"Драконы не убивают огнем", — прошептал ему дар Темул. — "Нет, если у них есть другой выход. Они используют когти...
И они целят в горло".
Темнота на темной ткани. Не от руки Хамы. А значит...
Это ничего не значило, пока она пыталась убить их, знал Сокка, лихорадочно оглядывая полянку в поисках хоть чего-нибудь, что склонит шансы в их пользу. И не нашел ничего. Хама не выпускала обоих мечников из виду, стоя спиной к Аангу и Катаре, словно два покорителя не представляли для неё угрозы. И, будь всё проклято, так и было. Катара всё ещё стояла на коленях, и слезы катились по её лицу, а Аанг держался за неё как за спасательный круг, бледный, как дохлая рыба.
И хуже всего то, что он не мог их винить. Не мог. Катара считала воду самым благословенным и благородным элементом, а Аанг думал, что никто не может заставить тебя сделать что-то против воли.
То, что существовал кто-то вроде Хамы, значило, что они ошибались.
Шипя, Хама начала опускать сжатые кулаки... Они не двигались.
Шидан не двигался.
— Всё, что живет, покоряется водой, — рявкнула Хама. — Склонись, лордик! Знай, что тебя наконец-то победили!
— Такая как ты? Никогда! — на лице дракона выступила капельки пота, но его зубы сверкали остро и ярко. — Я — дитя Агни. Кровь в моих венах — огонь. Склонить меня к твоей воле? Сначала ты покоришь костер!
— Твоя кровь — возможно, — усмехнулась Хама. — Их? — Хохоча, она взмахнула окровавленными руками, и вода взлетела с земли целым роем ледяных кинжалов...
— Тоф! — завопил Сокка. — Стена!
Невидимая рука Хамы сомкнулась на его венах, и ему захотелось ругаться. Или кричать.
Но земля процарапала по земле, когда Тоф доверилась ему и подняла защиту против атаки, которую она не видела.
Лед вонзился в землю, стукнувшись так, что у него по спине пробежала дрожь. Сверкая, как отравленные бриллианты, они принялись резать.
Может, Тоф и не могла видеть воду в воздухе, но она чувствовала, как разрушается её оборонительный щит. Покорительница земли отскочила на шаг в сторону, хлопнула в ладоши...
Земля сомкнулась вокруг Хамы, поднялась до горла.
"Попалась". Сокка облегченно втянул воздух, когда его руки и ноги стали вновь послушны его воле. "Теперь, что нам делать с..."
Земля пылью разлетелась по ветру.
"О, черт, нет".
Хама крадучись вышла из оседающей пыли, её руки и ноги были обернуты толстыми потоками воды.
— Вода есть кругом, маленькая покорительница земли. Даже в дыхании огня!
Ледяные иглы. Везде.
Сокка двигался прежде чем понял, куда он двигается: темный металл расколол ледяные кромки, оставив его ладони и руки в уколах и порезах, источающих красное при свете огня. Но это были всего лишь порезы, в то время как деревья за ним щетинились иглами толщиной с иглы дикобразосвина.
"Свет огня".
Защитная сфера пламени, напоминающего пламя Азулы, с шипением обращала лед в пар, прежде чем он успел проткнуть кучку незадачливых бывших пленников. Но некоторые иглы затрещали вместо того, чтобы растаять, и взмах рук и тела Хамы отправил осколки, чтобы вонзиться в незащищенное тело.
На этот раз ничто не могло объяснить раздавшиеся крики.
— Ты должна прекратить!
Аанг. Он бежал к Хаме так, словно минуту назад она не играла им как марионеткой, словно он не истекал кровью от полудюжины ледяных порезов, которые слишком онемели, чтобы причинять боль.
— Я знаю, что ты злишься. Я знаю, что они причинили тебе зло! Но это...
Поток льда смахнул его в сторону, как Пра-Пра, выбрасывающая стухшего кальмара.
— Неправильно? — от улыбки Хамы у Сокки замерзла кровь. — Показать моей юной ученице, на что способен покоритель крови? Смотри, Катара! Наши враги дают нам наше оружие!
Узловатые руки разошлись в стороны, потянули на себя...
Кожу Сокки потянуло, словно в него вонзился невидимый поводок. Кровь вылетела из его порезов как железная стружка под действием магнита, присоединялась к красному потоку, летевшему со стороны вновь раздавшихся криков, и соединялась в алую сферу между потрескавшимися ладонями Хамы, пока та смеялась и смеялась...
Что-то загремело, и Хама споткнулась на ровном месте. Пошатнулась, её глаза округлились...
Рухнула на землю, заляпав алым ноги Аанга.
Огонь вспыхнул и исчез. Шидан с шипением вдохнул и осмотрел упавшую покорительницу крови.
— Твою смерть, — тихо произнес он, положив руку на рукоять меча, — зовут Хаэгири.
"Летучий серп".
Остатки кровавой сферы опали, впитавшись в сухую землю. Хама смотрела на них всех, хватая ртом воздух, чтобы пошевелиться, покорить, жить...
— Полная ненависти и зла женщина, — губы Шидана изогнулись, и он зарычал от отвращения. — Настолько старалась забрать нашу кровь, что забыла о своей.
Перепачканные кровью, седые волосы упали. И не поднялись.
— Нет! — вся дрожа, Катара вскочила на ноги. — Нет, она не может... вы не могли!..
Аанг поймал её.
— Всё... всё кончено, — серые глаза были круглыми, как блюдца. — Я просто... я не знаю, как...
"Убедись". Собравшись с мужеством, Сокка повернул голову Хамы на бок, открыв тонкий бритвенный разрез, прошедший ровно по её пульсу на горле.
От плеча до пояса платье Хамы было пропитано кровью.
— ВЗЯТЬ УЧЕНИЦУ!
Сокка не знал, кто из оборванных выживших прокричал это, и ему было всё равно. Он просто встал с мечом между Катарой и взбешенной толпой, надеясь, что ему не придется убивать людей, которых они пытались спасти...
Тоф ударила ладонями по воздуху, скрючила пальцы, и перед ринувшимися вперед людьми вырос барьер из шипов.
— Прекратите немедленно! Катара пыталась помочь вам!
Если они выберутся живыми, Сокка никогда больше не будет жаловаться на то, что Тоф обводит людей вокруг пальца. Один из людей с наиболее дикими глазами обвиняющее ткнул в Катару пальцем.
— Это чудовище назвало тебя своей ученицей!
— Это дитя — её шишия? — фыркнул Шидан. — Вы слепые?
"Тот, кого надлежит учить", — подумал Сокка. А это было не "ученица", если вдуматься. Хотя, в очень странном смысле, это до ужаса хорошо подходило к тому, что делала Хама...
И... будь всё проклято, Шидан прибег к дворцовому диалекту. Что означало, что к нему прислушаются испуганные чужаки, но Катара и Аанг будут совершенно без понятия о том, что говорили на самом деле. Если они решат перейти к действиям... и как он сможет выпутаться из этого, не выдав своих знаний дворцового диалекта перед всеми? А это примут плохо, что бы он ни сказал. И последнее, что им сейчас нужно в этой заварухе — это сердитый Аватар или покорительница воды...
— Посмотрите на неё, люди! — рявкнул Шидан. — Разве такие слезы текут у того, кто хочет следовать за злом во тьму? Покажите мне ученика более санья-шушруша, чем она!
"Лишенная желания слушать или учиться", — узнал Сокка. "Брошенная. В отчаянии".
Черт, он готов был обнять старого дракона. Шидан не просто сказал, что она не была ученицей Хамы. Он опроверг обвинения. Защитил её так, как эти люди поймут: что Катара видела зло и не желала иметь с ним что-либо общее.
Сокка с дрожью выдохнул и кивнул головой, чтобы привлечь внимание Катары. Подмигнул ей.
Секунду она просто смотрела на него. Потом выпрямилась и подошла ближе к Аангу, обняв его рукой за плечи.
"Да! Да, именно!" Сокка чуть не улыбнулся. "Он — ребенок. Ты старше, ты отвечаешь за него. Тебе пришлось сделать то, что требовалось. Они поймут это..."
— Вот её брат! — прорычал Шидан. — Вот её клан-союзники, которые рисковали собой, чтобы спасти вас! Кто из нас не поднял бы даже отравленное лезвие, чтобы спасти родича от зла? Кто из нас не поднял бы?!
Аанг хотел было что-то сказать. Сокка наступил ему на ногу.
— Этой девочке солгали, — продолжал Шидан, его голос был таким горячим, что от него шел пар. — Эту девочку обманули. Эта девочка считала, что имеет дело с невинной женщиной — как думали мы все! Кто бы поверил, что человек способен на такую злобу? Кто бы поверил?
И это практически переворачивало с ног на голову всё, что Пра-Пра и остальные старейшины племени когда-либо говорили о Народе Огня. Сокке пришлось моргнуть, чтобы сориентироваться. Если бы он месяцами не летал по миру вместе с Аангом, встречая людей от нормально-сумасшедших, как Аанг и островитяне Киоши, до напрямую безумных, вроде Азулы...
"Вероятно, я побежал бы на них с воплями о злом Народе Огня", — понял Сокка. "Ой".
Аанг и Тоф не собирались с криками бросаться на кого-то... по совершенно другим причинам. Но Катара...
— Она должна была остановиться, — пальцы Катары стиснули юбку. — Это... она должна была остановиться. Мы так не поступаем.
— Воистину, — мрачно согласился Шидан. — Ваши обычаи суровые, но вы твердо знаете, как поступать со злом, когда вы его находите. — Он повернулся к толпе — не обезумевшей толпе, уже нет — с усталыми и страдающими выражениями на осунувшихся лицах. — Отведите раненых в деревню. Вызовите стражу, после рассвета, чтобы очистить глубины той адской дыры. После рассвета. Нам всем может пригодиться его защита. — Он бросил взгляд на тело, потом на Аанга. — Эти молодые знают об обычаях, забытых нашим врагом, а этот молодой господин обладает основами знаний Мудреца. Мы проследим, чтобы ни один водный призрак не остался бродить в лунном свете.
Аанг ахнул.
— Я... пока не особо хорош со всеми этими шаманскими делами.
— Вот почему ты будешь действовать не один, — заявил Шидан. — Мы справимся. — Он удостоил Аанга кивком, потом поклонился толпе. — Безопасной вам дороги и встречи рассвета.
В ответ была череда разрозненных поклонов, и толпа начала расходиться. Сокка закрыл глаза — всего на минутку — и облегченно обмяк.
"Мы выбрались. Мы будем жить".
И он не ранил никого из тех, кого они спасали. Его отчаянное облегчение было не объяснить никакими словами. Кулачки Тоф ткнули его под ребра.
— Не засыпай тут, Лежебока.
— Заснуть! — Сокка вздрогнул. Оглянулся на тьму, залившую лесную подстилку, которая при свете дня станет высохшим алым. — Я никогда больше не захочу спать.
— Как она могла так сделать? — вздрогнула Катара. — Я не понимаю. Даже если кто-то является злодеем... как она могла?
— Монах Гиацо однажды рассказал мне историю, — Аанг старался не смотреть на тело. — Старейшинам не нравилось, чтобы мы, дети, слушали такое, но... Он сказал, что ветер был нашим другом. Но время от времени — с очень долгими перерывами — случается темный ветер, которые может дуть сквозь людей. И если нам покажется, что мы его почувствовали, нам надо уйти от этого человека. Пока ветер не улетит.
— Твой мастер был мудрым человеком, — кивнул Шидан. — Хама... никогда не была доброй женщиной, но она выстрадала больше, чем могла вынести любая душа. — Он протянул руку. — Идем, давайте предадим вашу мертвую морю. И я расскажу вам почему.
Примечание автора:
Автор удивляется, что никто не задался вопросом, как Гаанг невредимым ушел в конце "Кукловода"? Хама открыто сказала, что Катара являлась покорительницей крови перед своими жертвами. Можно было ожидать, что они попытаются разорвать их на клочки.
Ещё автор читала, что старые мастера айкидо учились приемам иайдо, и что они были ужасающе быстрыми. Цитата: "Ты думаешь, я быстрее, чем ты? Нет! Я старик! Ты быстрее меня! Вся разница в том, что я двигаюсь, пока ты только думаешь о движении".
Глава 60
"Она могла заставить сделать что угодно. Кто-то может заставить тебя делать что угодно". Благополучно опустившись на землю после того, как они опустили завернутое в ткань тело Хамы на глубину, Аанг зарылся лицом в успокаивающий мех Аппы.
Он не хотел смотреть на костер, разгоревшийся от одного прикосновения Шидана, или что там сделал покоритель огня, чтобы заставить пламя затрещать, а Хитоми вздохнуть с облегчением. Хитоми была странной. Умывание лица и новый плащ придали ей куда менее оборванный вид, но Аанг по-прежнему чувствовал себя напряженным рядом с ней.
И ему вообще не хотелось ни на кого смотреть. Не тогда, когда мир был неправильным.
"Хама почти что заставила нас убить друг друга. И Катаре пришлось... ей пришлось..."
Аппа успокаивающе заворчал. Аанг пожелал, чтобы можно было спрятаться под густым мехом и никогда-никогда не вылезать оттуда.
— Что с ней случилось? — голос Катары дрогнул. — Она сказала... случившееся с ней слишком жутко, чтобы рассказывать. Но здесь никогда не бывает зимы, солнце никогда не уходит. Я не думала, что кто-то может... — она осеклась.
— Быть захваченным Вендиго летом? — закончил Шидан.
Сокка и Катара резко вдохнули.
— Расслабьтесь, — раздался треск, словно Шидан что-то бросил в маленький костер. — Я прекрасно знаю надлежащие охранные знаки, когда надо прямо упомянуть о Холодных. — Он чуть повысил голос. — Если тебе когда-либо придется о них спрашивать, Тоф, будь готова бросить соль в огонь. Они ненавидят соль и избегают её. А заодно и тебя.
— Э, ла-адно. Соль. Поняла, — Тоф цыкнула, словно втянула воздух сквозь зубы. — Соль и огонь. Ага.
— Откуда вы это знаете? — подскочил Сокка.
— Когда я был моложе, то много где путешествовал, — невозмутимо ответил Шидан. — Южное Племя Воды было ближайшим к Южному храму воздуха местом, где жили покорители воды. Мы с Кузоном посчитали это логичным местом для поисков маленького мальчика, узнавшего о том, что он Аватар. — Вздох. — Но Аанг так и не добрался до вашего племени. Мы искали. По всему вашему побережью, как мне казалось. Но не было ни следа ни на льду, ни в море, ни в воздухе. И всё же, будучи там, мы узнали о людях, которых, как мы надеялись, Аанг уехал искать. И у Кузона появилась идея.
Укрывшись в подъемах и падениях мехового дыхания Аппы, Аанг слушал.
— Созин искал Аватара, и мы знали, что он не успокоится, пока Аанг не будет найден, — продолжил Шидан. — Мы искали донесения о необычном покорении? То же делал и Хозяин Огня. Обучение мастера-покорителя требует времени. Оно заметно. Повреждения от плохо направленных ударов, нанесенных с силой мастера, не говоря уже о силе Аватара!.. — он хмыкнул. — Мы знали, что если найдем Аанга, то придется бежать наперегонки с ветром, чтобы сохранить ему жизнь. Поэтому мы с Кузоном размышляли о том, как будут учить Аватара. Что, превыше всего прочего, ему нужно узнать. И мы отправились в путь, чтобы обеспечить это. — Низкий смешок. — Кузон мог покорять воду не больше, чем он мог летать, но он выучил основы водного стиля. И других. Если бы он дожил и встретил тебя, Тоф, он бы неделями лежал у твоих ног. Точность твоих шагов, как твое покорении плывет вместе с трещинами в земле вместо того чтобы колоть её, как бесчувственный камень... — его голос затих. — Простите меня. Я скучаю по моему другу.
