— Хоть кто-нибудь знает, с чем, черт побери, мы имеем дело?
* * *
— Утонувшие, — Мейшанг придерживала Джинхая с другой стороны. Все перья и загривок Асахи были вздыблены, а сама курица бегом удалялась от гавани с низким, раскатистым шипением. — Не получившие очищения утопленники... и здесь так мало того, чем их сжечь...
Сжигать промокшие в море трупы. "Будет непросто", — угрюмо подумал Тингжэ.
— Что-то ещё может их остановить? Чего они хотят?
— Нас.
Его жена была испугана. Его прекрасная, отважная, решительная Мейшанг, которая пережила охотников Азулона и пренебрежение Ба Синг Се, была испугана.
"Кто-то поплатится за это".
— Суин! Иди с мамой. Уведи всех, кого сможешь, от гавани, — твердо велел Тингжэ. — Джия...
— Я остаюсь, — Джия подоткнула повыше подол платья, готовая бежать. Сглотнула, но осталась.
— Я так и думал, — Тингжэ посмотрел на своего старшего, пока ковыляющие тела приближались. — Мин, я уже пережил темную ночь, но именно тебя учили бороться с духами.
— Стены, — выпалил Мин, претворяя слова в действия, и топнул ногой по земле, которая выбросила вперед пики из песчаника, вонзившиеся в броню и гниющую плоть. — Держите их на дистанции. Тяните время...
Джия глубоко вдохнула и хлопнула в ладоши. Песок взвился вверх, припечатав ботинки к земле...
Что-то чавкнуло и порвалось, и окровавленные кости освободились. Джия побелела, замерла...
— Ха! — Тингжэ ударил кулаком, и волна песка откинула потерявшее ноги существо назад. Но были ещё, и ещё.
— Стены, — профессор стиснул дрожащую руку дочери и встал плечом к плечу со своим мрачным, бледным сыном. — Воистину. Сейчас!
Их руки поднялись как одна, и песок сдвинулся.
* * *
Огонь трещал над заливом, пока "Сузуран" отбивал волны мертвецов: арки пламени, запах горящей смолы, от которого кружилась голова, внезапные "бум", когда искры касались карманов природного газа над водой. Корабль был объят собственным пламенем, являя собой пылающую цель, привлекавшую взгляды как расторопных, так и мертвых.
"Большинство глаз", — мрачно подумал Хьёдзин, заставляя себя глубоко дышать. — "Но не все".
— Подальше от воды, сохраняйте спокойствие, подальше от воды, — твердо повторял он, торопя остальных беженцев подняться повыше голосом, взглядом, а иногда и толчками. Слава духам за Лули, которая подхватила Даю и утащила за собой Лим к тому месту, где видели морпехов с "Сузурана". Он никогда бы не смог сохранить спокойствие, если бы его девочки не отправились в безопасное место.
"Пожалуйста, пусть они будут там. Я простой стражник, меня не учили сражаться с духами, черт побери!"
Смех, да и только. Духов можно было ранить висящим на его боку мечом. Тяжело, но у него был шанс. Но какая польза от стали против ходячих мертвецов?
"Мир сломан. Мир очень сильно сломан..."
— Сюда, молодой человек!
Капрал Мориаки. Хьёдзин никогда ещё не был так рад видеть красную броню. К плечу медика прижалась маленькая девочка, но он держал её так, словно она весила не больше перышка. Шони и рядовая Фуши бежали у них за спиной: Шони мрачный, а походка Фуши пружинила и была полна решимости.
— Идем с нами, быстро, — позвал медик. — У нашего сержанта есть план. Сюда!
"Сюда" явно означало вниз по сужающемуся туннелю из пробитого покорением камня, который затем делал резкий поворот направо, огибая поспешно поднятый холм. Хьёрин подбежал и поравнялся с Мориаки, пытаясь свести стены и слышимые за спиной огненные залпы в какое-то подобие вдумчивой стратегии.
— И это план?
— Да, если легенды не врут, — откликнулся Мориаки. — Вы знаете сказки об утонувших, стражник Хьёдзин?
— Вы шутите? — будь перед ним зеркало, подумал Хьёдзин, он бы сперва врезал этому безумцу, а уж потом задавал бы вопросы. Никто в таком состоянии ужаса не станет слушать голоса разума. — Вода просто убьет вас! Она не... я никогда... это безумие!
— Не безумие, мой мальчик, а зло во плоти, — мрачно ответил Мориаки. — Но наше положение вовсе не так отчаянно, как вы думаете.
Мертвецы ходят... ну, ковыляют... и это не отчаянное положение?
— Вы спятили?
— Очень надеюсь, что нет, — Мориаки махнул свободной рукой, подгоняя наиболее перепуганных. — Мой отец сталкивался с утонувшими, когда я ещё был пацаном. Они опасны, да. Если они нас поймают, то убьют, и их проклятие захватит и наши тела. Но они не призраки. Всё просто, стражник Хьёдзин. Какими опасными они бы ни были для неподготовленных, но они неразумны.
Хьёдзин оглянулся на приближающиеся хлюпающие останки мокрой плоти и содрогнулся.
— Им хватает ума идти за нами!
— Не за нами, молодой человек. За огнем жизни. — Мориаки подогнал отстающих вверх и вокруг поворота, как овчарка коалаоовец. Его глаза прищурились, словно отсчитывая секунды. — Сила, движущая ими, абсолютно холодна, она выпьет жизнь всего мира, чтобы снова согреться. Отсюда и наша приманка.
Хьёрин чуть не споткнулся.
— Мы приманка?
Экономя дыхание, Мориаки не ответил.
"А я-то только Ли считал безумцем... Что за черт?"
Лед прополз мимо них вверх по холму, сверкая белым и синим. Ещё несколько торопливых шагов, и он увидел генерала Айро, сержанта Кьё и остальных, кто охраняли Амаю за каменной стеной, пока она призывала куски льда из глубины гавани.
— А! — зубасто улыбнулся Мориаки. — Отличная идея!
Отличная? Единственная идея, хоть отдаленная тянущая на отличную, заключалась в том, чтобы убраться от спотыкающихся тел, окруживших покрытый льдом поворот...
— Сейчас! — скомандовал Айро.
Удары кулаков, и лед охватило пламя.
* * *
"У меня кончается время".
Зуко остановился на покрытом туманом берегу, который выглядел точно также, как любой другой кусок проклятого пляжа. Вот только здесь определенно не было Лангшу и Широнга. Или Ко, что было единственным плюсом во всем этом бедламе.
— Как мне найти духа, который не хочет быть найденным?
— Ты не найдешь.
Темный океан замерцал под туманом, его отражение изменилось в нечто, что не было ни драконом, ни женщиной.
— Глупое дитя, как ты смеешь вторгаться в мою вотчину?
— Твою вотчину? — с вызовом спросил Зуко. — Спасибо, прабабушка. Значит, я уже близко.
— Наглый детеныш! Асагитацу никогда не примет того, кто замаран кровью Шидана!
— Наверное, Азулон заставил твою кровь кипеть, когда свел отца с мамой, — насмешливо ответил Зуко. "Азула, думай про Азулу. Разозли её". — Как думаешь, это случилось потому, что он был вторым ребенком и не был достаточно важным, чтобы о нем волноваться?
— Ты смеешь...
— И почему бы Азулону не одобрить такой союз? Асагитацу и Бьякко когда-то были союзниками, — Зуко осматривал туман в поисках просветов. Он точно был близко. Иначе она не пришла бы в такую ярость. — Когда это изменилось? Когда ты изменила это?
— Я тебя уничтожу!
— Может быть, — согласился Зуко. — Но не здесь. Не сейчас. — Он подошел ближе к воде и зло посмотрел на идущее рябью отражение. — Ты древняя, прабабушка. Могущественная. И ты охотишься на причинивших тебе зло до самого края мира. За это ты получила уважение дедушки и мое. Но ты по-прежнему наш враг... и по-прежнему дракон, привязанный к миру живых. — Он пожал плечами. — Так что можешь угрожать нам. Надеюсь, от этого тебе станет легче.
Вода замерла.
— Дракон — да. Привязанная к миру живых — да. Я не могу коснуться тебя здесь... без помощи.
Его сердце как будто стиснул лёд, когда отражение вытянулась вверх и наружу...
— Помощь у меня есть, — синий дракон извивался в воздух, раскрыв пасть. — Время умирать.
"... Я такой глупый".
Пламя охватило мир.
* * *
Стоя на месте, Саолуань дрожала, как комодоносорог, почуявший битву.
— Мы должны спуститься туда!
— Нет, — Тэруко глубоко вдохнула, изображая спокойствие после долгих лет практики. Обычно это было легко, даже когда вражеские корабли пытались протаранить их. Смотреть на потустороннюю стаю, ковыляющую от прибоя вслед за гражданскими? Не так легко. — Мы должны оставаться здесь.
— Люди умирают! Ваши люди! — Воин Киоши бросила на неё обвиняющий взгляд, который стал ещё злее при виде лицевого щитка. — Разве вам нет до этого дела?
— Нет.
Саолуань отступила на шаг назад. К счастью, на твердый камень.
— Люди там, внизу, умрут, — мрачно продолжила Тэруко. — Но если вы забыли, то наш принц, ваш младший брат и агент Широнг, который является очень приличным для камнеголового, застряли здесь. До тех пор, пока они не совершат чудо и не уговорят вулкан выслушать нас. Если у них получится, и что-то поднимется сюда, чтобы остановить их, и они потерпят неудачу... этот вулкан взорвется. И тогда все до самого Ба Синг Се погибнут.
— Значит, мы просто будем стоять здесь, — Саолуань стиснула кулаки. — Ужасно.
— Ага, — тихо согласилась Тэруко. — Добро пожаловать на войну. — Она прищурила глаза, рассматривая подозрительное шевеление в кустах. Согнула, разминая, пальцы. — И можете радоваться: кажется, монстры добрались до нас.
* * *
"Как бы я хотел, чтобы дядя больше рассказывал про убийство дракона".
Мимолетная мысль, закравшаяся посреди "уклоняйся" и "изгибай воду, немедленно!"
Лазурное дыхание Макото превратило леденящие волны в соленый пар, сделав туман ещё гуще. Её крылья били вниз, и порывы воздуха почти что сбивали его с ног, пока она заходила на новый огненный круг.
"Агни, она огромная!"
Только это его и спасало. Только её голова была настолько велика, что могла проглотить его одним глотком; её когти были мечами, которые проткнули бы его насквозь. Но её крылья и тело были соответствующего размера, и даже самый искусный покоритель не мог игнорировать массу.
"Воробьецесарка может перевернуть медную монетку. Она — нет".
Приземлиться и сражаться или сжечь его с воздуха — других вариантов у неё не было.
Макото выдула более слабый залп и взмахнула обоими крыльями. Пламя свернулось спиралью и бросилось вперед.
"О, это просто нечестно".
Зуко сложил ладони вместе, чтобы разбить пламя, и прикусил губу, когда синий огонь стал сопротивляться, как живой. Он не был похож на огонь Азулы — неодолимую силу, намеренную превратить её противников в пепел. Этот огонь двигался, дышал и голодал, он искал топливо, ещё и ещё, а Зуко был единственным, что могло здесь гореть...
Слабый запах серы.
Взяв волю в кулак, Зуко кувырком кинулся в пламя.
Клыки Макото вонзились в песок в дюймах от него. Дракон выплюнула полурасплавленный песок, развернулась...
"Недостаточно быстро!"
Пульсирующие от боли пальцы вцепились в полночно-синюю гриву и использовали взмах её головы, чтобы оторваться от земли. Зуко сгруппировался в воздухе, подстраиваясь под силу её резких взмахов...
Ударился о синюю чешую и вцепился что есть сил, зарывшись лицом в её гриву.
— Дурак! Мое пламя сожжет тебя, где бы ты ни был...
— Нет, — выдавил Зуко, извиваясь, когда огонь добрался до кожи сквозь одежду. — Не сожжешь. Я знал дедушку. Я знаю отца. Я знаю Азулу. Поэтому я знаю тебя. — Он выплюнул кровь и заставил себя не обращать внимания на боль. — Ты ненавидишь, и ты мучаешь, и в мире нет ничего реального за исключением того, что хочешь ты. — Он охнул от обжигающего жара, вдохнул и прорычал. — Если я умру здесь, ты не сможешь этого увидеть.
Вопль ярости потряс как его тело, так и дух. Зуко прижался теснее, сфокусировавшись на том, как сильно чешуя впивалась ему в щеку, как пряди гривы врезались ему в пальцы, как шипы на шее Макото прижимались к груди и стиснутым ногам. Всё что угодно, лишь бы не огненная агония, которая в свою очередь прижималась к нему...
Подул ветер, гравитация потянула его вверх, желудок подскочил к горлу.
"Пике. Она нырнула!"
— Море неподвижно, — насмешливо ухмыльнулась Макото, крепко прижав к себе крылья в падении. — Может, это будет всего миг, но я увижу твою смерть. — Зловещий смешок. — Жаль. А я-то считала твою сестру истинной наследницей...
Её скорбь пронеслась сквозь него, пронзив до самого мозга костей. Её Созин, её темный убийца-возлюбленный, который знал, как сильно она ненавидела. Который готов был сжечь мир ради неё, начиная с тех лживых животных, которые настолько ослабили её клан, что им пришлось умереть. Которого у неё украли так рано, слишком рано — проклятье Аватара забрало его душу, которая должна была опустошать мир рядом с ней ещё целое тысячелетие...
Истинная скорбь. Истинная ярость. Их было достаточно, чтобы заставить любую душу пожелать смерти.
"...Азула всегда врет".
Отсечь чувства. Отсечь страх океана, падающего ему навстречу. Океан убьет его, только если он это позволит. Поэтому он не позволит.
Море было атакой Макото. Надо блокировать.
Старательно не думая, он отпустил руки.
"Красавица смотрит в зеркало".
Вода вспенилась и взвилась вверх, замерзла. Крылья Макото тяжело захлопали, пытаясь подняться вверх...
"Чи дракона расплывается по реке".
Лед размягчился и поднялся вверх, скользя под Зуко, когда он съехал по изнанке волны: лед, талый лед, вода, берег... О, будет больно...
Он кувырком вылетел на берег, когда Макото рухнула, и лед раскололся как несколько столкнувшихся вместе ледников. Море взревело, дракон завопил...
Тишина. Полная тишина, от которой звенело в ушах.
"...Думаю, я победил".
Макото пришла из моря сквозь его отражение. Она вернулась сквозь его Зеркало. Одной этой симметрии должно было хватить, чтобы изгнать её с границы с Миром Духов. Пока.
"Ой-ой-ой, всё ещё горю..."
Он сорвал остатки рубашки Синего Духа, слишком хорошо помня, как это пламя сопротивлялось ему. Лучше сперва избавиться от него, а потом спокойно затоптать...
Забившись в гнездо из обугленной ткани, синий огонь съежился.
У Зуко перехватило дыхание. Нет, он точно сошел с ума. Но на грани Мира Духов, кто знает?
— Ты... живой?
Кажется, огонь немного распрямился. Дернулся в его сторону.
— Живое, — Зуко осторожно поднял ткань — мокрый песок мог затушить огонек там, где его не поддержит его воля. — Что мне с тобой делать?
"Домой?"
Это был шепот в его крови, полный надежды и дрожавший, как испуганный ребенок.
"Домой? Пожалуйста?"
— Живое пламя, — выдохнул Зуко, сердце которого быстро колотилось. — Огонь под контролем Макото... Где дом? Я отнесу тебя, обещаю. Так далеко, как смогу.
"Идем!"
Бесконечное мученье: его плечи и спина горели огнем, тонкий поток его жизни подкармливал пламя, которое он нес в ладони. Но, кажется, он сделал всего несколько шагов, прежде чем туман разошелся...
