направился к закованным в цепи детям.
Губы Темул продолжали беззвучно двигаться.
"Нет", — Аанг почувствовал в своих легких, в своих костях искру, пробежавшую по позвоночнику. — "Я — Темул из Шу Джинга. Я от крови драконов".
Обгоревшая и покрытая пузырями ожогов, одна рука придвинулась к белым волосам. Вытащила сверкнувшую сталь.
"Огонь — это жизнь".
Сталь глубоко вонзилась в её собственную плоть, пепел смыло алой волной.
"Агни, пощади моих детей..."
Выдернув всё, что было в Катарином кожаном мехе для воды, Аанг растянул над ними ледяной щит.
Мир загорелся.
* * *
"...Ой".
Сокка моргнул. Поморщился и закрыл глаза от режущих лучей восхода. Школьная форма Аанга лежала под его правой рукой. Костлявые плечи Катары были под ним и Аангом. Тоф была меленьким легким комком, прижавшимся к его левой руке. И все дышали. Слава духам...
Стоп. Сверху на них что-то лежало. Похоже на... одеяло?
Рука-лапа похлопала его по затылку. Погладив его, Момо застрекотал.
— Нет, Момо, — буркнул Сокка. — Возвращайся к Аппе. Он, наверное, волнуется.
— И не только он.
Взрослый голос. И явно мужской. Взволнованный, но привыкший по-доброму смеяться, как папа, когда сплавлялся среди айсбергов. Сокка снова моргнул, не обращая внимания на боль.
— Вот. Вода поможет.
Темные волосы и борода с легкой проседью. Серые глаза — и разве не странно было видеть их у парня из Народа Огня? Халат и штаны, всё — красное, черное и золотое... И меч. Как меч Темул. Только висел он у него на поясе, а не за плечом.
Сокка жадно глотнул воду и проглотил. Потрогал лежавшее на них одеяло и постарался разогнать головную боль.
— Эм, спасибо?
— Я не рискнул двигать вас ночью, — мечник подал ему руку, чтобы помочь встать на нетвердые ноги. — Проклятье уже поразило вас, но оставило в живых. Я не хотел давать ему повод передумать.
— Проклятье? — пискнул Сокка.
— Но сейчас рассвет. Больше ничего не случится, — продолжил мечник. — Нам надо уйти до того, как кто-нибудь заметит. Стража несколько трепетно относится к тем, кто вторгается в это место. — Блеснула улыбка. — Им полагается предотвращать такие случаи. Это снижает количество жутких и мучительных смертей.
— Смерти? — ахнул Сокка и ещё раз проверил, что все дышат...
"Земля не выгоревшая".
О, она по-прежнему была довольно черной, за исключением того места, где они лежали. Но была разница между "черная" и "мертвая", и, кажется, они приземлились прямо в центре. Хотя на одной руке Аанга было что-то красное, а волосы Катары кое-где обгорели по краям...
— Огонь... Он говорил, что это был фантом. Он был ненастоящий!
— "Настоящий" может быть куда более растяжимым понятием, чем думают многие люди. — Мечник нагнулся, чтобы взять Аанга на руки. — Идем. Давайте избежим раздражающих рапортов.
Рапорты. То есть официальные документы, что люди с их внешностью были в этом месте. Да, это прекрасно подходило под определение "плохой идеи".
Крякнув и подняв Катару, Сокка последовал следом. "Держись, Тоф. Я вернусь".
Дело было не только в Зуко, чуть позже решил Сокка, когда помог загрузить стонущих детей в фермерскую повозку. Комодоносороги были вздорными от рождения.
— Спасибо, Джинсукэ, — сказал мечник, шагая рядом с повозкой, пока седовласый фермер щелчком поводьев велел животному идти.
— Не сочтите за оскорбление, лорд Пиандао, но отблагодарите меня, заткнув этого бетобето, — проворчал Джинсукэ. — Это ужасный способ проснуться, вот что я скажу!
Что-то топнуло по земле и пнуло пыльную дорогу, пока Сокка сидел с открытым ртом. "Лорд Пиандао?"
— Вас нашел Ботинки?
Счастливое притоптывание.
— У вас интересные союзники, — Пиандао перебирал знакомую пачку бумаг. — Но, полагаю, столь юной девушке, исполняющей вендетту, понадобятся все друзья, которых она сможет найти. — Он улыбнулся. — Раньше я слышал легенды о дружелюбных бетобето, но это первый, кого я встретил.
Скрип кожи, который был почти что заглушен скрипом колес.
— Хмф, — фыркнул Джинсукэ. — Ему всё равно нравится превращать кости человека в кисель... Вендетта, да? Где ваши родители, мальчик?
— Папа на войне, — кратко ответил Сокка. — А мама... — Костяшки его пальцев побелели, он выпустил бортик телеги до того, как дерево треснуло. — Пра-Пра... нужна деревне. Больше никого нет. — Духи, истинная правда. Во многих смыслах. — Эм... можно мы заберем их назад?
Пиандао отдал бумаги, поглядев на морщившихся детей и одного полного подозрений лемура.
— Завтрак поможет. И чай. — Он покачал головой. — Очень крепкий чай.
— От проклятия? — буркнул Сокка.
— От головной боли, — усмехнулся Пиандао. — Проклятием займемся потом.
* * *
"Ну, юный принц, вы задали мне преинтересную задачу".
Пиандао потягивал чай, пока невинная банда Аватара, ничего не подозревая, лопала завтрак. Воистину невинная, несмотря на смертоносный кавардак, который они учинили по всему миру. Только тот, кто никогда не попадал в щупальца политики и шпионажа стал бы держать оба комплекта бумаг на вендетту вместе. Не говоря уже о письме принца.
Очень интересном письме. Полном всевозможных колючих намеков.
"Тоф Бей Фонг пользуется доверием принца".
Никто не воспользуется письмом даже благородного противника в качестве прикрытия без полной веры в то, что он поймет необходимость обмана. Значит, учительница Аватара по покорению земли пользовалась доверием и Южного Племени Воды, и принца Зуко. Здесь крылся потенциал, если у девочки были задатки дипломата. Или даже если их не было. Посади двух врагов в комнату с третьим, которого ни один из них не хочет оскорбить, и они могут хотя бы заговорить друг с другом.
"Принц Зуко больше не верен Хозяину Огня".
Это было то, к чему Белый Лотос стремился годами, с тех самых пор, как Зуко был изгнан. За прошедшие столетия Народ Огня испытал силу декрета Киоши, который приводил их души к уничтожению. Было очень мало дыр. Граждане Народа Огня были подчинены воле Хозяина Огня, и месть духов карала их за неповиновение. Но принц в изгнании не был гражданином. Он был тем, кем был — покорителем огня королевской крови и осужденным на казнь, если когда-либо снова войдет в воды Народа Огня. Декрет Киоши связывал его не больше, чем арктического угря.
"Принц Зуко не верит Аватару".
Это представляло куда большую проблему: Белый Лотос не предвидел такую ситуацию. Разумеется, действия Киоши заставили Народ Огня относиться к Аватарам с подозрением. Но, за исключением двора Созина, Року не был нелюбим, и Белый Лотос был уверен, что любой наследник королевского рода без подобной личной обиды смог бы с ним подружиться. Особенно когда узнает, кто являлся Аватаром. Аанг был дружелюбным, честным, открытым...
К несчастью, судя по письму Зуко, он был всем этим... и зоной катастроф на двух ногах.
"Как бы я хотел списать это на приобретенный пессимизм", — подумал Пиандао, рассматривая чай. — "Если кто и заслужил право на цинизм, то это тот молодой человек". Но учитывая полученные им рапорты о принцессе Азуле и Аватаре...
"Агни, что за бардак".
И этому никак не помочь. Планы Белого Лотоса подтолкнуть Аватара и принца к заключению альянса придется подправить. Он надеялся, что генерал Айро работает над этим.
"Поместить принца Зуко и Катару на близкое расстояние в любое время и при любых обстоятельствах скорее всего закончится... плохо".
Мороз и пламя, это было самое огрызающе-вежливое письмо, которое Пиандао когда-либо имел невезение читать с тех пор, как он перехватил копию письма Шидана к Военному Министру Квину. Которое, если читать между строк, сообщало Военному Министру, что если тот думает, что Бьякко придерживает ресурсы, не направляя их на войну, то может приехать и лично поискать их. Разумеется, моря вокруг Бьякко очень бурные, и в открытом океане водились твари, которых даже военный корабль предпочтет избегать ...
Не будучи дураком, Квин не принял предложения.
То, что принц прибег к схожему количеству письменного яда... Девочка была врагом. В прошлом, сейчас и, возможно, всегда. Что делало дар Зуко на законную вендетту... весьма смущающим.
"Признай это, старый солдат", — велел себе Пиандао, наблюдая за тихой потасовкой между Соккой и Тоф за чайные сладости. — "Ты должен был знать, что не стоит принимать доклады о сыне Озая за чистую монету".
И в этом был камень преткновения. Он достаточно много общался с Пакку, чтобы представлять, как Племена Воды относятся к мести. И он изучил достаточно записей Белого Лотоса, чтобы избавиться от некоторой пристрастности призрачных проповедей, которые время от времени читала ему Темул. Воздушные Кочевники ценили мирное решение любой проблемы, даже если такое решение могло показаться другим народам не совсем честными. Он знал, что сделал дар Зуко.
"Он ударил по самому сердцу связи Аватара с его друзьями".
Он знал это. "Как и Зуко".
Умение, создавшее это письмо, вовсе не было таким сюрпризом, каким должно было быть. Темул присутствовала, когда он вытащил полуутонувшего шестилетнего принца из реки, и бормотала призрачные проклятия на тему того, какой прок в том, чтобы быть старой душой, если не можешь вспомнить, как не умереть?
Он много раз спрашивал её об этом. Но призрак только усмехалась и говорила, что не стоит тратить время на то, чтобы учить принца одинарному мечу. Любой из рода Шидана никогда не удовольствуется только одним мечом.
Так что факт, что Зуко мог совершить подобную смертоносную атаку, не удивил его. Шестнадцать или нет; что бы ни думали о юном принце Азулон и Озай, но Зуко был таким же ребенком Созина, как и Лу Тен. Никто в той семье не был глупым.
А вот то, что Зуко ударил по связи между Аватаром и его учителями... вот это вызывало беспокойство.
"Нам надо восстановить баланс в мире. Нам нужен Аватар и его учителя, живые и в здравом уме".
Принц заявлял, что избавился от верности Озаю, но его удар служил интересам Хозяина Огня. Почему?
"Потом будешь об этом волноваться. Сейчас... мне надо исправить вред. Как-нибудь".
— Итак, — Сокка позволил Тоф забрать себе несколько сладостей. — Вы что-то говорили о проклятье?
Аанг ахнул.
— Большинство в Шу Джинге знает достаточно, чтобы избегать его, — Пиандао намеренно не улыбнулся. Аватар или нет, но их выходка была опасной. Они должны были это понять до того, как влезут во что-нибудь похуже. В некоторых местах не будет дружелюбных призраков, которые смогут их предупредить.
"Если только она их не предупредила".
Вероятно. Очень вероятно. Ему не нравилось так думать о союзнице, а Темул была его союзницей, как она была союзницей Кузона. Но Кузон никогда не был членом Белого Лотоса. Ярость и месть привязывали Темул к этому миру, и один из духов, которому она поклялась отомстить, сейчас смотрел на него серыми глазами.
Он не думал, что Темул впутает их в проклятье. Но не предупредить их? Весьма вероятно.
— Мы из колоний, — Катара старалась казаться скромной. — Мы не знали.
— Так утверждает твоя вендетта. Гайпан. У нас там есть родичи. — Не то чтобы он официально знал, куда сбежали остатки клана Темул, но на деле он знал. Некоторые были там. Были ли они там до сих пор, после того как по рапортам на сцене появился разношерстный флот принца... Кто знает? — Говоря в общем, если вокруг территории стоит вооруженная стража, туда лучше не соваться. Люди уже сгорали там заживо.
— Но это же был фантом, — возразил Аанг.
— Да, — признался Пиандао. — А ещё это было последнее место, на котором стояла Темул. Где она призвала ярость Агни, как драконье дитя из легенд. При нужных ветре и небе, когда память шевелится в сожженой земле... эта ярость снова просыпается. — Он смягчил голос. — Я сам это видел. К счастью, только со стороны. Я смог отскочить в сторону, отделавшись опаленным халатом. Если вы были внутри... Думаю, у вас есть вопросы. — "Бывает невинность, и бывает глупость. Что из этого отягощает вас?" — Это не то, чему вас учили в школе про Хозяина Огня Созина.
— Нет, — Аанг сглотнул. — Он прожег ей грудь! Он оставил её лежать на земле и собирался пытать людей на её глазах, пока она умирала!..
