— Потому что он знал, что это разозлит тебя? — выдавила Азула, стараясь напустить на себя ленивое безразличие. Стараясь не думать о том, что открыл её отец своим выбором слов и расчетливым блеском глаз. — Может, Бьякко и ненавидит Хозяев Огня, но они такая же часть Народа Огня, как и все в Кальдере. Царство Земли и Племена Воды не волнует, кто мы такие. Они убьют нас всех, если смогут. Бьякко знает это. — Тут она улыбнулась точно рассчитанной острой улыбкой, от которой умные придворные пускались наутек. — Поскольку они не могут вызвать тебя на Агни Кай, разумеется, они найдут... другие методы, чтобы раздражать. Чего ещё нам ожидать?
Тишина, завернутая в шипение пламени.
— ...Удовлетворительно. Ты можешь идти.
Азула простерлась ниц и удалилась.
"Он сердится на меня".
Ну разумеется, сердится, отметила более рациональная часть её разума, пока Азула проходила по элегантным, украшенным драпировками залам. Она только что получила дружеское семейное письмо от человека, который хотел насадить голову Хозяина Огня Азулона на пику. Который, вероятно, до сих пор хотел проделать это же с Хозяином Огня Озаем за исключением той маленькой детали, что оставить Народ Огня без предводителя, пока Аватар бегает на свободе, было не просто приглашением для катастрофы, а впусканием катастрофы, потчеванием вином и оставлением на семейный обед без оружия.
Нет, дедушка вовсе не был настолько глупым. Да, он ненавидел Хозяина Огня. Она знала это. Она чувствовала это в тихие моменты между сном и пробуждением при каждом рассвете. Туманное воспоминание о корабле: тепло рук с острыми ногтями и рычание, когда огонь съедал шрамы с её поврежденного молнией сердца.
"Ты жестокая, расчетливая и безжалостная, но ты моя внучка".
Она не смела верить этому чувству. Чувству, что Шидан из Бьякко знал, кто она такая, досконально. И если он был недоволен своим знанием, он хотя бы видел.
"Не истинную наследницу, родившуюся слишком поздно. Не мамино неисправимое горе. Просто... меня".
Принятие. Признание того, кем она была. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но... письмо.
"Зуко не смог бы это сделать. Он никогда не смог бы вовремя организовать достаточное количество дворян. Мама не смогла бы — она захотела бы предупредить весь город, а мы не можем, это слишком быстро раскрыло бы наши карты".
Нет, Шидан предложил ей задание, для которого требовался кто-то безжалостный. Умеющий манипулировать. Даже жестокий, что потребуется, если придется увести большинство людей с поля боя и при этом оставить ловушку непотревоженной.
"Он видит меня. Он действительно видит меня.
...Почему мама не могла так же?"
Уколы боли пронзили её ладони. Азула заставила себя расслабить стиснутые кулаки. Сейчас это не имело значения. Не имело.
Имели значение её планы, её народ и её люди. И гарантии того, что у Тай Ли будет уединенное место, чтобы побить вещи, когда она наконец-то прочитает те свитки про онмицу. Особенно те, что касались Кузона из Бьякко.
"Думаю, я лучше буду разбираться с вторжением".
В конце концов, там будут слезы. И что, черт побери, ей тогда делать? Убийство кого-нибудь не заставит Тай Ли почувствовать себя лучше.
"Определенно, с вторжением будет проще".
Затмение станет сложным, опасным и смертельным для некоторых из её людей, но если выпарить воду, то вся соль в том, что вторжение было спланировано варварами.
"А что налетчики из Племени Воды знают о тонкости?"
* * *
Шаг. Разрезать воздух блестящей черной сталью. Отступление и разворот, сменить позу, чтобы обойти тихое притопывание Ботинок по пеплу...
И всё время держать ушки на макушке в направлении почерневшей гряды, где Тоф и Катара наблюдали за Аангом в духовном трансе.
— Тебе надо сфокусироваться.
Даже после последних нескольких дней — и особенно ночей — Сокка до сих пор почти что выпрыгивал из своей шкуры при звуках знакомого шепота.
— Не могли бы вы так не делать? — прошипел он.
Бледная, как отражение на воде, Темул усмехнулась. Казалось, её здесь не было, казалось, она не была твердой... но прошедшая неделя доказала, что её клинок всё равно опалял холодным шлепком, когда он делал ошибки.
— Твои друзья в состоянии присмотреть за собой какое-то время. Сфокусируйся на ката.
Сокка глубоко вдохнул и присвистнул.
— Я не могу, — темная пыль поднялась у его ног, когда он махнул рукой на разрушенный остров. — Здесь... не должно быть так. — И почему он был так в этом уверен, он даже думать не хотел.
— Нет, — согласилась Темул. — Столетие — достаточное время для любого вулкана, чтобы снова зазеленеть. — Её шаги не поднимали пыли, ветер, дующий мимо неё был холодным, как ночью. — В Царстве Земли лорд — это земля. В определенном смысле. У Огня лорд — это владение. Это не то же самое, но... есть и общее. — Светлые золотые глаза мрачно осматривали пейзаж. — Весь Народ Огня был владением Созина. И здесь... здесь он очернил свою душу величайшим предательством. Оно оставило шрам на земле, до сего дня.
— Как огненный шрам в том месте, где убили вас, — понял Сокка.
— Да, именно так, — призналась призрак. — Но это была смерть не простого драконьего дитя. Эта была смерть Аватара.
— Року умер здесь, — Сокка отправил меч в ножны и развернулся, чтобы бежать...
— Ему не грозит опасность.
Сокка бросил на неё скептический взгляд. Постарался не думать о том, сколько земли он мог видеть сквозь неё.
— Ему не надо оставаться надолго, — сухо заметила Темул. — Но несколько часов не создадут большого риска. Я не причиню ему вреда. Это ты знаешь.
— Угу, знаю, — признался Сокка. Аанг мог пройти совсем рядом с ней, и она не тронула бы и волоска на его голове. Она уже отомстила.
"Мной".
Он знал, как должен выглядеть вулкан. Знал до самого мозга костей. Он ходил по подзолистой земле так же, как он ходил бы по снегу — зная по виду, теням и вкусу воздуха, где безопасно, а где тебя засосет, как в зыбучий песок. Ему были не нужны ноги Тоф, чтобы знать, что там, внизу, была погребена деревня. И из-за пепла, который мог получиться только когда лава двигалась густым, широким и быстрым потоком... у него появилось плохое чувство о том, как много людей не выбрались оттуда.
— Как это произошло? — Сокка вскинул руки. — Року же был Аватаром!
Темул фыркнула.
— Року был молодым и дурным покорителем огня, которого забрали в шестнадцать и сказали овладеть остальными элементами. Нельзя отправлять подростка присматривать за вулканом! Они недостаточно знают. Они недостаточно терпеливые. Они не слушают-глазами-ушами-усами.
"Драконий-слух" хотела сказать она. И у Сокки болела голова от того, что он её понимал. Мастер покорения огня не только высматривает дым и пар. Он чувствует огонь в камнях, давление, которое текущая лава создает в воздухе, маленькие огоньки животных, бегущих от приближающейся смерти.
— Я знаю одного детеныша такого возраста, которому я доверила бы вулкан, и рядом с ним был дракон, — более тихим голосом продолжила Темул. — Его воспитывали для исполнения этой обязанности. Он знал Широтору так, как ты знаешь ледяное побережье. И будь я жива, я бы всё равно многие годы жила, боясь лишний раз вздохнуть, в ожидании падения Бьякко. — Её глаза смотрели вдаль. — Теперь я знаю двоих. Но у принца были годы, чтобы выбить из него поспешность. Он устоит, если это вообще возможно.
— Вы считаете Зуко не поспешным? — Сокка посмотрел на неё. — Когда-нибудь я расскажу вам о нем, Северном полюсе и черепахотюленях.
Темул зубасто улыбнулась.
"О, нет".
— Покоритель огня, — кратко бросила Темул. — Контроль дыхания.
— Но, — возмутился Сокка, — нырять...
— Подумай об ама, — засмеялась Темул. — Морпехов учат плавать в броне, Сокка. Ты знаешь это. — Смешок. — Или спроси у них сам, когда вы встретитесь в следующий раз.
— Точно, — буркнул Сокка. — Как будто я так спешу снова встретиться с парнем, который подрезает себе ногти камнями...
"О. О, черт".
Светлые золотые глаза. Ногти, которые стачивает камень. Полнейшая, пробирающая до костей ярость, когда слова людей не соответствуют их делам.
"Как Темул".
Драконье дитя. Он знал, что это значит. Он знал, и ему до глубины души хотелось поморщиться.
"Парни, которых нельзя подпускать к покорителям воздуха, потому что монахи говорят дюжину слов, но не собираются исполнять ни одно из них. А когда драконье дитя выходит из себя, нет способа сказать дракону, что бизон не должен стать едой. Кузон знал бы это..."
— Зачем вы поехали в Западный храм? — выпалил Сокка. — Вы знали, что монахини будут следить за своими бизонами, чтобы определить, можно ли вам доверять. Аанг постоянно так поступает. А бизоны знают, как вы пахнете... что вы не... — Он не смог произнести слово.
— Не человек, дитя Воды? — раскатистый хохот Темул был горько-сладким. — О, да. Мы уже слышали это раньше. — Тихий вздох. — Юноша, больше некому было идти. Лучше выслушать их оскорбления — да, и даже их угрозы — и постараться спасти жизни. Есть охота, и есть резня. Ни один истинный дракон не получает радости от резни. — Пожатие теневых плеч. — Может, у нас это и хорошо получается. Может, мы находим славу в том, что мы живем, потому что наши враги умерли. Но лишь из-за необходимости и ради выживания клана. Мы не стремимся к этому. Я жаждала смерти тех заблуждающихся, невежественных дураков не больше тебя.
Но её слова были тенями, а не словами. И когда он слушал, "мы" было не мы, а "ты" не был ты. "Мы был детьми-Огня, самого Агни. А ты был...
Приемным-детенышем-моего-клана". Сокка закаменел.
— Я из Племени Воды.
— И под этим ты подразумеваешь, что ты — человек, — скорее самой себе сказала Темул. — Ты знаешь, что есть человек, Сокка? — Рука с острыми ногтями указала на свитки в его рюкзаке. — Более того... ты знаешь, каким он был?
Почти против воли Сокка вынул послание Раскрашенной Леди.
"Ищи умелого мечника, который сможет наставить тебя на путь..."
Нет. Нет, это было простым переводом. Тем, который он мог бы прочитать Аангу недели назад, если бы умел читать дворцовый диалект, до того, как Темул впихнула знания наследника Шу Джинга в его голову.
Перевод был простым, и он был неправильным.
"Ищи умелого мечника, который сможет наставить того-кто-охраняет-Мир-Духов на путь. Как сможет Дух-Мира-и-тот-кто-его-несет закончить войну, если человек-который-есть-носитель-Духа-Мира не знает, что закончило мир?
Я говорю это, чтобы человек-который-несет-Дух-Мира научился понимать. Думать, пусть хотя бы на одно биение сердца, как те, кого Дух-Мира-и-его-носитель зовут чужаками. Изгоями. Не-своими.
Дети-Огня не чужаки. Отец-Огня простер свои крылья над бескрылыми-родичами-по-сердцу-Кингами, чтобы присоединить их к драконьим-кланам и духам-островов-Огня, и Дух-Мира не возразил ни слова против. Он выбрал мы-кто-несет-пламя-меч-дух, и он не установил границ для этого выбора. Ибо мы-от-бескрылого-Огня уже были переменой и разрушением, и строительством нового.
Затем болезнь пожала безогненных-людей как зерно, и дети-Огня воззвали к Отцу-Огня. Он исцелил нас, и мы приняли огненный дар, чтобы исцелить тех-кто-без-огня, кого смогли. Но детей-огня было слишком мало.
Тогда поднялись другие силы, от любопытства. И поднялся Дух-Мира, чтобы они могли собрать тех, кого не укрыл Огонь. И Дух-Мира не возразил ни слова против.
Но от них тот-кто-несет-Дух-Мира взял цену.
"Забудь."
Забудь силу. Забудь обучение. Забудь всё связанное со знанием, которое было не от-этого-мира-и-не-от-другого.
Но дети-Огня были родичами драконов, глазами и ушами Отца-Огня. Дух-Мира-и-его-носитель не смог заставить нас забыть.
Дети-Огня помнят, что Дух-Мира-и-его-носитель украли у нас.
Дети-Огня помнят, когда сто лет прошли как один день.
Дети-Огня помнят, что Дух-Мира-и-его-носитель пожелал, чтобы люди никогда не узнали.
Дети-Огня знают, почему Макото убила свой собственный клан — все кланы — чтобы убить человека-который-является-носителем-Духа-Мира.
Станет ли человек-который-носит-Дух-Мира спрашивать нас?"
С трясущимися руками Сокка позволил свитку свернуться.
— Это не может быть правдой.
— Ты можешь желать этого, — туманная рука коснулась костяшками пальцев его лица, острые ногти были аккуратно убраны от кожи — леденящее успокаивающее прикосновение. — Ты считаешь меня старой, детеныш, но были времена, когда все люди — да, даже Племена Воды — жили столь же долго, как и драконы. — Сухой смешок. — Вот почему огненные призраки такие упрямые. Какая-то часть нас знает, что мы не должны быть мертвы.
Сокка зажмурил глаза, не желая смотреть.
— Но это не имеет смысла. С чего бы Аватару?..
— Потому что мы не вписываемся, — вздохнула Темул. — Во всем этом мире есть только четыре создания, чьи жизни сейчас длиннее человеческой. Драконы. Ходячие киты. Лев-черепахи. И пара рыбок кои, которые вовсе не рыбки.
"Стоп. Что?"
— Аватар, — хмыкнула Темул. — Какое неточное слово. "Дух-Мира", Сокка. Да, он рождается в человеческом теле, но он не человек. Ты достаточно хорошо знаешь, что духи могут быть жестокими, или добрыми, или даже самоотверженными, но они так действуют вовсе не по тем причинам, по которым так ведут себя люди. Или даже драконы.
Сокка неохотно посмотрел в ту сторону, где топал Ботинки.
"Он спас жизнь Тоф".
Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, в промежутках между ворчанием шамана Тао о покорении дыма и Тоф, которая наотрез отказалась говорить о том ужасе со щупальцами, приход которого она не могла увидеть. Но он свел всё воедино. Бетобето пытался предупредить Тоф. Пытался увести её от воды.
А когда это не сработало... Ботинки остался. Даже когда морской паук мог раздавить его как жука.
— Она нравится тебе, потому что доставляет неприятности, — решил Сокка, разглядывая тонкие струйки пепла над звуком топающих носков. — Потому что она громкая, упрямая и сотрясает землю... и это пугает людей. А это то, ради чего ты живешь. Аанг считает тебя её другом, но... ты скорее её сообщник по преступлению, так?
Довольное топанье, словно какой-то безумец испытывал на прочность весенний лед.
— Точно, — буркнул Сокка. Посмотрел на Темул. — Вы были живы, когда Року был Аватаром. Почему вы не рассказали ему?
— Я многого не знала до своей смерти, — отрезала призрак. — Что касается человеческой жизни... я пыталась рассказать Року. — Она поморщилась и, кажется, как-то сжалась, став тенью тени. — Я никогда не видела, чтобы покоритель огня так быстро старел.
— Стоп-стоп, — Сокка вытянул пустые руки, — это бессмысленно. Вы сдерживаете старость, двигая свою чи, а он был Аватаром...
