Гора из яркой асаги-синей чешуи, легкое сонное дыхание создавало волны на воде, окружающей её. Бледная, мизуасаги зелень покрывала более мягкую кожу под челюстью и горло, истинно синсу-красные пряди струились в её мокрой гриве.
"Это она".
Через воду. В Мире Духов. "Проклятье".
"Домой!" — умоляюще треснуло пламя. — "Домой, домой, домой!"
Зуко сглотнул. Посмотрел на берег, на воду, на дух вулкана, который не мог спать естественным сном.
— Я обещал.
"Думай. Как мне это сделать, не убившись?"
Зуко осмотрел дистанцию. Проверил, что осталось от его обмундирования. Нож, дао, штаны, ботинки. Если бы только у него был его горшок для углей!
"Лангшу, нам с тобой надо будет поговорить об этом месте. И о том, как появляться здесь с нужной экипировкой. Потом".
Перейти воду значит перейти в Мир Духов. Он был практически уверен, что если он так сделает, то умрет. Без вроде как помогающего духа Луны, который утопил бы его обратно к жизни, и без целителя-покорителя, который был бы рядом в мире живых. Лангшу и Широнг были заняты.
"Это был плохой план".
Будь у него горшок для углей, он мог бы просто перебросить пламя...
"Ну, у меня его нет", — яростно напомнил себе Зуко, бессильно ковыряя песок носком ботинка. — "Думай о том, что есть..."
Песок. Черный, вулканический, блестящий как огненный камень, которым он некогда был.
"У меня нет Тоф, которая могла бы помочь. Но я должен попробовать".
Присев на корточки, Зуко зачерпнул песчаный комок и выдохнул на него огонь. "Не обязательно, чтобы было идеально. Просто что-то, что продержится несколько минут".
Со льдом всё было бы гораздо проще. Но покорение не работало в Мире Духов. А значит, чаша изо льда растает на полпути через это безжалостное море, и где тогда окажется его огонек?
Ещё один выдох, и он принялся разминать песок как мокрый сахар, пытаясь не думать о том, что только воля и покорение удерживают расплавленное стекло от его кожи. "Надо чтобы он был достаточно круглый, чтобы бросать, и достаточно большой, чтобы вместить немного топлива..."
Работа тянула из него силы, как удержание стабильного огненного шара. К тому времени, как он сформировал бугристую, отдаленно напоминавшую песчаник емкость, мир вокруг него немного кренился.
"Домой?"
— Ещё совсем чуть-чуть. — Зуко запихал остатки рубашки и синее пламя в каменную емкость, встал в низкую стойку, вытянув руки вперед в жест отражения...
Лед замерз, образовав узкую тропу от песка над самой поверхностью воды. Тропа тянулась в туман, всё дальше и дальше...
Она сжимала его чи как минога, высасывающая, голодная...
Зуко вышел из стойки, намеренно стукнув кулаком по черному песку.
— Ха!
Это было как сорвать рыбу-прилипалу со своей кожи. Было больно. Но пугающий отток чи прекратился.
— Вода — противоположность Огня, — прохрипел Зуко один из старых дядиных уроков. — Но если хочешь остановить воду... используй Землю. — Он закашлялся, беря дыханье под контроль. — Ладно, остановись до того, как кончится лед.
Мокрый от капель лед, скользкая от шторма металлическая палуба — разница была небольшой. Зуко шел по ледяной тропе с осторожным искусством: не торопясь, но и не мешкая. Технически говоря, лед всё ещё был соединен с берегом, так что он не переходил воду.
"Но если появится дух, я не хочу полагаться на формулировку... О, черт".
Конец пути. Темная вода плескала на лед, ставший прозрачным и хрупким.
— Так далеко, как я смогу, — твердо сказал Зуко. Отступил на шаг назад на более крепкий лед, сжал бугристую миску и нашел глазами цель. "Так... вон там!"
Полуразворот, и он бросил.
Треск. Треск...
Пора уходить. Огонь либо долетит, либо нет...
Торопливо возвращаясь на берег, Зуко невольно оглянулся на летящую миску и остающийся за ней след лазурного пламени. Спекшийся песок аркой упал вниз и ударил...
Прямо по носу.
Разбился.
Есть такие вещи, при которых даже магия самых темных духов не может удержать в коматозном состоянии. Чуткий нос дернулся, вдохнул огонь...
Зуко не слышал рева, скорее он почувствовал его: напор, который сплющил мир, расколол лед...
"Проклятье".
Он рухнул вниз, во тьму. Холодно, так холодно... он пытался задержать дыхание, но воздух ускользал...
"Я умираю.
Как там говорят: духи любят троицу?
Дядя. Дедушка. Простите..."
Давление. Не хватка голодной воды. Что-то длинное и острое, похожее на связку мечей.
Кашель. Мороз. И странная клетка из мечей, сжимающая его... Теплая?
Огромный золотой глаз, моргая, смотрел на него. Чувствительный нос выдохнул язычок синего пламени.
:Детеныш?:
Как Шидан. Как Рюко-химэ. Образы, а не слова.
Весь дрожа, Зуко потянулся вперед.
:Мои люди ранены. Спасительная кальдера. Грядущая опасность. Мои люди, против тьмы-что-крадет-души...:
Слишком много воды. Слишком много холода. Он не мог...
Тьма.
И, что странно, быстрое прикосновение теплого языка.
* * *
Саолуань рубила и пинала полдюжины стоявших перед ней тел, её веер-щит отбил в сторону ближайшего, а потом она затоптала очередную отрубленную руку ногами, прежде чем та смогла утащить её вниз. Кто мог подумать, что правильное обращение с мечом может так наглядно аукнуться? Отрежь кому-то руку, и о проблемах с его стороны можно забыть.
Но утонувшие не истекали кровью. Не отшатывались. Не останавливались, их части и куски по-прежнему ползли к ней и лежавшим без сознания покорителям у неё за спиной.
— Их слишком много!
— Это не подавляющий числом противник, — тяжело дыша, ответила Тэруко. Её огненный хлыст сбил мокрый труп с уступа, и он с хлюпаньем кувырком полетел вниз. — Это богатая целями среда!
"Я покажу тебе "богатую целями", ты, ходячая зажигалка..."
Липкий холод стиснул её лодыжку, и Саолуань споткнулась. "Нет!"
Она рубанула, даже когда её тянули вниз — длинный разрез, рассекший одного от плеча до бедра. Труп плюхнулся на землю, источая гнилостную жидкость, но утащил её за собой в поджидающие пальцы.
"Холодно..."
Похожая на мокрый лед плоть высасывала из неё жизнь. Как много лет назад были высосаны жизни её сестер-воительниц, обратившихся в увядающих старух.
"Дайте мне умереть. Я должна была умереть".
Но... рук, пытающихся разорвать её на части, было мало. Слишком мало для...
"Лангшу!"
Страх и ярость отогнали наползающую тьму.
— Тэруко!
— Агни! — Вспыхнул огонь, с шипением сжигая пропитанные водой тела...
Земля вздрогнула.
Внутренности Саолуань скрутил ужас, куда более сильный, чем от царапающих её рук. Монстры были монстрами, но земля была стабильна. Неподвижна. Вечна...
Трясясь подобно тарелкам с желе из водорослей, ковыляющие тела попадали, как детские шарики. Она почувствовала вибрацию в камне под собой, похожую на звенящий кристалл, на пение...
Кратер взревел.
Преодолевая боль, Саолуань повернула голову в холодном как смерть захвате и широко раскрыла глаза, когда дым, пламя и что-то ещё поднялись в небо. "Дракон. Это дракон..."
Хлопали туманные крылья, посылая теплый ветер, напоминающий о лете и огоне. Асагитацу танцевала в воздухе, наслаждаясь свободой полета. Нырнула, перевернулась, развернулась...
Увидела их. Вдохнула.
"Лучше поджариться, чем быть выпитой досуха".
— Давай, — выдохнула Саолуань.
Огонь волной обрушился вниз. Саолуань дернулась, ожидая боли...
Давящий на неё вес... осыпался.
Воительница сморгнула пепел, уставившись на пламя, омывающее её кожу: красное и зеленое танцевало в ярко-синем, и оно было теплым, как солнечный свет. Для живой плоти.
Утонувшие сгорали, белое пламя даже броню обращало в серый пепел.
:Дыши.:
Приказ. Перед её глазами до сих пор прыгали точки, и Саолуань даже не помышляла о неповиновении. Огонь скользнул по её горлу, сжигая...
:Моя.:
Каким-то образом она всё ещё дышала, оглушенная, усталая и до странности теплая, словно загорала на полуденном солнце. Но живая.
— Лангшу!
— Ой...
Саолуань похлопала по нему руками для проверки, когда мальчик сел и прищурил глаза от ветра, когда туманные крылья слетели вниз, к поселению.
— Ты в порядке? Что случилось? — и либо паника играла с ней трюки, либо белая прядь волос стала чуть шире?
— Мы победили, — хрипло ответил Лангшу. — Я так думаю. — Он обхватил голову руками. — Духи, я и забыл, как это больно.
— Заметка для себя, — свернувшись калачиком, Широнг даже не пытался двигаться. — Дразнить огромного крадущего лица духа-многоножку — это не хорошая идея.
— Однако сработало. — Лангшу прижал тыльные стороны ладоней ко лбу и поморщился. — Это дало Зуко время, чтобы... о, нет!
Тэруко с мрачным выражением на лице прижала ухо к груди принца. Запрокинула его голову назад, прижала свои губы к его и выдохнула...
Захлебывающийся кашель, и Зуко перевернулся на бок, выплевывая воду.
Только тренировки позволили Саолуань удержать в руках меч. Зеленый халат на спине покорителя огня обуглился, оставив длинные полосы вздувшихся пузырей.
— Что, черт побери, с тобой стряслось?
Реакция Лангшу включала куда более цветастые выражения. Саолуань глуповато улыбнулась, когда узнала свои собственные пьяные ругательства.
— Я же велел тебе держаться подальше от воды! — закончил Лангшу.
Всё ещё кашляя, Зуко показал ему палец.
— Если вы можете двигаться, сэр, — протянула ему руку Тэруко, — вам надо увидеть это.
— О, черт. Беженцы... — Саолуань заскользила вниз по склону.
Лангшу схватил её за запястье.
— Думаю, кое-кто об этом позаботится.
Белое пламя вспыхивало и умирало в расположенной внизу кальдере, раздуваемое крыльями из дыма и летнего ветра. Асагитацу ещё раз совершила круг над своим владением, её украшенная красной гривой голова выискивала последние остатки немертвой плоти...
Взмыв вверх, довольная, она спланировала и обхватила крыльями кратер. Дымные золотые глаза уставились на них с расстояния, горячие, как солнце.
:Можете попробовать.:
* * *
— Можете попробовать, — пробормотал Айро, наблюдая за Амаей и своим потрепанным племянником. — Не самое теплое из приветствий.
— После того, как она упокоила неупокоенных мертвых в столбах пламени? По мне так это достаточно тепло. — Амая водила обернутыми водой руками над обожженной спиной Зуко, превращая красноту в целую кожу. — Мы хотели шанс. Иногда духи дают нам именно то, о чем мы просим.
— Хм-м, — кивнул Айро. — Как ожоги?
— Поболят пару дней, — деловито ответила Амая. — Но я волнуюсь не о них. — Она опустила руки чуть ниже, ощупывая лопатки Зуко. — Ему надо отдохнуть, Айро. Даже если кому-то придется сесть на него сверху, чтобы заставить. Легкие обязанности — думаю, так это называют ваши морпехи. Никаких подъемов тяжестей, никакого продолжительного покорения. Если возможно, я хочу, чтобы он при любой возможности спал на солнце.
Айро нахмурился.
— Разумеется, его ожоги не настолько серьезны.
— Говорю же тебе, дело не в ожогах. Он утонул уже во второй раз. — Амая прижала ухо к коже, прислушиваясь к сонному дыханию. Снова выпрямилась. — Я волнуюсь за его легкие. Вам, покорителям огня, нужно ваше дыхание.
Тревожная мысль.
— Но он же поправится.
— Если отдохнет, — отправив воду в таз, Амая отстранилась от своего спящего пациента. — Интересно, как он убедил Асагитацу.
— Я уверен, что он нам расскажет. Потом, — Айро пошарил в рукаве, чувствуя себя непривычно застенчивым. — Возможно, сейчас не лучшее время, но если судить по сегодняшним событиям, то мы ещё какое-то время будем жить в опасности. Так что лучшего времени не будет. — Он держал на ладони резное дерево на золотой цепочке, чувствуя каждый изящный изгиб, который он выжег на рубиновой древесине за прошлую неделю. — Леди Амая, вы окажете честь старику, дав честный ответ?
— Я всегда честно отвечаю тебе, Айро... — она увидела, что у него в руках, и застыла в испуге. — О.
"Не смейся", — с печальной иронией подумал Айро. — "Я переживу любой ответ, кроме смеха".
Она медленно улыбнулась. Запустила руку в свой медицинский набор и вытащила знакомую красную нить.
— Ты знал, что Саолуань превосходно разбирается в вине? И у неё щедрое сердце, если приходится идти на жертвы ради её маленького брата.
К черту мертвые тела и весь кавардак. Это был изумительный день.
— Это "да", моя леди? — отважился спросить Айро.
— Ах ты, старый негодяй! — синие глаза танцевали. — А кого ещё я смогу найти, кто оставался бы со мной рядом, какая бы беда ни стряслась? Разумеется это "да"!
Широко улыбаясь, Айро обнял её. А, сколько же времени прошло...
Их ласки и объятия прервал чих.
Покусывая ухо, Айро замер. Посмотрел через плечо Амаи, когда та затряслась от молчаливого смеха.
А. Раздраженный светло-золотой взгляд.
— Племянник, мы просто...
— Гонялись за бабочками? — закашлялся Зуко, всё ещё ворчливый, как разбуженный посреди зимы утконос-медведь. — Пересчитывали ниточки на халате? Практиковали дыхательный контроль?
Амая засмеялась.
— Вы так это называете?
— Спросите рядового Рикию. Когда он будет в вежливом настроении, — сердитый взгляд пропал, сменившись чем-то... усталым. — Всё в порядке? Если вы... заняты... скорее всего, всё в порядке...
— Обо всех позаботились, — заверила его Амая. — Ты — худший из тех, кому требуется лечение.
"Из тех, кто вообще поправится", — мрачно подумал Айро.
— Наши люди держат всё под контролем. Огни Асагитацу восстановлены, и мы получили её разрешение жить здесь. Лангшу говорит, что у Похитителя Лиц больше нет сил, чтобы нанести по нам удар, и он не сможет их собрать ещё некоторое время. Хотя, чтобы укрепить печать от злых сил, нам понадобится имя.
— Драконьи Крылья, — пробормотал Зуко и закрыл глаза. — Она назвала меня "детенышем"... И это то, чем мы являемся — укрытием для тех, кто в этом нуждается. — Он поморщился и медленно покачал головой.
— Зуко? — спросила Амая.
— Продолжайте ваши занятия, — пробубнил Зуко. — Просто... — он сглотнул. — Я устал.
— Тогда отдыхай, племянник, — Айро подоткнул вокруг него простыню и положил руку на всклокоченные черные волосы. — Каждому человеку нужно отдыхать.
Тихо вздыхая, он позволил Амае увести себя.
— Он расстроен, — пробормотала покорительница воды.
— Не из-за нас, — уверенно ответил Айро. — Просто он скучает по матери. И по тому, что он хотел бы получить от отца, не будь мой брат таким слепым идиотом.
— Он расстроен, — повторила Амая, бросив на него серьезный взгляд. — Оставшийся вдовым родитель часто снова вступает в брак. Ты закончил оплакивать Нацу. Теперь ему надо оплакать её память. — Она строго погрозила ему пальцем. — Восприми это всерьез, друг мой. Детям сложно отпускать такие чувства. Он — юный воин, и мы не должны позволять ему быть эгоистичным... но у него есть право на печаль.
